Kitabı oku: «Оживи меня», sayfa 5

Я не имею возможности оторваться от него, уйти и оставить одного в комнате.

"Проснётся, наверно, кушать будет хотеть", – мелькнула мысль в голове. – "Что я несу…? Он вообще не должен существовать. Привязаться к эксперименту… Как низко и непрофессионально. Если бы я такое услышала от кого-нибудь, то высмеяла бы".

Встав с постели, осмотрела сладко спящего с ног до макушки, после развернулась и пошла в сторону выхода.

Канун Нового года, лаборатория пуста. Продуктов в моём холодильнике нет. Надо идти на общую кухню.

Отщёлкнул замок, вышла, пока Подопытный спит.

"Появились кошмары", – думаю, готовя еду. – "Эта галлюцинация ещё в сновидениях. Только что за алая сущность? Такой я не видела. Чёрная и фиолетовая была… А такой… нет…". – Выдохнув, от раздражения потёрла переносицу и фыркнула. – "Надо начать пить что-нибудь от нервов. А то так и сойти с ума не далеко".

Сделав завтрак, иду по коридорам с едой.

"Мой брат… А эта девочка… Я? Мой мозг проигрывает странные сценарии. Такого в своей жизни я не помню".

Внезапно знакомый женский голос, доносящийся из спальни, оглушил меня.

– Ничего себе!

Сердце сжалось, по коже прошла мелкая дрожь, нутро перевернулось. Бросив поднос на пол, помчалась к своему эксперименту.

У кровати стоит моя подруга, она с любопытством разглядывает мощное тело мужчины, который, на удивление, даже не проснулся от её визга.

Схватив девушку за локоть, поволокла в рабочее отделение.

– Какого чёрта ты тут делаешь? – шиплю на неё, закрыв за собой дверь. Я облокотилась на операционный стол, с силой стиснув его края.

– Я волновалась! Ты трубку не брала! – возмущается Маша.

– Да чего вы все за меня переживаете. Ходите сюда. – От невроза, который волной прокатил по мне, вновь захотелось нещадно курить. Машинально потянулась к карману. Но обнаружила, что в пижаме, естественно, сигарет со мной нет. Мышцы скрутило, горло свербит от желания ощутить благодатный смог.

– А я смотрю, ты время зря не теряешь.

По ехидному выражению лица девчонки осознала, что она даже не узнала парня. Хотя была рядом в ту ночь, когда его привезли ко мне.

– Что имеешь в виду? – спросила, скрестив руки на груди. По лбу скользнула капля пота.

– Привела бы домой. Чего прячешь его? – не понимает она, обводя взглядом мой полуобнажённый стан. Только тонкая ткань пижамы прикрывает манящие части. – Твоя же квартира. Я всего лишь в ней гость.

– Я не прячу, – оборвала я её. – О чём ты вообще подумала?

– О чём можно подумать? – взорвалась она от хохота. Я зашипела, показав пальцем на закрытую дверь, которая ведёт в другую комнату, где спит Кирилл. – Секси в твоей кровати. Да и ты сама…

Я осмотрела себя.

– А что со мной? – фыркнула.

– В красивом белье.

– Это пижама. И у меня ничего здесь больше нет из того, в чём можно спать, – оправдываюсь я.

– Ну, да, – ухмыляется девушка.

– Чего пришла? – Конечности уже дрожат от желания покурить.

– Я всё приготовлю, всё сделаю. Только приходи. Сегодня же Новый год, – уже умоляет она.

– Я… я не знаю, – испугавшись, отрицательно замотала головой.

– И красавчика своего приводи, – добродушно усмехнулась она.

– Что? Он… не мой он, – прорычала вполголоса, выпучив на неё глаза.

– Да, тело у него ничего, – будто не желая обращать внимание на мои слова, закатилась от смеха Маша. – И в постели, наверно, он что надо…

– Тихо. Всё! – успокаиваю её, пытаясь прикрыть ей рот.

– Я жду тебя дома и не думай, что отмажешься, – отмахнулась от меня подруга, юркнув за мою спину.

– Купи мне телефон, – вздохнула, принимая свою участь. – Мой сломался. Ещё пару вещей мне… – Я осеклась, посчитав, что она может не так понять. – И для мужчины что-нибудь из одежды. Деньги я тебе после переведу.

– Нет проблем, – улыбнулась она. Махнув, пошла к выходу.

Подруга ушла. Я закрыла за ней дверь и вернулась в спальню.

– Ещё еду уронила… – пробурчала себе под нос. – Надо будет убрать… И этот хам не проснулся, надеюсь…

У стола стоит нахал. Скрестив руки на груди, он ехидно и победоносно скалится.

– Значит, тело у меня ничего.

– Бесит твой острый слух, – фыркнула. – Я такого не сказала.

– И в сексе я хорош, – ёрничает он.

– Ничего подобного я не говорила. – Недовольно сморщилась.

– И вообще, я горяч, – прошептал грубиян своим ласкающим уши баритоном.

– Всё? Посмеялся? Теперь в кровать. Ты ещё болеешь, – пробубнила, желая уйти от этой темы.

– В кровать? Так быстро?– продолжает издеваться он.

– Кирилл, – чуть вскрикнула я. Подойдя к наглому мужчине, толкнула его в плечо, чтобы он лёг. Внезапно сильные пальцы перехватили мою кисть.

– Ладно. Хорошо. – Его губы скривились в злорадной усмешке. – И всё же, доктор, ты что-то скрываешь. Лаборатория, твоя постель, нас приглашают на Новый Год, но своих родных я видеть не могу. Уверена, что я вообще жив, а не в коме?

– Смотря на то, как ты скоро восстановился, мне кажется, что это я в коме.

Он обхватил моё запястье ещё сильнее.

– Я подожду, доктор Франкенштейн. Я подожду, – прошипел тот.

Резко отпустив меня, мужчина направился в ванную комнату, не сбив по пути ни одного предмета.

– Я сказала лечь, – крикнула ему вслед.

– Ага, – махнул он мне, не оборачиваясь.

Меня уже трясёт от злости. От невыносимого желания курить.

"Он не будет делать то, что я прошу. А если весь эксперимент накроется медным тазом? Если он угробит себя?" – вопят мысли в голове.

Я ушла на кухню, чтобы что-то приготовить. Вытащив сигарету из пачки дрожащими пальцами, зажала её между губ. Щелчок от зажигалки раздался в маленькой, тусклой комнатке. Расслабляющий смог проник к лёгкие, дурманя рассудок.

Затушив бычок, зашагала обратно. Зайдя в спальню, увидела своего нахала готовым завтракать, но без футболки.

– Что за фокусы? – от неожиданности дернулась я.

– Намочил. Извини, – отмахнулся он. Улыбнувшись, сразу перевел тему. – Опять нервничала?

– Немного.

– Так мы идём? – Обернулся на меня парень.

– Куда? – будто не понимаю его. Подойдя к обеденному месту, опустила на него поднос.

– На праздник. Нас же пригласили, – настаивает он.

– В чём ты пойдешь? – ухмыльнулась. – В медицинском халате?

– Могу быть голым, только скажи, – язвит он. Его рот скривился в дьявольской улыбке.

– Очень смешно, – хмыкнула в ответ. – Даже не думай.

Я села за стол, поставив перед ним тарелку и приборы. Взяв его медвежью ладонь, вложила в неё вилку.

Хам вновь вырвал руку из моих пальцев и прорычал:

– Считаешь, что я бы не понял, где она лежит. Или тебе просто хотелось меня потрогать?

– Подопытный, – фыркнула я.

– Я же просто шучу, – усмехнулся он чуть вскинув кисть, будто в знак капитуляции.

После завтрака я пошла в душ. Вернувшись, переоделась.

– Только без всякой пошлятины на Новый Год, – говорю, застёгивая платье. – Без примитивных поцелуев в бой курантов и всего остального.

Грубиян властно потянулся ко мне. Я, даже не задумываясь, подошла к нему, чтобы он коснулся меня. Не заметив своей реакции, продолжила ругаться:

– Там мерзкие люди, которые будут оценивающе на тебя смотреть.

Наглец скользнул по моей талии, спине. Он прижал меня к себе и перебил:

– Нельзя в бой курантов, да?

Его низкий баритон ласкает душу.

– Ничего нельзя, – пробубнила.

– А когда можно? – произнёс он тихим, томным голосом, от чего по коже побежали мурашки.

Грудь сжалась и затрепетала. Я подняла на него свои удивлённые глаза. Мужчина наклонился ко мне, его уста обожгли мои.

– Никогда, – прерывисто дыша, простонала я.

– Тогда поцелую тебя насильно в бой курантов, – шепчет он в мой приоткрытый рот.

– Даже не смей. – Дыхание сдавило.

Вторая рука скользнула по моему лицу, вплетая пальцы в распущенное каре.

– А сейчас можно? – касаясь своими устами моих, рычит он.

– Нельзя, – нехотя повторяю.

Щёки налились краской. Скулы Подопытного напряглись. Он смял мою одежду властным движением.

– А если я не спрошу тебя, ты же ударишь меня?

– Безусловно. – Сознание туманится. Я говорю на автомате, не осознавая, что происходит. Веки закрылись, голова кружится.

Губы Кирилла вплетаются в мои, забирая дыхание себе. Он аккуратно касается их, проскальзывая всё глубже. Приоткрыв рот, завладел устами в страстном, требовательном, жадном поцелуе, от которого мозг отключился. Мои ладони упали на его обнаженный торс. Я впилась ногтями в него так сильно, что у него останутся отметины.

– Ты не настоящий. Так не бывает, – простонала я.

– Что не бывает…? – вырвалось хриплое рычание из его лёгких.

– Мне кажется, что… Что я ещё не проснулась. Тебя не должно существовать.

– Но я есть.

Прошептал он, вновь впившись в мои губы своими.

По телу растеклось тепло, кожа покрылась мурашками. Низ живота наполнился магмой. Колени подкосились. Нахал потянул меня к постели, и я поддалась. Идя за ним, будто он зряч и точно знает, куда направляется. Упершись в край кровати, он развернул меня. Подхватив на руки, положил на мягкий матрас, а сам навис надо мной. Разве я могу отказать ему? А себе? Но он ничего и не требует от меня, он будто наслаждается, ничего не прося взамен. Мимолетно возникло ощущение притворства с его стороны. Но я попыталась отбросить это злое раздумие.

Погрузившись носом в мои волосы, он вдыхает их аромат, сжимая одной рукой мою тонкую талию.

Его поцелуи отчерчивают неровную линию, идущую к шее. Подопытный заурчал, целуя меня за ушком. Я чуть выгнулась. Тихие стоны вырываются из моего горла, между ног образовался пожар. Я завыла от невыносимого желания.

– Мне ничего не надо. Совсем. Вообще ничего, – зашептал он низким, но ласковым басом. – Только будь рядом, доверяй мне. Хоть ты совсем не знаешь меня, а я тебя. Но я ощущаю что-то такое… Это не любовь, нет. Не похоть и не страсть. Это ужасная потребность в тебе. Как наркотик… – его голос срывается. – Я не понимаю, кто я, где я и что со мной. Я ничего не вижу. Плохо воспринимаю происходящее. Всё вокруг смутно знакомо, но всё равно не то. – Он осёкся. Баритон стал ещё ниже. Мужчина прижал меня к себе крепче. – Есть мысли внутри меня, будто не мои. Я сам себе чужой. Только не ты… Как странно. Ты будто якорь.

Парень замолчал. Я выпалила: то ли от неловкости, то ли от своей неуверенности.

– Это виноваты дофамин, серотонин, фенилэтиламин, эндорфины…

– Ты сейчас шутишь? – резко отрезал он, не поднимаясь, не имея возможности оторваться от меня.

– Нет, я серьёзно. Любви не существует. Мы привязываемся к человеку благодаря гормонам, которые вырабатываются у нас в организме. Эти гормоны–это наркотик. Вот что ты ощущаешь. Просто я рядом. – Перевела дыхание. – Я не верю в любовь.

Мужчина отпустил меня и без сил упал на кровать рядом со мной.

– Не верю в любовь… – прошептал он. – А я в неё верю? – говорит он уже будто сам с собой.

– Ты даже не знаешь меня, как можно любить ту, которую не видел? – не понимаю его.

– Можно, – не раздумывая отрезал он.

Похоть отступила и взамен неё навалилась злость, досада, непонимание. Сев на колени, я сверху вниз смотрю на мужчину, который лежит на кровати. Крик отчаяния вырвался из моих легких:

– Ты играешь! Почему? Почему тебе нравлюсь именно я? Это же чистое враньё!

– Потому что ты вытащила меня из тьмы, – проговорил он так, будто это самая очевидная вещь.

– Почему именно чёртова любовь? – срываюсь, дрожа от ощущения беспомощности. Глаза щиплят от слёз. За яростью пришло уныние и апатия. Упав на матрас, уставилась в потолок. С уст сорвался полушёпот. – Может, ты просто благодарен мне?

Он не ответил. Так мы пролежали ещё несколько минут, пока Кирилл не решил прервать тишину. Его голос звучит безэмоционально и отстраненно.

– Мне не в чем ехать.

– Маша приедет и всё привезёт, – также равнодушно сказала я.

– У тебя хорошая подруга, раз беспокоится о тебе.

– А о тебе никто будто не переживает?

– Кроме родителей… Никто. – Для него это само собой разумеющееся.

– Не может быть. Даже жена?

– Бывшая не только не волновалась, ей было плевать: где я, что я делаю, ел ли я и сколько спал. Мы поженились только потому, что она забеременела.

– Значит, вы встречались, любили друг друга, – стараюсь подловить его.

– Любили, – иронично произнёс он. Смешок слетел с его губ. – Вот в эту любовь я точно не верю.

Подопытный лёг на бок, подперев рукой голову. Его пальцы коснулись моей ладони.

– Интересно…

– Что именно?

– Не могу понять, кто я.

– Что имеешь в виду?

Он сразу поморщился, пытаясь отмахнуться:

– Маньяк, наверно.

– Ты похож скорее на нудилу, чем на маньяка, – печально рассмеялась я.

– На нудилу?

Сжав моё запястье, Подопытный вновь навис надо мной, прижимая меня к кровати всем телом. Раздвинув мои ножки, он уместился между ними. Меня окатил жар, после бросило в холод. В венах взрываются электрические разряды, выжигая их. Губы нахала припали к моему горлу, оставляя постыдные следы. Откинув голову, застонала, впиваясь ногтями в массивную спину.

Взяв в свой обжигающий плен мою мочку уха, хам рыкнул.

– И сейчас нудила, – простонала, выгибаясь.

– Ты уже поверила в любовь, – шепчет он. – Ты любишь меня, просто отрицаешь это.

Он не дал мне ответить. Его рот приоткрылся и он завладел мной. Пальцы прошли по бедру, приближаясь к оголившимся ягодицам.

– Я и не знал, что ты в юбке. Для меня её надела?

– Больше вещей не было, – на выдохе выдавила из себя.

– Даже не представляешь, как я этому рад.

Мужчина завел кисть между ног и скользнул к моему горячему лону, которое прикрыто тонкими, мокрыми от вожделения трусиками. С силой зажмурившись, завыла. Наглец жадно целует меня, посасывает уста, покусывая, рыча от желания. Поддев линию моих кружевов, норовит проникнуть под них, но внезапно остановился, услышав стук в дверь.

– Я тебе всё принесла, – раздается весёлый смех подруги.

Кирилл зарычал:

– Даже не думай ей открывать.

Обвив его за шею, притянула к себе, пленяя пухлые губы. Щетина колет мою нежную кожу, но это только сильнее возбуждает.

Прикусив меня, он заурчал, начав неосознанно покачиваться, сжимая в своих объятиях.

– Ты там жива? Ау! – не унимается Маша. – Я тебе одежду привезла! Открой!

Но мне плевать на её крики, лишь огонь, который разрастается во мне, пытаясь убить, волнует меня сейчас.

Пальчики проникли во влажные трусики. Коснувшись моих складочек, бессовестный водит между ними, обводя мою ноющую от возбужденния жемчужину. Я задрожала, задыхаясь от накативших чувств.

Нахал продолжает ласкать меня, проскальзывая своим языком в мой рот, принуждая млеть. Его пальцы нажимают на клитор, заставляя вздрагивать и стонать.

Между ног ноет и болит. Всё тело напряглось. По нему пошли электрические разряды.

– Ты голос, который вытащил меня из тьмы. Я тонул в ней.

От баса меня затрясло ещё интенсивнее. Всё нутро желает лишь его. Сейчас, сию минуту, секунду. Желание отдаться медвежьим рукам так велико, что я забыла, где нахожусь, какой день и кто этот мужчина.

– Нельзя… – на выдохе прошептала, срываясь в пучину блаженства.

Два пальчика скользнули в моё лоно. Всё естество сжалось. Я вжалась устами в него ещё сильнее. Слышен хриплый стон наслаждения, вырывающийся из моих лёгких. Кирилл имеет меня, водя вокруг набухшего клитора. Я замерла, ожидая стремительной разрядки и всплеска удовольствия. Я ощутила, как каждая клеточка скоро взорвётся. Оторвавшись от его губ и выгнув спину, напряглась до предела. Ноги задрожали. Он начал целовать мою линию декольте, не останавливаясь, продолжая сводить меня с ума своими прикосновениями.

Тело дрогнуло. Мышцы бесконтрольно сжимаются. Я с силой закричала, падая в бездну экстаза. Миллионы импульсов разрывают меня, принуждая впиваться ногтями в плечи Подопытного, выгибаться, выкрикивая его имя.

От бессилия обмякла. Взяв его кисть, убрала её, положив на голое бедро. Я почувствовала его тёплые, влажные пальчики. Хам обжёг моё ушко своим дыханием и прошипел:

– Твоя подруга ушла, а она явно что-то хотела.

– Тебе что-то надо вколоть от бешенства, – задыхаюсь я.

– Ты могла уйти.

– Я даже не заметила, как Маша перестала стучать. – Меня еще потряхивает. – Пойду проверю.

Наглец освободил меня из своего плена. Встав, поправила одежду и, чуть покачиваясь, вышла за дверь. Подхватив пакет, увидела записку.

«Я всё слышала. Не отрицай. Жду вас сегодня».

Покраснев от смущения, закрыла лицо.

В этот момент я чётко поняла, что мне надо делать дальше.

"До Нового года я позволю себе быть слабой. После праздника поеду к отцу и всё ему расскажу. Отдам Кирилла ему. Должна! Обязана!".

Я зашла обратно в комнату. Он так и лежит на кровати.

– Мы не поедем, – выпалила я.

– Почему? – удивился парень, поднявшись на локоть.

– Не хочу отмечать Новый Год с незнакомцами, – вру ему, покусывая губы до крови, ощущая металлический привкус во рту.

Глава 5

"Ну, а что Алес сотворит с ним?" – рассуждаю я. – "Он ведь замечательный. Хороший отец, хоть и не родной. Он ничего не сделает. Я расскажу ему о Кирилле".

– Доктор? – пытается дозваться до меня Подопытный.

Я сразу осеклась, замотав головой.

"Ничего не будет!".

Подойдя к нему, залезла на постель и, перекинув ножку, села на него верхом. Его руки упали на мои ягодицы.

– Ты чего? – не понимает он.

– Прошу, помолчи немного.

Скользнув по его груди, скулам, вплела пальцы в густые тёмные локоны. Склонившись, еле коснулась его горячих, пухлых уст.

– Ты меня пугаешь, дорогой врач, – дёрнулся парень. – Отталкивала, а теперь…

По душе прошла тёплая волна.

– Я могу уйти, – сдавленно прошептала я в его приоткрытый рот.

– Не смей. – Вычерчивая по мне причудливые узоры подушечками пальцев, наглец остановился на талии. Он сжал её, от чего я дрогнулась, еле слышно постанывая.

Зарычав, хам перевалился, вжав меня в перину.

Его пальцы пробежали, исследуя меня, обжигая своими прикосновениями. Проведя по моему бюсту, линии декольте, нахал сдавил моё горло. Я захрипела, изливаясь соками удовольствия. Подопытный властно скользит по телу, изучая, стараясь запечатлеть в своей памяти. Его рука не перестает сжимать шею, показывая мне свою власть и превосходство надо мной. Дав ему лишь повод, я выпустила из него дракона, который хоть и не видит меня, но твёрдо намерен разорвать на части.

Спустившись с кровати, он стремительно подхватил мои бёдра и, стиснув, притянул к себе. От неожиданности задержала дыхание. Я затряслась, гортань перекрыло, а нутро сжалось. Поддев трусики, он резко стянул их с меня и бросил в сторону. Наклонившись, мужчина стал очерчивать кривую своими губами по колену, проходя между бёдер. Я выгнулась, с силой обхватив одеяло. По коже поплыла дрожь, которая нарастает, перебегая в низ живота. Между ног заболело от невыносимой похотливой жажды.

Его поцелуи плавно поднимаются до самого сладкого места. Испепеляющий язык прошёл по моим складочкам, слизывая весь нектар возбуждения. С напором и страстью он обводит каждую клеточку, играя с клитором. Взяв в жгучий плен, он посасывает его. Я закричала, схватив его за волосы. Хриплые стоны вырываются из моих лёгких. Он доводит и так не стабильный рассудок до исступления. Я на вершине Эвереста, с которого готова спрыгнуть по своему собственному желанию.

Стиснув мои ягодицы, мужчина более грубо, сильнее, с большим напором проводит своими устами между моих ног.

Положив ступню ему на плечо, подняла бёдра и натянулась, словно струна, готовясь упасть в пучину блаженства. Внезапно я ощутила вспышку. Сознание закружилось, а перед глазами появилась мелкая рябь. Зажмурившись, кричу. Голосовые связки дробятся на части. Вся стать подрагивает, покачивается, пока нахал ласкает, заставляя меня дрожать от экстаза. Я чуть толкнула его, давая понять, что больше не могу.

Хам оторвался от меня и встал. Я села на кровать. Напротив красуется его выпирающий из штанов пах. Подцепив край, снимаю их, высвобождая наружу его толстый мужской орган.

Скользнув немного грубоватыми пальцами по моему предплечью, ключицам, скулам, Кирилл проник ими в мои распущенные волосы и сдавил.

– Не играй со мной, а то, вполне возможно, пойму тебя не так!

Взяв член в свою маленькую ладошку, задрожала от одной мысли, что он будет внутри меня. Пройдя губами по его каменному стволу, обвела язычком головку. Подопытный заурчал, зажав мои локоны ещё мощнее. Заключив в свой горячий плен, медленно посасываю, набирая темп. Наглец рыкнул. Его руки направляют меня. Я уже не заметила, как он имеет меня в мой разгоряченный ротик, рыча от возбуждения. Слёзы высвободились, полившись по мягким, распалившимся щёчкам.

Достоинство напряглось и дрогнуло, изливаясь в меня сладкой, будто мёд, жидкостью. Я не успеваю глотать. Его семя наполняет меня. Он ещё раз завибрировал и захрипел.

Подхватив за талию, мужчина чуть подкинул меня, бросив на постель. Опьяняющие поцелуи обводят мой оголившийся живот.

– Сними всё с себя или я порву, – приказным тоном прорычал он. Повиновавшись ему, скинула с себя всю одежду, оставшись перед ним совершенно обнаженной.

Обхватив налитый бюст, мнёт его. С жадностью пленив вишневый сосок, он стал покусывать его, переходя на вторую грудь. Будто безумный, он пробует меня на вкус. Кажется, что у него снесло крышу сразу после того, как я дала повод. Огромное тело нависло надо мной. Кирилл требовательно завладел моими устами, даже не предоставляя шанса вздохнуть. Вцепившись в его исполинские плечи, я рву его, оставляя багровые полосы. Он, будто зверь, владеет пухлыми губками, перемещаясь на шею и снова возвращаясь к ним. Я только могу захлёбываться, наслаждаясь этим похабником. Уместившись между моих ног поудобнее, он направил свою возбуждённую плоть в лоно. Схватив бёдра, он стремительно вошёл в меня. Я завыла, выгнув спину. Несносный трахает, с мощью проскальзывая в ноющее нутро, раздвигая бархатистые стеночки. Мышцы с силой сжали его член, от чего грубиян зарычал, врываясь ещё интенсивнее.

Резко вытащив, он привстал и одним быстрым движением перевернул, уложив на кровать лицом вниз. Его плоть вновь ворвалась в меня. Наглецу и не нужны глаза, чтобы дышать мной. Я застонала, горло заболело, гортань свербит от крика и пересохшей слизистой.

Властно нажав на мой позвоночник, дикарь прошёл по нему и, взяв руки, завел их за спину. Держа запястья, он проникает в меня, рыча, будто лев. Я вскрикнула, внутри всё сжимается, голова кружится, а колени подкашиваются. Невозможно двигаться и думать, лишь принимать всю его массивную длину в себя. Его семя наполнило меня. Рыкнув, сделал ещё несколько толчков.

Задыхаясь, он сел, высвободив мои кисти. От бессилия я обмякла на постели, лишённая возможности даже открыть веки.

– Подопытный… – замурлыкала я.

Нос хама коснулся моего уха. Он прорычал, тяжело дыша, будто после долгого бега.

– Прости, я не мог себя контролировать, – его горячий воздух обжёг мою нежную кожу.

Нахал лёг на мятые простыни, подложив подушку. Ощупав, он подхватил меня и притянул к себе, положив на свою большую грудь. Опустив лоб, уткнулась в его шею и прошептала:

– Как это возможно? Ты же меня не видишь.

– Но чувствую.

Я подняла взор, осматривая его облик, прикрытый повязкой. Внезапно заметила затянувшийся шрам у брови. От неожиданности дрогнула, по телу пробежал озноб. Мужчина сжал меня в объятиях, почувствовав моё волнение, и спросил:

– Ты чего?

– Я… Твой… – заикаюсь, рассматривая его рану, которая только некоторое время назад была глубокой. Именно она убила его… Мне так казалось. А сейчас от неё почти нет и следа.

– Что? – усмехнулся, явно не понимая меня.

– Ты рассёк себе висок, я зашивала его, – тараторю на выдохе, не имея сил оторваться от феномена.

– Спасибо за старания, – рассмеялся он.

– Но рана зажила, будто ей уже около полугода, – протянув пальцы, хотела дотронуться, но тут же осеклась.

”Почему же я не заметила это раньше?”.

– Чего? – заволновался он.

Сердце стучит неровно, дыхание сбивается, ладони вспотели. Конечности охватил тремор.

– А сколько я был в коме? – серьёзно спросил тот, ослабив хватку.

– Если сегодня Новый Год, а привезли тебя двадцать восьмого декабря… то…

Я выбралась из его объятий. Подхватив одежду, кое-как накинула её на себя и побежала в операционную.

– Доктор… – послышался рык позади меня.

Включив компьютер, сверяю все записи, которые сделала. Залезла в папку с видеозаписями, стала просматривать её.

– Он умер двадцать восьмого декабря… – зашептала я. – Сегодня тридцать первое… То есть… чуть меньше четырёх дней назад. А когда он обрёл чувствительность?

Я перематываю видео. На изображении мелькнула чёрная сущность, которая скользнула в моего Подопытного, когда я спала.

– Что за хрень? Что тут творится?

– Дорогой врач? – раздался низкий бас позади меня.

Я дёрнулась от его баритона. Подскочив, попятилась. Меня всю потряхивает, осознавая, что я связалась с чем-то потусторонним. Что перешла границу дозволенного.

Парень стоит, скрестив руки на груди и облокотившись на косяк.

– Не хотите объясниться?

– Не хочу, – дрожа от страха, пробормотала я.

– А вот я бы хотел выслушать. Ведь я вообще не понимаю, что происходит.

– Кто ты такой? – выдавила из себя. – Что ты?

Лицо мужчины скривилось от непонимания. Он начал идти куда-то, а я пятиться, отступая подальше от него. Кирилл врезается в предметы, тщательно стараясь понять, где и что находится. Нащупав дверь, он повернул ключ, открыл её и вышел.

– Что за чёрт? – Я кинулась за ним. – Что ты делаешь? Куда ты?

– Куда я? Пытаюсь пойти домой, где меня ждут! – закричал он. Звучное рычание вырывается из его лёгких. – Мне надоела эта лапша, что я в клинике. Слушать какой-то бред! Ложь, которой меня пичкают. Думаешь, я рад своему заключению здесь? – Его трясёт от злости. – Нет! Понятия не имею, что со мной случилось! Где я?! Почему ты тут одна?! Почему не говоришь своё имя?! Почему вообще боишься?! – Он перевёл дыхание и чуть слышно произнёс. – Со мной что-то не так.

– Твоя рана на голове, которую ты получил, зажила быстро. Будто ей уже полгода.

– Я знаю свои права, – зашипел он. – Я хочу отказаться от госпитализации и уйти!

– Нет!– дрогнула, поддавшись вперёд. – Нельзя!

– Ах, да. Я забыл, что не в больнице. Но где я? – его голос срывается. – Мы только что провели самое офигенное время в моей жизни, а потом ты просто выбежала. Убежала от меня и отстранилась. Говоришь со мной так, будто я никто. – Рычит он наигранно или его и правда задела моя реакция, никак не могу проследить. – Подопытный! Может, я твоя подопытная мышка? А мы в подпольной лаборатории, которую финансирует твой отец?

Мои пальцы неосознанно стиснулись в кулак.

– Что мне сказать? – простонала сдавленным тоном.

– Скажи хоть что-нибудь! – прокричал он. Его скулы сжались с такой силой, что по лицу пошли желваки.

Хриплый полушёпот сорвался с моих губ:

– Я люблю тебя.

– Что ты сказала? – опешил мужчина, отступив.

– Зайдём обратно, прошу тебя, – умоляю его.

Я поддалась к нему, но Кирилл снова сделал шаг назад. Знаю, что неосознанно, что даже не видит того, что я стремлюсь дотронуться до него. Мне стало нестерпимо. Кажется, эта боль говорит мне о том, что я жива. Что я дышу и чувствую. Похоже, что надо радоваться и воспринимать это, как Божью благодать.

Прикусив губу, сжала пальцы в кулак и убрала руку от него.

– Что ты сказала? – настаивает он.

"Если вдруг что…" – Мысли стремительным потоком валят. – "Я могу удалить записи видеокамер лишь в своей лаборатории. Здесь, за её пределами, у меня уже нет такой возможности".

Конечности трясутся, а ноги подкашиваются от ужаса. Мне страшно. Но как невыносимо боюсь его, также безумно хочу защитить.

– Идём, я всё повторю, только давай пойдём внутрь.

Мы будто стоим в зоне боевых действий, где каждая секунда важна. Если я захочу спрятать свой эксперимент, то эти видео стереть не получится.

Вновь потянувшись, коснулась его горячей кисти, от чего тот поднял голову. Скорее всего рефлекторно, желая посмотреть на меня, но не имея и шанса. Взяв грубоватую ладонь в свою, отвела его в операционную. Замок отщёлкнул. С облегчением облокотилась на дверь. В груди теперь чуть спокойнее. Я приложила его запястье к своей мягкой щеке.

– Прости меня. Прости. Я… – Сердце вырывается из грудной клетки. Воздух спёрт, от чего тяжело дышать. – Я испугалась, совсем не подумала о тебе.

– И я вспылил, – произнёс он.

Коснувшись дрожащими пальцами шрама на виске Подопытного, провела по нему, убедившись, что это не галлюцинации.

Мужчина придвинулся чуть ближе ко мне. Его исполинский стан вжался в меня.

– Повтори ещё раз.

– Зачем? Ты и так всё слышал. – Я улыбнулась, голова и руки устало упали на его массивную грудь.

– Ты соврала, да? – ухмыльнулся он. – Чтобы я успокоился и зашёл обратно? Молодец.

Я дёрнулась, врезавшись в его кожу ногтями. Меня затрясло с такой силой, что мышцы заболели.

– Не парься. – Глухой смешок вырвался из его глотки. – Что ещё надо сделать? Сдать кровь? Анализы? Я готов. Вот только интересно, как это ты свой эксперимент собиралась вывести в люди и отпраздновать с ним Новый Год? Потому передумала?

– Перестань! – прорычала сквозь зубы, не убирая лба от его горячего тела. – Замолчи! Замолчи! Не смей! Я впервые в жизни что-то чувствую. Замолчи! Не говори так!

– Тогда расскажи мне, – уже строгим басом выкрикнул он.

Я дрогнула и сжалась.

– Я расскажу, хорошо… Но после того, как пройдёт первое января.

– Почему именно первое? – иронично выдавил он.

– Я иду к отцу на обед, – шепчу сдавленным, хриплым голосом. – Хочу сообщить про тебя.

– Про меня? В каком смысле?

– Про твои успехи… – Я запинаюсь, не имея возможности подобрать нужные слова. – В том… что ты почти здоров.

– Расплывчатое объяснение, – жёстко отрезал он.

– А потом… Потом я всё расскажу тебе. Обещаю.

"Что-то тёмное проникало в него", – вдруг вспомнила я. – "Раз за разом оно возвращало ему чувства, но сейчас этих теней нет. Почему? Осталось зрение. Должен появиться сгусток?"

– Ты скажешь мне своё имя? – с надеждой спросил он.

– Я всё скажу, но позже. После первого числа.

Парень развернулся и пошёл в комнату. Уста задрожали, ладони вспотели, по позвоночнику прошёл мороз. Его спина, которую я раздирала несколько минут назад до крови, располосованная бордовыми полосами… Их сейчас нет. Его кожа чистая и гладкая, будто ничего и не было.

Мы вернулись в кровать. Там он обнимает меня, заставляя забыть всё. Его поцелуи обжигают, по телу идут мурашки от прикосновений. Каждый его шёпот, каждое томно вырванное слово доводит до горячки. Выгнувшись, лишь скольжу по простыне, принимая его в себя, упиваясь им. Пренебрегаю всем, что беспокоило когда-то. Убрав все переживания на второй план. Я, будто слепая, закрыла глаза на всё, заперла их в дальний ящик и выбросила ключ. Всё, что меня интересовало когда-либо… Это он. Мужчина, который берёт меня без доли сомнений, целует взахлёб, будто я его воздух, что-то хрупкое и ценное. То, что он никак не может потерять. Я впервые ощутила такое… Возможно, из-за возраста ему уже не страшно говорить, что думает. Делать, что хочется. Потому он владеет мной грубо и решительно, стоны любви без стеснения. Он не страшится отказа. В его тоне один страх… Лишиться меня. Его руки блуждают по мне, а губы ласкают каждый мой миллиметр. Он изучает меня всю, будучи незрячим. Каждый изгиб, будто мантру. Каждую выпуклость, каждый бугорок. Кирилл наслаждается, вдыхая мой запах, ощущая мои короткие и мягкие локоны. Это стал лучший Новый Год в моей жизни. Телефон разрывается от звонком. Я подвела подругу, предала её. Но я знаю, что она простит мне такую оплошность. Всю ночь я нахожусь в беспамятстве, на грани безумия, падая с головой в экстаз. Мы ублажаем друг друга, желая запомнить навсегда.