Kitabı oku: «Это всё из-за тебя», sayfa 5
– Кстати, у тебя очень милая и привлекательная тетя. На свой возраст определенно не выглядит. И, как я уже говорил, она очень беспокоится о тебе.
– Съехать с темы не получится.
– Её очень волнует твоя личная жизни, ты в курсе? – говорит тут же и начинает нарезать яичницу на ровные кусочки. – Почему ты заставляешь тетю так переживать?
Джейн не стала бы обсуждать с кем попало меня и мою личную жизнь. На эту туфту я не куплюсь.
– Твои последние серьезные отношения закончились катастрофическим провалом и теперь твое разбитое сердце погребено под руинами несбывшихся надежд. Кстати, почему ты решила ехать на автобусе, вместо того, чтобы полететь на самолете? Ну, или хотя бы отправиться в Фортонс на своей машине?
Ему не удастся прибить меня, как букашку. Думает, скинул на меня бомбу и я вот-вот подорвусь, не совладав с эмоциями.
– Мне не нравится ездить за рулем на продолжительные расстояния. А ещё я не собираюсь менять что-то в своей жизни или подстраиваться под Джейн, чей жених предоставляет ей частный самолет и всё такое прочее. Их жизнь и возможности меня не касаются.
– Ты самостоятельная личность. Сильная и независимая!
– Тебе бы в пример взять, а то так и будешь до старости держаться за штанину своего отца, на которого дуешься.
– Да с чего ты взяла, что я на него дуюсь?
– С того, что тебе есть какое-то дело до его выбора! Не нравится тебе Джейн – окей. Дальше что? – развожу руки в стороны. – Твой отец женится – ну и пусть! Ты что, с ними в одном доме собрался жить? От этого брака зависит твое наследство или что вообще? По-моему, им достаточно лет, чтобы позволить себе принимать серьезные решения и ошибаться.
Кофейные глаза моментально замирают на моем лице, а в следующую секунду взгляд передо мной расслабляется так, будто его хозяин, наконец, находит нужный ему ответ.
– Ошибаться, значит.
Смотрю на него, не понимая, о чем он. Хантер улыбается ещё шире.
– Ты не веришь, что у этих двоих есть будущее! – констатирует то, чего я совершенно точно не говорила. – Да ты ведь сама против этого брака!
– Я вовсе не против этого брака! Меня вообще не касаются их отношения!
– Но ты не одобряешь их решение, ведь будь иначе, ты бы сказала последнюю фразу по-другому. Как это делают типичные наивные романтики: «Им обоим уже достаточно лет, чтобы позволить себе быть счастливыми», – изображает он саму невинность.
– Мда уж. Помимо всего прочего, ты ещё и дотошный.
– Любопытная ты девушка, однако, Ребекка Харрис. Неужто и впрямь финал прошлых отношений оказался для тебя настолько болезненным, что ты перестала верить в любовь и даже не допускаешь крошечной возможности, что брак твоей тети с моим отцом может оказаться счастливым?
Сколько ещё раз он будет упоминать о моих «прошлых отношениях» с таким видом, словно знает всю их подноготную?
– Ещё раз тебе говорю, – проговариваю каждую букву, стараясь игнорировать его слишком сексуальную улыбку, – меня нисколечко не волнуют отношения Джейн и Ричарда, как и их решение вступить в законный брак. Для меня главное, счастье тети. Ничего больше.
Мое тело почти страдает под его проникающим под кожу взглядом. Есть такой тип мужчин, которые, зная силу своего обаяния и подавляющей энергетики, предпочитают выводить собеседника на эмоции продолжительным молчанием в паре с изучающим выражением лица… Кажется, так писала Лив в своей колонке.
– А для меня главное – счастье моего отца, – наконец, прерывает он затянувшееся молчание. – Но я уверен, что в этом браке, как и в любом другом, такого понятия просто не существует. Оно такое же вымышленное, надуманное и обманчивое, как глупая вера большинства девушек в чудодейственную силу пластической хирургии лишь по соображениям «вставлю-подравняю-увеличу и тогда этот мир упадет к моим ногам».
Как верно сказано, черт возьми.
– Любопытная ты девушка, Ребекка Харрис, – повторяет Хантер, а его соблазнительные губы растягиваются в победной улыбке. До чего же пронзительный у него взгляд! У меня ведь уже тело, как решето светится! – Скрываешь неприязнь к браку, как к таковому, но вынуждена поддержать свою любимую тетю-невесту. Забавно, правда?
– Что именно?
– А разве ты ещё не поняла? Мы в одной лодке, сестричка! Я ведь такого же мнения.
– О. Я счастлива, – бросаю скептически.
– Нам с тобой будет очень весело.
Весело или нет, но если он ещё раз назовет меня сестричкой в момент легкого возбуждения… Лучше бы ему заткнуться.
5
Хантер
Меня не покидает ощущение дежавю всякий раз, когда я смотрю на нее. Я не из тех, кто может спокойно находиться в неведении, и потому очень стараюсь смотреть на то, что располагается ниже прелестного личика и не вызывает в моей голове вопросы, на которые мне пока не найти ответы. Уф. Попка у нее манящая, ножки загорелые и стройные. Каждый её шаг похож на отчеканивание очередного оскорбления в мою сторону с бесконечными запятыми в виде заманчивого подпрыгивания упругих ягодиц.
– Он здесь! – верещит знакомый женский голос, когда мы с Ребеккой входим в величественный холл пятизвездочного отеля. – Он здесь! Хантер, дорогой! Как же я по тебе скучала!
Успеваю поймать злорадствующий взгляд Ребекки прежде, чем Рейчел запрыгивает мне на шею от радости нашей встречи. Она моя тетя. К счастью для Престона, она живет в Нью-Йорке, поскольку ненавидит изнуряющую жару Лос-Анджелеса. А может, этот душный город просто напоминает ей о паршивом бывшем муже, который с успехом сидел у нее на шее.
– Рейчел, ты ни капельки не изменилась.
– А как же моя прическа? – смотрит на меня, не выпуская из объятий. – Вообще-то у меня уже другой цвет волос и ты поставил мне лайк на фото!
Ребекка, наблюдающая за нами со стороны, изображает усталость. При этом она определенно находит ситуацию смешной. Ещё бы! Рейчел треплет меня за щеки, как сосунка, и корчит дурацкую улыбку, как делают в общении с детьми.
– И когда ты уже женишься, проказник, а? Надеюсь, девушка-то у тебя есть? Или всё ещё бегаешь от одной юбки к другой?
– Бегаю от одной юбки к другой, – подтверждаю. – Так жить интереснее и никто друг другу не успевает приестся.
– Ну, такой парень, как ты, просто не способен кому-то приестся! – смеется Рейчел. Ребекка закатывает глаза. Меня забавляет игра её живой мимики. – К счастью, любимый мой племянничек, мы приехали на свадьбу, а это значит, что вокруг будет много красавиц! Если не будете вредничать, я подыщу вам с Престоном идеальную пару! Здесь будет столько прекрасных девушек! Одна краше другой!
– Это лишнее, – говорю так, чтобы услышала уставшая брюнеточка. – Свою пару я уже нашел. Кстати, вот она!
Рейчел следит за моим взглядом. Подняв бровку, Ребекка вопросительно смотрит на Рейчел, которой, очевидно очень даже приглянулся мой выбор, а потом на меня.
– Рейчел, познакомься с Ребеккой. Она является племянницей невесты. Хитрая, злопамятная, но интересная. А ещё она ненавидит свадьбы так же, как и я. Мы идеальная пара, правда, пупсик?
Глаза Ребекки моментально распахиваются, Рейчел поворачивает ко мне голову, раскрыв рот от изумления.
– …Что-что ты сказал, милый?
– А что я сказал? – смотрю на нее с деланным непониманием. – Говорю, познакомься, это Ребекка – племянница невесты. Её голос знает вся Калифорния, потому что она ведет ночное радиошоу. – Непринужденно смотрю на хмурое женское личико. – Ребекка, это Рейчел. Моя тетя и сестра жениха.
– …Племянница! – со вздохом облегчения и восторгом восклицает Рейчел, протягивая руку новой знакомой. – Рада познакомиться!
– Взаимно, тетя Хантера и сестра жениха, – отвечает обозленная на меня девчонка. – Прекрасно выглядите. Кажется вы из Нью-Йорка?
– Верно! Хантер уже рассказывал обо мне? – улыбается Рейчел, польщенная вниманием.
– Весь полет только о вас и говорил. С предвкушением и дрожью в пальцах ждал момент вашей встречи. Да что уж там! – говорит так, словно они с Рейчел давние подружки. – Он так перенервничал, что его несколько раз стошнило!
– Дорогой мой! – тает Рейчел у меня на плече. – Не стоило так волноваться. Да и на тебя это совсем не похоже.
– Сам не знаю, как так получилось, – выдавливаю улыбку, глядя на выдумщицу.
– Мы и правда столько времени не виделись с тобой! – причитает Рейчел. – Столько всего нужно рассказать…
– Что, например?
– Да так! – отмахивается она. – По мелочи… И вообще-то это всё из-за тебя, паршивец! Вечно у тебя какие-то дела! С каждым годом ты становишься всё дальше и дальше от своей семьи!
– Тебе это только кажется.
– Что ж, не буду вам мешать! – Сочные губы расплываются в коварной ухмылке. – Мне необходимо зарегистрироваться и как можно скорее заселиться в свой номер. Бесконечная трескотня вашего дорогого племянника меня очень утомила. Рада знакомству, Рейчел.
– Это взаимно, Ребекка! – светится моя тетя. – Надеюсь, мы ещё увидимся и сможем поболтать. К тому же, Хантер сказал, что вы его пара. А раз так, то это неизбежно!
На лице Ребекки замирает забавное выражение. Смесь ступора, возражения и растерянности. Взгляд зеленых глаз останавливается на мне, знак вопроса вместо зрачков становится всё жирнее и ярче.
– До встречи, Рейчел, – говорит она, крепко схватившись за ручку своего чемодана. – Хорошего вам дня.
Только поглядите. Мисс Дерзость в одно мгновение лишилась суперсилы.
Прекрасно.
* * *
У Престона жуткое похмелье. Он скрывается в моем номере от Рейчел, которая успевает позвонить мне шесть раз за полтора часа и задать один единственный вопрос: куда, черт возьми, подевался её любимый и залетный сынок? Причем, с каждым новым звонком беспокойства в её голосе становится всё больше и меня это совсем не радует.
– Не понимаю, как ты добрался сюда в таком состоянии? – говорю, глядя на опухшего и бледного братца. Он лежит в позе зародыша на софе под потоком ледяного воздуха от кондиционера, дрожит всем телом и прижимает к груди бутылку газировки. – Завтра свадьба, ты в курсе?
– Ещё немного и я приду в себя, – бубнит он. – Не уходи без меня на вечеринку, ладно? Мне уже становится лучше. И лучше отключи свой телефон, чтобы мама не доставала.
– Это бессмысленно. Удивительно, почему Рейчел до сих пор не пришла сюда.
– Только этого мне не хватало! Она очень расстроится, если увидит, какой я… – стонет несчастный. – Мне уже лучше. Уже лучше…
– Только давай без блевоты, Престон! – предупреждаю. – Лучше иди сразу в ванную и там приходи в себя!
– Всё в порядке, – выговаривает он с трудом. – Слушай, а ты не мог бы заказать в номер какой-нибудь суп? Только не грибной. Ненавижу грибы. Просто суп. И выключи этот проклятый кондиционер. Или подай мне одеяло. Кажется, я не чувствую пальцев.
– А почему бы тебе не вернуться в свой номер? – смотрю на жалкое зрелище с плотным запахом перегара. – По пути закажешь и суп, и кофе, и всё, что только пожелает твой измученный желудок.
– Ты стал жестоким! – стонет Престон и сползает на пол. – Раньше бы поддержал, помог до унитаза добраться, а теперь в тебе нет ничего челове… черт…
Прижимая ко рту ладонь, Престон с трудом ползет на карачках в ванную комнату. Бросив в воздух парочку ругательств, подхватываю его за руку и затаскиваю в спасительные восемь квадратов. Пока Престона выворачивает наизнанку, звоню на ресепшн и прошу доставить в мой номер куриный бульон и крепкий кофе. Не спешу доставать вещи из чемодана, поскольку не уверен, что останусь в номере, в котором мой болван-братец проложил зловонный и наглядный маршрут к унитазу всем тем, что ещё осталось в его желудке с прошлой ночи.
Где же я её видел?
– Хантер! Хантер, дай мне воды! Умоляю, дай воды и какую-нибудь таблетку! Как же болит горло!
Не так я себе представлял этот день. Даже в самые веселые и безбашенные студенческие времена я ни для кого не становился утренней нянькой.
– Хантер! – снова зовет меня Престон страдальческим голосом. – Хантер, пожалуйста! Воды!
Идиот. Единственный человек, чье поведение и жизнь в целом, иной раз заставляет меня пересмотреть свои принципы. В моменты, подобные этому, когда он ведет себя, как безмозглый паренек, не знающий меры в алкоголе и, чьи действия обусловлены примитивными желаниями, я почти соглашаюсь с Рейчел. Может, ему и впрямь будет лучше в брачных оковах? Потому что всё в этом мире развивается, претерпевает изменения, а вот Престон, кажется, никак не может покинуть пьедестал короля студенческих вечеринок. С бутылкой в руке открываю дверь в блюющее царство.
– Теперь это точно твой номер, – говорю, стараясь не дышать. Зрелище не для слабонервных. – Бери свою воду! Я забираю твой ключ!
– Что? Куда ты?
– Я переезжаю в твой номер, Престон. Надеюсь его ты не успел загадить?
– Хантер, подожди! Там ведь мама! Она увидит тебя и всё поймет!
– Рейчел и так уже поняла, что ты накосячил и скрываешься от нее. Скоро сюда доставят твой суп и кофе. Приходи в себя и заканчивай уже это паршивое шоу.
– Нет, нет! Ты не понимаешь, Хантер! – выползает он в комнату, протирая вспотевшее лицо белым полотенцем. Надеюсь, горничная сожжет эту тряпку, а не отправит в стирку. – Если мама узнает, что я напился и с трудом на ногах держусь, она очень расстроится! Я не могу… не могу её разочаровать.
– Об этом стоило думать прежде, чем заливаться алкоголем, Престон. Думаю, тебе пора жениться.
– Не шути так. Сейчас вообще не в тему.
– Почему же? – начинаю терять терпение. – Я просто не понимаю, что ты с собой делаешь, Престон? Сколько ещё будут продолжаться эти бесконечные вечеринки, на которых ты напиваешься до беспамятства?
– Как будто я один такой, – бормочет, не в силах даже провернуть крышку на бутылке. – Себя вспомни.
– Вот именно, Престон! Вспомни! У меня нет привычки застревать на одном месте и протаптывать там дыру, потому что двинуться дальше не хватает смелости! Тебе давно пора повзрослеть, взяться за голову, а не тусить ночи напролет везде, где есть выпивка и громкая музыка, а на следующий день прятаться от матери, потому что стыдно!
В дверь стучат. Покрасневшие глаза Престона увеличиваются в размерах, как в замедленной съемке мчатся к двери и обратно ко мне.
– Хантер? – раздается решительный голос Рейчел. – Хантер, ты здесь?
– Не открывай! – шепчет загнанный в угол Престон. – Умоляю, не открывай! Мне конец! Мама очень расстроится!
По правде говоря, мне настолько противно смотреть на него – перепуганного, испачканного собственной блевотиной, что становится даже совестно. Много лет назад, будучи студентами престижного университета, мы отлично проводили время вне учебы. Нам было весело, нас уважали, обожали, мы срывали аплодисменты. В свое время это было уместно и правильно. Но не сейчас. Не в тридцать три года, черт возьми.
– Хантер, я знаю, что ты там! – продолжает стучать встревоженная Рейчел. – И Престон тоже! Я слышу вас! Немедленно откройте мне дверь, иначе я выломаю её!
Моему терпению приходит конец. Я уже слишком много раз прикрывал горящий зад этого болвана из любви к Рейчел. Из уважения к ней и благодарности за всё, что она сделала для меня. Я уже вижу, как исказится её лицо от одного взгляда на это дрожащее и страдающее тело. Но, возможно, именно материнское слово и забота способны привести Престона в чувства.
Хватаю с пола ключ от номера Престона, который он выронил, пока полз к софе, и в два шага оказываюсь у двери. Он умоляет меня остаться, подождать, пытается доползти до меня на коленях, но ударяется о стену из-за головокружения. Открываю дверь в момент, когда кулак Рейчел застывает в воздухе. Стоит ей увидеть разворачивающуюся картину за моей спиной, гнев на её лице в миг оборачивается глубоким разочарованием. В безнадежных попытках подняться на ноги, Престон издает какие-то звуки, в которых едва-едва можно расслышать что-то похожее на слова. Страх перед матерью так повлиял на его способность говорить внятно или он пьянеет от воздуха?
– Престон остановится здесь. Его номер заберу я.
Рейчел молча кивает и отходит в сторону, чтобы выпустить меня. Мне её жаль. Сколько себя помню, она всегда была слишком наивной с теми, кто был ей близок. Рейчел верила каждому слову бывшего безмозглого мужа и любимого разбойника-сына. Моя тетя умудрялась развивать свой маленький бизнес, который со временем превратился в огромное предприятие с пятью тысячами рабочих мест, и при этом у нее хватало времени печь пироги, устраивать теплые семейные праздники и самостоятельно следить за чистотой в доме. Она увозила Престона в школу, готовила ему вкуснейшие ланч-боксы и приходила болеть за него на каждый футбольный матч. И никому, и никогда любовь и внимание Рейчел не казались назойливыми. На самом деле, парни из команды завидовали Престону. И я не был исключением.
– Я заказал суп и кофе. Скоро должны принести.
– Хорошо. Спасибо, – отвечает она полушепотом, стыдясь посмотреть мне в глаза. – Уходи, Хантер. Оставь нас.
– Рейчел, если бы я знал, что у него вчера было в планах…
– Хантер, я знаю, – перебивает меня, не поднимая глаз. – Пожалуйста, дорогой, уходи. Дальше я разберусь сама.
Короткая вспышка злости, что настигает меня при звуке огорченного голоса Рейчел, мне давно знакома. В детстве я слишком много раз ненавидел Престона за эти его ароматные ланч-боксы, объятия просто так и искреннюю поддержку мамы, которую он принимал, как должное. Но вот мне уже за тридцать, я давно живу своей жизнью и в крайне редких случаях становлюсь гостем на семейных торжествах, а мне по-прежнему хочется размазать недоумка двоюродного брата по стенке, когда я вижу одинокую и грустную Рейчел.
6
Ребекка
Джейн будет в бешенстве, потому что я и впрямь опаздываю на коктейльную вечеринку, хотя вчера уверяла её, что буду вовремя. Единственное утешение в том, что ей придется до самого вечера скрывать свои эмоции, поскольку вокруг слишком много достопочтенных и уважаемых гостей, которые точно не оценят невесту-истеричку. Об этой открывшейся стороне Джейн известно только мне и её подругам.
Захожу в пустую кабину лифта и нажимаю на кнопку первого этажа. Хочется надеяться, что эта вечеринка действительно так уж необходима, как уверяла Джейн, иначе мои страдания на этих высоченных каблуках будут напрасны. Босоножки новые, переплетения, усыпанные мелкими камушками, уже натирают кожу. Из динамика раздается приглушенная музыка, стальные дверцы передо мной медленно съезжаются, пока не упираются в препятствие в виде мужской руки с золотыми часами на широком кожаном ремешке.
– И почему я не удивлена? – спрашиваю, глядя на темную, как туча, физиономию Хантера.
Удивительно, но человек, чей рот не закрывался на протяжении всего полета, удостаивает меня лишь молчаливой ухмылкой и заходит в кабину лифта. В пространстве, которое несколько секунд назад казалось просторным, вдруг становится слишком тесно. Воздух моментально наполняется стойким и волнующим запахом Хантера. Ещё раз отмечаю про себя, что этот мужчина обладает прекрасным вкусом не только в одежде, но и в парфюмерии. Для вечеринки в саду он выбрал легкий костюм из струящегося черного льна. Простота и солидность в одном флаконе. Ткань легкая, свободная и дышащая. Рукава рубашки закатаны до локтей и свисают так небрежно… сексуально. Не слишком ли много верхних пуговиц он оставил не застегнутыми?
Заправляю за ухо выпавшую из пучка прядь волос. То есть, я намеренно оставила её, дабы придать своему образу немного нежности. Или что-то вроде того. Черт возьми, какого лешего он встал напротив меня? Его хмурый и молчаливый взгляд задумчиво проходится по круглым и сверкающим кнопкам, а потом со взмахом густых черных ресниц вонзается в меня.
– В чем дело? – спрашиваю, хотя пару секунд назад и не собиралась даже звука произносить. Пусть лучше бы он говорил без умолку, чем скрывался в своем мрачном молчании. – Тебе не понравился твой номер и твое настроение испорчено?
Дверцы лифта закрываются и кабина с ощутимым толчком устремляется в вниз.
– Тебе идет, – говорит, спрятав руки в передние карманы широких штанов. Кофейные глаза медленно скользят по моим обнаженным ногам. Темные волоски на его груди то и дело притягивают мой взгляд. Так и слышу в ушах восторженны голос Лив, которая без конца кричит, что вот он – шикарный альфа-самец тридцати трех лет! Прочь из моих мыслей, Лив! Не верещи! – Красивые ножки.
– Знаю. Именно они вынудили тебя приехать сюда, не так ли?
Хантер не отвечает, на красивом лице ноль эмоций. Всего за несколько секунд я успеваю обвинить себя в излишней болтливости, а потом погладить по головке и сказать: «Браво, Бекки! Будь уверена в себе и не позволяй этому наглецу раскачивать твой внутренний мир»! Внезапно кабина будто подскакивает в воздухе и резко останавливается.
– В чем дело? – спрашиваю, глядя на Хантера. – Мы что, застряли?
– Похоже на то, – отвечает совершенно спокойным голосом. – Надеюсь, ты не боишься замкнутых пространств? А то мне как-то не особо хочется успокаивать тебя.
– Смотри, как бы мне не пришлось тебя успокаивать, – закатываю глаза и жму кнопку вызова диспетчера. – С ума сойти, я застряла в лифте пятизвездочного отеля! И ладно бы в одиночестве, но нет! На пару с тобой. Ау? Меня кто-нибудь слышит?
– Ты что, нервничаешь? – раздается смешок слева от меня.
– Я не люблю опаздывать. Ау? Здесь есть кто-нибудь? Мы застряли в лифте!
– Тогда почему же ты не вышла раньше? Насколько мне известно, вечеринка в честь чепухи началась больше часа назад.
– Я проспала. Видишь ли, мне не удалось хоть немного отдохнуть во время полета, потому что у кого-то не закрывался рот. Стоило мне увидеть большущую кровать и мягкие подушки, как мое тело заныло от усталости, и я провалилась в крепкий и глубокий сон. Черт возьми, кто-нибудь здесь есть? – спрашиваю, нажимая кнопку вызова.
– По-моему, твое тело заныло по другой причине, мисс Харрис.
Медленно выпрямляюсь, отвожу плечи назад и встаю на прежнее место – напротив Хантера. Холодный поручень упирается в мою поясницу, воздух в небольшом пространстве густеет, как сливки, но я очень стараюсь этого не замечать.
– Правда что ли? – усмехаюсь ему в лицо. – И по какой же, всезнающий и понимающий людей мистер Холт? Давай, братец, продемонстрируй свои выдающиеся способности, о которых ты заливал мне неделю назад.
– А ты уверена, что готова к этому? Мне бы не хотелось испортить тебе настроение в разгар веселой вечеринки.
– Много пустого текста, – смотрю на него с вызовом. – Это всё, на что ты способен?
Что я делаю? Нарочно провоцирую его на игру, которую вполне вероятно могу проиграть. Нет, с чего бы? Единственное оружие Хантера – его безукоризненная собранность в сочетании с непревзойденной харизмой манящей натуры. Как будто каждое утро он принимает коктейль из спокойствия и серьезности и даже сирена о приближающемся цунами не способна оголить в нем иные чувства. Он из тех, кто будет идти спокойно вперед, когда вокруг хаос и полная разруха. Он слишком уверен в себе, думает, что полностью управляет не только своими чувствами, но и чужими. Ворвался в мою примерочную, заявился ко мне домой и отпустил такси! Всё, чего он желал получить – мои эмоции на блюдечке. Он думал, что выведет меня из себя, раздавит, как букашку, а потом брутальным голосом с хрипотцой скажет, что мне с ним не тягаться. Что я глупая и наивная девочка, очередная на его великом пути, чье существование он бы ни за что не заметил, не окажись мы связаны историей одной свадьбы. Но не тут-то было. Он даже не представляет, насколько сильно я отличаюсь от других.
Взявшись руками за поручень, Хантер медленно и непринужденно скрещивает длинные ноги, будто бы предупреждая меня, что вот-вот и я буду уничтожена. Его взгляд при этом откровенно смеется надо мной.
– Когда тебя последний раз трахали, Ребекка? – спрашивает он, склонив на бок голову. Нижняя челюсть отходит в сторону, на губах властвующая, дьявольская улыбка. – Готов поклясться, что это было ещё в тех отношениях, после которых ты долго приходила в себя. Болезненное расставание, разбитое сердце и вот – ты так разочаровалась в мужчинах, что однажды сказала себе: «Никого и никогда больше не подпущу к себе. И даже к телу не позволю прикоснуться»! Но ты горишь, как пламя в ночи, – говорит низким голосом, – стоит мне немного приблизиться к тебе.
– Так хорошо начал, Хантер! – изображаю разочарование. – Говорил обо мне, а потом снова вернулся к своей «неподражаемой» персоне. Мне вот интересно, а ты способен говорить хоть о чем-то, не приплетая себя любимого?
– На данный момент именно я главный герой твоих мыслей, – заявляет наглец. – И это не моя инициатива.
– Противно слушать!
– Сомневаюсь. Ты смотришь на мою грудь чаще, чем в глаза. Не сложно догадаться, о чем именно ты фантазируешь, учитывая, что мы оба застряли в ограниченном пространстве.
Так бы и врезала по его самодовольной роже. Завязала бы его руки в тугой узел, а он бы этого даже не заметил!
– И часто ты выдаешь желаемое за действительное, Хантер? – спрашиваю с улыбкой. Нарочно провожу языком по верхней губе, изучая люк в потолке. – Видимо, всякий раз, когда тебе встречается девушка, которой ты неприятен?
Держась одной рукой за поручень, расстегиваю тонкие ремешки на босоножках, игнорируя взгляд Хантера.
– Что ты делаешь?
– А что, не видно? Снимаю обувь.
– Зачем?
– Я собираюсь отсюда уйти, – отвечаю со смешком, а потом вручаю ему свои босоножки. – Встань в угол, иначе ненароком твой нос встретится с моей пяткой.
– Ребекка, что ты делаешь?
Давно ли меня трахали!
Горю, как пламя в ночи, стоит ему только приблизиться ко мне!
Нарцисс чертов.
Благо мое маленькое черное платье с расклешенной юбкой позволяет сделать широкий взмах и при этом не пострадать. Мне удается в два счета встать обеими ногами на противоположные друг другу стальные поручни и дотянуться до люка.
– Ты акробатка что ли? – удивляется он. – Что ты делаешь, черт возьми?
Опускаю голову, чтобы взглянуть на него. Стоит всё в той же расслабленной позе, только теперь прижимает к себе мои босоножки. Его глаза с откровенным восхищением скользят по моей правой ноге снизу вверх к центральной точке, что скрывается под свободной юбкой.
– Я собираюсь на вечеринку, на которую уже значительно опоздала. Диспетчер, кажется, не в курсе, что этот лифт застрял, а звонить Джейн и объяснять ситуацию я не хочу, потому что она разозлится и наверняка не поверит мне. Не хочу её расстраивать.
– И ты решила выбраться отсюда через шахту?
– А у тебя есть предложение получше, всезнайка?
Проворачиваю стальное колесико и люк со щелчком отскакивает вверх. Толкаю его и вуаля – полдела сделано.
– Я не смогу подтянуться. Подойди и я встану на твои плечи.
– Тогда я рискую увидеть твои трусики. Предупреждаю сразу. Не хочу, чтобы потом ты налетела на меня с кулаками.
– Не беспокойся, – подмигиваю ему. – На мне их нет. Ну, же, Хантер, живее! Джейн мне голову оторвет за опоздание.
С удивлением взглянув на меня, Хантер становится в центр кабины. Что такое, мистер Холт, мои слова взволновали вас? Я осторожно ставлю ноги на его широкие плечи и оказываюсь в шахте лифта наполовину.
– Ты там как, живой? – спрашиваю издевательским тоном.
– Вилка тяжелее, чем ты, – отвечает он с заметной растерянностью.
– А что с голосом, Хантер? – веселюсь откровенно. – Неужто разнервничался?
Внезапно его рука крепко обхватывает мои голени и тянет меня вниз. Я буквально сползаю по телу Хантера, пока он не подлавливает меня в момент, когда наши лица оказываются на минимальном расстоянии друг от друга. Без своих босоножек я не могу даже носочками дотянуться до пола.
– Ты азартная, – говорит он опасным полушепотом, не сводя с меня глаз. Его приятное мятное дыхание ласково касается моих губ. – Любишь играть. Дерзкая, скромная, смелая, нерешительная и воинственная – всякая. Тебе нравится пудрить мозги, раздражать, возбуждать. Только так ты можешь получить желаемое, а ещё самоутвердиться за счет наивных воздыхателей, которым не светит ничего, кроме лампочки. Потому что на самом деле ты недоступна ни для кого из них. И лишь в редких случаях, когда тебе встречается неподвластное, ты не меняешь тактику, однако с лихвой позволяешь себе мечтать, фантазировать и хотеть.
– Неподвластное – это ты? – уточняю со смешком.
Его глаза опускаются на мои губы, я вижу, как увеличиваются зрачки. Напоминаю себе, что он играет со мной. Играет точно так же, как и я.
– Если бы я хотел, ты бы стонала от наслаждения ещё неделю назад. Запудрить мне мозги и щелкнуть по носу не получится точно так же, как и соблазнить своими выдающимися акробатическими приемами. Меня мало, чем можно удивить.
– Если бы ты хотел? – смеюсь ему в лицо. – Братец, это ведь ты бросился искать меня после того, как несколько минут наблюдал за мной в баре. Признайся честно, тебе просто не понравилось оказаться в роли добычи которую удалось так просто поймать на крючок? А теперь ты из кожи вон лезешь, чтобы я «разгорелась, как пламя в ночи», ведь только так тебе удастся убедить себя в своей непревзойденности! Только поглядите! – продолжаю веселиться. – Да Хантер у нас тот ещё сердцеед! Девушки ему поклоняются, как божеству! Да ты хоть знаешь, сколько вас таких я уже встречала? И каждый из вас вызывает у меня смех, плавно переходящий в тошноту. Если я пожелаю щелкнуть тебя по носу – я это сделаю, – уверенно поднимаю бровь. – Захочу запудрить тебе мозги – на раз-два. Порой мне даже нравится наблюдать за нарциссами, вроде тебя, которые страдают от осознания, что не всякая женщина им доступна. Для вас это настоящая боль. Не всякую можно получить, соблазнить и даже завоевать, хотя об этом уже мало, кто парится. – Понизив голос до шепота, я наклоняюсь к его уху и медленно говорю: – Братец, я всегда делаю только то, что доставляет удовольствие мне. На других мне плевать, потому что есть я и никто больше.
Чувственный запах, источаемый бронзовой кожей, на мгновение дурманит разум. Стараясь сохранить заявленную уверенность, упираюсь руками о твердые мужские плечи и приказываю Хантеру отпустить меня. Но вместо этого он молча делает шаг к поручню, ставит меня на ноги, а потом разворачивает к себе спиной и прижимает к железяке своим телом. Мои босоножки валяются на полу, словно предвестник сексуальных утех. Его ноги расставлены, руки крепко держатся за прохладный металл. Всякая попытка противостоять неизвестности, оказывается безуспешной, ведь, чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее Хантер давит на меня.
– Ты не ответила на мой вопрос, Ребекка, – говорит он низким голосом, не сводя с меня глаз. В зеркале наши взгляды буравят друг друга, поджигают, испытывают! Мое тело невольно поддается на жалкие провокации и мне это совсем не нравится. – Когда тебя последний раз трахали?
Ребра отказываются расходиться и впускать в легкие воздух. Хантер наклоняется к моей шее, продолжая смотреть в мои глаза.
