Kitabı oku: «Белая скво. Путь к свободе», sayfa 4
– Ровно через год после кукурузного кушанья по законам племени маскогу без всяких торжественных клятв и церемоний вы станете мужем и женой, – пояснила бабушка Сунэ для Лиззи.
– Но если вы захотите, мы устроим богатую свадьбу, – добавил Волчье Ухо.
– Острый Коготь! – воскликнула Лиззи, смеясь, – разве раньше я не кормила тебя кукурузной кашей?
– Теперь все по законам маскогу! Мы помолвлены при свидетелях! – веселился Острый Коготь.
Бабушка Сунэ с улыбкой смотрела на них, радуясь тому, что видит.
– Первый год после помолвки молодые смотрят друг на друга и думают, могут ли они быть счастливы вместе. Если нет, то они прощаются и ищут себе новых супругов. Если бы индейцы были вынуждены жить вместе в несогласии, мы были бы так же глупы, как белый человек, – торжественно произнес Волчье Ухо.
Лисий Хвост, смеясь, обнимал брата, Сэм поздравляла Лиззи.
Глава 4 Ирокезы
– Лиззи, мне необходимо встретиться с лекаркой племени семинолов. Мы договаривались на осень, – сообщила как-то бабушка Сунэ.
– Хорошо, бабушка Сунэ. Я справлюсь здесь одна, пока ты будешь отсутствовать, – ответила Лиззи, думая над тем, действительно ли она готова к такой ответственности.
– В том, что ты справишься, я не сомневаюсь. Вопрос в другом. Ты должна пойти вместо меня, – сказала Сунэ, – Ноги мои стары, мне это будет тяжело, а тебе – в самый раз. Пойдут несколько человек. Нам нужно пополнить некоторые запасы трав, не растущих в наших краях, а им необходим каучук. Мы пополнили его запасы с избытком у южного племени. Отправим им часть для обмена.
– Но я не справлюсь с такой миссией. Я совсем не знаю семинолов и их лекарку. Что если она сочтет меня выскочкой из белых, – сказала Лиззи, с сомнением.
– С тобой будут наши воины и Острый Коготь. Он не даст тебя в обиду. Никто не посмеет сказать тебе ничего плохого. Мы давно в дружеских отношениях с этим племенем. Часть криков переселилась пятьдесят зим назад в земли, называемые белыми Флоридой. Они присоединились к племени оконее. Те тоже переселились из земель, которые белые называют Джорджия. Сейчас там мало индейцев, белый человек опять лютует.
– Хорошо, бабушка Сунэ. Я сделаю все, что смогу, – пообещала Лиззи, соглашаясь, что с Острым Когтем ей будет не страшно.
– Среди их людей много таких, как Девушка дальних земель. Не бойся. Острый Коготь не даст тебя в обиду, даже если кто-то будет недоволен, что ты белая. Ты моя преемница. Это решение нашего вождя. Никто из племени семинолов не станет оспаривать решения Волчьего Уха.
Вошедший Острый Коготь, уловив суть разговора, обрадовано улыбнулся бабушке Сунэ.
– Ты все-таки решилась на это, бабушка Сунэ? – спросил он.
– Да, – ответила Сунэ, – ты будешь присматривать за Лиззи, чтобы ничего не случилось.
– Я буду только рад этому, – заверил ее Острый Коготь, улыбаясь.
После этого разговора Лиззи еще усерднее принялась за свое дело. Теперь она стремилась не только узнать и запомнить все новое, о чем ей рассказывала бабушка Сунэ, но и повторяла то, что успела выучить раньше. Ей не хотелось ударить в грязь лицом и подвести бабушку Сунэ, как лекарку перед семинолами.
Острый Коготь с улыбкой наблюдал за стараниями Лиззи, когда удавалось улучить момент. Решение было принято. Оставалось дождаться момента, когда они смогут выдвинуться в путь.
Пришло время, и бабушка Сунэ объявила, что «пора». Припасы были собраны. Вещи для обмена приготовлены. Отдохнувшие накормленные лошади стояли наготове для дальнего перехода. Наставления Волчьим Ухом были даны всем участникам похода. Вместе с Лиззи и Острым Когтем отправлялись Лисий Хвост и еще двое молодых индейцев.
Выдвинулись в путь. Вышли на окраину деревни, спустились вниз к реке, переправились через нее, передохнули чуть после переправы и отправились в путь.
Никогда еще Лиззи не доводилось бывать в таких походах. Для нее все было в новинку. Она старалась примечать каждую деталь, встречающуюся на пути. От нее не ускользнуло, что индейцы наблюдают за ней. Они не осмеливались подшучивать или что-то говорить в ее адрес, но Лиззи знала, что это только из-за Острого Когтя, из-за опасения проявить неуважение к женщине будущего вождя, а не потому, что они уважали ее.
«Ну и пусть. Пусть так. Я все равно стану когда-нибудь полноправным членом этой общины. Стану, чтобы Острый Коготь мог не только защищать, но и уважать меня,» – думала Лиззи, погрузившись в размышления. Ей хотелось стать важной для Острого Когтя. Она сама не смогла бы объяснить, зачем ей это. Хотелось не зря прожить эту жизнь на чужом материке, на земле, постепенно становящейся все больше своей по внутреннему ощущению. Кто бы что ни думал, она, чем больше узнавала эту землю, тем больше по настоящему любила ее.
На ночлег расположились в густой лесной чаще. Ее обитатели вызывали тревогу, чем Лиззи поделилась с Острым Когтем.
– Ты не должна бояться, я же с тобой, – подбодрил он ее, беззаботно улыбаясь, – никакой матохота нам не страшен!
На самом деле беззаботность лишь выглядела таковой. Острый Коготь велел Лисьему Хвосту присматривать за Лиззи в любой ситуации, если он сам окажется не рядом с ней, и делать все для ее защиты, невзирая на последствия, если понадобится.
Ехали на конях, рядом шли навьюченные индейские лошади с тяжелым грузом для взаимного обмена. Добирались около десяти дней. На ночь останавливались в лесу. Выбирали места с густой шелковистой травой, чтобы мягче было спать по ночам. Лучше всего годились для этого непролазные заросли – подальше от ненужных случайных глаз, будь они человеческими или какого животного.
Наконец, добрались до племени семинолов. Это племя образовалось из части племени криков, как сами называли себя маскоги, переселившихся во Флориду, поэтому с языком проблем не возникло.
Вошли в деревню. Семинолы жили в домах на платформах,
– Это Chickees, – сказал Острый Коготь, кивая на типи семинолов. Дома были сделаны из дерева и возвышались над землей фута на три. Видимо, чтобы не допускать попадания в дом аллигаторов и змей. У домов не было стен, и ветер мог охлаждать их жителей. Деревянные крыши, были покрыты пальмовыми листьями, не пропускавшими воду.
Когда Лиззи услышала от Лисьего Хвоста, что в этих местах живут аллигаторы, она пришла в ужас.
– Лисий Хвост, ты пугаешь мою скво, – сделал выговор Острый Коготь брату.
– Должна же она знать, с чем ей придется столкнуться, – ответил Лисий Хвост, смеясь.
Лиззи внимательно смотрела под ноги и вокруг себя, молясь всем Богам, чтобы не наступить на какое-нибудь «бревно», которое окажется живым аллигатором, готовым съесть человека или откусить ногу.
Приняли их радушно. Они привезли семена новой кукурузы, более сладкой, чем выращиваемая ранее, выменянные осенью у южных племен каучуковые мешочки. Эти мешочки обычно применяли для кормления маленьких детей и чтобы вливать лекарства прямо в тело человека с помощью острых птичьих костей и привязанных к ним мешочков,
Семинолы были рады. Они в свою очередь показали небольшие сахарные тыквы, поля с табаком и хлопком. Острый Коготь согласился принять в дар семена сладкой тыквы, хлопок и траву для бабушки Сунэ.
Лиззи тем временем общалась с лекаркой семинолов Кадин. Им нашлось, о чем поговорить. Обсуждали, чему новому удалось научиться для использования в лечении, какие травы лучше подходят для преодоления той или иной болезни. Лиззи рассказывала про эпидемию оспы рядом с их деревней, но успокоила, что их миновала сия горькая участь.
Спали в типии Кадин. На предложение поселиться у лекарки отдельно от мужчин, Лиззи ответила согласием в надежде на продолжение разговора. За дорогу Лиззи устала и чувствовала себя немного разбитой, но после того, как легли спать, обе еще долго разговаривали.
Молодые индейцы тоже легли спать пораньше.
Как произошло то, что случилось ночью, Лиззи не знала. Она не думала, что можно вот так просто напасть на деревню, не встретив сопротивления. Видимо, охраняющих ночью деревню индейцев бесшумно убили, поэтому чужаки беспрепятственно напали на нее, убивая всех, кто пытался оказать хоть малейшее сопротивление.
Лиззи смотрела на происходящее с ужасом, пытаясь хоть что-нибудь понять. Увидела только, как в свете зачинавшегося пожара блеснул белозубой улыбкой Острый Коготь и вдвоем с Лисьим Хвостом они дрались, окруженные вооруженными конными всадниками с луками за спинами и копьями в руках. Лиззи зажмурилась. Это же верная смерть для Острого Когтя и Лисьего Хвоста.
Кадин выскочила из своего жилища в стремлении бежать к типи дочери и упала от пронзившей ее стрелы.
Лиззи отбросило назад от входа вглубь типи. Она ощутила, как ее грубо схватили за волосы. Инстинктивно закричала на английском, вероятно, это и спасло ее. Индеец с ирокезом на голове, со скальпом Кадин с капающей темной кровью, от вида которого Лиззи задохнулась и потеряла чувство реальности, направил на нее нож.
Она пришла в себя от удара о землю. Ее бесцеремонно бросили к ногам переминавшихся нескольких лошадей. Лиззи видела лишь копыта перед собой. Попытавшись приподняться, она огляделась. В предрассветных сумерках деревня выглядела жутко. Отовсюду занимались пожарища, освещая лежащих убитых.
Острого Когтя не было видно. Кольнула мысль: «Что с ним?»
Грубая толстая веревка больно впилась в кожу запястий. Лиззи и остальных пленников связали, соединив между собой общей веревкой. Она с трудом держалась на ослабевших ногах. Общую веревку дернули, и пленники медленно потянулись вперед, подстегиваемые ударами всадника с ирокезом длинным кожаным хлыстом.
Лизи увидела Острого Когтя. Его с Лисьим Хвостом связали, как и остальных, кого не убили, а взяли в плен.
– Молчи, – одними губами прошептал Острый Коготь.
Колонна пленников уныло шла какое-то время по лесному бездорожью. Периодически кто-нибудь спотыкался и падал под ударами хлыста едущего рядом всадника. Это останавливало всех пленников, связанных между собой. Во время остановки отцепили умершего от ран пленника, и Острый Коготь оказался рядом с Лиззи.
– Оттуда, откуда дует холодный северный ветер пришли они. Это хауденосауни, Люди Длинного Дома. Белые зовут их ирокезами. Из наших воинов остались только мы с Лисьим Хвостом. Остальные спутники из нашего племени погибли. Похоже, хауденосауни нужны жертвы из воинов, – тихо шептал Острый Коготь.
– Зачем? – так же тихо спросила Лиззи.
– Составить компанию их воинам на третий уровень небес, – объяснил Острый Коготь.
– Ты серьезно? – спросила Лиззи, подскочив от неожиданности. На третий уровень по верованию индейцев попадали ппогибшие воины.
Острый Коготь не успел ответить, как на них обрушились тяжелые удары плетью.
Один из ирокезов рявкнул на них на незнакомом наречии. Всех подняли ударами хлыста, и небольшая колонна измученных голодных пленников, изрядно уменьшившаяся по сравнению с вышедшей накануне из сожженной деревни, медленно двинулась в путь. Ударивший их воин, ехал, покачиваясь на черной лошади. Его длинный красный гребень, украшенный цветными перьями, раскачивался вместе с ним.
– Он велит молчать, – прошептал Коготь.
– Ты знаешь их язык? – тихо спросила Лиззи, исподлобья поглядывая на ирокеза.
– Немного, – прошептал Острый Коготь через минуту, – он похож на язык чероки, а с чероки мы как бы это выразиться…, соседи, вот.
Прошли две недели. За время пути не досчитались многих из тех, с кем отправились из разоренной деревни семинолов.
Ели остатки от того, что не годилось в пищу самим ирокезам. Лиззи теряла силы.
– Ты должна есть. Как бы ни было плохо, – говорил Острый Коготь во время передышки.
– Я не могу, – обессилено отвечала Лиззи.
– Мы выберемся, поверь. Только ешь, – не унимался он, – тебе нужны силы. Ты должна выжить.
Иногда Острый Коготь, когда они могли передохнуть, рассказывал Лиззи о тех, кто захватил их, пока охранники отвлекались, не особо обращая внимание на обессилевших пленников, которые все равно далеко не смогут убежать.
– Хауденосауни очень воинственны. Они делают набеги на все окрестные племена – могикан, делаваров, майами, гуронов, оттава, иллинойсов и многие другие. Они подчинили себе другие земли, во много раз больше своей территории на юге и востоке от озера Онтарио. Сила их Лиги огромна. Они объединились в Лигу пяти племен: мохоки, онайда, онондага, кайюга, сенека. Но теперь это Лига шести. К ним добавилось еще племя тускарора.
Остановились отдохнуть. Пленившие их воины занялись приготовлением еды.
– О чем они говорят? – спросила Лиззи у Острого Когтя.
– Будто на луне сидит старуха. Она не смогла предсказать, когда будет конец света. За это ее отправили туда ткать полотно, – ответил Острый Коготь, после того, как прислушался.
– Понятно, байки рассказывают. Как бы нам сбежать, – спросила Лиззи.
Лисий Хвост все это время был отрешенным и не обмолвился ни словом. Он даже на вопросы, обращенные к нему, не отвечал, погрузившись в себя и глядя перед собой ничего не выражающим взглядом.
– Нужен подходящий момент, – наконец заговорил Лисий Хвост. Видимо, ему надоело, молча переносить все тяготы, постигшей их участи.
– Наконец-то ты пришел в себя и теперь с нами, – обрадовался Острый Коготь, – я уж думал, мне одному придется все делать.
– Я с тобой, брат, – ответил Лисий Хвост, потерев виски.
Снова долго шли, еле переставляя ноги, утомленные долгой дорогой. Перед деревней пленники заметили посадки маиса (кукурузы), тыквы, бобов, подсолнечника, арбузов и табака
Вошли в деревню. Примерно, двадцать-двадцать пять длинных вытянутых домов располагались по соседству друг с другом. Ирокезы жили в домах, сооруженных из деревянных опор, крытых корой по двадцать —тридцать ярдов при ширине в семь – десять.
Связанные пленники в изнеможении свалились кучей на сырую после недавнего дождя землю.
– Люди длинного дома, – прошептала Лиззи.
Вернувшихся воинов ирокезов церемоно приветствовала их главенствующая над племенем женщина, одетая в платье из темного сукна. Остальные были одеты в кожаные рубахи и штаны, женщины в такие же платья из кожи.
Началась подготовка к пиру. По случаю возвращения с пленниками, должны были состояться ритуальные пытки во время пира.
Все это Острый Коготь и Лисий Хвост поняли из разговоров хауденосауни. Эти люди говорили на схожем с чероки языке. Они захватили семинолов, которые жили в отдалении от чероки и не знали их языка, поэтому ирокезы не думали, что пленники их понимают. А между тем Острый Коготь и Лисий Хвост, связанные и голодные думали, как им выбраться из той ситуации, в которой они оказались, слушая, что им готовят ирокезы. По дороге сбежать втроем у них не было никакой возможности. Хауденосауни следили за ними, как псы. Ни Острый Коготь, ни Лисий Хвост не были уверены в положительном исходе побега, но уже ничего не оставалось, как испытать судьбу и Великих Духов на то, благоволят ли они к пленникам.
Весь день, пока шли приготовления к вечернему развлечению в виде пыток и ритуального жертвоприношения пленников, не было никакой возможности попытаться осуществить задуманное. Острый Коготь рассказывал Лиззи, что знал сам.
– Мы попали в плен к могавкам. Вообще все ирокезы часто истребляют другие племена. Особенно они не любят, если в племени есть священник. Прошло много зим, как они истребили гуронов, укрывшихся в миссионерском городке Сен-Жан. Воины–гуроны решили сразиться с угрожавшим им племенем ирокезов за стенами городка и вышли, чтобы биться под открытым небом. Ирокезы начали атаку на крепость, перебив вышедших к ним гуронов. Нападение было яростным и кровавым. Чудовищные зверства творили хауденосауни. Пытали священника, он не произнес ни звука, и тогда они оказали ему «особую честь», вырезали сердце у живого и съели. Остатки племени гуронов бежали. Они жили на пустошах без поддержки деревень и общины и медленно вымирали.
Очень много зим прошло с того времени. Тогда еще был жив дед моего деда, когда группа бежавших гуронов укрылась на острове на озере Гурон.
В начале весны после нескольких недель пребывания на острове, гуроны были вынуждены отправиться с острова в поисках пищи и нового пристанища. Началась весна, лёд на озере стал тонким, много людей провалилось и утонуло. Те, кто добрался до земли, был убит отрядами Людей Длинного Дома, искавших выживших. Гуронов решили уничтожить полностью. Их дети натерпелись и были напуганы, но это не остановило врагов.
Хауденосауни контролируют все от Мэна до Онтарио. Их Лига образовалась, когда вождь Дэганавида (Великий Миротворец) убедил воина Хайонвата отказаться от поедания других людей и принять мир и великие законы.
Так же много зим прошло с тех пор, как могавки, входящие в Лигу наций уничтожили племя эри. Только шони и майами нанесли их Лиге поражение, сокрушив мечту об империи хауденосауни. В то время, как индейцы воевали между собой, белые люди забирали их владения.
Причин для войн много: споры за охотничьи угодья, кровная месть, просто потому, что другие не похожи на нападающих. Периодически в разных местах можно встретить кучки костей, побелевших от времени.
– Откуда ты это знаешь, Острый Коготь? – спросила Лиззи.
– Меня готовили стать вождем, – ответил Острый Коготь.
– Рассказывай дальше. Я хочу знать, к кому мы попали, – произнесла Лиззи.
– У хауденосауни нет письменности, но Союз племён имеет свод законов. – Великий закон мира. Каждое племя само решает свои дела. Великий совет занимается делами всего союза: заключением договоров, вопросами войны и мира и другими.
Великий совет состоит из 50 «сахемов». Их выбирают «матери рода». Совет выносит решения большинством голосов.
Белые люди за бобровые шкуры десятки зим в обмен давали индейцам ружья. Это позволило хауденосауни расширить свои владения от озера Мичиган и до реки Теннеси. Ружья ускорили истребление бобров на земле самих хауденосауни. Сейчас их племена отошли к северу в поисках других лесов.
Другие племена называют хауденосауни «ироку» – «настоящие гадюки», что неудивительно, ведь хауденосауни жестоко воюют с ними.
Ироку вытеснили соседей – племя оттавы на север, могикан. Также ироку нападали и на племена чероки и оджибва.
Хауденосауни верят в Оренда – особую силу, которая имеется у всего живого и не живого. На первом месте у них растительные боги, ветер, дождь, гроза, Луна и Солнце. Ироку обращаются к Реке, к Озеру, к Опасным скалам. Они верят, что у них есть душа.
Ироку славятся мстительностью, они считают это своим долгом и честью. Часто мучают своих жертв перед смертью: оборачивают можжевельником и поджигают, калечат руки, ноги.
– Все это ужасно. Надо выбираться при первой возможности, – заключила Лиззи, – но ее все нет, – добавила она с грустью.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал Острый Коготь, желая приободрить Лиззи.
С утра на следующий день планировался большой праздник по случаю ритуального жертвоприношения двух воинов семинолов. Ирокезы так и не узнали, что воины, захваченные ими, были не семинолами, а криками, которые жили у Ручьев на юго-востоке. Острому Когтю и Лисьему Хвосту удалось сохранить в тайне, что они понимают язык врагов и в курсе всех их дел и предстоящих событий.
– Сегодня мы должны бежать, – сообщил Острый Коготь. Иначе следующий день станет для нас последним.
Делать веревки, чтобы выбраться из ямы, в которой они вынуждены были сидеть, решили из одежды. Разорвали кожаные рубахи и штаны Острого Когтя и Лисьего Хвоста на веревки, связали полоски между собой. Как закрепить их, чтобы выбраться? Договорились, что на плечи Острому Когтю встанет Лисий Хвост, Лиззи, как самая легкая, будет наверху. Вот только Лиззи не сможет обезвредить того воина, который их охраняет на поверхности.
– Посмотрим, может, что и получится, – решила Лиззи, – во всяком случае я посмотрю, что там происходит.
Ей удалось, наконец, с пятой попытки оказаться наверху пирамиды. Падая с нее четыре раза, она сжимала губы, чтобы не вскрикнуть нечаянно. Искусав все губы, она обнаружила, что в предрассветных сумерках их охранника сморил сон.
Лиззи осторожно выбралась в узкое отверстие между бревен, уложенных над ямой и, стараясь не шуметь, с замиранием сердца и шумом в ушах, на ватных ногах подобралась к охраннику. Она знала, что с ней будет, если ее обнаружат. Скальп Кадин со стекающими с него крупными каплями крови, до сих пор стоял перед глазами каждую ночь, не давая заснуть. Она осторожно на полусогнутых ногах взяла томагавк и вернулась обратно к яме в десяти метрах от устроившегося под деревом могавка, похрапывающего во сне.
Веревку обмотала вокруг томагавка и ближайшего хрупкого на вид дерева, воткнула томагавк что было сил в землю. Заглянув в яму, кивнула ждавшим ее появления индейцам и показала рукой наверх, чтобы они выбирались. Для верности, села на томагавк с веревкой, уперевшись с силой спиной о дерево и ухватив веревку руками. Первым выбрался Лисий Хвост. Он перехватил веревку из рук Лиззи, чтобы смог вылезть более тяжелый Острый Коготь. Лиззи и Лисий Хвост перебежками добрались до ближайшего вытянутого дома и под его прикрытием остановились, обернувшись, чтобы посмотреть, почему отстал Острый Коготь. Он появился с веревкой в руках и томагавком. Молча, как привидения, они, скрываясь за деревьями, бежали в молчании. Все трое стремились покинуть деревнюмогавков, как можно скорее. Не зря «ироку» переводится, как «настоящие гадюки» – опасные, коварные, стремительные. Нужно было уйти, как можно дальше за короткое время.
– Мы должны разделиться, – прошептал Лисий Хвост.
– Нет, брат, – возразил Острый Коготь. Он ни за что не хотел отпускать брата.
– Так больше шансов, что кому-то удастся выжить, – ответил Лисий Хвост. С Лиззи мы далеко не уйдем. Я отвлеку их.
– Может, ты и прав, – согласился Коготь нехотя.
– Оставлю следы, они пойдут за мной. Вы бегите в другую сторону, – быстро шептал Лисий Хвост.
Острый Коготь протянул ему томагавк.
Лисий Хвост взял его, отказавшись от веревки. Они коротко обнялись.
– Все, – сказал Лисий Хвост и растворился среди деревьев.
Лиззи не успела опомниться, как Острый Коготь крепко ухватил ее за руку и помчался, лавируя среди деревьев. Она бежала за ним, не в силах вымолвить ни слова. Как Острому Когтю удавалось бежать так быстро и не врезаться в деревья, стоящие на пути, она не понимала. Лиззи не знала, сколько прошло времени, когда они, наконец, остановились перевести дух.
– Не думаю, что могавки пойдут за нами. Мы ушли в противоположную сторону от наших земель, – сказал Острый Коготь, почти без одышки.
– Куда мы направляемся? – спросила Лиззи, с трудом переводя дыхание.
– Домой. Но придется сделать большой крюк, – ответил Острый Коготь.
Дальше шли в молчании. Оба понимали, что им не удалось бы так легко избежать преследования, если бы не Лисий Хвост.
Лисий Хвост бежал тем временем, намеренно ломая ветки, На одной оставил клочок ткани, заранее оторванный от одежды Лиззи. Он понимал, что Лиззи не сможет уйти далеко от преследующих их могавков. Острый Коготь ни за что не оставит ее, и оба попадут в лапы врагам.
Он слышал, как преследователи шли по его следу, хотя те делали это почти беззвучно. Лисий Хвост весь превратился в слух.
Один из могавков почти настиг его. Лисий Хвост затаил дыхание. Он должен, во что бы то ни стало сделать это.
Напряженный ироку почти поравнялся с Лисьим Хвостом. Медлить было нельзя. Лисий Хвост собрал всю силу и вложил ее в этот удар. Томагавк обрушился на ироку, не оставив ему ни шанса.
По следу убитого, шли другие воины-могавки. Лисий Хвост снова пустился бежать во весь дух.
