Kitabı oku: «Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 1», sayfa 6
Имя 信 Синь означает "послание", а также "вверять, доверять".
*[30] Годом объединения Китая и создания в нем централизованной власти считается 221 г. до н.э., когда правитель царства Цинь в результате кровопролитных войн покорил остальные 6 царств и провозгласил себя императором Шихуанди.
*[31] (нем.) Юная фрау, вы очень больны психически, вам надо пить таблетки.
*[32] 白花榔 байхуа-лан (букв. "дерево с белыми цветами") – стиракс бензойный, смола которого имеет пряный вкус, напоминающий ваниль (также ее называют "росный ладан", 安息香 аньсисян).
Использование духов в виде экстрактов и масел в древнем Китае в эпоху до династии Хань не подтверждено, но есть многочисленные упоминания о ваннах с отварами пахучих трав и ароматных воскурениях. С другой стороны, царство Чу, самое южное из древних китайских царств, было знаменито своими экзотическими товарами и ароматами. Росный ладан часто применялся в курильницах и входил в состав могих смесей. Представляется вполне вероятным, что в царстве Чу кусочки смолы могли разминать и использовать как духи.
––
❀ Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ❀
ГЛАВА 12. Слава худая идет о том, что муж мой со мной жесток.
Солнце и месяц, радует нас
Вашим восходом восток!
Слава худая идет о том,
Что муж мой со мной жесток.* ("Ши цзин")
Маленький двор был пустынен и тих – только несколько слуг занимались уборкой.
Они переговаривались негромкими голосами и иногда смеялись. Они думали, вот, мол, сейчас закончим тут работу и пойдем домой отдыхать. Наивные, они забыли, что человек не может знать свою судьбу.
Небо потемнело.
Вороны тревожно забили крыльями на старом утуне.
Собаки завыли от тоски.
Вот что увидели слуги во дворе.
Двери открылись и на улицу вылез злобный дух с телом женщины и головой зверя. У нее был нос, как у собаки, усы – как у тигра, глаза – как у демона, ресницы – как у коровы, рот – как у пиявки. На лбу была нарисована кокетливая ромашка. На щеке был еще один рот, потому что некая начинающая мастерица индустрии красоты тренировалась красить губки, чтобы было понежнее.
Злой дух тянул жадные руки к ближнему прислужнику, потому что хотел человечины.
Все бросились бежать.
Кроме слуг во дворе находился еще один человек, который направлялся к северному флигелю и тоже думал, что после тяжелого дня для него наконец настает вечер отдыха. Он не знал, что его ждет.
Когда все побежали, он нахмурился и повернул голову к источнику беспорядка.
Вот что он увидел.
Умственно отсталая дочка Бай Шэня, на которой дядя заставил его жениться, нарисовала себе усы и пугает слуг во дворе. Она чуть не поймала одного из них, но парень успел убежать, бросив поклажу. Теперь она крутила своей безмозглой головой и искала новую жертву.
У нее из-за спины выгладывала… кажется… панда?!
Бай Юйшу, которая, получив рисовальный набор, совсем забыла про макияж на лице, очень удивилась внезапному переполоху во дворе и начала оглядываться, чтобы понять, откуда надвигается опасность.
Очень скоро, она поняла.
Вот что она увидела.
На нее со скоростью курьерского поезда, угрожающе мотая головой, несется разъяренный носорог с налитыми кровью круглыми глазами. Земля дрожала под его ногами, из раздутых ноздрей вырывался пар.
– Бай!!! Юй!!!
– А?
Он схватил ее одной рукой за платье на спине, поднял в воздух, как щенка за шкирку, и потащил по направлению к колодцу.
– Дажэнь! Господин! Не бросайте меня в колодец! – бедная Бай Юйшу не знала, как ей умолять взбесившегося трицератопса. – Я…
"Я вам еще пригожусь!" – хотела крикнуть она, но уже не успела.
Господин сунул ее головой в кадку с водой, которая стояла у колодца.
Последние пузыри поднялись из воды…
Сознание помутилось…
Грубая рука за шиворот выдернула ее из кадки, а вторая – безжалостно терла ей лицо и царапала мозолями щеки.
Все ее новое платье было залито водой и красками.
– Бай Юй, долго ты еще будешь меня позорить? – такого страшного голоса у него она еще не слышала.
– Ыыы… Ыыыыыы!
Сколько еще она будет мучиться в этом кошмаре?!
Самое красивое пао из блестящего дамаска цвета морской волны, которое она выбрала для родственного визита, – он у него оторвал пояс!
Второе платье, коричневое, в рубчик, жаккардового плетения – она из-за него прожгла рукав, а потом разодрала на коленке!
День еще не кончился, а он уже испоганил ей третье платье, которое служанка так красиво надела на нее и завязала!
Испорченные платья стали для Бай Юйшу последней соломиной, сломавшей спину верблюда.
– Ыыыыыыыы!!!
Мужчина смотрел на нее круглыми ненавидящими глазами, парализованный. Обтекающая разными цветами блямба, облепленная мокрыми волосами, с распяленным ртом, издающим жуткий вой, из углов которого струились красные и черные полосы, – это невозможно было вынести. Это было хуже, чем лежать под горой разлагающихся человеческих и лошадиных трупов, придавивших его израненное тело. Хуже, чем голодать в осаде и прятаться в мороз в горах.
– Ыыыыыыыы!!!
Чтобы больше не слышать ее рева, он снова сунул ее головой в кадушку.
Маленькая служанка выбежала ей навстречу и с причитаниями увела мокрую рыдающую Бай Юйшу домой.
– Бедненькая моя госпожа! Это все я виновата! – девочка заревела еще громче, чем Бай Юйшу. – Ыыыыы!.. Побейте меня госпожа, вам легче станет.
Отчаяние в душе Бай Юйшу было глубже, чем глубины озера Тай, но при виде искреннего личика, жмурящегося в предвкушении трепки, она все равно не выдержала и засмеялась сквозь слезы.
Засмеявшись, она разревелась еще сильнее. Служанка обхватила хозяйку маленькими ручками и плакала вместе с ней.
– Они какие-то маньяки, – рыдала Бай Юйшу. – И он, и его Ми-фужэнь… А Ми-фужэнь… Ми-фужэнь хвасталась, что господин в мою первую брачную ночь сбежал от меня и ушел к неееееей…
– Такого не может быть, – сказала девочка, переставая плакать. – Все знают, что господин давно не принимает любви Ми-фужэнь… Все говорят, – добавила она доверительным шепотом, – что всю свою благосклонность он отдает одной наложнице…
Бай Юйшу от неожиданности даже забыла рыдать и проклинать злую судьбу.
Так вот почему карга Ми-фужэнь так взбеленилась! Муж бросил ее и ушел к другой, а Бай Юйшу с самым добрым видом пела ей про то, какая она несравненная и как он только ее держит в своем сердце! Бедная старая тетка! Понятно, почему она решила, что Бай Юйшу издевается над ней!
Бай Юйшу стало даже жалко костлявую Ми-фужэнь, которая, как вампир в гробу, сидит в своих лакированных покоях и медленно сходит с ума от одиночества и обиды. Жена. потерявшая благосклонность господина, – что ей теперь остается, запертой в гареме?
– Поэтому Ми-фужэнь такая злая, – вздохнула служанка, – потому что…
Бай Юйшу уже знала, что последует дальше, поэтому она зажала служанке рот.
– Детям нельзя говорить на такие темы! – строго сказала она.
– Но госпожа, мне в этом году будет двенадцать! Какой же я ребенок? – с достоинством напомнила девочка.
Верно, через два года ее можно уже выдавать замуж.
По местным меркам она уже была вполне зрелой, ответственной особой.
Бай Юйшу рухнула в постель и зарылась лицом в подушку.
Бум!
Ау!
Твою мать!
Подушка имела прямоугольную вытянутую форму и была жесткая, как боксерская груша. Ей повезло, что подушка не была, как это принято в древнем Китае, сделана из ароматной древесины или фарфора!
Тоска и безнадежность.
И лоб болит.
И выпь кричит на болоте.
В темноте зашелестело, и на кровать к Бай Юйшу кто-то забрался. Ее маленькая служанка нахально подлезла к ней под бок и обняла ее.
(Служанка, утешает шепотом:) – Все будет хорошо, моя маленькая госпожа… Вы же из семейства Бай, конечно, ваши элегантность и благородство завоюют сердце господина!
(Бай Юйшу:) – … (тяжелый вздох)
(Служанка:) – И он отдаст вам все свое расположение.
(Бай Юйшу, про себя:) – Всю жизнь мечтала…
(Служанка:) – Когда вы сделаете то, что обещал ваш отец, чтобы господин согласился взять вас в гарем…
(Бай Юйшу, настороженно:) – В смысле?..
(Служанка, жизнерадостно:) – Родите ребеночка!
(Бай Юйшу:) – ?!..
Почему, почему нельзя было просто бросить меня в колодец?!
❀ Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ❀
ГЛАВА 13. Что, если я никогда больше не увижу Чан ЯньЮаня?
В ночной тишине слезы лились из глаз Бай Юйшу.
Все ее кошмары в реальной жизни перекочевали в этот мир!
Так ей и надо!
Они с Ван Джэкунем долго не могли забеременеть. Конечно, он ничего ей не говорил, но их семья и без того еле теплилась, поэтому она все равно чувствовала себя виноватой. Она смотрела на сутулую спину мужа за компьютером, и ей казалось, что он своим вечным молчанием осуждает и наказывает ее.
Она была идиоткой.
Она только теперь это поняла.
Ее вина перед Ван Джэкунем была не в том, что она не могла родить ему ребенка. И не в том, что они отдалились друг от друга, а как это исправить она не знала. Часто ей было стыдно за свой эгоизм – что она задерживается на работе, просто потому что на работе ей лучше, чем дома, но ведь все равно дома ее ждало только молчание. У них с Ван Джэкунем не было ничего, о чем поговорить в последнее время… очень долгое время, несколько лет.
Ее вина перед ним была в том, что она вышла за него замуж.
Мама говорила, вот настоящий мужик, надежный, и Бай Юйшу сама так думала. Она думала, что это и есть взрослая любовь – не детский сад, когда людям вместе весело, а серьезный мужчина, старше нее на три года, который видел в ней настоящую женщину, не стеснялся говорить комплименты и показывать свое влечение к ней.
Ее вина была в том, что она пыталась починить то, чего никогда и не было, и только мучила себя и Ван Джэкуня. И Чан ЯньЮаня тоже.
Чан ЯньЮань, прости меня!
Я виновата перед тобой в десять раз больше, чем перед Ван Джэкунем!
Я все испортила своей трусостью!
Чан ЯньЮань играл совсем в другой лиге. Его легкий веселый характер, симпатичная внешность, ум и начитанность, а также, конечно, деньги его отца делали Чан ЯньЮаня популярным, где бы он ни появился. Где ей, не очень красивой девушке, у которой родители – простые учителя, выдерживать конкуренцию с первыми красавицами и умницами Шанхая.
Мама говорила, что мужчины, избалованные вниманием, непостоянны в своих чувствах. Все эти знаменитости и плейбои, у них новая жена каждый год, в журналах про это пишут. Понятно, на кого она намекала.
Кто же мог знать, что пройдет одиннадцать лет, и все это время самым неизменным в ее жизни будет рука Чан ЯньЮаня, которая будет держать ее ладонь в темноте и будет протягиваться к ней со скалы, чтобы помочь во время трудного восхождения.
Человек ничего не может знать заранее.
Поэтому человек поступает глупо и подло, трусит и предает.
Я предала тебя, Чан ЯньЮань!
Я себя предала.
Я хочу домой!!!
Я хочу к тебе!
Глаза Бай Юйшу устало закрылись, но из уголков выкатились две большие слезы, горькие, как море горечи*[33]. В темной чужой комнате, под редкие крики ночных птиц, душа Бай Юйшу наполнилась таким одиночеством, как будто она сама была птицей без гнезда, плачущей на ветке. Некому было взять ее руку и сжать в теплой надежной ладони.
– Если ты будешь столько есть, то станешь толстая и некрасивая, и на тебе никто не женится… придется мне!
– Я и так толстая и некрасивая, – невозмутимо ответила второкурсница Бай Юйшу, поглощая тако в университетском кафетерии. – Найду себе толстого и некрасивого мужа. Выйду за Ай Вэйвэя!.. Ха-ха-ха!
Ай ВэйВэй, это был парень из их группы, который всегда спал на семинарах.
(Чан ЯньЮань:) – …
В праздничном зале – музыка и смех, репродуктор перекрывает веселые голоса:
– Дорогие первокурсники! Вчера вы были школьниками, а с сегодняшнего дня вы – наши коллеги, будущее китайской науки! Завтра для вас начнутся дни, полные труда и испытаний, а сегодня – ваш праздник! Звучит вальс, дамы приглашают кавалеров!
(Чан ЯньЮань, после паузы:) – А-Юй, ты будешь кого-нибудь приглашать?
(Бай Юйшу, в клетчатой рубашке и в джинсах:) – Кто со мной пойдет танцевать в таком виде? Еще подумают, что я их граблю!
(Чан ЯньЮань, в клетчатой рубашке и джинсах:) – Может, найдешь кого-нибудь, кто так же одет?
(Бай Юйшу:) – Тебя что ли? Ха-ха-ха!
(Чан ЯньЮань:) – …
В поточной аудитории – шепот и хихиканье, преподаватель читает из методички и клюет носом:
– Завоевания революции сделали бесправную женщину старого Китая полноправной женщиной нового Китая… отношения полов в свете марксистско-ленинского учения…
(Чан ЯньЮань, подвигается и шепчет в ухо:) – Товарищ Бай, вы как, за отношения полов или против?
Третьекурсница Бай Юйшу поворачивается – на подбородке прилеплена наслюнявленная бумажка, разодранная на полоски.
(Бай Юйшу, давясь от смеха:) – Я – Карл Маркс!
(Чан ЯньЮань:) – …
В археологическом лагере оживление, студенты делятся по парам для выполнения задания.
(Наивная девушка с другого факультета:) – Чан ЯньЮань, хочешь со мн…
(Бай Юйшу:) – Занято!
(Студенты из их группы, безнадежно:) – Вот так всегда.
(Чан ЯньЮань, обнимает Бай Юйшу за плечи:) – Это потому что она без меня жить не может…
(Бай Юйшу, стучит Чан ЯньЮань по лбу ладошкой:) – Это потому что в твоем буржуйском телефоне есть лазерный измеритель! Дурак!
(Чан ЯньЮань:) -…
Бай Юйшу, которая казалась уже спящей, вдруг широко открыла глаза.
Некоторые люди лежат в коме десять лет и все равно не просыпаются! Что, если я никогда больше не увижу Чан ЯньЮаня?
Я должна вернуться!
Может быть, есть способ заставить себя очнуться?
Она читала "Череп единорога" Харуки Мураками. Там персонаж заблудился в своем подсознании и, чтобы выбраться, ему нужно было найти точку выхода в мире, который он себе представлял во сне. В книге это был пруд, в который надо было нырнуть.
Может быть, в этом мире тоже есть дверь наружу? Надо найти ключи, которые приведут ее к этой двери!
Или, как в компьютерном квесте, может быть, надо выполнить сколько-то заданий и набрать нужное количество очков?
Так… что мы имеем…
Обычно квесты начинаются с простых заданий: одеться, умыться, выйти из комнаты, поговорить с кем-нибудь…
# Одеться… м-да… похоже, что все попытки она израсходовала. Миссия невыполнима.
# Причесаться… не знаю, не знаю… Интересно, меньше ноля можно получить?
Приходилось признать, ни умыться, ни причесаться она не в состоянии…
Зато теперь у нее есть служанка! Которая очень хорошо умеет одевать ее, причесывать и наносить макияж! Это большой плюс… Зато еще у нее есть буйнопомешанный муж… Который, как только она на себя что-нибудь наденет или причешется, прибегает и все ломает!
# Кстати, насчет макияжа… не надо вспоминать о макияже.
Что еще от нее требовалось?
# Налить чаю родственникам… незачет. Одна хорошая новость – родственники остались живы.
# Визит к старшей сестре… Старшая сестра ее побила.
Дальше… Бай Юйшу покраснела.
# Служить мужу в постели… Учитывая, что он сбежал от нее и больше не вернулся, очков за благосклонность господина ей не видать, как своих ушей.
Остались еще какие-нибудь задания?
?..
Твою мать!
# Родить ребенка! Э-э… Будем надеяться, что господин передумал. Вон у него сколько женщин, целый гарем, пускай рожают! Почему все я?!
Так… В любом случае, первое, что надо сделать – это собрать информацию о местных порядках. Пока она даже не знала, как зовут ее мужа и служанку!
Придя к решению, Бай Юйшу наконец успокоилась и, измученная, уснула.
Первое, что она увидела, открыв глаза, – это букет хризантем на столе в ногах кровати. Оранжевые и розовые шары цвели, как фейерверки, в лучах солнца, лившихся из окна.
Уже осень?
Она хотела поднять руку, но рука не слушалась. Непреодолимая слабость наполняла все тело. Все вокруг было светлым и белым: и кровать, и стены, и металлические стулья. Чан ЯньЮань, вытянув ноги, спал в кресле в простенке между двумя окнами. За окнами краснели клены, а над ними – синело глубокое небо. Воздух был полон золотым сиянием, как это бывает в октябре.
– Чан ЯньЮань!..
Губы еле шевельнулись. Горло было парализовано.
– Чан ЯньЮань!..
Непонятный шепот вместо слов.
Чан ЯньЮань спал и не слышал.
Почему у нее тело, как будто неживое?! Сколько времени прошло?!
Чан ЯньЮань, я хочу сказать тебе, как сильно я тебя люблю! Как давно я тебя люблю! Даже если ты не хочешь меня, я все равно тебе скажу!
– … – только стон из непослушных губ.
Чан ЯньЮань открыл глаза.
––
*[33] 苦海 /ku hai/ (букв. "горькое море") – море горечи, пропасть страданий (в буддизме)
––
❀ Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ❀
ГЛАВА 14. Чэнь Ин, наглый крестьянин
Бай Юйшу проснулась от того, что маленькая служанка теребит ее за рукав:
– Вставайте, госпожа, вставайте!
Крик петуха на улице.
Бай Юйшу бессильно закрыла глаза.
– … Оставь меня на несколько минут.
– Госпожа, Ми-фужэнь будет ругаться!
– Пускай ругается, – тихо сказала Бай Юйшу.
Ей хотелось еще немного побыть в шанхайском октябре. Рядом с Чан ЯньЮанем.
Ее сердце было наполнено одновременно сладостью и горечью.
Для нее прошел один день.
Один день, как я не видела тебя, минул, как три месяца!*[34].
Но не было в ее сердце отчаяния.
Я вернусь к тебе.
– Одеваться! – приказала Бай Юйшу.
Сейчас мы будем выяснять, что у вас тут за дела.
Служанка прибежала с чистыми рубашками. Первым делом она сунула Бай Юйшу паровую булочку с ягодной начинкой:
– Подкрепитесь госпожа!
– Милая девочка, а как тебя зо…
Твою мать! Ну я и дура.
Лицо девочки приняло удивленное выражение, она открыла рот, посмотрела на Бай Юйшу, а потом вдруг заулыбалась с хитрым видом.
Попался, коммунистический шпион, проклятый враг нашей любимой феодально-рабовладельческой родины!
Никогда Бай Юйшу не была так близка к провалу.
Ей некого было винить кроме себя самой!
Девочка ухватила с подноса еще одну булочку и радостно заявила:
– Меня зовут Ли Лэ!*[35]
При этом она качала булочкой в воздухе, как будто это булочка разговаривала. Потом она старательно вылепила на белом хлебном тельце две ручки и проткнула пальцем глазки.
(Бай Юйшу:) – … ?!..
– Здравствуй! А тебя как зовут? – спросила булочка Ли Лэ.
– Конечно, мы уже слишком большие, чтобы так играть, – критически заметила служанка, высовываясь из-за своей куколки.
По ее довольной физиономии что-то не было заметно, чтобы она была слишком большая.
– Меня зовут Бай Юй. А сколько тебе лет? – запищала Бай Юйшу, размахивая своей булкой и размышляя, применялся ли когда-нибудь в истории разведки такой интересный метод.
– Мне почти двенадцать! – гордо сообщила булочка Ли Лэ. – А тебе сколько лет?
Пауза.
– Давай лучше наоборот, – сказала Бай Юйшу. – Я буду ты, а ты будешь я. Так интереснее.
Чувствуя себя немного идиоткой, она тоже проковыряла глазки у своей игрушки.
– Мне в этом году исполнится восемнадцать лет, – похвасталась булочка Бай Юй.
– Какая ты большая! Ты уже замужем? – спросила ее булочка Ли Лэ.
(Булочка Бай Юй, кивает всем тельцем:) – Да, да.
(Булочка Ли Лэ:) – А как зовут твоего мужа?
(Булочка Бай Юй, хихикает:) – Его зовут господин Двухголовый Дракон.
Да, блин!
Ладно, сейчас что-нибудь придумаем…
Булочка Бай Юй в это время важно прохаживалась по столу и здоровалась с чашками.
(Булочка Ли Лэ:) – А почему твоему господину так важно, чтобы ты родила ему ребенка?
– Ах, – вздохнула булочка Бай Юй и горько развела игрушечными ручками. – Потому что все дети от других жен у него умерли.
Булка вывалилась из руки Бай Юйшу.
– Я больше не играю, – сказала она.
Что тут вообще творится?!
– Ах, я огорчила госпожу! – закричала Ли Лэ. – Не расстраивайтесь, госпожа, уж вашему-то ребенку ничего не грозит, вы ведь из семьи Бай!
Да что это за семья такая?!
– У семьи Бай тоже есть проблемы, – осторожно ответила Бай Юйшу. – Отцу ведь нужна была защита от Чэнь Ина.
Кулачки Ли Лэ грозно сжались.
– Такой негодяй! Вообразил, что может жениться на одной из дочек Бай! Низкий крестьянин, а хочет залезть повыше вместе в фениксом!
– Куда катится мир! – поддержала ее Бай Юйшу.
– Стоит человеку завести двадцать тысяч войска, и он думает, что ему все можно!
– А…
"Это меняет дело," – подумала Бай Юйшу.
– Ну и как, женился? – спросила Бай Юйшу.
– Кто?
– Чэнь Ин.
– Так вас же батюшка ваш спас, уговорил господина взять вас в гарем!
У Бай Юйшу отнялся язык.
Это называется, спас?! Отдал в наложницы садисту-гиппопотаму – это, твою мать, он меня так спас?! Да этот Чэнь Ин, он, может, в сто раз лучше?! Может он примерный семьянин и жену не бьет?!
Мало ли что крестьянин, у него, между прочим, двадцать тысяч войска! А вы с вашими отсталыми классовыми предрассудками все окажетесь на свалке истории!.. Через две с половиной тысячи лет.
(Бай Юйшу, отрешенно:) – Кошмар какой, я больше не хочу жить.*[36]
(Ли Лэ, с готовностью поддерживает:) – Кошмар, кошмар. Сколько страху вам пришлось натерпеться, госпожа, все в голове перемешалось!
(Бай Юйшу:) – Э-э… я хотела сказать, а больше он ни на ком из семьи Бай не женился? Я же не единственная дочь в семье.
(Ли Лэ, вдумчиво выпячивает губу:) – Это и вправду странно. Если ему взбрело в голову жениться на знатной девушке, так не все ли равно, на какой? Нет, ему возьми вас да подай!.. И умолял вашего отца, и угрожал, и выкрасть вас пытался!..
"Хм. С этим Чэнь Ином что-то не так, надо узнать о нем поподробнее," – подумала Бай Юйшу.
Ли Лэ трудилась над прической госпожи и продолжала возмущенно пыхтеть под нос:
– Какой-то тележник… нахал… пускай найдет себе… тележницу!.. Госпожа, посмотрите, хорошо?
Бай Юйшу оглядела себя в высоком медном зеркале – знакомый облик, она не сильно изменилась, попав в этот мир. Ну и ладно.
И в то же время, ей не очень верилось, что эта элегантная замужняя дама из знатного семейства – она.
Розовато-пепельное цюйцзю пао с белой облачной вышивкой по краям обвивало ее стан и подчеркивало изгиб тела. Широкие рукава – как крылья феникса. Высоко собранные волосы были скручены в несколько жгутов, затейливо переплетавшихся и украшенных золотыми шпильками с жемчужинами. Бежево-розовые тени, в тон пао, эффектно удлиняли глаза.
Тысяча прелестей, сотня кокетств.*[37]
Затмит луну и посрамит цветы.
Бай Юйшу заплакала в душе горючими слезами.
Она чувствовала себя, как мороженое в вафельном рожке!
Она сделала вдох-выдох.
Ну и пусть. Не то чтобы я собиралась играть здесь в баскетбол.
Что у нас дальше по плану?
Половину шичэня (=1 час) *[38] Бай Юйшу тренировалась ходить по комнате в своих красивых сесяо с декоративными мысками, хватаясь иногда за мебель и пиная сундуки. В конце концов она выполнила несколько проверочных кругов мелкими шажками, боковым приставным шагом и бегом трусцой – и осталась в целом довольна результатом.
Вот теперь она была готова выйти в свет!
Она отворила двери и улыбнулась ясному дню.
В небе, высоко над нами,
Ласточки ведут хоровод.
Мы обходим веранду
Западной стороною. *[39]
Она сделала шаг на веранду.
Большая, большая ошибка.
– Бай Юй!!!
Бай Юйшу тяжело вздохнула.
Ми-фужэнь, наверно, прогуливалась у нее перед крыльцом несколько часов и караулила ее.
– Стой, негодница! Не смей прятаться от меня в комнату! Бац!
– Шшух!
Видимо, наставления маленькой служанки не прошли для Бай Юйшу даром – она машинально увернулась от пощечины.
– Ах ты нахалка!
В результате Ми-фужэнь отхлестала ее по обеим щекам с воплями:
– Ты что устраиваешь?! Ты нас всех опозорить хочешь?! Ты почему не умеешь прилично красить лицо?! Как я?!
Палец, который Ми-фужэнь приставила к носу Бай Юйшу, трясся от злости.
Бай Юйшу собрала все свое мужество и посмотрела в зашпаклеванное лицо фужэнь, которое при дневном свете выглядело еще более жутким. Встретив взгляд разъяренной мегеры, она быстро опустила глаза, но тут же, непроизвольно, снова подняла, как будто не в силах оторваться от фильма ужасов – смотреть страшно, а не смотреть еще страшнее!
Ми-фужэнь яростно пучила глаза, и от этого было видно, что зрачки у нее огромные, сизого выцветшего цвета – не черные, как у всех людей. Радужная оболочка была белесой, с синеватым оттенком и с кровавыми прожилками. Ми-фужэнь с накрашенным красным ртом действительно выглядела, как вампир, которому вредно выходить на дневной свет!
Она что, слепая?!
– Бац!
– Ой!
Нет, не слепая!
– Глаза опусти, когда с тобой старшая сестра разговаривает!
После Ми-фужэнь, как после налета японских бомбардировщиков, местность лежала в руинах. Бай Юйшу тоже лежала в руинах, особенно ее красивая прическа.
Ласточки, мерзавки, продолжали весело кувыркаться в небе над двором.
Никому не было дела до несчастной Бай Юйшу.
– Приложи к щеке ядовитый плющ, – услышала она рядом с собой тихий голос.
И на звук этого голоса соловьи слетелись из окрестных рощ.
––
*[34] 一日不见、如叁月兮 Один день не видела, как три месяца, ах! ("Шицзин") Уйду ли, мой милый, на сбор конопли, / Лишь день мы в разлуке, но кажется мне: / Три месяца был ты вдали!
*[35] 李乐 Ли (слива) Лэ (счастливый) – некоторые семьи, приобретая девочек в услужение, давали им новые имена, которые должны были принести в дом удачу ("счастливый", "удачливый" и пр.)
*[36] 悲痛欲绝 букв. "боль несчастья заставляет желать больше не существовать"
*[37] 千娇百媚 – «тысяча нежностей, сотни кокетств» (об обворожительной манере женщины)
闭月羞花 – «затмит луну и посрамит цветы»
*[38] 时辰 шичэнь (= 2 часа) – по древнекитайскому счету времени сутки делились на 12 шичэней
*[39] Синь Цицзы (12 в.)
––
❀ Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ❀
