Kitabı oku: «Крах всего святого», sayfa 33
– Ро… – выдохнул Джейми. – Она…
– Когда я видел ее в последний раз, она была цела, – Джоргет смахнула слезинку, а он лишь широко распахнул глаза и затаил дыхание, не веря своим ушам. – В конце концов, Горис – ну помнишь, сын кузнеца, что в город подмастерьем подался – вернулся и чуть не силком рассадил нас всех по телегам. А на тракте мы прибились к обозу таких же беженцев, которые как раз от имперцев удирали. Но вот только поздновато спохватились – что говорить, с вещами на горбу, стариками да дитями махонькими быстро не уедешь. Вот и настиг нас один из отрядов змеюк этих, – она кинула неприязненный взгляд в сторону визрийцев. – Обобрали до нитки, чуть ли башмаки не сняли, а заодно… заодно забрали с собой несколько молодых крепких парней, да самых красивых девушек. В том числе и твою невесту… Уж как я на главного их кидалась, кричала, била, умоляла, покуда тот за меч не схватился, а Горис меня еле-еле силком оттащил. Боги, бедная девочка…
– Но что ты здесь делаешь? – Джейми перехватил ладонь Джоргет и чуть сжал, все еще не веря, что перед ним стоит человек из плоти и крови, а не фантом или призрак. – И зачем визрийцы забрали девушек? Зачем им Ро?..
– Горис нас сюда отвез, а господин Мару приютил, да работу подкинул, тем, кто еще хоть что-то делать мог. Порядочный господин, – ответила Джоргет и обвела себя полукругом. – А что касается Ро… – Джоргет понизила голос и вновь стрельнула глазами в сторону имперцев, заканчивающих приготовления к отъезду, – слыхала я, что иноземцы эти не только золотом и тканью торгуют, но и людьми. Боюсь, что Рочелл – бедная моя лебедушка! – сейчас служанка у жены какого-нибудь ихнего богатея, если не того хуже… Боги, ты же был таким милым мальчиком с красивым личиком… – Джоргет протянула пухлую ладонь и с материнской нежностью погладила изуродованное ухо Джейми.
Он пропустил мимо ушей непонятный звук, который издал Стефан, услыхав последние слова Джоргет, крепко-накрепко обнял ее, чмокнул в висок, развернулся на каблуках и, не мешкая, направился прямо к Гордиану. По пути Джейми попытался остановить какой-то визриец, но Джейми попросту уронил имперца на землю подсечкой, чем вызвал несколько неодобрительных криков его приятелей. Культоний выхватил меч, прочие визрийцы тоже похватались за оружие, но Гордиан поднял ладонь и что-то крикнул на родном языке – спустя миг имперцы, пускай, и нехотя, опустили клинки. Подойдя к Гордиану, мерившему Джейми заинтересованным взглядом, он ухватился за луку седла принца, точно боясь, что он сейчас уедет, и спросил:
– Куда вы отвозите рабов?
– Проще сказать, куда мы их не везем, – хмыкнул Гордиан. – Но самый крупный рынок находится прямо в столице империи – Визре. Туда любят заглядывать даже арраканцы, что уж говорить о тех, кто поближе. А к чему такой интерес к нашей культуре? Решил прикупить себе подружку?
Джейми пропустил слова Гордиана мимо ушей, оглянулся на Стефана и Мелэйну, которые подошли поближе, с недоумением наблюдая за их разговором, и произнес:
– Планы изменились. Мы едем в Визр.
Этьен взглянул на Джейми, точно не веря собственным ушам, а потом едва ли не подпрыгнул на месте, задыхаясь от восторга; Мелэйна, судя по всему, вообще не понимала, что происходит, а вот Стефан, немного помолчав, произнес тоном настолько терпеливым и спокойным, что было даже удивительно:
– Итак. Ты полдня и полночи зудишь о том, как ненавидишь «визрийское паскудное племя», уж без обид, ваша принцейшество, – Гордиан в ответ лишь склонил голову, дав понять, что все в порядке. – Дескать, ты лучше в ближайшей канаве от сифилиса сдохнешь, но с места в сторону империи не сдвинешься. Доводишь паренька до хандры, проедаешь нам всю плешь, а потом встречаешь какую-то тетку, говоришь с ней несколько мгновений и внезапно преисполняешься желанием посетить страну, в чью сторону клялся даже не смотреть. Правильно ли я тебя понял?
– Да, – кивнул Джейми и обратился к Гордиану. – Вели приготовить нам двух коней. Мелэйна поедет в повозке.
– Как скажете, господин, – издал смешок Гордиан, отдал несколько команд и пробормотал. – И припомнить не могу, когда в последний раз мне кто-то приказывал – да еще таким требовательным тоном! Ваш народ не устает меня поражать.
Ничего не ответив, Джейми вновь ринулся к Джоргет, и все оставшееся время, пока конюшие выводили и запрягали лошадей, провел в торопливом разговоре со старой знакомой. Он пытался разузнать как можно больше, отмахиваясь от встречных вопросов и, в конце концов, еще раз крепко обнял Джоргет – стараясь запомнить душистый запах свежей стряпни, который невольно вышибал у него слезу, навевая воспоминания о доме – пообещав вернуться за ней вместе с Рочелл. Джоргет в ответ только тяжело вздохнула, будто не веря, что увидит Джейми еще раз, расцеловала его в обе щеки и пообещала молиться за него каждый день. Когда Джейми вернулся к друзьям, Стефан с Мелэйной тут же пристали к нему с расспросами, которые Джейми пропустил мимо ушей, пообещав рассказать все по дороге. Да Джейми и не знал, с чего начать – как можно объяснить то, что всего одна встреча вдохнула в него жизнь, а уж если он сумеет отыскать Ро…
Голова Джейми все еще кружилась, как от хмеля, сердце выпрыгивало из груди, а цвета и запахи вокруг будто усилились стократ; словно бы все это время он был глух и слеп, и только сейчас заметил, как красива золотая листва, стелющаяся шуршащим ковром, да сколь звонко поют вечерние пташки; будто из ушей ему вынули воск, из носа выпали затычки, а с глаз сняли черную повязку. И вот их процессия покинула крепость и направилась на юг, пока налитое пунцовое солнце стремилось вниз, окрашивая все вокруг в багровые тона. Ехали все четверо по самой середине процессии – Мелэйна отказалась ехать в повозе, правда, кое-как согласившись перебраться в него на ночь, да и Этьен высказал пожелание остаться вместе с друзьями.
– А знаете, что самое странное? – вдруг произнесла Мелэйна и, когда на нее устремилось три пары заинтересованных глаз, хихикнула. – Стефан до сих пор не спросил, есть ли в Визре бордели.
– Нет уж, я с ними подвязал, – отрезал Стефан, но потом добавил уже куда менее уверенным тоном. – Во всяком случае, до поры до времени. Пока не научусь считать груди.
– Я не был бы так уверен на твоем месте, – раздался веселый голос и через мгновение их догнал Гордиан, который до этого момента ехал чуть позади, обсуждая что-то с Культонием. – Тем более, что у нас есть выбор на любой вкус, разевай лишь кошелек: высокие и низкие, худые и пышные, мужчины, женщины и даже первые, выглядящие как вторые. Дев с лишней парой прелестей я пока не видал, но уверен, что если хорошенько поискать, они обязательно найдутся. Впрочем, один раз я лично слышал историю про юную хрупкую девушку, с, кхм… в общем, с тем самым, от коего не откажется и рослый муж.
Видя, что его не до конца поняли, Гордиан пустился в разъяснения, для наглядности помогая себе жестами. Вначале на лице Стефана выступило непонимание, потом удивление, а вскоре такое глубокое омерзение, что Этьен, не выдержав, расхохотался, а следом его смех подхватил и Гордиан. Стефан фыркнул и заявил, что Гордиан над ними просто насмехается – он же, сделав вид, что оскорблен до глубины души, тут же позвал Культония, который, как уверял Гордиан, лично чуть не попал в ловушку подобной прелестницы, и вскоре между ними всеми начался бурный спор. Джейми даже не пытался притвориться, что участвует в разговоре, хоть пару раз Стефан и призывал его себе на помощь. Ведь все мысли Джейми кружились вокруг одного слога.
Ро.
Эпилог
Поздней ночью, едва зайдя к себе в покои, Сириль сразу же бросился к сундуку, стоявшему у изголовья кровати. Наскоро выкинув наружу одежду и прочий хлам, он принялся шарить пальцами по стенке – и вот, наконец, нащупал нужный рычажок. Раздался тихий скрип, и пред глазами Сириля предстало скрытое отделение: в нем лежали несколько пустых листов с королевской печатью, которые он запас, едва выдалась возможность, два кошеля – один с серебром, второй с золотом, и, самое главное – мелкие необработанные камни с острыми гранями, по цвету напоминающие спелую вишню.
Пергамент был свернут в трубочку и спрятан за пазуху, монеты и рубины начали исчезать в потайных карманах, как вдруг сзади раздался щелчок и Сириль застыл на месте, так и не вытащив руку из-под рубахи. С шумом сглотнув слюну, он позволил себе чуть повернуть голову, в любой момент ожидая получить болт в спину – и увидал Реджиса, сидевшего в кресле у окна с арбалетом в руках. Лунный свет падал прямо на его лицо – совершенно спокойное и неподвижное, точно гипсовая маска. И эта холодная невозмутимость пугала Сириля куда больше, чем стальной наконечник, который подмигивал ему холодным блеском.
– Господин Пти? – Сириль попытался изобразить приветливый тон, хоть и сам слышал, как фальшиво звучит его дрожащий голос. – Что вы тут…
– Заткнись, – прервал его Реджис и кивнул на кресло, стоящее напротив. – Сядь.
Сириль послушно упал на красную обивку и обхватил пальцами круглые подлокотники.
– Говори.
– О чем? – Сириль непонимающе захлопал глазами.
– Ты прекрасно знаешь, что я хочу услышать.
– При всем уважение, Реджис, но я… – Сириль предпринял было последнюю попытку выкрутиться, напустив на себя обиженный вид, как арбалетный болт с треском пробил дерево возле его уха.
Сириль вскрикнул и вжался в спинку, закрыв лицо руками, а Реджис в мгновении ока закинул новый болт и взвел механизм. Сириль не стал дожидаться, пока следующий выстрел ударит его в плечо или выбьет колено, и затараторил:
– Хорошо, хорошо, хорошо! Убийца – наемник из Визра, – Сириль облизнул губы, не сводя глаз с болта. – Клянусь, я не знаю ни его имени, ни даже то, как он выглядит. Я лишь должен был изменить расписание стражи и под благовидным предлогом убрать несколько патрулей, чтобы иноземец мог спокойно добраться до королевских покоев и уйти.
– Кто его нанял? Черный Принц?
– Да-да-да, именно он. Но я уверен, что в заговоре замешан император или кто-то из его окружения – вряд ли бы мятежник сумел выйти на иноземца без сторонней помощи. Это не просто уличный головорез, а профессионал, член какой-то тайной и могучей организации. Во всяком случае, насколько мне известно.
Реджис хмыкнул, поигрывая пальцами по деревянному ложу арбалета, нахмурил лоб и впал в глубокие размышления. Для Сириля томительные мгновения растянулись на долгие часы – он успел взмолиться богам, пообещав до конца своих дней щедро жертвовать церкви, если всевышние позволят ему пережить эту ночь; подумал о жене, которая сейчас гостила у старшей дочери, взяв с собой младшую; а также вспомнил милые сердцу псарни, чьи обитатели этой ночью могут осиротеть. Но вот Реджис прервал молчание:
– Как я понимаю, в замок убийцу провел именно ты?
– Нет, – Сириль на миг замешкался но, по сути, терять ему уже было нечего, так что он глубоко вдохнул и продолжил. – В столицу иноземца привез господин Роланд Монт, а уже там убийца встретился с герцогиней Гарсот. Она была приглашена на праздник и провела иноземца в замок под видом слуги. А внутри он переоделся в стражника, забрав форму, которую я оставил в заранее обусловленном месте, и… ну, в общем, совершил то, зачем собственно и пожаловал.
– Арлет? – Реджис почесал подбородок. – Вполне допустимо… Что же ей пообещал Раймунд, раз она на такое решилась? Золото? Титул? Земли? Или все вместе?
– Увы, это мне неизвестно. Но, как я слышал, герцогиня винила Матиаса в смерти мужа – дескать, именно Моро подбил Неля настоять на походе против визрийцев, хоть изначально он и был против. А голос Неля помог склонить Лоренса начать войну.
– Месть всегда была дороже злата. А в чем твоя выгода?
– С покойным Нелем нас связывала давняя дружба, и я не мог отказать его вдове… – начал было Сириль, но Реджис лишь отмахнулся.
– Хватит заговаривать мне зубы. Что ты хотел получить?
– Тирилльский лес и несколько дубилен, – с легкой неохотой признался Сириль, тут же добавив? – Но я действовал во благо государства. Будем честны – мы оба знаем, что чем дольше Матиас на троне, тем хуже для королевства. Боги, да он назначил своей правой рукой иноземца и пошел войной на орден!
– Все мы думаем, что действуем в благих целях, – задумчиво произнес Реджис. – Даже замышляя самое гнусное преступление…
Он вновь замолчал, крепко задумавшись и смотря куда-то сквозь Сириля. Через некоторое время он попытался сменить позу – стараясь при этом случайно не дернуться – чтобы хоть чуть-чуть разогнуть затекшие конечности, и тут Реджис щелкнул клином и опустил арбалет.
– Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор лучше оставить между нами?
– Д-да, конечно! Но повторюсь – все, что я делал…
– Ты делал в интересах государства, я уже понял. Как я вижу, ты куда-то собирался? – Реджис кивнул на разбросанную по полу одежду.
– Думал навестить супругу и Джаннет – ну, мою старшенькую. Она в начале года родила, а я даже внука ни разу не видел.
– Хорошее решение, – кивнул Реджис. – А ты уже сообщили его величеству о своем отъезде или вздумал ускользнуть тайком?
– Подозреваю, нашему королю вряд ли теперь понадобятся мои советы, – хмыкнул Сириль и с легкой обидой добавил: – Хотя он и раньше пропускал их мимо ушей. С моими обязанностями в последнее время прекрасно справляется господин Аль-Хайи, о чем его величество уже успел меня уведомить.
– Не возвращайся раньше середины зимы, – Реджис на миг поднял глаза к потолку. – Хотя нет – лучше вообще дождись оттепели. Если Матиас вдруг вздумает вернуть тебя обратно – наплети что-нибудь. Собак у тебя проносит или урожай пожрали мыши. Жди моих указаний и сиди тихо – может, еще доведется поохотиться вместе с внуком. И может, даже в Тирильских лесах.
– Б-благодарю, господин Пти! Я всегда был о вас самого…
Даже не дождавшись, пока Сириль договорит, Реджис поднялся на ноги, спрятал арбалет под плащ, накинул капюшон и направился в сторону двери. Когда он уже был у самого порога, Сириль осмелел настолько, что задал ему последний вопрос:
– Господин Пти, – тот оглянулся через плечо. – Откуда вы узнали? Про меня, заговор, Гарсот… Помните ваши намеки на тайном совете?
– Я не знал, – тонкие губы Реджиса растянулись в короткой усмешке. – Ты сам только что во всем признался.
Когда за ним захлопнулась дверь, Сириль выдохнул, осенил себя полукругом и мысленно воздал хвалу богам, дав обещание пожертвовать самый большой рубин первому же храму, который попадется ему на пути. Через короткое время он уже выскользнул наружу – зевающий конюший тотчас стряхнул дрему, почуяв в руке серебряный, и помог запрячь повозку; и вот, едва перевалило за полночь, как Сириль уже трясся на неудобной скамье, слушая ругань возницы.
***
Роланд смотрел в сторону горизонта, где на ярко-голубом, почти что белом небе поднималось облачко пыли. Вскоре оно превратилось в небольшую тучу, а спустя еще некоторое время Роланд наконец, увидел авангард войска Арлет, которое с каждым мгновением приближалось к лагерю все ближе и ближе; Роланд уже мог разглядеть пехотинцев с копьями и булавами, знаменосцев, трубачей и вооруженных всадников, за которыми тащились обозы и телеги с припасами. Однако взгляд Роланда тут приковал к себе огромный разноцветный балдахин с развевающимся штандартом, на котором было вышито сразу два герба, отделенных друг от друга диагональной линией: лилия семьи Гарсот и дубовый лист, принадлежащий роду Тома.
Подойдя примерно на полторы-две лиги к лагерю, войско встало; и через короткое время от него отделились три дюжины рыцарей при полных доспехах, и вдвое больше слуг и оруженосцев, во главе которых ехала женщина с незакрытой головой, чьи длинные волосы сверкали в лучах утреннего солнца точно золото, делая больно глазам; но для Роланда то была сладостная боль, и он едва-едва сдерживался от того, чтобы броситься навстречу процессии, считая каждый стук сердца.
– Могла б и побыстрее копытами-то шевелить. Не на пьянку чей чешет, – проворчал один из воинов, стоявших позади; Роланд невольно сжал кулаки, но все же ни одним мускулом не выдал свои чувства.
Подъехав поближе, Арлет – которая держалась в седле на мужской манер, причем не менее уверенно, чем ее воины, во многом благодаря своему весьма и весьма скромному наряду, больше подходившему для супруги какого-нибудь мелкого торговца, чем для герцогини – спрыгнула на землю, даже не дождавшись слуг, которые бросились ей на помощь и, подождав, пока спешатся все ее сопровождение, направилась к ожидающим ее людям. Окинув их взором – помимо Роланда, Гарсот принимали доверенные герцога Лефевра и солдаты Дидьена вместе с несколькими оставшимися в лагере аристократами – она на миг задержала вгляд на первом – Роланд мог поклясться чем угодно, что уголки ее губ чуть дернулись вверх – и произнесла глубоким грудным голосом:
– Приветствую, господа. Хочу сразу высказать вам глубочайшие сожаления за всех тех, кого вы потеряли – уверена, все они были достойнейшими людьми и храбрыми воинам. А особенно – ваш предводитель.
– Так вы уже… – помрачнел высокий мужчина, стоявший по левую руку от Роланда.
– Вести о смерти Черного Принца успели разлететься, словно встревоженные птицы, – Арлет перекинула на грудь толстую косу. – Но не будем терять времени.
Идя к шатру, где их уже ждал обезглавленный совет Раймунда, им на глаза все еще попадались следы бойни, хотя с той ужасной ночи прошло уже немало времени. Скошенный частокол, который кое-как поставили на место, подперев бревнами, пятна крови на шатре, что до сих пор валялся на земле бесформенной грудой, точно шкура какого-то зверя, и многочисленные пепелища, на которых сжигали останки тварей и тела погибших – земля уже порядком замерзла, чтобы рыть могилы, да и многие, пускай и несколько неуверенно, заверяли, что покойные, коли не предать их огню, сами превратятся в чудовищ; и хоть все как один оставшиеся в живых Мечи отрицали подобное суеверие, да и подобных случаев доселе еще не было, тем не менее, было решено принимать эти слова на веру. На всякий случай.
Собственно, и от армии Раймунда уже мало что осталось – почти треть погибла от зубов волколаков, была задавлена в свалке или скончалась позже, от ран и инфекций – тем более, что практически всех лекарей и цирюльников перебили в числе первых, а для прибывших из ближайшего храма Посвященных, увы, работы уже практически не осталось. Еще столько же покинуло лагерь, едва прослышав о смерти Черного Принца, и с каждым днем дезертиров становилось все больше. Оставались лишь самые верные воины, готовые сражаться за сына Лоренса даже после его смерти и до своей собственной – или же наиболее отчаянные и те, кому более некуда было идти.
– Принца растерзали твари? – еле слышно произнесла Арлет, когда она и Роланд чуть отстали от их сопровождающих.
– Нет, – покачал головой Роланд и взглянул в темно-зеленые глаза, походившие на два изумруда. – Мы нашли Черного Принца с пронзенным сердцем. Удар явно нанес человек – если, конечно, волколаки не научились держать оружие.
– Не приведи боги, – Арлет быстрым движением провела полукруг от плеча до плеча. – Это был человек Моро?
Раймунд лишь пожал плечами – к сожалению, знал он не более ее, но оба они понимали, что руку убийцы вряд ли вела личная обида. Почти каждый, кто оставил лагерь Черного Принца, мог быть повинен в его смерти – и поиски предателя признал неосуществимыми даже Дидьен, пускай и скрипя зубами. Остаток пути Роланд и Арлет проделали молча – и вот, приказав своим людям ждать снаружи, он в сопровождении Роланда вошла в крупный шатер, где за столом уже сидели Лефевр, Дидьен и Гаспард. Увы, ожидания Роланда его не обманули – если он оставил этих троих пускай при достаточно натянутом, холодном, но более-менее мирном разговоре, то теперь атмосфера в шатре изрядно накалилась.
– … а я еще раз тебе повторю – я не собираюсь сидеть тут и ждать, пока нас перебьют, как куропаток. Если ты так боишься за свою драгоценную шкуру – валяй, забирай своих недомерков и вали отсюда нахер, – проворчал Дидьен, скрестив руки на груди. – Все равно от вас толку, как от свинопасов с хворостинками.
– Боги, – простонал Лефевр и обхватил голову руками, – за что вы наслали мне на голову столь суровую кару?
– Алан, Дидьен! Как я вижу, ваша дружба с момента нашей последней встречи ничуть не угасла, – воскликнула Арлет, подождала, пока Роланд придвинет ей поближе небольшую бочку и аккуратно присела за стол, тогда как сам он остался на ногах и занял место позади ее.
– Приветствую, Арлет. Как видишь, хоть что-то в этом мире остается неизменным, – процедил Лефевр, меряя Дидьена презрительным взглядом. – Вместе с тупостью и узколобостью некоторых людей.
– Да лучше уж быть глупцом, чем трусом! – взревел Дидьен и вскочил на ноги, тыча в сидящего напротив Лефевра толстым пальцем. – Ты, жалкий, вонючий, мелкий…
– Господа! – попытался было успокоить их Гаспард, подняв перед собой ладони. – Прошу вас…
– Интересно, чтобы сказал бы Лоренс, увидав, как вы затеяли склоку на могиле принца, не успел пепел его погребального пепелища развеять ветер, – нисколько не смутившись, произнесла Арлет.
В шатре наступила звенящая тишина; Роланд уже было ожидал новой вспышки ярости от Дидьена или же едкой реплики от Лефевра, но первый только засопел как медведь и рухнул обратно на бочку, что жалобно пискнула под таким весом, а второй тяжело вздохнул, потер виски и искоса взглянул на Гаспарда:
– Я считаю, время сорвать все маски. Ваше мнение?
– Соглашусь. Не думаю, что секреты теперь уместны, – пожал плечами Гаспард и положил подбородок на кулак. – Тем более, все мы тянем одну упряжь.
– Которая несется прямиком в бездну, – буркнул Дидьен.
– И какую же тайну вы скрываете? – поинтересовалась Арлет с нескрываемым любопытством.
– Черный… Раймунд не был сыном короля, – ответил Лефевр.
– Вот как? – Арлет удивленно подняла брови, да и Роланд в недоумении взглянул на Лефевра. – То есть все те слухи – которые особенно старательно разносят Моро и его сторонники – о том, что Черный Принц проходимец и обманщик – правда?
Сидевшая за столом троица переглянулась, точно без слов советуясь друг с другом, не зря ли они затеяли весь этот разговор, и не стоит ли пойти на попятную, пока еще не слишком поздно, но потом Гаспард пригладил покрытые сединой волосы и протянул:
– Если уж мы взялись посвятить госпожу Гарсот… – он на миг умолк, стрельнув глазами в Роланда, – вместе с господином Монтом во всю правду, делать это нужно до конца. Тем более, что хуже уже не будет…
– Хуже? Да если бездна разверзнется у нас под ногами, это и то вряд ли ухудшит наше положение, – оборвал Гаспарда Лефевр и перевел взгляд на Арлет. – Раймунд – не сын Лоренса, это верно, но и не сторонний ему человек. Он один из верных покойного короля, выживший после бойни с визрийцами. Именно Раймунд нашел единственного наследника короны. Настоящий принц – и по закону и по крови – оруженосец Черного Принца, мальчик по имени Этьен.
Гарсот некоторое время смотрела то на Лефевра, то на Дидьена, то на Гаспарда, точно размышляя, не разыгрывают ли они ее, да и Роланд, признаться, не сразу поверил в то, что услышал. То есть тот мальчишка, которого он встретил в ночь перед резней, и есть отпрыск Лоренса? Только сейчас Роланд вдруг понял, почему Этьен неуловимо напоминал кого-то до боли знакомого – тот же тонкий нос с легкой горбинкой, те же густые брови и привычка морщить лоб…
– Тогда к чему был весь этот маскарад? – протянула Гарсот. – И откуда Раймунд вообще узнал про то, что где-то на просторах королевства у Лоренса есть бастард?
– Об это нам рассказал сам король в ночь перед боем, – пробасил Дидьен, и Роланду вдруг показалось, что в уголках глаз здоровяка что-то блеснуло. – Правду, помимо Лоренса, знали лишь восемь человек – я, Нель, – услыхав про своего покойного мужа, Арлет еле слышно выдохнула и сжала собственное колено, – и верные Лоренса. Увы, но после той злополучной битвы уцелели лишь я и Раймунд – и то, когда я тащил последнего до ближайшего храма, то и не думал, что он дотянет до рассвета. Крепкий малый – уцелеть после таких ран, чтобы после погибнуть от руки какого-то подлого, трусливого, мелкого… – щеки Дидьена покрылись красными пятнами, а густые рыжие бакенбарды распушились, точно разгорающийся огонь, но все же он сдержался и выдал лишь тяжелый вздох, тогда как разговор перехватил Лефевр.
– Раймунд предложил – и все мы поддержали его решение – скрыть правду, дабы защитить мальчика, справедливо полагая, что Моро или же кто-то из его людей не упустит возможность убрать угрозу одним ударом. К несчастью, мы оказались правы.
– Что ж, – Арлет взмахнула косой и забарабанила тонкими пальцами по столу. – Мотивы ваши вполне понятны. Хорошо, так где же этот Этьен? Хотелось бы взглянуть на сына Лоренса своими глазами. И уж тем более, познакомиться с нашим будущим королем.
Она произнесла это таким тоном, словно и не сомневалась, что вскоре престол перейдет от Моро к законному владельцу; но вот троица, сидевшая за столом, ничего не ответила и только мрачно переглянулась.
– Этьен пропал в ту самую ночь, когда на наш лагерь напала шайка взбесившихся шавок, – буркнул Дидьен. – На следующий день мы перевернули всю округу, но не нашли даже тела. Наши разведчики до сих пор прочесывают местность – но, увы, без результатов.
– Итак, вы дали убить одного принца и благополучно посеяли второго, – фыркнула Гарсот. – И это за одну ночь. Великолепно.
– Просто кое-кому следовало лучше организовывать охрану лагеря, – произнес Лефевр и кинул полный презрения взгляд в сторону Дидьена. – А не напиваться каждый вечер, словно дикая свинья, нашедшая перебродившие ягоды.
– А кое-кому следует захлопнуть свою болтливую пасть, – рявкнул он. – Я своими руками поубивал добрую половину этих псин, а где был ты? А?! Как обычно, прятался в своем шатре, обделывая перины?!
– Господа, прошу, хватит, – перебила его Арлет, когда Лефевр уже было открыл рот, чтобы продолжить перепалку. – Если мы продолжим в том же духе, то Моро останется лишь сложить руки и с ухмылкой поглядывать на то, как мы перегрызаем друг другу глотки, – подождав, пока пыл сидящих за столом чуть поутихнет, Арлет продолжила вкрадчивым и спокойным голосом, точно уговаривая непослушных детей. – Только взгляните на себя. Вы – мужчины, воины. Те, в чьи слова вслушиваются сотни, и под чьи знамена станут тысячи. Но сейчас ведете себя так, словно два мальчугана, не поделившие игрушку. Пора положить этому конец. Время для ссор закончилось.
– И что же вы предлагаете нам сделать, госпожа Гарсот? – протянул Лефевр. – Раймунд – мертв. Настоящий сын Лоренса, скорее всего, тоже. От нашего войска осталось едва ли меньше половины – и только треть из них умеет держать копье нужным концом или стрелять из лука. Выступи Моро сейчас – и он играючи размажет нас, словно букашек.
– Отступать уже поздно, – впервые подал голос Роланд, и, хотя он едва ли мог считаться ровней любому, кто находился в шатре, никто, включая Лефевра, не перебил Роланда и не высказал своего возмущения. – С сыном короля или без него – все мы слишком много поставили.
– Именно, – Дидьен стукнул кулаком по столу и мотнул гривой. – А терять нам больше и нечего. Соберем всех, кого только можем, и двинем прямо на столицу – пускай нас перебьют, но хотя бы напоследок мы покажем этим сучьим детям, чего стоим!
– Идея весьма соблазнительна, но не обязательно бросаться грудью на копья, – произнесла Арлет и подняла бровь. – Иной раз и мертвые могут послужить живым в их делах.
– Что вы имеете ввиду? – с недоумением спросил Гаспард.
– Люди любили сына короля – точнее того, кто так себя называл, – сказала Арлет и взмахнула ладонью, – а вот Матиас, признаться, вызывает у них куда менее теплые чувства. Черни не нравится, когда у них отнимают последний мешок с зерном, цеховики воют от растущей подати, да и знать была бы весьма признательна, если бы корона, наконец, начала раздавать долги – или хотя бы перестала брать новые. Так пусть Черный Принц станет символом борьбы против несправедливости, невинной жертвой, павшей от рук коварного узурпатора – и поверьте, вскоре против Моро ополчатся даже самые верные его прихлебатели. Никакой человек не вызывает столько любви и обожания, сколько недавно почивший, даже если он и был мерзостным ублюдком – а уж Раймунда и вовсе возведут в лик святого.
– Вы и правда считаете, что Раймунда убили по наущению Матиаса? – произнес Гаспард. – Быть может, это была обычная случайность или личная неприязнь?
– А какая уже разница? – пожала плечами Арлет, и ни у кого не нашлось, чем возразить.
– Что насчет визрийцев? – спросил Дидьен. – Раймунд собирался заручиться поддержкой этих псов, чтоб спустить их на Моро. Эти коварные твари вполне могут выждать удобный момент и ударить нам прямо в задницу.
– На новые переговоры у нас нет времени, – пожал плечами Лефевр. – И не думаю, что мы сможем уговорить иноземцев вести с нами дела, если продолжим называть их «псами» и «тварями». Будем лишь надеяться, что империя слишком занята внутренней политикой и не покусится на наши, как вы выразились, задницы, ничем не прикрытые с тыла. Иначе предстоящая борьба за корону не имеет никакого смысла – Дементий попросту вырвет ее из рук победителя.
В этот момент сквозь полог кубарем влетел какой-то парень, грязный и взмокший настолько, что пот с него просто лился ручьями. Вслед за ним в шатер влетели несколько воинов, готовясь вышвырнуть наглеца наружу, он же, еле-еле переводя дыхание, затараторил:
– У… меня…. Срочные… вести! Великий… магистр… Святых… Мечей… Амадиу… Тома… мертв!
На короткий миг в шатре повисла мертвая тишина – Гаспард, который пред тем уже набрал воздуха, чтобы вступить в беседу, выпучил глаза и раскрыл рот, став походить на огромную лягушку, Дидьен нахмурил брови, с недоверием глядя на незнакомца, да и Лефевр порядком опешил; однако он пришел в себя раньше всех. Он повелел воинам уйти прочь, а парня остаться, Роланд же ненароком взглянул на Арлет – услышав про смерть деверя, она даже не вздрогнула, но вот пальцы ее до белоты вцепились в столешницу, а от лица отлила вся кровь.
– Амадиу погиб? – воскликнул Гаспард. – Боги, как…
– Великий… – парень взглянул на графин, стоявший на столе, и Роланд, не мешкая, поднес сосуд. Сделав несколько жадных глотков, парень утер рот, с благодарностью взглянул на Роланда и продолжил. – Великий магистр убит. Скорее всего – сподручным короля, неким арраканцем. Увы, более подробностей я не знаю. Но это еще не все – отныне приказом короны все Святые Мечи объявлены вне закона, а к Алому Оплоту совсем скоро выдвинется целое войско во главе с маршалом Бруно Гереном, чтобы взять замок штурмом.
