«Дэниел Мартин» kitabının incelemeleri, sayfa 2

скомкано описано прошлое героев, но автор акцент сделал на настоящем. Книга оставила исключительно хорошее впечатление, не жалею ни одной потраченной минуты и рубля. Прочитала за день. Мне очень понравилось.

Прекрасный, взрослый роман о самокопании, об изменении, о том, как асе мы влияем друг на друга. Читала долго, но с удовольствием

Рекомендую прочесть самостоятельно. Сюжет мне понравился. Прочитала за вечер. Автор в который раз меня удивляет своей уникальной манерой, он просто невероятный.

Каждая книга вызывает сильные эмоции, бывают и слезы, и смех, и удивление даже шок. История любви не оставит равнодушными. приятно читать такие позитивные Книги. Очень интересный и захватывающий сюжет.

это и предстоит узнать. но всё таки решилась и не пожалела. Спасибо большое автору, каждая книга затягивает. Она однозначна лучше первой.

Я читала её всю ночь, не могла остановиться. очень веселая книга. Почему то эта история меня не тронула, как предыдущие прочитанные. Всем рекомендую, получите массу эмоций.

Спасибо ее автору. Как передать те эмоции, которые охватывают тебя во время чтения. Отличная книга. Любовь, вражда, ненависть.

«Дэниел Мартин» - один из самых сложных романов, с которыми мне пришлось столкнуться в моей читательской «карьере». Кто-то в отзывах назвал чтение этой книги трудом, так вот – это сказано вовсе не ради красного словца. Потрудиться придется, да еще как. Пусть идиллическое описание летнего сенокоса из предисловия к роману не введет вас в заблуждение – это не хорошо знакомый нам роман о взрослении личности или любимая многими семейная сага.

Это – роман-саморефлексия, попытка дать отчет перед самим собой о прожитом опыте, попытка самоанализа, самопознания, самоидентификации, но не в отрыве от окружающего мира, а наоборот, в тесном союзе с ним. Автор рассматривает процесс развития личности в рамках существующих систем социальной, культурной, политической и религиозной сфер жизни, и демонстрирует их влияние через мировоззрение и поступки главного героя.

Первое впечатление о Дэниеле Мартине у читателя вполне может оказаться обманчивым: 50-летний голливудский сценарист, достигший к своим годам определенного успеха, разрушивший свой брак бесконечными любовными похождениями и в корне не способный поддерживать длительные серьезные отношения. Ничего не напоминает? Да, такой образ мы не единожды встречали у самых разных писателей, наблюдая за бесконечной саморефлексией и душевными терзаниями главных героев с изрядной долей снисходительности и сарказма.

Но герой Фаулза выходит далеко за привычные нам рамки романов-исповедей. Это гораздо более высокий уровень – попытка масштабного переосмысления не сколько своей собственной жизни, но и, главным образом, окружающего мира, его законов, его истории, его красоты и несовершенства.

Все мысли и чувства героев, их интеллектуальные беседы, горячие споры, размышления самого писателя о природе, социализме, нацизме, творчестве и ремесле, англичанстве, живописи, странах, независимости, ответственности и т.п. - всё это Джон Фаулз, нанизывает, словно бусины на нитку, на абсолютно банальнейшую и скучнейшую сюжетную линию: главный герой бросает молодую актрису ради любви всей своей жизни, с которой они наконец-то воссоединяются спустя несколько десятков лет.

Вот поэтому, если читать «Дэниела Мартина» как любовный роман он надоест вам уже через пять минут. Если же подходить к нему с позиций философского исследования и воспринимать как роман о жизни в целом и в частности, то интерес не угаснет до самой последней страницы.

В романе есть одна очень интересная цитата, которая во многом проливает свет на то, почему жизнь Дэна и Джейн сложилась именно так, а не иначе. Приведу отрывок текста целиком:

Может быть, в этом и есть суть «англичанства»: удовлетворяешься тем, что несчастлив, вместо того чтобы сделать что-то конструктивное по этому поводу. Мы гордимся своей гениальной способностью к компромиссам, которая на самом деле не что иное, как отказ сделать выбор, а это, в свою очередь, по большей части – результат трусости, апатии, эгоистичной лености… но в то же время – и я с возрастом все больше убеждаюсь в этом – это есть функция свойственного нам воображения, национальной и индивидуальной склонности к метафоре: гипотезы о самих себе, о собственном прошлом и будущем для нас почти столь же реальны, как действительные события и судьбы. Люди иной национальности, глядя на себя в зеркало, либо мирятся со своим отражением, либо предпринимают практические шаги, чтобы изменить его к лучшему. Мы же рисуем на зеркальном стекле идеал, мечту о себе самих, а потом барахтаемся в луже несоответствий.

И хоть Фаулз и называет это словом «англичанство», мне кажется такая черта присуща всем народам и национальностям повсеместно. Я иногда ощущаю себя точно так же, и кроме того, замечаю такое состояние и в других. Как же часто бывает, что гораздо проще найти удовольствие и высший смысл в страданиях вместо того, чтобы просто начать что-то делать и стать счастливым! Не в этом ли кроется причина целеустремленного упорства Джейн сбежать от любимого, её желания вечного искупления вины и воздаяния за грехи?

Фаулз не был бы Фаулзом, если бы не играл с читателем в свое книге и не пробовал внедрить в привычный жанр что-то новое. В «Дэниеле Мартине» писатель проворачивает фокус с повествованием от разных лиц: начинает рассказ от третьего лица, потом передает бразды правления в руки самого героя, Дэниеля Мартина, потом чередование происходит уже внутри глав, затем первое и третье лицо смешиваются уже в одном абзаце, а затем – и в одном предложении.

О чем говорит такая манера письма? Еще в второй главе в разговоре с Дженни Дэн впервые упоминает о мысли написать роман, оставив на время работу сценариста. Так сказать, заняться творчеством вместо ремесла. А Дженни в ответ на его признание, что он не знает с чего начать, предлагает начать именно с этого момента. Снова фокус от Джона Фаулза.

Дэн именно так и поступает. Но теперь перед ним встает еще более трудная задача: решить как именно стоит писать о себе. Ведь роман автобиографичен (какое совпадение - ведь творение Джона Фаулза многие критики и исследователи тоже признают во многом автобиографичным).

Если писать от первого лица - невозможно быть объективным и беспристрастным по отношению к самому себе, ведь все слова и поступки будут видеться читателю сквозь призму собственного восприятия. А если выбрать для повествования нейтральное третье лицо, то роман будет лишен какой-то частицы личности героя. В этом плане совмещение первого и третьего лица выглядит идеальным решением.

Роман неспроста открывается словами:

Увидеть всё целиком; иначе – распад и отчаяние.

Это главная цель, которую ставил перед собой Дэниел Мартин. И Джон Фаулз. В разговоре между немецким профессором и Дэном в Египте мелькает отголосок мысли о цельности, когда герр профессор объясняет разницу между египетскими понятиями о душе и теле человека: "ка", "ба" и "ху", завершая свое объяснение словами:

Я думаю, древние были мудрыми людьми. Они знали, что ни того ни другого в отдельности недостаточно.

Отдельное удовольствие мне доставили диалоги Дэна и Дженни Макнил, которые скорее похожи на пикировки: градом сыплются остроты (в основном со стороны Дженни), обильно приправленные нотками сарказма и иронии и доходящими порой до издевки. Своеобразный защитный механизм – чтобы не было так больно при неизбежном расставании, о котором знают оба.

– Все о том, почему я никогда не был тебя достоин. – Мечтаю, чтобы ты написал сценарий о женщине, которая в гневе убивает мужчину из-за его фальшивой порядочности. Я вполне сейчас способна на это.

Кстати, Дженни – мой любимый женский персонаж в романе – она яркая, веселая, остроумная, ироничная, мудрая, тонко чувствующая, эмпатичная, понимающая и, несмотря на все свои колкости, добрая и заботливая. И, как по мне, уж слишком хороша для главного героя!

Нужно отдать дань Фаулзу в умении создать красочные и яркие пейзажные описания, которые передают не только красоту окружающей природы, но и атмосферу места. Читая эти строки, будто бы погружаешься в состояние главного героя, ощущаешь те же чувства и эмоции, которые владеют его душой в этот момент. То же самое относится и к описаниям архитектуры и предметов искусства – через их восприятие глазами Дэниеля Мартина читатель еще глубже проникает во внутренний мир героя.

Не менее прекрасны и любовные сцены в романе - так тонко и чувственно автор описывает любовный и сексуальный опыт героя, в том числе его первые подростковые отношения, без грамма пошлости, грубости и заурядности. У Фаулза физическая близость неразрывно связывается с духовной, которая выступает на первый план. В этом плане очень примечательная первая измена Дэниеля жене: сразу после нее, он испытывает острое чувство отвращения к себе самому. Но дело не в самом факте измены (вскоре измены жене войдут у него в привычку и послужат основной причиной их разрыва), а в «с кем, почему и как».

Если сравнить эту измену с отношениями Дэна с пресловутыми двойняшками или Андреа, то сразу становится очевидным ключевое различие между ними: эта случайная измена – порождение лишь физического желания, без какого-либо душевного соприкосновения. А отсутствие хотя бы в малой степени этого душевного соприкосновения делает из акта любви лишь обезличенный механический процесс, что вызывает такое отвержение у главного героя.

Совсем другое - его отношения с Джейн. Такие разные с первого взгляда и такие близкие друг друг в самой глубине своих внутренних миров. И завершение истории - это вовсе не хеппи энд. Это начало нового пути, с новыми целями и смыслами, пути. Навстречу себе настоящему.

Но более всего он чувствовал решимость и знал – решимость эта вполне соответствует упорно возрастающей убежденности, что его свобода каким-то образом зависит от того, как сложатся его отношения с Джейн… ну если и не свобода, то какой-то жизненно важный шанс… по меньшей мере какое-то истинное умиротворение. Джейн была для него словно некая радиоактивная частица, прорезавшая атмосферу и вновь исчезнувшая в бесконечности, не оставив после себя ничего, кроме незначительной царапины, разросшейся в неизлечимую рану, утрату единственной надежды, столь необходимой его сердцу и уму.

Для меня "Дэниел Мартин" стал еще одним открытием в творчестве Джона Фаулза, которое заставило меня посмотреть на литературу под другим углом. Удивительный и необычный роман, который обязательно надо перечитывать не единожды. Потому что за один раз невозможно объять всю его глубину и силу.

Невероятно мощное по силе воздействия произведения (для меня).

Потоки саморефлексии, невысказанного, прожитого, прочувствованного, пласты мыслей и чувств, переплетающихся в области подсознания и сознания, попытки достоверно отразить реальность средствами иррационального...

Главный герой романа - Дэниел Мартин (Дэн), интеллектуал, состоявшийся в своей профессии, успешный мужчина зрелого возраста (у которого между прочим взрослая дочь), на 100% интроверт по поступкам и образу мышления, погруженный в свой внутренний мир (порой доходя в этом до крайности, можно сказать, что и до эгоизма), считающий, что умеет читать чужие мысли, особенно женские и объясняющий чужое поведение (естественно, ничего подобного в действительности, он в самом себе не может разобраться), запутавшийся в своей жизни, в своих отношениях с девушками и женщинами (не только с любовницами, но и близкими родственницами, его повсюду окружают только женщины, этакое женское царство), в своей профессии (он сценарист, но ненавидит актеров и собирается писать роман, как в прямом, так и в переносном смысле).

Всю жизнь он был по сути влюблен только в одну женщину (Джейн) и понял это лишь после того, как она вышла замуж. Не за него. А до этого он не мог признаться ей в своих чувствах (не хотел или боялся, не знал наверняка, не мог определиться). И образ этой женщины он ищет всю жизнь в других своих партнершах: ее ум либо ее внешность, либо как в случае со своей женой - ее родственные связи (он был женат на сестре Джейн - Нелл). Будучи умным человеком, он сразу понимает бесперспективность этих отношений и интуиция его никогда не подводит - они все оказываются очень скоротечными: женщины ведь не обязаны соответствовать навязанному им образу.

У Джейн в тяжелом состоянии муж, Энтони (он мучительно умирает от рака), Дэн приезжает, чтобы повидаться с Энтони, заодно встречается и с Джейн. Он неосторожно предложит свою помощь и события примут очень интересный оборот, а читатели узнают, можно ли в одну реку войти дважды, большей частью это будут опять же описания его внутренних переживаний, но все-таки в конце книги напряжение между ними достигнет предела и они наконец-то выскажут друг другу все, что у них на душе. Кто-то пострадает от уязвленного самолюбия, а кто-то получит шанс начать жизнь заново, с чистого листа.

Замечательный роман, очень тонкий и философский, погружающий нас в глубины мужского "я" (конечно, на примере главного героя) (и это не пресловутый кризис среднего возраста, это кризис всей системы ценностей и мироощущения в целом), заканчивается книга хорошо и оптимистично (ведь никогда нельзя терять надежду), 5/5.

«Освобождаюсь от чужих имен. Опорожняю карманы. Освобождаю туфли от себя, оставляю их у дороги. Вечером я обращаю вспять стрелки часов, открываю семейный альбом, гляжу на себя в детстве. Но какой от этого прок? Время сделало свое дело. Произношу свое имя. Произношу: «Прощай!», Слова торопливо ускользают по ветру. <…> Время говорит мне обо мне. Я меняюсь, но остаюсь прежним. Я стряхиваю с себя жизнь, но она висит на моих плечах». (Марк Стрэнд, «Жизнь на моих плечах»)

Мне нравятся романы Дж.Фаулза, поэтому, наверное, я не могу относиться к ним беспристрастно или критично. Может быть, «Дэниел Мартин» и не такой «высокий» литературный шедевр, как «Волхв», но он по-своему хорош и по-фаулзовски глубок, философичен и… проникновенен. Такое «чисто английское» «Горе от ума» середины XX века. Дж.Фаулз в традициях Г.Джеймса собирался написать об англичанах, а получилось, в общем, обо всех нас – мужчинах и женщинах, несущих в себе своё прошлое, повзрослевших, но так до конца и не сумевших разобраться, что есть жизнь, что есть «Я», что есть любовь, что есть «правильно» и «неправильно»...

Роман - тяжеловесный (во всех смыслах этого слова), неровный и немного нервный – есть в нём постоянная внутренняя дрожь: ожидания, страха, усталости, раздражаения, предвкушения... Читать его – всё равно что лететь не вполне надёжным самолётом, постоянно попадающим в воздушные ямы. Он то впадает в надрывно-пафосные резонёрства, то утопает в рефлексиях, то мечется в самообвинениях, то слегка придуривается или сентиментальничает, но по большей части он, конечно, – думающий, рассуждающий, пытающийся разобраться, почему человек становится именно таким, а не другим, и какие у него шансы направить судьбу в верное русло, исправив то, что было сделано ошибочно или из принципов, казавшихся когда-то незыблемо верными.

«Дэниел Мартин» - своеобразный литературный пэтч, состоящий из самых разных текстов: это и похожие на рондо диалоги героев, и их обрывочные воспоминания, и их письма друг другу, и телефонные разговоры, и просто размышления по ходу… Каждый из них создаёт своеобразное метафизическое напряжение в читателе, индуцируя некие проекции и параллели, от которых мучительно устаёшь. Читать этот роман – реальный, переживаемый почти физически, труд. Труд, а не удовольствие или развлечение! Но тонкие настройки, соединяющие читателя с книгой, способны создавать великолепный смысловой поток – подвижную сверкающую волну, в которой разными красками играют философия, католицизм, марксизм, сексуальность 60-х, кино, поэзия Т.С.Эллиота («Читаю много по ночам, зимою к югу уезжаю…» - ну разве это не обо мне?)… В общем, идеологическое и мирское, понятое и прочувствованное, смешное и серьёзное, Эрос и Агапэ органически сплетаются, как оно, наверное, происходит и в самой жизни.

И вот странность: вроде бы, герой с его, хотя и путаной, но вполне успешной жизнью от меня далёк, но какие-то проблески, мгновения его памяти мне удивительно созвучны, как если бы кто-то на короткое время включал свет на всех моих чердаках и подвалах, чтобы я могла разглядеть... упущенные возможности? и дать им новый шанс? Для меня это было прекрасным интеллектуальным чтением, чудесным затяжным прыжком в «уходящую», если уже не совсем ушедшую, «литературную натуру» (даже не XX, а, кажется, ещё XIX века!). Такие романы, полные рефлексий и эмоций, бесконечно двусмысленных диалогов, подводных смысловых течений, сложных человеческих отношений, неоднозначных поступков, размышлений и раскаяний, внутренних конфликтов, неисполненных посылов и страстного желания быть кому-то близким, требуют не просто прочтения, а чего-то бóльшего: они как бы просятся в твою жизнь, чтобы стать её пусть крошечной, но частью.

Мне особенно понравилась «египетская» часть с её ассоциациями и озарениями, хотя мне совершенно не хотелось, чтобы роман в традициях всё того же XIX века закольцовывался на воссоединении Дэна и Джейн. Это только в китайской ментальности «невидимая красная нить» раз за разом возвращает людей друг другу, а на деле жизнь разлучает, заставляет делать ошибки и часто оставляет каждого из нас одиноким и неприкаянным. В «египетской» части ты начинаешь верить, что всё… нет, кое-что в твоих руках, стоит только сказать себе «Да будет!».

Может быть, критик найдёт в «Дэниеле Мартине» кучу всяких недостатков, но для меня в нём есть большой плюс – он не забудется, не станет очередной проходной безделушкой, прочитанной от нечего делать. Он не просто пробуждает внутреннее эхо (это способны сделать многие книги), но заставляет… хотеть и верить, что «хотеть значит мочь». И ещё в этой книге есть достоинство – она позволяет понять поколение английских/американских 60-70-х, «классическую» оксфордскую интелигенцию, для которой весь остальной мир – не более чем группа студентов, и тогдашних «selfmade»’ов, отягощенных своим девонширским прошлым. Старомодный, медленный, никуда не спешащий фаулзовский литературный «поток» – это не жидкий ручеёк доморощенной философии, сопровождающий личные драмы героев, а масштабная панорама внутренней жизни человека, пытающегося разобраться в себе на фоне страны и эпохи. В этой книге есть над чем подумать – Дж.Фаулз позаботился об этом.

Не знаю, есть ли смысл рекомендовать такую книгу кому-то ещё, но мне самой прочитать её точно стоило.