Kitabı oku: «Оживи меня», sayfa 3
– Нет, – рыкнула я.
– Да, – чуть пропел он.
– Нет, – уже отрезала.
– Да.
– Звони тогда Алесу, а не мне. Ибо тебе я не открою. Уйди уже.
Скинув звонок и положив телефон в карман, решила всё же подойти к своему эксперименту.
Внезапно я вновь услышала гул. Еле заметные перешептывания переходят в слова. Всё вокруг закружилось от напряжения. Мне захотелось бежать, кричать. Мышцы напряглись, по телу прошли судороги. К гортани подступил вкус желчи. Грудь скрутило, от чего я сморщилась и застонала.
Передо мной стоит оживший труп, который не должен существовать. Позади слышится шепот, который проникает в меня, заставляя дрожать от страха. Конечности потряхиваются. Я медленно оборачиваюсь. Позади на потолке висит фиолетовое существо в виде бесформенного пятна с большим ртом. Оно юркнуло и пропало в вентиляции.
Зрение затуманилось, и я от бессилия рухнула на пол.
В голове
Мужчина ощутил пронизывающий ветерок и почувствовал грохот.
"Что произошло?" – недовольно хмыкнул голос. – "В чём дело?"
Он сделал шаг, а после ещё один и ещё. Нога упёрлась во что-то мягкое. Волна агонии окатила его, гортань сдавило.
"Она грохнулась?" – съязвил тот. – "Девушка? И что с ней?"
Аккуратно сев на корточки, он переместился на колени. Уверенными руками потянулся в пустоту, желая нащупать ту, что оказалась с ним сразу после пробуждения. Ту, что стала для него не только смыслом существования, но и самой жизнью, воздухом и вселенной.
"И что с ней?".
Грубые мужские пальцы коснулись нежной кожи щёк, бархатистых уст, пышных ресниц.
"Веки закрыты, но она дышит. Упала, наверно. Может, ей плохо?"
Он наклонился так близко, что ощутил чарующий цветочный аромат.
"М-м… Моя сладкая добыча", – слышится ехидный, чуть хитрый баритон.
В лаборатории
Подняв взгляд, увидела лицо своего Подопытного. Его горячее дыхание обожгло мои уста. Они почти касаются их. От испуга я замерла, забыв, как дышать. Всегда я жила этим местом, мыслью о том, что когда-то одолею ангела смерти, но когда моё "детище" предстало передо мной, я сама будто ослепла и оглохла. Этот парень вдыхает в меня кислород, заставляя чувствовать себя более живой, чем я когда-то была. Он навис, как коршун, защищая от какой-то мнимой опасности.
Его губы вжались в мои, отчего я опешила и окоченела. От напряжения начала бесконтрольно моргать. Глаза расширились так сильно, что кажется, выкатятся из глазниц.
Глава 3
Внезапно я увидела фиолетовое пятно. Оно начало приближаться к нам. Я вскрикнула, отталкивая своего Подопытного. Но он с остервенением вжал меня в кафель. Его губы оторвались от моих. Он накрыл меня своим телом, будто стараясь спрятать от мира.
– Что ты делаешь? Что ты творишь? – кричу, выбиваясь из его крепких рук. – Что ты такое? Кто ты такой?
Аметистовая клякса аккуратно пробирается к нам. Его щупальца, падают и подтягиваются, таким образом подползая. Закрыв меня своим массивным станом, мужчина не дал мне даже увидеть нечисть. Электрические импульсы, которые вызваны страхом, заставляют сотрясаться все мышцы. От каждого шороха меня колотит, я вздрагиваю. Но он не дрожит, лишь бережно закрывает меня от мерзкой сущности, которую, будто ощущает всем своим нутром. Горло перекрыло. Беспомощный хрип вырывается из лёгких. Слёзы рекой полились из моих закрытых глаз, скатываясь по щекам. Уста трясутся. Я с силой зажмурилась и отвернулась.
Лиловое существо ворвалось в голову незнакомца.
Неожиданно мой эксперимент выгнулся и отпустил меня. Упав на пол, он скукожился и безмолвно зарычал.
– Ты чего? Ты чего?! – завопила, резко открыв веки и прильнув к лицу скорчившегося судорогами человека. Он бьётся в агонии.
Меня окатил ужас.
– Что с тобой? Что случилось?
Я стала ощупывать его, проводя по вздрагивающему телу. Но не смогла найти открытых ран или повреждений. Впервые я запаниковала. Обычно хладнокровная и расчётливая столкнулась с чем-то необъяснимым.
– Прошу тебя!
Шипя от боли, он зажал свои уши ладонями.
– Только не умирай. Не умирай! – тараторю, держа своими трясущимися ладошками его щёки. Я отрицательно замотала, понимая, что смерть неизбежна. Внезапно его мучения закончились. Он обмяк. Пальцы, прижатые к ушам, разжались. Я вздрогнула, увидев, как из уха вереницей стекает кровь. Мужчина дёрнулся от небольшого разряда ИКТ. Он вновь и вновь пытается привести в чувства мёртвого парня, но тщетно.
– Нет, я не буду. Я беспрекословно верю в это чудо. Всегда! Обещаю!
ИКТ больше не пытается оживить его. Бездыханное тело лежит на полу.
– Всё? – дрожу я. Конечности бесконтрольно трясутся. Перед глазами пелена. Хочется кричать, но горло сдавило с такой силой, что нет возможности даже стонать.
Всплеск адреналина ударил по мне. Упав на мертвеца, завыла, что есть мочи, вцепившись в него своими холодными, окаменевшими пальцами. Грудь дробит за совершенно мне незнакомого человека.
– Кусок дерьма! Я–кусок бесполезного дерьма! – рычу на себя. – Давай! – кричу, тряся его за плечи. – Поднимись ты уже! Не смей умирать!! Ты ещё не сказал своё имя!
– Кирилл… Меня зовут… Кирилл… – услышала еле слышный стон, который сразу прервался.
Резко подняв голову, обвела лицо Подопытного взглядом полными надежды.
– Ты…? Ты…
Но мужчина больше не отвечает мне. Дрожа, приложила два пальца к его сонной артерии и ощутила еле заметный пульс.
– Боже, жив! Жив!
Слёзы с новой силой полились по моим щекам. Разве может быть что-то прекрасней для творца, чем удавшиеся детище. Но моё ли оно? Сделала ли я правильно, что вмешалась в путы судьбы и не дала нитям жизни порваться? И смогу ли я повторить такое снова?
Взяв его за руки, потащила в соседнюю комнату. В свою спальню, которая у меня при моей личной лаборатории. Приемный отец не скупился. Он предпринял всё, чтобы я полностью посвятила себя науке.
Притянув к кровати, уложила мужчину на неё и от усталости свалилась рядом. Меня всю трясёт, кости ломает, а мышцы подёргиваются.
– Кирилл… – простонала перед тем, как веки закрылись и я погрузилась в сон. Всё из-за эмоционального напряжения и сложной работы, наверно.
В голове тьма. Видно лишь красные, жестокие глаза, которые смотрят на меня исподлобья. Я вздрогнула, свет фар ослепил. Я закричала. От удара меня оглушило. Передо мной бесформенный образ, вокруг крики. Вдруг вновь мрак.
Я снова вижу светленькую маленькую девочку. Гадкие существа скопились вокруг неё. Они скалятся, осматривая её. Слышны стоны, мольбы о помощи и разрывающий душу вой. Агатовый дым наполняет помещение. Нет ничего, только беспробудный морок. Только огонь впереди освещает мерзких тварей, которые желают коснуться своей добычи, но что-то мешает им.
До одури прекрасный мужчина с дьявольской ухмылкой стоит напротив неё. Он держит чёрную книгу на которой золотыми буквами виднеется надпись: "Свободные знания". Вокруг него вальяжно ходит варан, вытаскивая свой длинный, острый язык.
Конечности малышки в крови, платье разодрано, волосы спутаны, покрыты бордовой жижей. Везде сморщенная нечисть. Их тела поедают черви. Но ребёнок не двигается, она глядит на высокого парня с аспидными, будто ночь, очами.
– Сколько ты здесь? – произнёс он, рассматривая её. Он изучает несчастную, будто пытаясь понять, кто перед ним. – Некромант или нет…
Только дрожащие губки выдают её страх, который сковал кости.
– Ещё и немая, похоже.
Мужчина поправил свои чернильные кудри. Провёл по шраму на лбу, проходящий от одного виска до другого.
– Возвращайтесь с братом обратно. – Он скривился, глаза заблестели. – Это будет весело.
Вскрикнув, я вскочила. Сердце дробит ребра.
– Приснится же такое…
Тут я уловила какой-то шум. Грубоватый баритон кряхтит, называя чьё-то имя. Он говорит и в бреду видит кого-то.
– Александра… Александра… – Неожиданно он замолчал. Через чуть приоткрытые губы услышала другое имя. – Констанция.
Душа сжалась.
– Что он сказал? – поморщилась я от непонимания. Слёзы покатились от знакомого мне имени. Но я явно ошиблась. Игра разума и странного сна.
Внезапно пустые зелёные очи открылись и послышался твёрдый тембр:
– Кто здесь?
– Я, – простонала, шмыгая носом.
– Я же не умер?
– Нет, – насупившись, улыбнулась ему в ответ.
– Почему так сильно болят глаза? – прорычал он, потирая их костяшками.
– Подожди, я сейчас. – Кинувшись с койки, принесла ему повязку, в которой иногда спала. Приподняв голову, надела её ему. – Так лучше?
– Да, – выдохнул Подопытный. – Но я ничего не вижу.
– У тебя болели глаза… – сияю я. Мышцы всё ещё подрагивают. – Это уже хорошо. Значит, скоро оно вернётся.
– Кто вы? – заинтересованно спрашивает он, приподнимаясь, чтобы облокотиться на изголовье кровати. Голос парня спокоен, размерен, с небольшой хрипотцой.
"Похоже, он чувствует себя замечательно!" – анализирую его состояние.
– Я–врач, – горделиво отрезала.
– Но имя то у вас есть. Или мне называть вас… врач? – ехидно, с ноткой издёвки скривился он.
– Зови меня доктор Франкенштейн, – оскалилась, глядя на свой эксперимент.
Мужчина громко рассмеялся.
– А я чудовище? Ну, спасибо.
– Нет, вы не чудовище. – Замотала руками, боясь, что обидела его. – У героя Мэри Шелли всё было совсем не так.
– Чёрт. Я был в тяжёлом состоянии? – вдруг перевел тему. Он ухмыльнулся, проведя языком по зубам.
– Да, нет. Всё было вполне поправимо, – вру я.
– Вы вытащили меня? – поинтересовался тот.
– Вроде я, а, вроде, и нет. Если я скажу, что это сделал Всевышний, ты мне поверишь? – Сжав уста и с силой прикусив их, потупила взгляд.
"Обычный человек", – подумала я. – "Но почему именно он выжил? Ещё и встал. Может, он не был мёртв?".
– Поверю, – усмехнулся он, потерев переносицу. Я заметила этот жест. Странную привычку, которая есть и у меня. Но почти сразу забыла о такой мелочи и переключилась на мужчину.
– Ты веришь в Бога? – с вниманием спросила, повернувшись к нему вполоборота.
– Я верю во что-то необъяснимое, – хмыкнул он. Кончик его рта дрогнул в жестокой и какой-то устрашающей улыбке.
– Расскажи про свои тату. Почему выбрал именно их? – навалилась на него с вопросами. Мне хотелось знать всё о нём и даже больше. Но внезапно осеклась. – Извини, тебе, наверно, плохо.
– Чувствую себя прекрасно, – прихихикнул тот. – Я ездил по разным странам, узнавал мифы и легенды народов, они меня привлекают. Думаю, что ты меня понимаешь. – Я сразу посмотрела на крестик на своей руке, между указательным и большим пальцем. – Я решил набить себе Бога Подземного царства, браслеты и воронов.
– Это… случайность? Нет другого умысла? Может, ты не человек?
Кирилл звонком рассмеялся.
– Вроде, был им недавно. – Он сказал это так, будто и сам не уверен в сказанном.
"Может, эти тени были его душой? Те самые 21 грамм, которые покидают тело?"
Потерев переносицу, поморщилась от усталости. Мои кости ломит. Но, кажется, мужчина бодр и весел. Его ничего не беспокоит. Даже нет сонливости.
– Ты не против, если я тебя осмотрю, возьму анализы? – поинтересовалась у парня, который, откинув голову на спинку кровати, тяжело дышит.
– Против? Вы спасли мне жизнь. Делайте всё, что необходимо.
Скользя взглядом по обнажённому стану, только сейчас поняла, что на нём нет одежды. Раньше я даже не обращала на это внимание, для меня он был лишь Подопытным, не имеющий ни пола, ни возраста. Но не теперь. Покраснев, будто рак, отвернулась. Взяв край одеяла, бросила на него, прикрыв достоинство.
– Я без одежды? – Мужчина ощупывает себя. – Да? – ухмыльнулся он.
– Да. Совершенно голый. Как младенец. – Щеки мои налились краской.
– А ещё… – прошипел он.
– Что?
– Не называйте меня на "Вы".
– И ещё ты здесь уже несколько дней, – съёрничала, неуверенно поправляя на себе медицинский халат.
– Несколько дней? – повторил он за мной. Мужские губы сжались. – Не отведёте меня в душ?
– Только после того, как я возьму все анализы.
– Прошу… Давайте позже. Я не очень хочу появляться перед вами в таком виде.
– Перед тобой, – поспешно исправила его, резко обернувшись к нему.
– Да… Отведи в ванную комнату… – голос его чуть строг, с небольшой хрипотцой. Сжав зубы, он процедил. – Пожалуйста.
Я начала думать насчёт подходящих вещей.
– У меня есть здесь только мои спортивные штаны.
– А ты миниатюрная девочка, да? – Вновь на его лице появилась та самая ехидная ухмылка. – Можешь позвонить моим родным?
– Нет, извини. Пока ты здесь, ни с кем не должен пересекаться. У меня есть на тебя больничный халат. Потом я привезу что-нибудь. Хорошо? – Я говорю тихо, еле дыша, стараясь будто не спугнуть его. Но, кажется, ему плевать. Его не беспокоит то, что произошло.
Скрестив руки на груди, спросил:
– Почему так носишься со мной?
– Ты же мой пациент.
– И со всеми подопечными так возишься? Что это за клиника?
– Обычная больница по реабилитации после клинической смерти, – отрезала я.
– Всё же я умирал? – положительно махнул он головой.
– Совсем ненадолго.
Конечно, это была не клиническая смерть, а полная и абсолютная. Его сердце не билось почти двенадцать часов, а тело уже покрылось трупными пятнами. А теперь… А теперь он живее всех живых.
– Так проведёшь меня в ванную? – Мужчина встал с кровати и, взяв покрывало, обмотал свою талию им. – Я ничего не вижу, поможешь?
Я аккуратно подхватила медвежью ладонь. Тот дёрнулся от неожиданности, но тут же расслабился. На секунду мелькнула мысль, что он, будто малыш, будет делать первые шаги. Но я ошиблась. Он далеко не ребёнок, его походка уверенная, будто он на все сто процентов доверяет только мне. Будто он зряч, а слепа именно я.
Открыв дверь, зашла с ним в душевую. Его босые ступни коснулись прохладного кафеля, от чего мужчина чуть дрогнул, а пальцы на его ногах сжались.
– Чувствуешь? Да? Ты всё ощущаешь? – затаив дыхание, спрашиваю у него.
– Чёрт. Только не вижу… – Он тихо выругался, матерные слова вырвались из его горла. – А всё остальное ощущаю. Будто ничего и не было.
Я впервые трепетала, как маленькая девочка. Включив душ, отвернулась, чтобы дать парню спокойно пройти, не стесняясь меня. Всё его поведение, прямая осанка и естество говорит о том, что он и не смущается меня.
Вокруг стоит умиротворённая атмосфера. Уже нет суеты и страха. Кажется, что всё, что было несколько часов назад – неправда. Могу лишь слышать, как крупные капли падают на здоровяка.
– А есть мыло или шампунь?
Я повернулась, пытаясь не смотреть на обнаженный стан, по которому вереницей стекает вода. Намочив свой рукав, потянулась к полке, чтобы схватить тюбик.
– Секунду, – пробубнила, тянувшись к стеллажу, сделав ещё один шаг. Внезапно соскользнула и с криком полетала под воду. Большие руки Кирилла подхватили меня и прижали к себе. Я опешила, осязая его тело, которое с силой врезается в моё. Струи потоком полились по моим волосам, заливаясь в глаза. Одежда сразу стала мокрой. Она неприятно прилипла к груди и животу, обводя мои изгибы.
– У меня в кармане был телефон, – дрожа, выдавила я. Все ли женщины становятся такими рядом с мужчиной, когда понимают, что они морально крепче их? А я ощутила это всеми фибрами своей души. Почувствовала, что он сильнее любого, кого я когда-либо встречала.
– Ты чуть не упала, – прошептал он, дурманя слух, заставляя остолбенеть. Он будто играет со мной. От этого осознания мурашки побежали по телу, кожа стала гусиной.
– Но теперь… он сломался.
Его пальцы сжались на моей талии ещё сильнее, с горла послышался протяжный рык.
– Как только ты меня выпишешь, возмещу тебе за него, – уверенный баритон ласкает моё ухо. Он будто зачаровывает меня, вынуждая забыть себя и делать то, что хочет он.
– Я запомнила.
Горячее дыхание обожгло мою нежную щёку. Он вжался в неё носом, начав приближаться к губам, но неожиданно остановился и злорадно улыбнулся.
– Тебе холодно? – шепчет он, скользя пальцами под мою футболку. – Ты дрожишь.
Дёрнувшись, высвободилась из его рук. Взяв шампунь, вручила его ему.
– Кричи, когда закончишь.
Сердце колотится, горло перекрыло, а конечности трясутся. Не раздумывая, выбежала из душевой.
"Я испугалась?" – негодует голос в голове. Дверь с треском захлопнулась. Оттуда послышался низкий, манящий смешок. – "Чёрт, он напугал меня! Не смешные у него шутки".
– Доктор Франкенштейн, извините, – услышала ехидный баритон из душа. – Это неэтично, но вы бы не могли принести мне одежду. – Он будто издевается надо мной. Ему не страшно, он не напуган чувствует себя комфортно и привольно. – Я больше не буду вас касаться. Обещаю.
От его обещания мне почему-то стало не по себе. Неожиданно поймала себя на мысли, что я желаю его прикосновений. Взгляд растерянно бегает из стороны в сторону, сердце стучит так быстро, что норовит выбить грудную клетку.
"Нет, даже не думай!" – зарычала я сама на себя. – "Дура, он эксперимент, который всё равно рано или поздно умрёт! ".
Обнаружив вещи Алеса, зашла в душ. Кирилл уже выключил воду и замотал себя простынёй. Он стоит расслабленно. Маска для сна намокла. Он даже не пытается её снять. Кажется, что ему не нужно зрение. Ему комфортно и без него.
Я протянула вещи и отвернулась.
– Теперь ты заменишь мне глаза? – рычит он тихим, манящим басом, забирая одежду.
– Нет, – фыркнула, удивляясь его наглости. – Ты начнёшь видеть, ведь зрачки реагируют на свет.
– Я бы хотел увидеть тебя. А пока… даже своё имя мне не говоришь.
Мужчина одевается. Его тембр игрив.
– Моё имя не так уж и важно, – произнесла, сложив руки на груди. – Главное, что ты скоро поправишься и я тебе буду ни к чему.
– А какого цвета у тебя глаза? Хоть это скажи.
– Не знаю… – улыбнулась, повернувшись к нему. – Какие-то болотно-голубые.
Он растянулся в улыбке и прошептал:
– Болотно-голубой? Это что-то новое.
Меня потряхивает: либо от холода, от насквозь мокрой одежды, либо от этого парня.
– Идём. Я должна провести тесты и проверить тебя, – решила перевести тему. – А ещё мне надо переодеться. Я вся промокла. С волос капает.
Взяв его большую ладонь в свою, повела в спальню. Но Кирилл резко отдёрнул меня, стремясь остановиться. Он улыбнулся, будто ему приятны мои прикосновения.
– Я думаю, что ты очень милая девушка, – его тембр снова ниже обычного.
– Перестань, – прошипела. – Мне не нужны комплименты и твоя лесть.
Сердце защемило. Я съёжилась от самой себя.
"Нельзя привыкать к нему. Он всё равно умрёт. Его не станет в моей жизни, как и всех остальных", – разрывается вой в моей голове.
– Почему они тебе не нужны? У тебя какие-то комплексы? – непонимающе поинтересовался он.
– Что? Нет! – сморщилась, чуть прищурившись. Переведя дыхание, спокойно произнесла. – Во сне ты… Нет… Не так… Есть человек, который дорог тебе, ради него ты прошёл всё это и остался жив. Я не хочу… – желая не взболтнуть лишнего, подбираю слова. – Не надо и всё.
– Как скажите, мой доктор Франкенштейн. – Он стиснул мою руку в своей ещё сильнее, по лицу пошли желваки. Губы мои затряслись и я плотно сжала их в тонкую линию.
– Пойдём.
Подопытный идёт подле меня уверенно, будто зная, что ему ничего не грозит. Что буду рядом в любой момент. Не оставлю.
Он сел на диван. Я стала рассматривать вещи, которые принесла в лабораторию.
Скинув промокшую форму, бросила её в корзину. Вытеревшись, начала лазить в ящиках. Надев кружевное бирюзовое платьице, вышла к своему детищу. Он повернулся в мою сторону, будто зряч.
– Расскажи, в чём ты сейчас.
– Как ты… – осеклась, чуть нахмурившись.
– Что "как я"? – приподнял он брови, будто не понимает, о чём я.
– Как ты понял, что я уже закончила?
– Ты копошишься, как енот. Очень громко. А ходишь, как слон, – ёрничает тот.
– Оу… – звучно выдохнула, заморгав. – Таких приятностей я ещё не слышала в свой адрес.
– Ты спросила, я ответил.
– Какое же ты хамло! – выплюнула я.
– Не утрируй, – усмехнулся он, растянувшись на диване.
На вид Кирилл совершенно здоров, говорит бодро и живо.
"Почему?" – твердит голос в голове. – "Кто он? Он не человек…"
Я обвела нахала заинтересованным взглядом, подмечая, как ему идёт белая футболка и темные спортивные штаны отчима. Как эта одежда идеально очерчивает его рельефное тело.
– Доктор, так во что ты одета? – привёл меня в чувство баритон моего эксперимента.
– Голубое платье, – пробубнила я.
Он встал, потянувшись ко мне. Я неосознанно подошла. Подопытный, не стесняясь, провёл по мне кончиками пальцев, будто стараясь представить, как я выгляжу. Его ладони прошли по моей талии. Я сжала его кисть и процедила:
– Перегибаешь.
– Хочу лишь изучить, ведь я ничего не вижу, – пожал он плечами так непринуждённо, что я опешила от его наглости.
– Только попробуй позволить себе что-то лишнее, – рычу, понимая, что ему плевать на мои слова.
Я отпустила его. Мужчина ухмыльнулся. Его пальцы скользнули по моей спине, оставляя вереницу импульсов, проходящих по всей коже. Он так близко, что дыхание замирает. Взяв за пояс, положил руки на мой живот и повёл. Нутро наполнилась светом и теплом. Я закрыла глаза, на секунду забыв обо всём. Остановившись на рёбрах, он замер. Перстом еле коснулся моего бюста. Я дрогнула. Воздух вокруг стал густой, спёртый. Грудная клетка тяжело вздымается.
– Красиво, – оскалился он.
Отдёрнув себя, резко раскрыла веки и прорычала, схватив его запястье:
– Пойдём.
Горло свербит от жгучего желания покурить. Но я пересиливаю себя, зная, что сейчас не время для этого.
Целый день посвятила исследованиям. Только когда солнце закатилось за горизонт, я, наконец, без сил свалилась на стул возле компьютера, подводя итоги. Кирилл стоит у операционного стола, облокотившись на него, скрестив руки на груди.
– Ну что? Я уже в полном порядке?
– Показатели нестабильны, есть воспалительный процесс, – поправив накинутый наспех халат, машинально произнесла я.
– Но… это удивительно. Это чудо, каких никогда не бывало.
– Значит, я-чудо? – ехидно проурчал он.
– Я не это имею в виду. То, что произошло с тобой… это чудо, – поставила нахала на место.
– Удивительно что? Что я не сдох? Я же просто упал.
– Так умер мой брат, – выдавила из себя. Он сразу замолчал, осознавая всю серьёзность. – Да, не героическая смерть, – улыбнулась я.
– Какая бы она не была – это всё равно одно… забвение… конец жизни и за ней ничего нет.
– Скажи… – Вдруг повернулась к нему. – Что помнишь? Что видел?
– Ничего. Там нет ничего, только пустота. Забудь про весь бред, который тебе говорят и про который ты слышала. Ничего нет. – Его голос низок, отстранён. Он будто пытается найти что-то в чертогах своей памяти, но не может ухватиться за нить.
– Когда я умру… – запнулась, стараясь подобрать слова. – Ничего не будет по ту сторону?
– Мои мысли метались, я тонул в какой-то жиже, понимая, что скоро скончаюсь, но тут ты вытащила меня, – он звучно хмыкнул, потирая переносицу, помялся с ноги на ногу и вновь встал в позу Наполеона. – И вот я здесь.
Мужчина описывает всё так просто и легко, что ему нельзя не поверить.
– Подойди ко мне, – властно произнёс он. – Пожалуйста.
Без доли сомнений поднялась и направилась к нему. Сознание в тумане. Это будто наваждение. Мышцы не слушаются меня. Его строгий бас управляет мной, хочется делать всё, что он мне прикажет.
Парень протянул руку, желая нащупать меня. Его немного грубоватые пальцы коснулись моей ладони. Кирилл взял её и чуть притянул. Я вздрогнула. Его вторая легла на мою талию, он сжал её. Подтянув к себе, Подопытный стиснул меня в своих объятия. Я опешила. Огонь прошёл по моим венам, а по телу растеклась дрожь.
– Что ты творишь? Обещал ведь…
– Ты вкусно пахнешь, – перебил он. – Я узнаю этот запах из тысячи похожих. Странно, правда? – процедил, зарывшись носом в мои пшеничные волосы. – Прости, что навязчив. Просто, после тьмы… После почти полного беспамятства, я уловил и почувствовал тебя. – Я ощутила себя виноватой. Ведь он пробыл один в кромешном мраке всё это время. И только я оказалась рядом. – Ты даже не представляешь, как это. Я чуть не сошёл с ума. И когда услышал тебя… – неожиданно он осёкся. – Тебе не понять. Извини, я отстану от тебя, честно. Как только приду в нормальное состояние.
– Тебе легче рядом со мной? Это какая-то форма привязанности? – анализирую я.
"После смерти он привязался к первому, кто был рядом? Как цыплёнок, который считает мамой того, кого сразу увидел?"
– Я постараюсь больше так не поступать.
Незнакомец отпустил меня, но я не отошла. Я прижимаюсь к его массивной груди, слыша отчётливые постукивания.
– Сердце бьётся… – прошептала, до сих пор не восстановившись от шока.
Подняв взгляд, посмотрела на Кирилла. Его глаза прикрыты повязкой. Плотная тёмная небритость, чуть пухловатые вишнёвые губы, острые скулы. Этот мужчина может похвастаться своей обаятельностью и красотой. Кажется, он прекрасно о ней знает и хорошо ей пользуется.
Хам настойчиво скользнул по моим запястьям, плечам, ключицам, шее. Обхватил мою голову, поглаживая грубоватыми пальцами раскрасневшиеся щёки.
–Твои болотно-голубые сейчас внимательно смотрят на меня, да?
– Да.
– И как я выгляжу? Я помылся, почистил зубы и привёл себя в порядок, между прочим.
– Будто это имеет значение, – расплылась в улыбке, которая затронула глаза.
– Для меня важна каждая мелочь. Понимаешь? Любая. Даже для тебя незначительная.
Отчего-то он стал мил, не настырен, вежлив.
– Ты прекрасен для того, кто только недавно чуть не загремел в ящик.
По моей щеке покатилась одинокая слеза, уста чуть приоткрылись. Парень дрогнул, когда ощутил на своей коже влагу.
Он наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его горячее дыхание на себе.
– Да что это со мной? Я очнулся несколько часов назад, но чувствую себя живее, чем когда-либо. – Всё его тело напряглось, он снова грубо выругался. – Я же не скончался? Я жив? Ты настоящая? Скажи, что ты не галлюцинация! – настаивает он.
– Я… реальна… – прошептала, пока один за другим поток слёз касается его пальцев.
– Тогда почему плачешь?
– Ты ещё можешь умереть, – выдавила из себя.
Мужчина звучно сглотнул.
– Спасибо за честность.
Его губы еле заметно обожгли мои.
"Что происходит?" – Вопросы вереницей крутятся. – "Он не реален. Может, это я умерла. Он точно не обычный человек, но тогда кто?".
Уста ласково накрыли мои без доли похоти и желания. Будто бы в благодарность за спасение. Он сделал это так, будто я самый родной человек и другого уже не будет. Я уловила пряный аромат сандала и корицы. Тая в этих крепких объятиях, неосознанно сжала мятую футболку на нём.
Приоткрыв рот, он углубил свой поцелуй, сдавив мою голову в своих руках ещё сильнее. Незнакомец скользит по мне. Но теперь он прежний. Снова настойчивый, наглый, напористый. Из его гортани послышалось рычание. Он прижимает меня к себе всё ближе, заставляя терять рассудок.
– Я же просила тебя. Не надо… – произнесла, еле дыша, чуть оторвавшись от него. Душа переворачивается, по коже проходят электрические разряды, горло перекрыло.
Стиснув его лапы, убрала их и отошла. Кирилл печально улыбнулся.
– Хочу лечь, – прохрипел он.
Мы дошли до кровати. Он сел, облокотился на спинку и замер, будто думая о чём-то.
Выйдя из спальни, завернула на кухню и закрыла за собой дверь. Свет загорелся. Я подошла к плите и включила её, после достала продукты из холодильника.
Тело колотит. Делаю всё на каком-то автомате. Мысли путаются, а сознание туманится. Хочется вопить, но я не могу. Лишь беззвучное мычание вырывается из моих лёгких.
– Какое странное чувство… – Взяв из больничного халата пачку сигарет, вытащила оттуда одну и зажала губами. В комнате раздалось чирканье зажигалки и через секунду её заволок смог. – И что делать с этим хамом? – Яд проникает в бронхи. Я мечтала об этой смертоносной дозе целый день.
Через некоторое время, затушив окурок, собрала овощи, желая приготовить вкусный ужин. Но мысли вереницей путают меня.
С детства я всегда была одна. Родители умерли. На тот момент мне было всего пять лет. Я осталась с братом. Тогда я стала исследовать человеческое тело. Коля всегда поддерживал мои начинания, хоть и детские, глупые. Но когда и он покинул нас, для меня всё потеряло смысл, и я впала в тяжелую депрессию, из которой меня вытащил мой приёмный отец. Только Алес, мой отчим, придал мне уверенности и убедил, что надо продолжать работу. Он предоставил мне для этого должное образование. Дал мне возможность заниматься исследованиями, добиваясь успеха на своём пути. Под всё это он выделил отдельное крыло и в подчинение всего троих человек. Этот мужчина будет верить в меня всегда.
Я почти не появляюсь в своей квартире, не бываю у отчима и мачехи дома. Будто одержимая хочу найти "лекарство" от смерти. Лев пытался вразумить, сделать всё, чтобы я бросила это, "одомашнить" меня, но не хотел понять. В итоге мне тридцать и я совсем одна.
Мой отчим не просто так упорно заставляет научиться оживлять мёртвых и надеется на меня. У него есть цель. Но какая? Я осознаю одно… Я понимаю, что рано или поздно Кирилл всё равно умрёт.
Пока я готовлю еду, мою голову не покидают сомнения. Поступаю ли я правильно? И что я вообще творю? Если я передам Алесу этого человека, то его ждёт забвение или чего хуже, на нём будут ставить опыты. А если я не отдам, то предам отца, который вложил в меня всю душу.
Грудь разрывается на части.
"Он никто. Никто! Для всех он мёртв и таким будет на всю жизнь. Для меня он просто удачный эксперимент. Не более того? Правда?" – уговариваю себя.
Вернувшись в комнату, увидела, как наглец ходит по ней. Он ощупывает каждую вещь, пытаясь запечатлеть, зафиксировать в своей памяти.
Парень, не обращая на меня внимание, упрямо шагает, натыкаясь на предметы, стараясь запомнить, где они находятся.
Недоумевая, наблюдаю эту картину. Нахал начал подходить ко мне. Я поставила тарелку на тумбочку и остолбенела. Он идёт уверенно, будто видя, куда направляется. Вдруг остановился и протянул руку. Коснувшись пальцами моей щеки, ухмыльнулся:
– Вот ты и попалась.
– Откуда? Как? – вздрогнула от ужаса, который мурашками окатил всё тело.
– Я услышал, как ты пришла и куда пошла. Ты же топаешь, как слон, – усмехнулся он. – Принесла покушать? Очень вкусно пахнет.
– Садись, сейчас будем есть, – удивлённо прошептала, не имея сил оторвать свой взгляд от Подопытного.
Недалеко от кровати стоит стол с двумя стульями. Я попыталась взять его ладонь, чтобы отвести, но он резко убрал её от меня.
– Я сам. Всё сделаю сам, – рыкнул он, увернувшись от меня.
– Сам? – встала я в ступор.
– Я всё изучил. Хочу сам.
Меня удивляет, поражает и обескураживает его упорство. Его жизненная мощь. Такое удивительное стремление.
Мужчина пошёл по направлению к обеденному месту и тут же врезался в стул.
– Я знал, что он здесь, – хмыкнул тот. Еле дыша, ошарашенно смотрю на него. – Ещё чуть-чуть и я буду совершенно здоров. – Кирилл сел за стол.
Я поставила блюдо перед ним и присела напротив. Взяв его руку, вложила в неё вилку. Он сразу вырвался из моей хватки.
