Kitabı oku: «Агент Девять и тайна драгоценностей», sayfa 3
Бумаги Талли исчезают
Когда Боб вернулся в купе, Талли явно хорошо отдохнул после глубокого сна и съел суп с настоящим удовольствием. После того, как он закончил и официант ушел, Талли заговорил с ним.
– Я буду признателен, если ты поможешь мне добраться до койки, – сказал он. – Ноги все еще немного дрожат, но в остальном, думаю, со мной все в порядке. Хороший ночной сон вернет меня в нормальное состояние.
Боб поддержал Талли, и они вместе дошли до приготовленной койки. Джо Хамсы в купе не было.
– Я все еще не могу понять, что со мной случилось, – сказал Талли, качая головой.
– Ты уверен, что меня не ударили по голове?
Он так пристально посмотрел на Боба, что Бобу захотелось рассмеяться.
– Не обвиняй меня в подобных вещах, – возразил он, но в его словах не было гнева.
– Но я говорю тебе, что мне показалось, будто что-то ударило меня по лицу. Затем на меня опустилось одеяло тьмы, и я не мог ни пошевелиться, не сказать ни слова. Это было чувство абсолютной беспомощности.
Боб согласился, что в этом опыте не было ничего приятного, и помог Талли раздеться. Талли вытащил из внутреннего кармана письмо с конфиденциальным отчетом о контрабандной сети.
– Это полежит у меня под подушкой, – сказал он.
– Я подумал, что с твоей стороны было глупо читать это, пока Хамса был с тобой в купе для курящих, – сказал Боб, и в глазах Талли вспыхнул гнев.
– С Хамсой все в порядке, – ответил он. – Ты заботься о своей копии, а я позабочусь о своей.
С этими словами Талли отодвинул клапан конверта и вытащил тщательно отпечатанные страницы, которые составляли отчет.
Боб заметил внезапную, испуганную перемену в лице Талли и наклонился ближе.
– Боб, – прошептал Талли. – Посмотри на эти страницы. Мне что-то мерещится?
Боб взял листы и просмотрел напечатанные на машинке слова. Еще до того, как он прочитал надпись на странице, он понял, что что-то не так, потому что бумага была толще той, на которой был написан его отчет.
Но настоящий шок был, когда он прочитал первую страницу. Это был рецепт приготовления маринованных огурцов с укропом.
– Это рецепт маринованных огурцов, – выдохнул Боб.
Талли мрачно кивнул.
– Посмотри на остальные!
Боб пролистал страницы, наклоняясь, чтобы внимательно изучить каждую. Вместо конфиденциальных данных на страницах были кулинарные рецепты, и Боб с Талли в изумлении уставились друг на друга.
– Мой отчет украли!
Это говорил Талли, и голос у него был как у убитого горем человека. Затем он схватил Боба за плечи.
– Это не шутка, которую ты разыгрываешь надо мной? – потребовал он.
– Не говори глупостей, – твердо сказал Боб. – Это не мое представление о шутке. А сейчас нам нужно заняться делом.
Боб нажал на звонок, вызывая проводника, который появился почти сразу же.
– Немедленно приведите сюда пульмановского кондуктора, – приказал он.
– Извините, но он ужинает впереди.
– Приведите его, – ответил Боб, и то, как он отдал приказ, заставило проводника поспешить по проходу.
– Как это могло случиться? – спросил Талли, и по тяжести его голоса Боб понял, что его спутник еще не полностью избавился от последствий приступа, охватившего его в тот день.
– Секрет этого где-то рядом, – ответил Боб. – В купе с тобой, кроме меня, было только три человека. Один был проводником пульмановского поезда, другой – Хамсой, а третий – кондуктором. Я думаю, мы можем исключить проводника, потому что он был там всего один или два раза. Есть возможность, что кондуктор мог вернуться, пока я был в ресторане.
– Какой у него мотив для подмены такого отчета? – Талли хотел знать, и Боб признался, что, по-видимому, мотива не было.
Кондуктор, явно раздраженный тем, что его оторвали от обеда, вошел в вагон и поспешил в купе.
– В чем дело? – резко спросил он.
Бобу не понравился тон его голоса, и он вытащил маленький значок, который идентифицировал его. Глаза кондуктора расширились от удивления, и в его поведении мгновенно произошла перемена. Он многозначительно посмотрел на Талли.
– Заключенный? – спросил он.
– Нет. Он такой же федеральный агент, как и я. Через некоторое время после того, как ему стало плохо сегодня днем, у него забрали конверт с ценной информацией и заменили бесполезными бумагами.
– Вы же не подозреваете меня в этом, не так ли? – спросил кондуктор, и в его голосе прозвучала такая трогательная тревога, что Боб почувствовал, что этот человек ни в чем не виноват.
– В настоящее время я никого не подозреваю и не обвиняю, – ответил Боб. – Я просто хочу знать, видели ли вы что-нибудь необычное, происходящее в этом вагоне в любое время, пока я был в ресторане и пока мой спутник спал на диване в купе для курящих.
Кондуктор покачал головой.
– Я дважды проходил через вагон, – сказал он, – и единственным человеком здесь был мужчина, у которого была нижняя полка. В первый раз он был на своем месте, а во второй – возле заднего вестибюля. На нем был дождевик, и верхняя часть двери была открыта.
– Когда это было?
Вопрос нетерпеливо сорвался с губ Боба.
– Как раз перед нашей последней остановкой в Аткинсоне, где мы взяли уголь и воду, – ответил кондуктор. – Я не видел его больше, пока не оказался в ресторане несколько минут назад.
– Дверь вагона была открыта кем-то, пока мы были в Аткинсоне, – вставил проводник. – Пассажир с девятого места, должно быть, вышел прогуляться. Прекрасная ночь для такого дела, – сказал кондуктор. – Если подумать, я видел его дождевик на другом стуле в ресторане.
Теперь не было никаких сомнений в том, что Джо Хамса был тем человеком, которого Боб видел на платформе станции, и подозрительное чувство, которое Боб испытывал к нему с самого начала, усилилось.
– Я иду вперед, чтобы поговорить с Хамсой, – сказал он Талли и двинулся вперед по поезду так быстро, как только мог идти.
Когда он добрался до ресторана, стюард уже выключал свет.
– Я ищу смуглого, плотного парня, который был одет в черный дождевик, – сказал Боб. – Он из 43 вагона.
– Он ушел не более двух или трех минут назад, – ответил стюард. – Вы должны были столкнуться с ним, потому что он вернулся в вагон.
Боб покачал головой.
– Я только что вышел из вагона 43, и он не мог пройти мимо меня.
– Он мог развернуться и пройти вперед, – сказал стюард. – Я был занят на кухне, у шеф-повара. Вы могли бы пройти вперед.
Боб прошел в жесткие вагоны. В поезде было три жестких вагона, и начальник поезда был занят составлением своих отчетов.
Молодой федеральный агент, не теряя времени, представился.
– В поезде есть человек, которого я хочу допросить, – объяснил он. – Он был в ресторане несколько минут назад и, покончив с едой, направился обратно в вагон. Его место в 43 вагоне, но я уверен, что он туда не добрался. Нужно обыскать этот поезд.
Маленький золотой значок, который показал Боб, сотворил волшебство с начальником поезда, и он вызвал своего тормозного. Боб дал им краткое описание Хамсы, и они отправились обратно через поезд.
Каждый вестибюль и каждое купе были проверены. Они даже заглянули на кухню в вагоне-ресторане, пока шеф-повар, веселый негр, ухмылялся им.
Вернувшись в вагон 43, они обнаружили пульмановского кондуктора, стоявшего на страже рядом с Талли.
– Впереди нет никаких признаков Хамсы, – сказал Боб. – Он не возвращался этим путем?
– Никто не проходил через этот вагон, – твердо ответил представитель железной дороги.
Боб покачал головой.
– Человек не может исчезнуть в поезде, а мы идем слишком быстро, чтобы он мог спрыгнуть. Это было бы чистым самоубийством.
За вагоном 43 стояли еще два пассажирских вагона и вагон для смотровой площадки, и Боб, сопровождаемый железнодорожниками, следовавшими за ним по пятам, возобновил поиски.
Следующие два вагона были практически пусты, и даже в смотровом зале было всего пять пассажиров, не считая проводника. Они с явным интересом посмотрели на массовое вторжение железнодорожников и мрачную сосредоточенность на лице Боба.
Но смотровой вагон не обнаружил никаких признаков Хамсы, и Боб вышел на залитую дождем платформу. Поезд резко засвистел и через несколько секунд прогрохотал по маленькой деревне. Затем поезд снова помчался сквозь безлюдную ночь.
Молодой федеральный агент повернулся и снова зашел в поезд, и чувство беспокойства, охватившее его с момента встречи с Джо Хамсой, усилилось. В торговце бриллиантами было что-то такое, от чего у Боба по спине пробежали мурашки.
– Этот парень должен быть где-то в поезде, потому что мы даже не сбавили скорость с тех пор, как выехали из Аткинсона, – сказал проводник поезда. – Нам лучше посмотреть еще раз.
Они двинулись вперед, еще раз осматривая каждое купе поезда, и на этот раз даже зашли в багажный вагон, но грузчик настаивал, что никто не проходил через его вагон.
Они остановились, чтобы посоветоваться.
– Я боюсь, что он каким-то образом соскочил с поезда, – сказал проводник. – Мы останавливаемся через десять минут на перекрестке, и я пошлю телеграмму обратно в штаб дивизии. Они предупредят все поезда по дороге, чтобы они следили за ним.
Боб, однако, сомневался, что Хамса соскочил с поезда, так как считал, что продавец алмазов был слишком умен и осторожен, чтобы стать жертвой несчастного случая.
Боб получает предупреждение
Молодой федеральный агент вернулся в вагон 43 и подробно рассказал Талли о результатах обыска поезда.
– Кажется невозможным, чтобы Хамса мог быть в поезде, но я уверен, что он не спрыгнул, – заключил Боб.
– У меня такое же чувство, – сказал Талли. – Ты уверен, что не пропустил ни одного места?
– Мы заглянули в каждый шкаф и отсек поезда, – настаивал Боб. – Мы бы нашли даже муху, если бы она была.
Талли был явно подавлен, так как остро переживал потерю своих конфиденциальных инструкций.
– Хамса – единственный, кто мог их забрать, – сказал он наполовину самому себе.
Бобу захотелось сказать Талли, что ему следовало бы думать, прежде чем открывать конверт и читать их в присутствии кого-либо еще, но он сдержал порыв и был рад, что у него хватило предусмотрительности защитить свои собственные бумаги, поместив их в сумку.
Поезд замедлил ход и остановился на пустынном перекрестке, и Боб вышел в вестибюль, где проводник открыл для него верхнюю половину двери.
Федеральный агент, вглядываясь вперед сквозь пелену дождя, увидел, как кондуктор поезда бросился к станции, где дежурил ночной оператор. Кондуктор побежал обратно к поезду как раз перед тем, как машинист “свистнул” флагману, и Боб знал, что по проводам уже гудит сообщение об исчезновении Джо Хамсы, продавца бриллиантов.
Проводник закрыл верхнюю половину двери, и Боб вернулся в купе. Свет был приглушен, и он посмотрел на Талли, который дремал.
Боб в тот момент был слишком бодр, чтобы думать о сне, и направился в купе для курящих, где проводник оставил вечернюю газету.
Боб взял газету и просмотрел заголовки на первой странице, но в новостях не было ничего, что привлекло бы его внимание, и он перешел на спортивную страницу, где в изобилии можно было найти истории о футбольных допингах, потому что Боб в мире спорта больше всего любил хороший футбольный матч.
Вошел проводник поезда и сел.
– Сегодня плохая ночь, – сказал он, глядя на завесу дождя, которая застилала окна. – Мы опоздаем в Джексонвилл. На станции нам дали указания, потому что впереди плохая дорога.
– Дальше к югу дождь, должно быть, сильнее, – сказал Боб.
– В некоторых местах это почти шторм. Я не удивлюсь, если мы обнаружим, что мост размыло, и застрянем на несколько часов.
Кондуктор с минуту молчал. Затем он добавил:
– Я не могу понять, куда делся тот парень с нижней полки. Кажется невероятным, что он мог упасть с поезда, и все же его здесь нет.
– Я так же озадачен, как и вы, – признался Боб, – но у меня такое чувство, что с ним ничего плохого не случилось. Я оценил его как парня, вполне способного позаботиться о себе.
– Я не припоминаю, чтобы видел его, – сказал кондуктор поезда, – потому что проводник хозяйничает в этом конце поезда. Что ж, мне нужно подготовить еще несколько отчетов.
Он поднялся на ноги и направился к двери. Вагон сильно накренился, и кондуктора отбросило назад к Бобу.
– Вот и оно! – крикнул он. – Поезд сошел с рельс.
Вагон вилял и кренился, колеса визжали в тисках мощных пневматических тормозов, но ритмичный стук говорил им, что они все еще на рельсах.
Кондуктор поднялся на ноги, и Боб последовал за ним, бросившись в вестибюль.
– Этот проклятый машинист чуть не разнес нас на куски, – простонал кондуктор, распахивая верхнюю половину двери вестибюля и выглядывая наружу.
Боб, оглянувшись через плечо, увидел красный отблеск, который пробивался даже сквозь яркий свет фары локомотива.
– Кто-то использует против нас экстренное торможение, – сказал кондуктор, застегивая свой дождевик. – Я пойду посмотрю.
Боб побежал обратно в купе. Талли, который уже проснулся, хотел знать, в чем дело.
– Какая-то экстренная остановка, – сказал Боб. – Я скоро вернусь.
К тому времени, как он вернулся в вестибюль, поезд со скрежетом остановился, и Боб спрыгнул за спину кондуктора, и они вдвоем побежали вперед вдоль поезда так быстро, как только могли в темноте.
Поезд стоял на пустынном полустанке, где он редко, если вообще когда-либо останавливался, и машинист, высунувшийся из своей кабины, громко кричал на них.
– Выясните, что нужно этому провинциальному служаке, зачем он остановил нас, – крикнул он. – Мы должны снова тронуться в путь. Мы опаздываем на 23 минуты.
Служащий, все еще держа в руках красный фонарь, подошел к ним, и Боб мельком увидел телеграмму в одной руке.
– Что за идея останавливать нас? – потребовал кондуктор. – Я собираюсь заявить на вас, если на то нет очень веской причины.
Реплика агента была резкой.
– Хватит выть. Я помахал вам запалом, потому что у меня был приказ от управляющего остановить этот поезд и передать сообщение одному из ваших пассажиров.
– Что? – проревел кондуктор. – У тебя хватило наглости остановить ”Саутерн" только для того, чтобы доставить телеграмму?
Служащий пожал плечами.
– Ты слышал меня. Теперь я должен найти этого пассажира и передать сообщение.
– Отдай мне. Я доставлю его.
Кондуктор потянулся за телеграммой, но служащий попятился.
– О, нет, ты не знаешь. Я собираюсь доставить сообщение лично и получить подпись человека, которому я это доставлю.
– Поторопитесь там!
Это был машинист, кричавший на них сквозь шум бури и шум воздушных насосов локомотива.
– Для кого телеграмма? – спросил кондуктор.
– Боб Хьюстон, пятая нижняя полка, вагон 43, – ответил служащий. – Приступим.
– Все в порядке, я подпишу телеграмму, – сказал Боб. – Меня зовут Хьюстон, и я нахожусь на нижней пятой полке, вагон 43.
Служащий подозрительно посмотрел на него, как будто не ожидал увидеть кого-то столь моложавого, как Боб.
– У меня есть инструкции увидеть определенный значок, прежде чем я передам это сообщение, – сказал он.
Боб полез во внутренний карман пиджака, вытащил бумажник и предъявил значок.
– Совершенно верно, – кивнул служащий. – Подпишите этот листок.
Он достал карандаш, и Боб, что-то написав при свете фонаря, подписал свое имя.
– Спасибо, – сказал служащий. Затем он повернулся к кондуктору. – Все в порядке. Теперь ты можешь сказать этому болвану наверху, чтобы он запускал свои колеса и убрал отсюда вереницу лакированных гондол. Я хочу пойти спать.
Кондуктор фыркнул, но ему слишком не терпелось вернуться в свой поезд, чтобы ответить.
Вестибюль переднего вагона был открыт кондуктором. Они поднялись, и машинист свистнул, как только они оказались в поезде.
Боб посмотрел на влажный конверт в своих руках и вдруг почувствовал, что его слегка трясет. По какой-то причине "Саутерн Лимитед" был остановлен на одиноком железнодорожном посту, чтобы передать ему это сообщение. В том, что это было важно, не могло быть никаких сомнений, поскольку его заставили представиться, прежде чем он смог получить сообщение.
Вагон был заполнен меньше чем наполовину, и Боб плюхнулся на ближайшее сиденье и разорвал телеграмму, взглянув сначала на подпись. Оно было от Уолдо Эдгара, начальника отдела расследований.
Боб прочитал сообщение быстро и внимательно:
“Нужно предупредить вас, что человек, известный как Джо Хамса, путешествующий с вами на юг на “Лимитед”, теперь считается связанным с бандой, которую мы ищем. Внимательно наблюдайте за Хамсой и не рискуйте с ним, так как его послужной список безжалостен. В связи с этим свяжитесь с Мерритом Хьюзом и Кондоном Адамсом, когда доберетесь до Джексонвилла”.
Боб еще раз перечитал телеграмму, аккуратно сложил ее и положил во внутренний карман с чувством, что, хотя Джо Хамса исчез из поезда, они встретятся и что их встреча в будущем не за горами.
В поезде 43
Боб шел обратно через поезд, и в его голове крутилось множество мыслей. Его подозрения относительно Джо Хамсы подтвердились телеграммой в его кармане.
Роль продавца бриллиантов была идеальной для Хамсы. В этом качестве он мог бы разъезжать по стране, продавая контрабандные алмазы, и если бы оказалось, что он работает на законную фирму оптовых торговцев алмазами, то можно было бы не сомневаться, что федеральные агенты не будут приставать к нему.
Боб задавался вопросом, как департамент получил информацию о Хамсе, которая привела к отправке ему телеграммы. Возможно, его дядя сможет просветить его, когда он прибудет в Джексонвилл на следующее утро.
Молодой федеральный агент вошел в вагон 43 и остановился у нижней полки. Он раздвинул занавески и посмотрел вниз на Талли, который крепко спал. Талли дышал так глубоко, что Боб не решался разбудить его и рассказать о сообщении.
Он сел на нижнюю полку, которую должен был занять Хамса. На сиденьях ничего не было, но Боб мельком заметил сумку, торчащую из-под переднего сиденья, наклонился и вытащил ее.
Футляр маленькой сумки был сшит из хорошо поношенной коричневой кожи, надежно застегнутый двумя маленькими, но прочными висячими замками. Внутри было что-то мягкое, но кожа была слишком толстой, чтобы его пальцы могли определить, что там могло быть.
Проводник прошел через вагон и остановился.
– Вы больше ничего не слышали о человеке с девятого места? – спросил Боб.
Сотрудник Пульмана покачал седой головой.
– Нет, сэр, и я не знаю, стоит ли занимать его место.
– Занимались бы вы своим делом, – посоветовал Боб, и проводник, решив принять совет, пошел дальше по проходу.
Боб вернулся в обзорный вагон для наблюдения и отдыха. Был только один пассажир, который не ушел на свое место в переднем вагоне. Это был пожилой мужчина, худой, но с выражением лица, которое давало ощущение огромной жизненной силы. Он был глубоко погружен в чтение, и Боб взял газету, которую принесли в поезд в одном из городов Каролины.
Но чтение оказалось для него трудной задачей. Его мысли были сосредоточены на исчезновении Хамсы. Казалось совершенно невероятным, что человек мог исчезнуть из скорого поезда, когда он мчался ночью между станциями. И все же, по-видимому, именно это и произошло.
Боб знал, что на эту проблему есть ответ, и, вероятно, это было что-то до смешного простое, но это ускользнуло от всех его умственных усилий, и он, наконец, обратился к странице комиксов в газете, чтобы посмеяться над выходками комических персонажей.
Другой пассажир в вагоне отложил журнал, который он читал, и направился к себе в другой вагон. Боб был один в вагоне, даже без машиниста.
Откуда-то впереди донесся унылый гудок паровозного гудка, и через несколько секунд машина накренилась, когда колеса врезались в выступы подъездной дороги, и тусклые огни деревни во время бури проплыли мимо. Затем поезд снова оказался в самом сердце безлюдной ночи.
После событий, произошедших днем, с внезапным обмороком Талли и исчезновением Хамсы, это была не та сцена, которая могла бы вселить уверенность в сердце любого молодого федерального агента, и Боб почувствовал, как странный холодок пробежал вверх и вниз по его спине. Раз или два раньше, когда надвигалась внезапная опасность, у него возникало такое же чувство.
Какое-то предчувствие заставило Боба быстро повернуться к переднему концу наблюдательного вагона, и его взгляд приковался к руке, протянутой по краю коридора, которая нащупывала выключатели, управляющие освещением внутри вагона.
Боб застыл неподвижно, но всего на секунду. Затем он прыгнул вперед, его мощные ноги гнали его вперед, когда нащупывающая рука, наконец, нашла выключатель, и он увидел, как напряглись пальцы, когда они начали двигать рычаг вниз, что погрузило бы вагон в темноту.
Одеяло темноты окутало салон наблюдательной машины, и Боб услышал слабый щелчок выключателя. Его тело неслось вперед с такой скоростью, которую невозможно было остановить, и он почти головой врезался в стальную перегородку в конце вагона.
Боб был ошеломлен шоком от удара и упал на пол, слишком ушибленный, чтобы пошевелиться на мгновение.
Затем луч света отыскал его. Крошечный луч был почти ослепителен в своем блеске, и луч осветил лицо Боба, когда он пытался встать. Он стоял на коленях лицом к таинственному лучу, когда ему в лицо нанесли резкий удар. Удар был несильный, но сомнений в том, что его ударили, не было.
Внезапная тошнота охватила Боба, и он почувствовал, как быстро теряет контроль над собой. Он попытался закричать, но его язык, казалось, распух и застрял во рту. Его руки опустились по бокам, и он почувствовал, как у него задрожали колени. Несмотря на все, что он мог сделать, он рухнул на пол наблюдательного вагона.
Последнее, что запомнил Боб, был тонкий луч света, который все еще искал его с неумолимой настойчивостью, а затем издевательский смех, тяжелый и дерзкий, который легко мог бы сорваться с губ Джо Хамсы, если бы он был в поезде.
