Kitabı oku: «Им. Генеральной Линии», sayfa 2

Сцена 3

Массовый митинг для артели копателей. Духовой ансамбль исполняет импровизацию на тему «Время, вперед» Свиридова Г. В.; агитационные плакаты, растяжки, знамена и т. п.

Активист.

В этот город – сто железных дорог…

Мы высадимся сразу.

На дома, на заводы, на колонны,

Все соединим, вместе…

Гудок.

Товарищ Пашкин (к рабочим). Товарищи-артельщики, сегодня мы начинаем постройку единого здания, куда войдет на поселение весь местный класс пролетариата, – и этот общий дом возвысится над всем усадебным, дворовым городом.

Так ударим же маршем строителей по единоличным домам! Ура!

Сафронов. Это что еще за игрушку придумали? Куда это мы пойдем – чего мы не видали!

Товарищ Пашкин (смущаясь) Товарищ Сафронов! Это окрпрофбюро хотело показать вашей первой образцовой артели жалость старой жизни, разные бедные жилища и скучные условия, а также кладбище, где хоронились пролетарии, которые скончались до революции без счастья, – тогда бы вы увидели, какой это погибший город стоит среди равнины нашей страны, тогда бы вы сразу узнали, зачем нам нужен общий дом пролетариату, который вы начнете строить вслед за тем…

Сафронов (возражающее). Ты нам не переугождай! Что мы – или не видели мелочных домов, где живут разные авторитеты? Отведи музыку в детскую организацию, а мы справимся с домом по одному своему сознанию.

Товарищ Пашкин (все более догадываясь и пугаясь). Значит, я переугожденец? У нас есть в профбюро один какой-то аллилуйщик, а я, значит, переугожденец? Ну знаете ли…, продолжайте, товарищ Прушевский …

Пашкин уходит, ансамбль за ним.

Инженер Прушевский. Ну что вы товарищи, здесь какое-то недоразумение. Этот единственный общепролетарский дом заменит весь старый город, где и посейчас живут люди дворовым огороженным способом; через год весь местный пролетариат выйдет из мелкоимущественного города и займет для жизни монументальный новый дом.

А через десять или двадцать лет мы построим в середине мира башню, куда войдут на вечное, счастливое поселение трудящиеся всей земли…

Активист.

Будет дом в три миллиона жителей.

Наверху зажжем неистовый жертвенник:

Факела,

Урагано-печи,

Прожекторо-пожары.

П-пах. Сразу потушим.

Ослепим материки…

На экране хроника тяжелого труда копателей. Гудок.

Сцена 4

Артельщики на обеденном перерыве.

Козлов (с радостью от сытости). Всему свету, как говорится, хозяева, а жрать любят, Хозяин бы себе враз дом построил, а вы помрете на порожней земле.

Сафронов. Козлов, ты скот! На что тебе пролетариат в доме, когда ты одним своим телом радуешься?

Козлов. Пускай радуюсь! А кто меня любил хоть раз? Терпи, говорят, пока старик капитализм помрет, теперь он кончился, а я опять живу один под одеялом, и мне ведь грустно!

Вощев. Грусть – это ничего, товарищ Козлов, это значит, наш класс весь мир чувствует, а счастье все равно далекое дело… От счастья только стыд начнется!

Подходит инженер Прушевский.

Вощев (Прушевскому). Товарищ инженер, а я вот что подумал, овраг – это более чем пополам готовый котлован и посредством оврага можно сберечь слабых людей для будущего.

Инженер Прушевский. Вот оно, раскрепощенное творчество масс! Спасибо, товарищ! Немедля распоряжусь взять пробы с грунта.

Сафронов (сморщившись). А во мне пошевельнулось научное сомнение. (торжествующе всех оглядывает) Откуда это у товарища Вощева мировое представление получилось? Иль он особое лобзание в малолетстве имел, что лучше ученого предпочитает овраг!

Отчего ты, товарищ Вощев, думаешь, а я с товарищем Прушевским хожу, как мелочь между классов, и не вижу себе улучшенья!

Вощев. Некуда жить, вот и думаешь в голову.

Пашкин выходит на край сцены к зрителям.

Товарищ Пашкин (глядя вдаль, к залу). Эх, Россия, равнины и овраги; где-нибудь там ветры начинаются, происходят холодные тучи, разводится разная комариная мелочь и болезни, размышляют кулаки и спит сельская отсталость, а пролетариат живет один, в этой скучной пустоте, и обязан за всех все выдумать и сделать вручную вещество долгой жизни, и никто-то его не пожалеет…

(к артельщикам)

Я вам, товарищи, определю по профсоюзной линии какие-нибудь льготы.

Сафронов. А откуда же ты льготы возьмешь? Мы их вперед должны сделать и тебе передать, а ты нам. Ты бы лучше вот что: крыс помоги извести, товарищ Профсоюз. Они мне сердце, как говорится, злобно грызут.

Товарищ Пашкин. Где крысы? Зачем они придут сюда? Ведь у вас женщин нету – грязи заводить некому! Ты, наверно, спишь с надбавкой, и тебе снятся животные. Тут же был санврач!

А если крысы – организуйте кружок Осоавиахима и травите любую тварь, практикуйтесь против буржуазии на мелочи! Это даже хорошо, что хоть крыса будет, как вы не понимаете?!

Сафронов (с уважением). Мы понимаем, нам деваться некуда, приходится все понимать.

Пашкин отходит о него ближе к зрителям. За ним вслед устремляется Козлов.

Козлов (Пашкину). Товарищ Пашкин, вон у нас Вощев зачислился, а у него путевки с биржи труда нет. Вы его, как говорится, должны отчислить назад.

Товарищ Пашкин. Не вижу здесь никакого конфликта интересов – в пролетариате сейчас убыток.

Козлов (к залу). Так и упасть можно верой пролетарской. Я этого так не оставлю – завтра же возьму отгул и уйду внутрь города писать опорочивающие заявления с целью организационных достижений.

Козлов убегает со сцены.

Товарищ Пашкин (к рабочим). Темп тих, зачем вы жалеете подымать производительность? Социализм обойдется и без вас, а вы без него проживете зря и помрете без счастья.

Сафронов. Мы, как говорится, стараемся, а счастье, оно ведь все равно наступит… исторически.

Инженер Прушевский. Где ж стараетесь?! Одну кучу только и выкопали!

Угрюмый ропот. Выскакивает Активист.

Активист. А ведь верно говорит человек – скорей надо рыть землю и ставить дом, а то умрешь и не поспеешь.

Пусть сейчас жизнь уходит, как теченье дыханья, но зато посредством устройства дома ее можно организовать впрок для будущего неподвижного счастья и для детства!

Гудок к работе. Энергично-хаотичная музыка, короткий танец с лопатами и кирками.

Активист

Мы убьем машинами вселенную,

Под железом умерла земля,

В наших топках бьется солнце пленное,

И в бессмертной стали нет добра и зла…