Kitabı oku: «Столкновение», sayfa 14
Глава 17. Секрет имени
Лилит не следила за дорогой. Капли дождя, бьющие по ночному стеклу, гипнотизировали и завораживали. Они были такими выпуклыми и живыми, такими прозрачными и тяжелыми. Как такая мелочь, как капля воды, может обладать столькими яркими свойствами? Почему она раньше не замечала подобного? Лука, сидящий рядом с ней, смотрел вперед, водитель из числа людей ехал не оборачиваясь и не разговаривая. В салоне пахло влажной кожей сидений, размоченной влагой землей, едва уловимым запахом хороших сигарет и мужским одеколоном. Раньше Лилит никогда не обращала внимания на такие мелочи, но сейчас ее мир стал меньше, а детали, окружающие ее, крупнее. Она незаметно положила ладонь на руку спутника. Лука обернулся и легко поцеловал ее в губы. Легко и незаметно. От него пахло дождем, мокрой тканью с краской и больше ничем. Лилит приблизилась к его шее, стараясь учуять запах. Едва уловимый, какой-то сложносоставной, словно горячий воздух… Возможно она могла бы и разобрать его более точно, но сильных запах мокрой ткани и этой зеленой краски, в которую он был покрашен, перебивал все.
Перед машиной в свете фар возник шлагбаум. К водителю подбежал солдат в плаще и осветил его лицо фонарем, после чего махнул в темноту и шлагбаум поднялся. Приехали. Еще минута езды по внутренним территориям разбитого прямо в поле палаточного городка, и дверь военного внедорожника открылась рядом с Лилит, с левой стороны. Она вышла. За их джипом остановился другой, откуда вышли Первые Демоны, молодые и не особо разбирающиеся в военном деле парни. Странно, что она так думает сейчас. Слегка подтолкнув ее, высунул длинные ноги и, помогая себе длинными руками, вышел Лука, огляделся и, определив направление, слегка приобняв ее за плечи, повел в сторону большой палатки, вход в которую освещался двумя фонарями. Солдаты еще не успели вытоптать всю траву, и грязи, несмотря на льющий дождь, не было. Где-то близко, но совсем негромко тарахтел генератор, разбавляя шуршание дождя по блестящей в свете фонарей мокрой траве, плащам и одежде неуютным и нарушающим спокойствие шумом.
***
– Здравия желаю, – громко приветствовал их военный.
Всего в широкой и хорошо освещенной палатке со стоящим посередине круглым столом без стульев было два человека. Лилит не разбиралась в погонах, но тот невысокий и плотный, который поздоровался громко и уверенно, явно был главнее второго, который стоял у палаточной стенки и наверняка был всего лишь его помощником.
– Генерал Войтенко, – приветствовал его в свою очередь Лука.
– Вы не одни?! – задал вопрос, не требующий ответа, генерал. – Представите?
– Это моя Королева – Лилит. Это Первые Демоны: Крест, Буер, Свин, Шакс, Воланд, – перечислил Лука, показывая на каждого рукой.
– Что ж, хорошо, – кивнул военный. – Генерал Войтенко.
Его голос был сильным и уверенным, но не хамским, без смешка или издевки. Он не кичился своей силой и возможностями, не считал обращенных Первых Демонов юнцами, коими они и являлись по сравнению с ним. Лилит внимательно посмотрела на него. Уж она-то видела многих и всегда точно могла определить, издевается над ней собеседник или воспринимает всерьез. Встретившись с ним глазами, она намеренно приподняла подбородок, вызывая его на визуальную дуэль, но тот, слегка моргнув, вежливо опустил взгляд.
– Итак, господа и Королева… Могу я так вас называть? – поинтересовался он.
– Да, – отозвался Лука.
– На карте отражена последняя боевая обстановка.
Он сделал приглашающий к столу жест. Там лежала развернутая карта местности со множеством непонятных обозначений, цветов, стрелок, расчерченная квадратами, часть из которых была выделена жирными границами, другая же часть заштрихована. На карте лежали несколько маркеров разного цвета и квадратная губка, очевидно, на карте можно было рисовать и стирать нарисованное. Лилит ничего не смыслила в картах, так же как и Первые Демоны, на лице которых она прочитала удивление и растерянность. Это, конечно, не укрылось и от взгляда генерала.
– Сейчас я введу вас в курс дела, – спокойно сказал он и, взяв маркер, обошел стол и встал рядом с Демонами. – Вы позволите? – попросил он место между ними. Слегка опешив от такого подхода, Демоны расступились, освобождая достаточно места, чтобы не касаться его одеждами. – Сейчас мы находимся вот здесь, – он обвел маркером ранее обведенное место. Наш противник продвинулся в квадраты…
Лилит обошла стол и смотрела на генерала. Пусть она не смыслит ничего в квадратах и стрелочках, рисуемых генералом на карте, но она смыслит в людях. Генерал деловито объяснял, что, где и как находится. Да, он ловил на себе ее взгляд, иногда поднимая голову и встречаясь с ней глазами, продолжая объяснять что-то и ей, но никакой слабинки в нем не было. Маркер не дрожал, голос не менялся, мысль не терял, словно он разговаривал не с самыми опасными существами на ближайшие километры, а с обычными людьми, от понимания ситуации которыми сейчас зависело очень многое. Это продолжалось долгие и долгие минуты, и для нее проводимое здесь время стало тягостным бременем.
– … квадраты поражения… – слышался его голос.
Лука время от времени бросал странный взгляд на Лилит, словно оценивая что-то.
– … поскольку боезапас ограничен…
Лилит обернулась на помощника. Тот стоял практически по стойке смирно, глядя перед собой. Она подошла ближе и встала на расстоянии метра от него. Ей было любопытно, что думает о них если не генерал, то его адъютант. Высокий, крепкий, белокожий, с несколькими веснушками на лице. Светлые, немного рыжие волосы, старше нее… Ему, наверное, лет тридцать. Лицо честное и решительное, наверное, очень исполнительный молодой человек. Он по-прежнему не смотрит на нее, предпочитая смотреть сквозь. Лилит встала напротив на расстоянии полуметра, заглядывая ему в глаза. Ожидание и тревога, как у собаки, которой приказали стоять смирно, в то время как перед ней ходит кошка. Или тигрица? Хороший, смелый песик, Лилит улыбнулась своим мыслям. Он был милым в своем стремлении удержаться против ее чар. И вот он не выдержал, и его взгляд на секунду упал на ее губы, растягивающиеся в легкой усмешке.
– Королева? – раздался голос генерала.
– Лилит, – тут же окликнул ее Лука.
– Что? – беззаботно ответила она, совершенно выбиваясь из атмосферы общей напряженной работы.
Она не планировала, но всеобщее привлечение к себе внимания не могло неожиданно для нее самой по-детски не радовать ее.
– Тебе что-то нужно? – спросил Лука.
Она обернулась и подошла к столу.
– Нет, – разглядывая бесчисленные кружки, стрелочки, квадратики, перечеркнутые линии и прочее, сказала она. В ее глазах лучился смех от очередной имеющей для нее смысл победы.
Лука улыбнулся. Он знал Лилит, это был ее очередной небольшой заскок. Она всегда была как кошка. Не поймешь, ударит лапой или полезет, мурлыкая, ластиться, а если ударит лапой, вынет когти или, шлепнув, завалится на спину, предлагая поиграть. Это всегда вызывало в нем драйв, чувство было сродни хождению по канату, соскальзывание с которого могло приоткрыть новые грани Лилит либо показать глубину той пропасти, которую он не хотел бы тревожить. Он бы не удивился, если бы она, находясь в таком настроении, подошла бы и ущипнула генерала, скажем, за зад, только для того, чтобы посмотреть, что из этого будет. Сумасшедшая и озорная… его Королева, его Лилит.
– Все в порядке, – перевел взгляд на генерала Лука, сдерживая улыбку. – Продолжайте.
– По данным беспилотников, к пяти утра или раньше на обозначенных квадратах можно ожидать не менее двухсот тысяч единиц противника. Расчетная скорость их продвижения при имеющейся плотности огня…
Лилит вздохнула. Завтра будет завтра. Возможно, ей стоило бы внимательно слушать, что планируется, как и когда, но ведь для этого есть Лука. Зачем ей знать обо всем, что будет происходить, если ей, очевидно, придется стоять с ним рядом и видеть все собственными глазами. И все-таки смешной этот помощник, она же знала, что он не выдержит и посмотрит на нее, а он пытался выполнить приказ… глупец.
***
Трофим уже несколько часов изучал Интернет, включая доступные «продавцу» каналы. Владимира, кстати, очень быстро после звонка увезли на носилках военные санитары, после еще несколько минут ожидавшие приказа касательно Гудина и в конце концов хмуро попрощавшиеся с ним. Ни о каких валдарнийских танках не было и следов упоминаний. Фотографии гнуса, атакующего города Италии, также ничем не отличались от ожидаемых фото пятнистых зомби, которых он видел в Зоне. Разве что почти все сильно рваные и перекрученные, но это и понятно. Взрывы, которые должны были бы разорвать человека в клочья, из-за плотности оболочки зараженных клеток делали и самого носителя в разы прочнее, повышая живучесть существа. Гнус восстанавливал тело, но хватало на это энергии или нет и определяло, насколько восстановится форма человека после подобных разрушений. Но слияние вместе нескольких тел? Возможно ли вообще подобное? Или это лишь странное стечение обстоятельств, невероятная утка, пущенная с целью создать ажиотаж. Чтобы что? Сорвать сборы на параллельно продающейся рекламе? Стать вдруг известным и популярным открывателем? Сейчас? Зачем? Это было нелогично, а интуитивно Трофим верил, что изменения гнуса и вариативность возможны. Оставалось только проверить это с его точки зрения.
Он заварил крепкого кофе и, поморгав несколько раз уставшими глазами, покрутив головой, начал искать на компьютере Владимира информацию по лабораторным исследованиям объекта. Пользуясь автопоиском, он вбивал слово за словом, ожидая, что в памяти компьютера всплывут файлы с необходимыми материалами. Начиная от простейших «гнус», «зомби», «Демоны», «Сумраки», «Черви», заканчивая специализированными терминами «капсид», «псевдовирус», «папиллома», «вироид» и прочими, но все, что находил компьютер, не имело отношения к последним исследованиям центра нейрохирургии Бурденко. Потеряв на этом около часа времени, Трофим сник. Почему-то он думал, что отчеты по исследованию того Сумрака будут доступны здесь. Сейчас ночь, можно, конечно, попросить кого-либо из команды военных помочь ему в этом, но тут обычно Володя и был связующим звеном, а сейчас он в больнице, возможно, в том же центре, наверняка с сотрясением. Почему он не приставил ему артефакт? Ведь тут наверняка в одном из нескольких сейфов лежат подобные ценности. Не подумал. Откровенно говоря, не хотел находиться в одном месте с человеком, намеревавшимся его застрелить в пьяном приходе, вот и выпроводил… подальше. Трофим вздохнул и посмотрел на часы. Полтретьего ночи. Теперь что делать? Он было потыкал мышью на два ничего не обещающих файла. Ожидаемо не то. А может быть… Внезапное предположение оживило ученого. Так как же звали того самого Сумрака, которого свели с ума пытки? Того хозяина свалки, который из Червя был переведен в Черта, звали дядя Женя как будто, а этого… он же называл его по имени вначале… Максим. Максимка!
Трофим быстро ввел в автопоиск слово «Максим». Ничего. «Максимка». Есть! Папка с ровными рядами файлов по объекту № 3 в картотеке. Все файлы заточены под программу центра, без которой их просто не прочитать. А там, очевидно, все данные анализов: и МРТ, и спектральный, воздействие облучений. Хотя… Несколько файлов в формате pdf, легко читаемых обычной программой. Трофим нажал на них, торопясь открыть. Официальные письма от главного специалиста Чайки В.Р. на имя Бродвеева М. М. и Худных А. В. Трофим потер глаза: Худных А. В. – это же тот самый голубоглазый Алексей, как его… Викторович, под чьим началом работают Сагитай и Яков! Трофим откинулся на спинку стула и допил остатки холодного кофе. Наверное, не стоило удивляться этому факту, тут же все через эту самую контору делается, но узнать, что этот голубоглазый спрут все время находится рядом, было неуютно. Наверняка и сейчас за ним наблюдают. Опять же быстро прибывшая специализированная скорая, хмурые взгляды, ни одного лишнего вопроса, что случилось с хозяином «магазина», полное доверие совсем не дешевого содержимого лавки ему, вроде как постороннему ученому-некробиологу. Очевидно, его ведут постоянно, денно и нощно. Трофим, не скрываясь, поискал взглядом возможные объективы камер. Он и раньше приглядывался к подобному, но, как и ранее, ожидаемо ничего не заметил, не будет же он сейчас вскрывать потолок, двигать мебель, чтобы удостовериться в очевидном. Но что поделать. Он снова уставился в рапорты некоего или некоей Чайки В. Р. Информация очень общая, скругленная, заточенная, видимо, под людей, ищущих практическую сторону экспериментов. «… при воздействии на ткани объекта порядка ста рентген и выше наблюдается нарушение целостности оболочек зараженных клеток и объединение их со смежными зараженными клетками без специализации по назначению. При воздействии облучения от двухсот пятидесяти рентген зараженные ткани перестают восстанавливать оригинальные клетки носителя в прежнем виде. В ряде случаев при поступлении витальной энергии наблюдался рост оригинальной ткани носителя, провоцированный воздействием паразитарной группы». Трофим вскочил.
– Вот оно! – громко сказал он. – Вот оно! – еще раз повторил, перечитывая строки.
Валдарнийские танки возможны. Слияние тканей без специализации по назначению! Значит, кожа может прирасти к другой коже, мышцы слипнуться и превратиться невесть во что, нервные клетки спаяться и превратиться из микрогенераторов, синтезирующих и синхронизирующих суммарную частоту, в генераторы помощнее, дальность действия которых должна будет увеличиться, и гнус получит возможность сосать жизнь не за полсотни метров от себя, а дальше, гораздо дальше. Как узнать, как замерить? Никак. Приборов замерить эту частоту еще не существует. Трофим сел и тут же вскочил. Мысли лихорадочно металась в голове, словно стая кузнечиков в сухой траве. Надо предупредить. Кого? Специалисты по изучению заражения знают об этом, но они не могут сопоставить то, что происходит в тысячах километрах от них, с тем, что происходило с зараженным в экспериментальных условиях. Военные тоже, да и он сам, если бы не подслушал разговор и вдруг не решил поверить в случайную информацию, прошляпил бы этот момент. Применение ядерных боеприпасов может сделать гнус еще опаснее. Почему в Италии не сделали выводов? Потому что у них нет результатов исследований центра Бурденко, почему в центре Бурденко не сделали выводов? Потому что вся лишняя информация стирается из Интернета, чтобы не усиливать и без того панических настроений среди населения. Почему не произошло координации? Да, наверное, потому, что в каждой стране есть более важные задачи, чем объясняться друг с другом, кто что видел и что бы это значило. Кроме того, вполне возможно, что в Италии уже некому передавать эти данные. Трофим посмотрел на часы. Четыре, почти четыре. Надо спать, но сначала нужно скинуть сообщение Владимиру, его все равно прочитают люди голубоглазого и передадут дальше. «Внимание! На основании документа…». Трофим не поленился и переписал сложный номер документа со всеми дробями и тире, число и фамилию отправителя «…я, некробиолог Гудин Т. А., предупреждаю о возможном нежелательном для человека воздействии радиации на гнус. Изменение генотипа клеток носителя и сращение тканей зараженных объектов способно привести к возникновению новых форм гнуса с потенциальным изменением его общих биометрических частотных характеристик. Возможны появления новых форм, обладающих измененным (усиленным) биологическими воздействием на человека».
Будут ли новые формы более опасны или нет, Трофим сказать не мог, одно казалось логичным: если увеличивается вес, увеличивается и живучесть, если увеличится мощность нервной системы при сохранении способности синхронизации объекта, оно станет убивать с большего расстояния. Также выживать ему станет легче, потому что он сможет черпать жизнь с большей глубины и с больших расстояний. Но действительно ли это будет происходить в подобном ключе? Этого он не знал. Узнать об этом можно только исходя из реальных замеров. Но какие сейчас могут быть замеры? Трофим посмотрел на донышко пустой чашки из-под кофе. Усталость длинного дня, словно он прожил три дня подряд, просто валила его с ног. Спать хотелось неимоверно. Он нажал кнопку «отправить» и побрел к выключателю. Выключив свет, он уже не помнил, как добрался до дивана, и тем более не помнил, как звонил минут через десять после отправки его сообщения телефон, как курсор на экране компьютера начал двигаться, обозначая удаленное подключение. Как неизвестный удаленный пользователь скачал документы из папки «Максимка», как просматривал всю его историю поиска, в которой часто выскакивали запросы на «валдарнийские танки», «Италия», «фото гнуса», «мутация гнуса». Через несколько минут экран вернулся в прежнее положение, а телефон, бесконечно звонивший на полу, рядом с диваном, на котором спал Трофим, умолк и погрузился во тьму.
***
Генерал Войтенко наконец закончил совещание с Демонами. Вся эта нечистая братия вместе с их Королевой вызывала у него отторжение, но он в разы лучше своих коллег скрывал это. Более того, он был приветлив и учтив. Временно он представил их далекими и в известном смысле недалекими иностранцами, которым надо объяснить правила учений, и плевать, что иностранцы были отвратительны. Приказ был приказом, да он и сам прекрасно понимал, что получить такого врага в тылу крайне нежелательно. А уж если подобные этим так называемым Демонам помогут обнаружить и приостановить действительного противника, то и флаг им в руки. Враг моего врага – мой друг, пока есть тот самый враг. Вежливо попрощавшись и даже отдав честь, он минуту стоял, прислушиваясь, пока не услышал, как стихли вдалеке, растворившись в равномерном шуме дождя, двигатели армейских внедорожников. Наконец, убедившись, что они уехали, он выдохнул.
– Плесни водки, капитан.
Его помощник, он же капитан Гаврилов, стукнул дверцами шкафчика, затем звякнул горлышком бутылки о край стакана и шаркнул завинчиваемой крышкой маринованных огурцов. Через мгновенье к генералу на подносе приплыл граненый стакан, наполненный наполовину, и маринованный огурчик с воткнутой в него вилкой. Почти не глядя на поднос, генерал принял стакан, одним глотком осушил его, сморщился и, громко выдохнув, откусил кусок огурца. С хрустом разгрыз его и только потом вдохнул полной грудью, после чего доел вторую половину и положил вилку на ожидающий его в руках помощника поднос.
– Никому нельзя верить, Гаврилов, никому, – сказал он, подняв вверх указательный палец. Затем, постояв еще немного, чувствуя, как теплеют руки и ноги, а в голове появляется легкий шум и легкость, он перевел взгляд на помощника. – И что к тебе эта девка докопалась?
– Не могу знать, – чуть выпрямившись, в подобие ленивой стойки «смирно», ответил Гаврилов.
– Ну смотри, – генерал наградил его таким взглядом, словно подозревал в сговоре. – Так… – сказал он, глядя на разложенную карту, на которой добавилось значительное количество обозначений. – Ты давай протри тут все с хлоркой. Наследили они. И с той стороны стола тоже протри… Или, может, сжечь все к чертям, от греха подальше? – Войтенко посмотрел на часы. – Четыре утра. Скоро боевые действия, а я еще не спавши. Непорядок.
Он остановился, глядя, как его адъютант достает заранее приготовленное ведро, надевает перчатки и достает дезинфицирующий раствор, во много раз эффективнее той самой хлорки, но генерал по привычке называл подобное хлоркой, поскольку принципиальной разницы в них не видел. Конечно, у них в части были и санитары, которые по долгу службы должны были бы продезинфицировать тут все, но Войтенко никому не доверял. Это было его кредо. Возможно, он немного доверял Гаврилову, но этого никто не мог знать наверняка. Ранее он носил широкие густые усы, давно, когда был еще молодым, примерно как его помощник. Усы очень шли его круглому, голубоглазому лицу, делая его мужественным и солидным, но, когда его начали продвигать по служебной лестнице, ему посоветовали сбрить сей кусок женщины из-под носа, потому что никто из вышестоящих усов не носил. Он послушался, но так и не смог привыкнуть и смириться со своим отражением в зеркале. Отпустить сейчас усы он не мог, поскольку они в силу его возраста росли медленно, и вообще непонятно, как бы сейчас выглядели, а ходить несколько недель неопрятным, с щетиной под носом он позволить себе не мог.
Гаврилов ловко орудовал тряпкой со слабо пахнущим чем-то сладким дезраствором. Слегка попущенный водкой генерал задумчиво следил за его действиями.
– Так, а что там с той девчонкой, что с ними пришла? – встрепенулся он. – Нашли, кто, что, откуда?
– Так точно, товарищ генерал, – ответил Гаврилов, не отрываясь от занятия.
– Ты давай не так точнокай, посторонних нет. Рассказывай, что с ней?
– Ну… – Гаврилов приподнял брови, вспоминая и собираясь с мыслями. – Марьям Владимировна по фамилии Соболина, тысяча девятьсот девяностого года рождения, коренная москвичка. Окончила общеобразовательную школу, затем педагогический, затем неоконченное высшее по специальности иностранные языки. Отец – строитель, мать – учитель, ребенок без внимания. По характеристикам не глупая, но доучиваться не хотела, потом со всеми постоянно конфликты, что с родителями, что в школе, что в университете. Несколько приводов в милицию, хулиганство, хотя там, если честно, хулиганством особо и не пахнет, в основном неуважительное отношение к представителям при исполнении.
– О как! – генерал внимательно слушал.
– Вот, – Гаврилов выпрямился, переводя дух и прополаскивая тряпку. – Что еще. Могу рассказать кое-что от себя.
– От себя? Ну рассказывай, – согласился генерал.
– Марьям, она же Мария, она же Мириам, она же Мээрим, сами понимаете какое имя, оно аж оттуда, – Гаврилов указал указательным пальцем вверх, затем видя, что генерал не подал никаких признаков понимания, продолжил. – Мария – имя Богородицы, а Лилит, если по древнееврейской мифологии, которая раньше всех появилась среди остальных, первая женщина, жена Адама, – Гаврилов растеряно потер рукавом лоб, – так вот Лилит, первая истинная женщина, получила знания с дерева познания первой и ушла из рая, оставив Адама одного, а потом только Бог сделал для Адама Еву из его ребра, чтобы тому не так тоскливо было. И теперь все мы ищем не Еву, а Лилит, потому что Лилит – первая, роковая и настоящая женщина, а Ева… это так… чтобы скучно не было.
Гаврилов закончил вытирать все, к чему прикасались Демоны, и остановился с тряпкой в ведре.
– И откуда ты такой умный, Гаврилов? – без особого смеха спросил генерал. – И? Поменяла она имя, теперь что?
Гаврилов пожал плечами.
– Не знаю, получается, перевернулась она. Вроде как святое имя носила, но поменяла на полностью противоположенное. Если верить древней мифологии, Лилит воровала младенцев и забирала у них жизнь или воспитывала из них… – помощник недоговорил, сделав паузу. – Думать-то про это на ночь глядя, товарищ генерал, не хочется. Я как в ее глазищи посмотрел, так… даже не знаю. Хоть к батюшке беги. Совсем не человек она, хотя красивая и…
– Отставить, – мрачно и медленно проговорил генерал, глядя в пол. – Отбой, капитан. Разбуди меня через полтора часа. Начало операции возложено на штаб. Передай дежурному, что переговоры прошли по плану, машины за ними высылайте к шести. Этим нехристям все равно не спится.
Не говоря больше ни слова, генерал развернулся и вышел из палатки прямо под дождь, не надевая ни плаща, ни фуражки.
