Kitabı oku: «Мириада», sayfa 10
Майя посмотрела на свой мобильный и сказала:
– Почти час.
– А я-то думаю, чего я так устал, – ответил Николай.
Они посидели некоторое время и продолжили путь. Майе не показалось, дальше ход действительно расширялся, потолки тоже стали выше, и они наконец-то смогли идти рядом друг с другом. Спустя время с правой стороны туннеля они увидели проход. Они прошли туда. Там находилось небольшое помещение с нишами в стенах, в которых могли поместиться пара железных ведер. Они с интересом осмотрели его, но кроме мелких камней, разбросанных по полу, ничего не нашли. Было понятно, что выбраться из него на улицу не получится, надо возвращаться обратно в туннель. Майя немного успокоилась. В узком темном подземелье до встречи с кованой решеткой она чувствовала себя плохо, там было мало места и воздуха. Сейчас же она ощущала себя гораздо лучше. В голове появились мысли о том, что этими ходами пользовались люди очень много лет назад. И вот это помещение, в которое они зашли, тоже, наверное, как-то активно применялось в былое время. Возможно, там был склад оружия или ценных вещей. Коридор перестал расширяться, и вскоре они увидели развилку на два отдельных узких туннеля. Они решили сначала свернуть налево, но через некоторое время попали еще в одно помещение.
– Похоже это тупик, Майя, – сказал Николай. – Как бы тоже самое нас не ожидало в правом ответвлении туннеля.
– Но должен же подземный ход с чем-то сообщаться! Не может быть, чтобы был только один вход в подземелье, должен быть и выход. К тому же металлическая лестница, по которой мы спускались из подвала дома в подземелье, она же советского образца. Люди ведь для чего-то ее туда поставили! Не просто же так засунули.
– Может, это погибший парень ее туда опустил, чтобы попутешествовать? – предположил Николай.
– Ага! А его друзья закрыли крышку люка и положили на нее батарею. Странен тот факт, что у него с собой не было никаких вещей. Путешествуют же с рюкзаком или сумкой, на худой конец, а у него только один ручной фонарик. Больше похоже на то, что он просто спустился в подвал дома, а вовсе не собирался путешествовать по подземелью. Прямо как мы с тобой!
– Может, его тоже отправила та же бабка, что и нас? – решил пошутить Николай.
– Ну да! Только тогда она была молоденькой девушкой, которая решила избавиться от назойливого ухажера и послала его в подвал за мифическим котом, – иронизировала Майя.
Помещение, в котором они находились, тоже оказалось пустым. Здесь тоже имелось несколько ниш, но поменьше размером. Они бегло осмотрели его и, не найдя для себя ничего полезного, вернулись обратно в общий ход, а потом свернули в правое ответвление туннеля. Через пару десятков метров подземный ход стал сужаться, потолок становился ниже и Майя подумала, что скоро ей вновь придется идти за Николаем, а не рядом с ним. Вдруг перед ними предстал завал из черных некрупных камней. Они лежали горой, которая начиналась от самого верха подземелья.
– Значит, выход здесь, – сказал Николай.
– Но он завален камнями, – отметила Майя. Она попробовала подковырнуть ногой один из них на полу, но тщетно. Он как прирос к нему.
– Давай-ка посвети мне. Попробую рассмотреть его, – сказал Николай, дал Майе фонарик, а сам, пригнувшись, забрался на завал под самый верх подземелья. – Только отойди немного, чтобы на тебя ничего не упало. Посвети мне сюда.
Майя сделала несколько шагов назад и направила луч фонаря на место, куда указывал Николай. Он ощупал каменную стену и попробовал руками убрать камни, надавливал на них сбоку. Отваливаясь, они скатывались вниз по наклонной поверхности завала к ногам Майи.
Потом он выбрал один из упавших камней, наиболее подходящий по форме и размеру, и со всей силой ударил по нему. Постепенно камни поддавались и падали вниз. Николай кряхтел и тяжело вздыхал, но продолжал выбивать их сверху. Майя видела, что ему тяжело. Это оказалось не таким простым занятием. Фонарь, который они забрали у погибшего парня, был так сильно изуродован и смят, что они оставили его рядом с кованной решеткой. А сейчас им так нужен был какой-нибудь подходящий предмет для разбора завала!
Неожиданно скатилась целая группа камней. Николай от радости повернулся к Майе, но в этот момент сверху него будто что-то провалилось, и на голову Николая обрушился целый град из камней с примесью земли. Майя интуитивно отскочила в сторону. Когда камни перестали падать, она увидела лежавшего на завале без сознания Николая. Она положила светящийся фонарик на пол, подошла к нему и попробовала развернуть его с живота на спину. С трудом справившись, она увидела кровящую рану у него на макушке. Кровь шла достаточно сильно. Пытаясь заглушить испуг, Майя достала початую упаковку бумажных салфеток из кармана своей куртки и приложила к его лбу. Салфетки очень быстро пропитались кровью, а у нее больше ничего не было. Тогда она сняла с себя куртку, трикотажную кофту и майку. Майкой она крепко обмотала голову Николая. Потом оделась и cклонилась над ним, прислушиваясь. Он дышал, но по-прежнему был без сознания.
– И что же теперь делать? Вот и осталась я одна, – думала Майя. Она была в отчаянии. Впервые в жизни она действительно оказалась в безвыходной ситуации. Все предыдущие приключения ей показались мелочью. Майя понимала, что жалея себя легче ей не станет. Лучше попробовать успокоиться и проанализировать сложившееся положение. Какие могли бы быть пути его решения? Пусть даже самые фантастические. Майя стала припоминать советы ее бабушки и отца о том, как вести себя в сложных жизненных обстоятельствах. Размышляя об этом, она вдруг вспомнила слова своей бывшей подруги Илоны: «Когда ты находишься в тяжелой ситуации, самое главное – не паниковать. Надо попробовать успокоится, и тогда ты сможешь услышать свой внутренний голос. Он точно знает, что надо делать. Но поскольку мы как сумасшедшие, все на эмоциях, нервах, то не слышим его. А наша душа, она пришла из другого мира, она точно знает, что надо делать». Майя села рядом с Николаем, положила едва светящий фонарик на его рюкзак, брошенный на полу у стены, и попробовала максимально отрешиться от происходящего. Она приняла удобную позу, подняла голову, закрыла глаза и ждала, когда мышцы ее тела расслабятся, а голову начнут посещать умные мысли. Где-то через пол часа в голове прозвучало: «Надо позвать Корсара».
– Корсара? – повторила вслух Майя, открыв глаза. – Это еще кто? – на мгновение задумалась она. А потом вспомнила: ведь так звали ангела, который пришел за ней, когда она в прошлой жизни попала под троллейбус и умерла в Петербурге. – Точно! Он же тогда пришел и сейчас, наверное, cможет мне помочь, – осенило ее голову.
Тут фонарик погас, батарейки полностью разрядились. Майя убрала его в рюкзак Николая и достала свой мобильный, решив пользоваться светом с экрана, не включая фонарь. Все равно некуда идти. Теперь на рюкзак она положила свой телефон, еще раз оглядела Николая, который всё также лежал без сознания, и с отчаянием в голосе произнесла:
– Корсар! Мне нужна твоя помощь. Приди ко мне!
– Корсар, не делай этого! – убеждал Рене.
– Я не могу! Она зовет меня. Ты понимаешь – всё настолько плохо, что она зовет меня!!!
– Если ей суждено закончить свою жизнь сейчас, значит, так тому и быть. Нельзя вмешиваться! Остановись!
– Какая страшная смерть ждет ее в этом подземелье… Она умрет от обезвоживания в муках! Я ухожу. Можешь пока подумать над моим наказанием за это!
– Я заставлю теб\ прожить еще одну земную жизнь.
– Хорошо. Я согласен.
– Ладно, иди! Удачи тебе! – сказал Рене, прежде чем тот растворился в воздухе, а потом добавил:
– Надо бы поменять Мириаде гида, этот слишком зависим от нее.
– Корсар! Мне нужна твоя помощь. Приди ко мне! – продолжала повторять Майя, пока в конце туннеля не забрезжил зеленоватый огонек. Он пульсировал изнутри и то немного увеличивался, то уменьшался, словно звал Майю за собой. Увидев его, она забыла обо всем на свете. С одной стороны, она ожидала чего-то сверхъестественного, с другой была поражена происходящим. Майя пошла навстречу, совершенно забыв про свой телефон. Огонек одиноко мерцал в туннеле, будто дожидаясь ее, но как только она приблизилась, он вдруг полетел дальше по подземному ходу, удаляясь от нее. Майя прибавила шагу. Огонек летел, а она следовала за ним. И тут она вспомнила, что оставила свой телефон на рюкзаке. «Как же я без света пойду обратно? Я же заблужусь в этих подземных ходах. Да и Николая не предупредила о том, что уйду, не написала записку, – размышляла Майя. – А может и хорошо, что оставила телефон. Если вдруг Николай придет в сознание, то рядом хоть будет слабое освещение».
Она вспомнила, как после удара электрическим током пришла в себя в темноте зарослей кустов возле Смоленской крепостной стены. Поначалу она вообще не понимала, где она находится и что с ней случилось. Так и с ума сойти можно! Еще она думала о том, что идет прямо по подземному ходу, никуда не сворачивая, так что вернуться будет просто. Они дошли до развилки общего хода на два ответвления, и огонек повернул направо. «Так! Надо запомнить: когда пойду обратно, нужно поворачивать налево, а не идти прямо. Запомни, Майя! – говорила она сама себе. – Все мужики ходят налево, и я сегодня в поисках Николая тоже пойду налево». Майя использовала первую пришедшую ей на ум ассоциацию, чтобы осталось в памяти. Наконец, они дошли до помещения с нишами внутри. Огонек подлетел к одной из них и остановился, освещая ее изнутри. Майя подошла к нише вплотную. На ее удивление огонек не отлетел. Она смотрела на него и думала, что это не просто свет, это какая-то сущность излучает свет рядом с ней. Наконец, словно очнувшись, она перестала разглядывать огонек, а стала осматривать нишу, просунув в нее обе руки. В глубине она нащупала какую-то выемку, а в ней кирку. Ее молот был сделан из старого металла, ручка же изготовлена из дерева. «Это просто замечательно!» – подумала она. Теперь будет чем долбить стену!» Она вынула его. В этот момент огонек отделился от ниши и полетел в туннель. «Интересно, а что еще он мне покажет», – думала Майя, следуя за ним. Но, судя по всему, огонек вел ее обратно к Николаю. И действительно, через некоторое время они свернули налево, и он полетел дальше. Наконец, перед ней предстал завал и лежавший на нем Николай. В этот момент огонек погас. Майя взяла свой оставленный на рюкзаке телефон и включила на нем фонарик. Она решила сама осмотреть завал, но свет фонаря попал на лицо Николая. Тот открыл глаза и зажмурился.
– Черт! Как голова раскалывается! – сказал он и схватился за нее.
– Осторожней! Я повязала косынку, камень пробил тебе голову, – сказала она и показала ему кирку. – Смотри, что я нашла в подземелье!
– Погоди, дай мне немного прийти в себя, – прокряхтел он, пытаясь сесть. –Ну вот, вроде получше…Дай гляну, что там у тебя…Ух ты! Это же просто отлично! Им можно долбить стену. Где ты его достала?
– В нише одного из помещений, которые мы проходили. Потом расскажу. Надо поскорее выбраться отсюда.
– Обязательно выберемся. Давай-ка попробуем его в деле, – сказал Николай, беря из ее рук кирку. Он медленно встал, опираясь на Майину руку, опять забрался по камням под самый потолок подземелья и стал осматривать завал.
Майя стояла внизу и светила ему фонарем.
– Отойди подальше. А то я уже боюсь, чтобы и тебя не зашибло.
– Подожди, Коля. Мне кажется, бить надо не туда, как ты делал, а левее, – предложила Майя.
– Хорошо. Тогда свети сюда, – согласился Николай.
Николай стал наносить удары киркой по стене. Камни разлетались в разные стороны. В какой-то момент кирка пробила завал насквозь. Николай вынул ее и почувствовал, как из-под камней подуло.
– Майка! Там, кажется, улица, – радовался Николай.
– Урра! Боже мой, неужели мы нашли выход! Просто не верится!
– Нашли, – утверждающе сказал Николай и продолжил долбить стену, где вскоре образовалось отверстие размером с кулак. Оттуда дул прохладный воздух и сквозил свет.
– Передохни, ты устал, – предложила Майя.
– Это да! – сказал Николай и сел возле стены.
– Как твоя голова? – спросила Майя.
– Да ничего вроде! Я от радости почти не чувствую боль.
– Это хорошо.
Они посидели пятнадцать минут, выпили остатки чая из термоса, заели печеньем. Потом Николай продолжил разбирать завал дальше. Вскоре образовалась целая нора, через которую Майя вылезла на улицу и попала во что-то наподобие траншеи. После темного подвала улица казалась раем. Она ослепляла глаза солнечным светом, разнообразие звуков било по ушам: гул машин, щебет птиц, ветер, колыхавший ветки деревьев. Для Николая же ход оказался маловат.
– Давай я позвоню сейчас, и к нам придут на помощь, – предложила Майя.
– Да я почти справился. Подожди еще полчасика, сейчас и я выберусь.
Борьба с каменной стеной продолжилась. И вот наконец в одном из мест она обвалилась, и он вылез в наружу. От радости он обнял Майю. Только сейчас она обратила внимание, какие они оба страшно грязные. Перепачканные в чем-то сером и черном лица, пыльная одежда, будто оба они где-то валялись. Хотя почему «будто бы», они и правда валялись. Николай выглядел на порядок хуже. Пол лица с кровавыми подтеками, слипшиеся взъерошенные волосы и повязанная на скорую руку майка на голове.
– Ну вот, теперь домой, – сказал Николай, глубоко вдыхая уличный воздух. – Только я пока не понял еще, где мы находимся.
– Подожди! Давай я сниму повязку с головы. Это моя майка, – остановила его Майя.
– Да ладно! – заулыбался Николай.
– Кровь уже давно остановилась и запеклась. Сейчас на улице светло, не стоит шокировать прохожих кровавой тряпкой, – объяснила Майя.
Николай согласился, и она аккуратно сняла ее. С виду рана выглядела более – менее прилично, и без повязки не так сильно бросалась в глаза разбитая голова. Майя послюнявила чистый кусочек повязки и протерла от крови лицо Николая.
Они прошлись по траншее, нашли подходящее место, чтобы выбраться, и вылезли из нее. На верху Николай осмотрелся и заявил, что они находятся возле Чуриловского рва, а потом добавил:
– Ну бабка, держись! Я устрою тебе сегодня разбор полетов. Только сначала тебя, Майя, провожу до дома, приведу себя в порядок и наконец-то выкурю сигарету.
Майя рассмеялась, а Николай потянулся за пачкой сигарет в карман брюк.
И они неспеша отправились домой. Через пол часа пришли к своему дому. На часах было восемь утра. Обоим очень хотелось спать. Майя открыла ключами квартиру и прошла внутрь. За ней зашел Николай. Майя стала снимать обувь, как вдруг как из ниоткуда перед ней появился Михаил Валерьянович.
– Пришла, Майка! – сказал он, коротко бросив стоящим у него за спиной Полине и Андрею. – Идите матери скажите, явилась она с ухажером своим.
– Папа?! – сказала Майя.
– А вы, Николай Александрович, когда мою дочку замуж возьмете, а то уже год пользуетесь ею?
– Папа! Ну что ты такое говоришь, – стала возмущаться Майя. – Мы с Николаем просто дружим.
– Это ты Польке с Андрюшкой рассказывай, они первоклассники, может и поверят, а мне голову морочить не надо! Мать всю ночь не спала. Нетути тебя! – сказал Михаил Валерьянович, разводя руками в стороны.
– Я хоть завтра готов подать заявление, – вмешался вдруг Николай.
– Пожалуйста, прекратите! Такие вещи на горячую голову не делаются. Папа, у Николая разбита голова, разве ты не видишь? – сказала Майя, пытаясь переменить тему.
– Как пробита? – спросил Михаил Валерьянович.
– Ну вот же, смотри! Вся макушка в запекшейся крови.
– Вот те на! Это где так тебя угораздило-то? Пойдем-ка в кухню, сейчас обработаем.
Майя прошмыгнула в ванную, а Михаил Валерьянович усадил Николая на табурет и принялся заниматься его головой. Когда Майя вышла, Николай уже ушел к себе. Она немного расстроилась, ведь они даже не попрощались после такого приключения. Майя подумала было зайти к нему, но потом всё же решила лечь спать.
Спала она богатырским сном. Ей снилось подземелье, летающая старушка с рыжим котом на руках и преследующий ее зеленый огонек. Майя проснулась в шесть вечера оттого, что Николай тряс ее за руку.
– Майка, просыпайся! Ну сколько можно спать! – говорил Николай.
– А что сейчас – утро? День или вечер? – сонно спросила Майя, чувствуя ужасную усталость в теле.
– Вечер, вечер … – засмеялся Николай. – Хочешь узнать, как я сходил к той вредной старушке?
Майя тут же села на диване, навострив уши. Николай стал рассказывать про визит к бабушке. Когда он пришел к ней домой и принялся звонить в дверь, она долго не открывала. Тогда он попробовал подергать за ручку двери и оказалось, что дверь в квартиру была не заперта. Старушку он нашел в последней комнате, она сидела в кресле и вязала шарфик. Завидев его, она немало удивилась, а дальше между ними состоялся такой разговор.
– Молодой человек, а вы что тут делаете? – возмущалась старушка.
– А что же вы, бабушка, дверь не закрываете в квартиру? – спросил Николай.
– Как не закрываю? Всё я закрывала, – начала спорить старушка, откладывая вязание и поднимаясь с кресла. – Я вот сейчас милицию вызову. Кто дал вам право ко мне в квартиру заходить?
– А я и есть полиция, – процедил вдруг Николай. – А кто дал вам право закрывать людей в подвале?
– Что вы такое говорите, молодой человек! Не понимаю ничего, – ответила старушка. Она действительно выглядела очень удивленной и напуганной. Старушка смотрела на Николая так, будто видела его в первые в жизни. Она прошлась по комнате, взяла свой мобильный телефон, лежавший на старом выцветавшем от времени секретере. Оглядываясь на Николая, словно боясь, что он выхватит у нее его из рук, позвонила своему сыну, попросив приехать к ней домой как можно быстрее. Из трубки послышался голос мужчины, где он спрашивал, как зовут подошедшего полицейского. Старушка хотела передать вопрос Николаю, но он, опередив ее, ответил – Мамонтов Николай Александрович. Когда старушка окончила телефонный разговор, Николай сурово спросил:
– Где ключи от подвала?
– Так на кухне они. Только я вам не отдам их.
– А вот попробуйте, мне, представителю власти, их не отдать, – резко прикрикнул на старушку Николай, показывая свое удостоверение полицейского и грозно склоняясь над ней.
Старушка задергала головой, как будто у нее начался нервный тик, взяла в руки удостоверение и принялась рассматривать, зачем-то зачитывая написанное вслух. Затем понуро пошла на кухню, а Николай последовал за ней. Прямо над обеденным столом висел ряд крючков. Старушка сняла одиноко висящий металлический ключ и протянула его Николаю.
– А теперь подождем вашего сына, – сухо сказал Николай и уселся без приглашения на стул, добавив. – И хорошо бы еще представителя ЖЭКа вызвать.
Старушка даже обрадовалась такому предложению. Было видно, что присутствие Николая ее пугало. Она пошла звонить какой-то Галине Петровне, прося зайти к ней домой. За те полчаса, которые они просидели вдвоем, Николай рассказал, как она обманным путем заманила его со спутницей в подвал своего дома, а потом закрыла дверь на ключ и ушла. Про подземные путешествия он рассказывать не стал, только упомянул, что выбрались они через подземелье. Также он опустил обстоятельства, при которых они оказались в подъезде ее дома и подъем на крышу. Это вряд ли помогло бы бабушке вспомнить вчерашний вечер, а обвинений в свой адрес он наслушался бы сполна.
Бабушка только ахала и продолжала настаивать на том, что видит его первый раз в жизни и ничего такого не помнит. Выглядело это настолько реалистично, что Николай поверил ей. Представительница ЖЭКа и сын старушки появились в квартире одновременно. Видимо, женщина не рискнула зайти в квартиру одна и решила дождаться родственника бабушки. Мужчина представился Виктором. Николай рассказал, что ключ от подвала он у его матери изъял и давать ей новый запрещает. Затем, он повторил ночную историю, недавно поведанную бабушке, и сказал, что она за свои действия и слова уже не отвечает и представляет угрозу как для себя, так и для окружающих. Дальше он предложил им на выбор: либо они самостоятельно селят ее в дом престарелых, либо он заводит на нее уголовное дело, а дальше суд уже сам решит, сидеть ей за решеткой или селить ее в дом престарелых. Вернее, дело он на нее заведет по любому, но если они предоставят документы о том, что бабушка находится в доме престарелых, то так и быть, дальше хода делу не даст.
На удивление Николая, Виктор слушал его очень внимательно и лишь молча кивал головой. Представительница ЖЭКа была поражена таким ходом событий и стояла выпучив глаза, попеременно переводя взгляд на всех трех участников разговора. Бабушка же затеяла истерику. Она принялась ругаться на Николая, кричать, что все рассказанное им неправда и видит она его впервые, и раз она не помнит, значит, ничего такого и не было. По просьбе Виктора представительница ЖЭКа увела старушку из кухни в комнату, где она продолжала причитать дальше. Оставшись наедине, Виктор сказал Николаю:
– Послушайте, мне очень жаль, что всё так получилось, но моя мать – добрейшая женщина. Да, она всегда была достаточно жесткая, но не жестокая. Я обещаю вам, что маму мы заберем жить к себе домой, и она будет под нашим присмотром.
– Понимаете, Виктор, сегодня она под вашим присмотром, а что будет завтра? Вы все уйдете на работу, а она опять чего-нибудь сотворит. А если на этот раз она детей заманит в подвал?
– Ну что вы такое говорите! – всплеснул руками Виктор.
– Я сегодня ночью просто чудом не погиб! Мне нужны гарантии того, что ваша мать под постоянным присмотром, а вы мне их дать не можете. Мне придется просто довериться вам, а это совсем никуда не годится. Поэтому – только специальное учреждение. Кстати, я готов посодействовать, если надо. Будут проблемы с ее устройством в дом престарелых – обращайтесь, вот вам моя визитка, – сказал Николай, протянув карточку.
– Хорошо, я понял, – безжизненным голосом ответил Виктор и пошел проводить Николая до двери, обещав всё выполнить.
Майя была поражена рассказом Николая, но старушку ей жалко не было. Как только в ее душе появлялась жалость к ней, так сразу вспоминались часы, проведенные с Николаем в подземелье, его разбитая голова, кровь, мысли о том, что они никогда оттуда не выберутся живыми. И ее сразу обуревала злоба. Ведь она действительно их чуть не убила. Да и что если она просто врет, а на самом деле всё прекрасно помнит? Строит из себя божий одуванчик. Майя поделилась с Николаем этими мыслями, но он сомневался:
– Старушка даже входную дверь забывает закрывать, и это в наше-то время. В любом случае, бабушка поплатится за свой поступок. Будет теперь жить в доме престарелых, раз такие вещи творит.
В этот момент Николаю позвонили, он поцеловал Майю в лоб и ушел. Она опять приняла лежачее положение на диване и подумала, что никогда в ее жизни не было столько странных событий, как за последний год. Ей три раза угрожали смертью, и даже работа в архиве и ее стремление к тихой, спокойной домашней жизни не спасала ее от приключений. Зато Майя столько всего узнала за этот год, столько всего открыла для себя! И сейчас понимала, что жизнь в новом теле очень сильно поменяла ее. Она стала другим человеком, она уже совсем не та рафинированная Верочка, которой была раньше. И, если честно, такой она себе нравилась больше. А еще Майя окончательно поняла, что полюбила Николая.
С понедельника жизнь вошла в свою прежнюю колею. Майя училась, готовилась к сессии, Анна Павловна все больше занималась детьми, а Михаил Валерьянович, казалось, успокоился. В один из дней, по заведенному у Майи с Николаем обычаю, он забежал к ней с термосом, радостно сообщив: поскольку на улице потеплело, то теперь в нем не чай, а морс. И они, как обычно, отправились встречать закат на крышу старого смоленского дома. Домой они вернулись ближе к одиннадцати вечера. Николай пошел к свой квартире, а Майя вставила ключ в дверной замок своей, но дверь оказалась заперта изнутри на защелку. Майя подергала ручку двери несколько раз и убедилась, что она закрыта. Тогда она позвонила в звонок. За это время Николай уже успел открыть свою квартиру и увидев, что Майя всё еще стоит перед дверью, спросил:
– Что такое?
– Так странно. Они зачем-то закрылись изнутри.
Николай подошел к Майе, и в этот момент дверь вдруг открылась и на пороге показался Михаил Валерьянович. Он кинул под ноги Майи большую сумку, набитую какими-то вещами.
– О! Вернулась с гулянки. И ухажер, смотрю, здесь, – недовольно сказал Михаил Валерьянович, бросая на Николая укоризненный взгляд. – Вот твои вещички. Пили к своему мужику. Нечего меня позорить! Вот и живите вместе. – сказал Михаил Валерьянович и закрыл дверь перед самым носом дочери.
– Что!?.. – удивилась Майя. – Как же так можно?
Николай подошел к ней, взял валявшуюся у нее в ногах сумку и понес ее в свою квартиру. Потом вернулся и обнял Майю за плечи.
– Не спорь с ним сейчас. Он вообще странный у вас товарищ, – сказал он, и они вместе пошли к нему домой.
На следующий день с утра Анна Павловна сама зашла к Николаю. Он уже проснулся и варил кофе в кухне, а Майя, услышав ее голос, пулей вылетела из кровати Николая. одеваясь, она с ужасом представляла, что будет, если Анна Павловна зайдет в комнату и увидит ее обнаженной. Она ведь столько раз говорила ей о том, что с Николаем у нее нет никаких интимных отношений, а объяснять ей сейчас, что вот именно в эту ночь они у них начались, казалось глупым. Да и вообще, она не хочет ни с кем это обсуждать. На радость Майи, ничего такого не произошло, и Анна Павловна прошла вслед за Николаем в кухню. Когда Майя подошла к ним, Николай тактично вышел, дав возможность поговорить им наедине. Анна Павловна просила Майю не сердиться на отца, говоря, что он просто очень хочет видеть Николая своим зятем. Боится, что по глупости и молодости лет она упустит его. А если уж Николай женится, то будет бороться за семью до конца. «А то вы так и до окончания института будете на две квартиры жить!» – в довершении сказала она. Анна Павловна напомнила, что отец скоро уйдет в очередной рейс на целых три недели, и Майя может на это время вернуться к себе домой. А потом глядишь, отец и не выгонит. Но Майя не вернулась. Николай убедил ее остаться, и за это время она лишь окончательно перенесла свои вещи.
Старушку, которая заперла Майю и Николая в подвале, родственники отправили в Смоленский дом престарелых. Николай же поднял свои старые связи с диггерами и предложил им спустится в подземелье через Николаевский дом, чтобы достать мумию погибшего парня. Те с радостью согласились поучаствовать в столь интересном, а главное – полезном мероприятии и рассказали, что слухи о существовании в подвале одного из домов по Николаевской улице входа в подземелье ходят давно среди диггеров. Но все подвалы закрыты, заполучить ключи от дверей сложно. В один из домов им удалось попасть, но выхода в подземный ход там не оказалось.
Николай договорился с главой ЖЭКа того злополучного дома, где они с Майей оказались запертыми, и та вручила ему ключи от подвала. Диггеры совершили свое путешествие в подземелье и принесли мумифицированное тело в морг одного из исследовательских центров Смоленска. Ребята прошли тот же путь, что и Николай с Майей, и выбрались из подземелья в Чуриловском рву. Николай лично проверил, чтобы в подвале диггеры не оставили открытым люк: не дай бог кто-нибудь провалится в него в темноте. Пытаться же скрыть люк, накрывать его какими-то предметами он не стал. Николай также настоял, чтобы местные жители навели порядок в помещениях подвала и выкинули весь хлам и ненужные старые вещи. В особенности большое количество старой мебели. Из соображений пожарной безопасности так оставлять подвал было нельзя.
Прошло много времени, прежде чем патологоанатомы прислали Николаю результаты исследования останков погибшего парня. Который оказался вовсе и не парнем, а мужчиной. Предположительно ему было от двадцати пяти до двадцати восьми лет, и погиб он от обезвоживания приблизительно шестьдесят лет назад. Николай решил навести справки о без вести пропавших жителях, имевших прописку в том самом Николаевском доме, откуда достали мумию. Возможно, погибший мужчина был жильцом этого дома и спустился в подвал по каким-то делам, а там случайно обнаружил вход в подземелье и совершил свое неудачное путешествие. Николай искал сведения в промежутке времени от шестидесяти пяти до пятидесяти пяти лет назад. Сначала он изучил данные о жителях, живущих шестьдесят лет назад, потом двинулся на год вперед, затем на год назад. Такую схему он придумал в надежде, что так удастся быстрее найти информацию, поскольку точно сказать год смерти патологоанатомы не смогли. А это могло произойти как шестьдесят три года, так и пятьдесят семь лет назад.
Своим расследованием Николай занимался в свободное от работы время, поэтому поиски происходили достаточно медленно. Но всё же в один из дней Николай наткнулся на справку о без вести пропавшем Мелентии Алексеевиче, который приходился той самой старушке родным братом. Мелентий пропал шестьдесят два года назад в возрасте двадцати семи лет. Николай сразу вспомнил слова старушки о том, что ее потерявшегося в подвале кота зовут Мелентий. «Неужели просто совпадение», – думал он. Его не покидала мысль, что погибший в подвале мужчина и есть родной брат той самой старушки. Если это так, то получалось, что старушка была в курсе того, что тело ее брата находится в подземелье. То ли она заманила его туда и закрыла сверху люк, придавив его батареей, то ли это сделал кто-то другой, но бабушка знала о местонахождении брата.
Николай связался с Виктором, сыном той бабушки, но рассказывать правду ему не стал, а придумал историю о том, что в смоленском лесу в болоте нашли останки мужчины, и среди них старые наручные часы с фамилией и инициалами его дяди. Для подтверждения его родства с погибшим необходимо сделать ДНК тест. Николай выразил беспокойство за старую мать Виктора и советовал взять образец материала у него и вообще не волновать старушку рассказами о давно пропавшем брате. Хотя бы до того момента, пока не придет результат исследования. Возможно, они вовсе и не родственники. Виктор согласился с доводами Николая и сдал анализ на ДНК сам. На тот момент он уже продал квартиру своей матери на улице Николаева и ничего не слышал о недавно найденной мумии. Спустя время из медицинской лаборатории пришел положительный ответ: обнаруженный мужчина действительно оказался родственником Виктора. А значит, погибший мужчина и есть родной брат старушки. Николаю очень хотелось лично обсудить всю эту историю со бабушкой, но он сомневался, что она находится в адекватном состоянии. Для начала Николай связался с сотрудниками дома престарелых, в котором находилась старушка, и поинтересовался ее самочувствием. Ему рассказали, что бабушка первые полгода жизни у них просто чудила, прятала свои и чужие вещи, жаловалась на несуществующих насекомых, которые якобы кусают ее, держала окно в палате всегда распахнутым, а потом стала совсем плоха и слегла. Николай окончательно уверился, что разговаривать со старушкой не имеет смысла. Похоже у нее началась старческая деменция и она уже ничего не соображает. До своего расследования Николай чувствовал себя немного виноватым перед Виктором, ведь это он настоял на помещении его матери в дом престарелых. Но сейчас он понимал, что она туда была отправлена очень вовремя. «Пусть там доживает свои последние годы”, – думал Николай. Виктору же всю правду он так и не рассказал, решив, что пользы ему это не принесет. Что за история произошла между его матерью и ее братом, неизвестно. Николай завершил свое расследование, но чувство неудовлетворенности не покидало его. Спустя некоторое время он навел справки о жизни брата старушки. Оказалось, за свои двадцать семь лет тот успел два раза отсидеть в тюрьме за разбой. У Николая это вызвало противоречивые чувства. Возможно, брат угрожал своей сестре или сделал ее жизнь в общей квартире с ним невыносимой, и старушка просто защищалась, поскольку похоже никакого другого имущества у них не было. С другой стороны, и бабуся хороша, пойти на убийство решится не каждый. Возможно, они достойны друг друга, – размышлял Николай. И всё же он решил оставить эту историю и больше к ней не возвращаться. Николай понимал, что скорее всего речь идет об убийстве. А уж кто совершил его – родная сестра погибшего, которая в свое время нарочно заманила его в подземелье, или его уголовные дружки, остается тайной. Виктор же похоронил своего дядю на семейном участке одного из кладбищ Смоленска. Через полгода умерла и его мать, прах с ее урной он разместил в одной могиле с ее братом. Николай случайно узнал об этом, столкнувшись на бензозаправке с Виктором и разговорившись. Он подумал, как интересно распорядилась судьба: враждовавшие брат и сестра все же встретились друг с другом и теперь делят общую могилу.
