Kitabı oku: «Загадка часовни Рослин», sayfa 4
Глава VII
В дверь позвонили. Анна поспешила открыть и встретила Константина, приветливо ему улыбаясь.
Как поживаете? – спросил он.
Великолепно, – ответила Анна и пригласила гостя в малую гостиную, где уже был накрыт стол для чаепития. – Как идут ваши дела после решения проблемы? – поинтересовалась она, разливая чай в чашки из белого фарфора.
Отлично! Вы мне очень помогли, – улыбаясь, ответил Константин и вопросительно посмотрел на нее.
Константин, вы христианин, верующий и, насколько мне известно, посещаете церковь?
Это действительно так, – ответил Константин.
Я хотела бы услышать ваше мнение об одном случае, который произошел со мной.
Я внимательно слушаю вас, – ответил Константин, интуитивно понимая, что речь пойдет о серьезных вещах.
Анна подробно изложила, что ей довелось услышать в церкви, а когда закончила свой рассказ, задала вопрос:
Приходилось ли вам слышать нечто подобное от служителей церкви или от прихожан?
Константин нахмурился.
Нет, никогда. Но то, с чем вы столкнулись, заслуживает внимания. Я думаю, вам необходимо еще раз пообщаться с этой женщиной. Если хотите, я это сделаю. – Он продолжил: – Я знаю, что такие люди пытаются втереться в доверие к священникам, а также «светлым» людей, но сами они связаны с определенными организациями – их еще называют «люди тьмы». Проявляя показное послушание, они верны своим темным идеям. Я также слышал, что люди подобного типа стараются окружить священников себе подобными и оттеснить истинно верующих, таким образом насаждая церковь себе подобными.
Глаза Анны от удивления округлились.
И таких людей воспринимают в церкви всерьез?! – воскликнула она.
Константин ответил вопросом на вопрос:
Знаете, почему большевики выиграли революцию в России?
Почему же?
Потому что их никто не воспринимал всерьез. Если вы видели не просто полоумную старуху, то все это очень серьезно и заслуживает внимания. Разузнайте о ней побольше, составьте представление. Вы хорошо разбираетесь в людях. А потом мы решим, что делать дальше.
Константин поднялся, поблагодарил за чай и уже у порога предупредил:
Будьте осторожны, вы можете нажить себе врагов.
Анна развела руками и произнесла:
Волков бояться – в лес не ходить.
Когда за Константином закрылась дверь, Анна прошла в комнату и опустилась в кресло. Ей не хватало информации, чтобы верно оценить происходящее. С одной стороны, Бог привел ее в эту церковь, указав этим начало пути к крещению, а с другой – она столкнулась со странной ситуацией.
«Ну что ж, всему свое время», – философски подумала она.
* * *
Наступило воскресенье. Анна поймала себя на мысли, что Говард не безразличен ей и она хочет поскорее увидеть его ярко-синие глаза, в которых отражаются все оттенки неба.
Он позвонил минута в минуту. После дружеских приветствий она отметила его пунктуальность, а Говард похвалил ее английский, который понравился ему еще в Париже. Завязалась непринужденная беседа. Они будто и не расставались. Увлеченно рассказывая о своей работе и о том, как он проводит свободное время, Говард приправлял свое повествование шутками вроде такой: «Работа без развлечений сделала Джека скучным парнем».
Анна смеялась и думала: «Какой же он приятный собеседник». Итальянская непринужденность и веселый нрав удачно сочетались в Говарде с английским здравым смыслом и некоторой сдержанностью, когда истинные чувства словно прятались за мягким юмором. Общение с ним пробудило в Анне те качества, которые упорно воспитывала в ней бабушка. Все эти годы они будто сохранялись в нафталине, ожидая своего часа. Анна никогда не жила в Великобритании, но ей были близки овсянка на завтрак, чашка крепкого чая, хорошие манеры, хладнокровие в чрезвычайных ситуациях, дождливое небо, зеленый газон и клочок земли, которой венчает корона ее величества. Верно заметил один детский психолог: «Что заложено в ребенке с детства, с тем он пойдет по жизни, развивая и обогащая свой путь жизненным опытом». Ее размышления были прерваны появлением серебряного колокольчика в руке Говарда и мелодичным звоном. Такой поворот в разговоре ее снова рассмешил.
Сейчас, леди, вам предоставляется слово, – напыщенно произнес Говард.
Ваша честь, я осмелюсь задать вопрос, – включилась она в игру, – но сначала мне нужно кое-что рассказать. Я решилась и буду с вами откровенной до конца.
На откровенности построен весь добрый мир, – поддержал ее Говард, поудобнее устраиваясь в кресле и приготовившись слушать.
Медленно подбирая слова, Анна начала свой рассказ о необычном случае с Джокондой в Лувре. Повествование Анны повергло Говарда в изумление, но он попытался найти этому явлению объяснение.
Чтобы я правильно оценил произошедшее, ты не могла бы рассказать о себе то, что можешь или захочешь?
Жизнь Анны делилась на «до» и «после»: она имела в виду свою семью.
Благополучная и счастливая моя жизнь ничем не омрачалась, – вздохнула Анна. – Сказать, что я жила среди людей добрых, прекрасных и что они были самой лучшей семьей, – это не сказать ничего, нужно долго рассказывать о каждом из них. Мои родители – жизнерадостные и открытые люди, которые разделяли интересы друг друга, любили литературу и живопись. Мой отец преподавал в университете квантовую физику. И для него и для мамы ограниченность понятий «черное – белое», «да – нет» была препятствием на пути подлинного познания Бытия. Родители объяснили мне, что существует еще множество полутонов. Папа считал, что мое мышление не нужно втискивать в общепринятые рамки, дробя те самым мою целостность восприятия. Мама была прекрасной хозяйкой, обладала тонким чувством юмора и отзывчивостью, научила меня хорошим манерам. Каждое воскресенье она пекла какой-нибудь торт, и каждое воскресенье мы с папой ждали сюрприза. Дедушку я не помню: его не стало, когда мне было два года. Бабушка с нежностью заботилась обо мне, молилась о моем здоровье, рассказывала о Боге, но не навязывала мне своих религиозных убеждений. Она считала, что я, когда подрасту, сама смогу сделать выбор.
Так я росла в атмосфере всеобщей любви и радовалась жизни, а потом наступили черные дни. Вероятно, ничто хорошее не может длиться вечно… Они уходили практически один за другим. И сейчас я не могу без содрогания произнести это страшное слово – «умирали». Почти каждый день я посещала храм. Я просила не за себя – за них, и у меня был единственный вопрос к Богу: «Почему, почему Ты так решил?»
Ответа не было, Говард. Только единственный раз, стоя у иконы Николая Чудотворца, я услышала, как мне показалось, легкий шепот: «Только не бойся». Я перестала работать. Душевные раны были слишком свежи, и я считала, что общаться с людьми в этом состоянии было бы непрофессионально.
И вот однажды мне приснился сон. Я стояла в квадратной комнате, залитой светом, с винтовой лестницей посередине, уходящей в открытое очерченное квадратом пространство, через которое было видно ночное небо. На ступенях стоял Иисус в светлых одеждах. Его величественный вид и совершенная неземная красота заворожили меня. Со словами «Ты так прекрасен! Я уйду с Тобой» я сделала шаг к нему. Христос молча выбросил руку вперед, и воздух словно уплотнился: я не могла сдвинуться с места. Его неземной взгляд, полный доброты, побудил меня еще раз произнести: «Я уйду с Тобой». Он, держа руку перед собой, начал подниматься по лестнице. Голос, который я услышала, ни с чем не сравнимый, произнес: «Не время».
Иисус воспарил в звездное небо.
Через несколько дней я вновь начала с воодушевлением работать. Появилось желание творить. Я снова ощутила гармонию в душе и твердую почву под ногами.
В твоем сознании произошла трансформация, которая позволила тебе, с помощью Бога, перейти на следующий жизненный уровень, – задумчиво произнес Говард. – Позволь мне объяснить тебе это.
Анна благодарно кивнула.
В связи со стрессом и потерей близких тебе людей на сознательном уровне ты владела собой, но твое подсознание молило о помощи.
«По-моему, мы поменялись ролями, и теперь он выступает в роли психолога», – подумала Анна.
Говард продолжал:
У тебя обострилось сенситивное восприятие, которое, очевидно, было заложено при рождении. Своим частым пребыванием в храме и обращением к Богу ты, скажем так, обратила на себя Его внимание.
Масса людей обращает на себя взор Бога, но с ними не случаются такие чудеса, – возразила Анна.
Как сказать, – парировал Говард. – Я думаю, здесь есть нечто большее, пока мне не ясное. Без многолетних упражнений человек не может достичь такого раскрытия своих возможностей, если в этом не участвует Бог. В твоем случае у Него, вероятно, на это есть причины. Кстати, апостол Павел в своем первом послании к коринфянам называет девять проявлений Духа Святого. Один из них – различие духов. Это способность видеть духовный мир человека.
Если я правильно поняла, человек устремлен к ангелам Света или демонам тьмы.
Верно, – отозвался Говард. – Но если позволено, человек может видеть самого Господа. Вот толкование твоего сна.
Да, звучит убедительно, – согласилась Анна.
Однако эти способности должны быть овеяны любовью милосердной. Человек не должен гордиться своими возможностями, не поощрять молчаливо зло, радоваться истине. Может быть, в уходе твоих родных, дорогая, кроется причина появления самого Бога, и пришло время поведать тебе о твоих возможностях.
Не понимаю… Какая причина? – удивилась Анна.
Ты могла растеряться и сойти с намеченного тебе Пути. Бог не оставил тебя и дал озарение. Так Он направил твои действия и мысли в нужное русло, – осторожно произнес Говард.
«Дорого досталось мне это озарение», – печально подумала Анна.
С твоих слов я понимаю, что ты просила Бога вести тебя истинным путем, и Он указывает тебе этот путь. Первые шаги: Рим, Ватикан. Познай единую церковь Мою, прими ее.
Как это понимать? – спросила Анна.
Поясню. Иисус основал на земле только одну Церковь, а все ее члены должны соблюдать единство духа и не разделяться между собой.
Логично, с этим не поспоришь.
Анна вспомнила, как складывалась ее поездка.
Чего же ждет от меня Бог взамен?
Бесконечной веры, любви и поступка, – последовал ответ Говарда. – Так как без любви от этих возможностей человеку мало пользы.
Значит, у Бога есть какой-то план для меня? – улыбнулась Анна.
Это называется миссия на Земле, – поправил ее Говард.
Вселенная, как я слышала, говорит на языке пятистопного ямба, но в Лувре, по-моему, был обычный слог.
Говард загадочно посмотрел на нее и произнес:
У Бога много возможностей передать свою мысль человеку.
Их беседа приобрела столь интригующий характер, что они не заметили, как в одном конце Земли наступил вечер, а в другом ночь.
Нам будет о чем поговорить в следующий раз, – услышала Анна мягкий голос, переходящий в полушепот, в котором она уловила нотки надежды на продолжение общения.
Они сердечно попрощались. Из кабинета Анна перешла в холл. Она находилась под впечатлением от разговора и, обдумывая его, уповала на свой аналитический ум, который всегда помогал ей соединить даже несоединимые на первый взгляд вещи.
Глава
VIII
Константин вернулся домой рано. Его работа позволяла ему самому планировать свое время. Компания, в которой он трудился уже не первый год, за его ум и организаторские способности выдвинула его на должность, которая требовала большой ответственности, но допускала гибкий график.
После деловой встречи Константин заехал в храм. Его заинтересовал разговор с Анной и затронул рассказанный ею эпизод в католической церкви, так как он, христианин, видел у православия и католичества больше общего, чем различий. Он часто ощущал в себе вибрации тонкого мира, которые направляли его мысли в позитивном направлении. Размышляя о вере, он склонялся к тому, что деление на католиков и православных носит скорее исторический характер, и его душа стремилась к примирению и позитивному общению. «Выявление и борьба с „людьми тьмы“ – наше общее дело», – думал он.
Он стал более пристально наблюдать за прихожанами православной церкви и однажды увидел женщину, которая нечасто, но посещала храм. Ее поведение перед иконами походило на какой-то ритуал. У Константина даже появилась своя версия относительно нее – после разговора с Анной. Он ждал случая, чтобы поделиться с ней своими предположениями о подозрительной особе.
Константин был человеком не только общительным, его обаятельная внешность привлекала женщин. Светлые, красивого оттенка волосы и карие глаза с зеленоватым отблеском покорили немало сердец, но он был разборчив в связях. Друзья посмеивались: другой с такой внешностью завел бы гарем. Константин отмахивался, но всегда добродушно. Его родители рано разошлись. Он хотел завести крепкую, дружную семью. Это было главной причиной его разборчивости.
В библиотеке Константина было немало книг о христианстве, и он уже достал одну из них, когда раздался звонок мобильного.
– Привет, Костя, – услышал он рокочущий бас старого друга.
Они дружили еще с тех пор, когда жили в одном дворе, играли в одни игры, дрались и мирились с соседскими мальчишками, делились своими бесхитростными подростковыми, а потом и юношескими тайнами. Такую дружбу проносят через всю жизнь с ощущением полного доверия и такой душевной открытости, которая и мысли допустить не может о предательстве. И неважно, кто кем станет впоследствии, как сложится карьера и дела житейские… Такой друг – надежда и опора на всю жизнь.
Друг в прошлом был военным, а сейчас работал в агентстве, которое открыл четыре года назад. Оно называлось «Частный детектив». Сначала никто не верил, что Михаил, или Майкл, как его иногда называли, раскрутится, но когда он поменял машину, купил квартиру в новостройке и отправил сына постигать азы науки в Европу, друзья поняли – у него востребованный бизнес.
Ты дома? Тогда без разговоров собирайся – и ко мне, – тоном, не терпящим возражений, пророкотал Майкл.
Буду, – коротко ответил Константин.
Уже по дороге он думал о том, что, возможно, Майкл что-то слышал об антихристианских организациях или «людях тьмы». Есть ли такие в их городе? Этот момент предстояло уточнить, чтобы не пойти по ложному пути.
Повод для встречи у них был. Вернулась Катерина, жена Майкла, которая навещала сына в Европе. Стол ломился от яств. Катерина готовила восхитительно и с радостью угощала гостя, при этом с обожанием посматривая на мужа, мускулистого и подтянутого гиганта. Когда ужин закончился и все фотографии, под дружный хор одобрения, были просмотрены, Константин с Майклом удалились в его кабинет.
Друзья удобно расположились в велюровых креслах. Майкл плеснул в бокал виски и пристально посмотрел на Константина.
Ты что-то хочешь мне сказать? Точнее, спросить.
Однако от тебя не спрятаться, не скрыться, – пошутил Константин.
Да, я замечаю все, – ответил Майкл. – Выкладывай.
Дело вот в чем. Как ты считаешь: в нашем городе есть антихристианские организации?
Вопрос сложный. У тебя есть основания так думать? – посерьезнел Михаил.
Только предположения.
Тогда отвечу прямо. Если есть день, то есть ночь. Если есть христианство, то есть и антихристианство. Мир устроен так. Но если есть конкретная ситуация, обращайся. Проверим.
Спасибо, друг. Буду иметь в виду.
Дам тебе совет, – Майкл сделал глоток. – Будь с этим осторожен, потому что на каждое действие есть противодействие.
Учту, – ответил Константин.
Они еще немного посидели. Константин стал прощаться.
Будь здоров.
Твоими молитвами. – Майкл дружески похлопал его по плечу.
* * *
Говард размеренно шагал по комнате. Рассказ Анны удивил его и вместе с тем вызвал у него большой интерес. Говард сосредоточенно размышлял. «Иисус, совершенный в Божественном. Винтовая лестница, похожая на ДНК совершенного человека. Квадрат выхода в небо соответствует четвертому измерению – и выше. Диалог с Моной Лизой – поистине чудо. Ее портрет – загадка, которая занимает умы человечества столько веков. Не был ли случай с Анной подтверждением того, о чем написано в книге, которая вышла в далеком 1982 году?»
Говард подошел к полкам и достал книгу в оригинальном переплете. В те времена она наделала много шума. Рассказ Анны мог быть реальным подтверждением того, о чем было написано в книге «Святая кровь, Святой Грааль» в разделе, посвященном произведениям искусства.
– «Отправитель и адресат понимают друг друга поверх толпы… Произведения отданы всем, но их истинные значения адресованы лишь элите. В этом характер символического искусства.» – вслух прочел Говард.
Там же упоминалась, что эти строки могут быть отнесены к творчеству знаменитых художников, в том числе Леонардо да Винчи.
Неожиданно Говард вспомнил вопрос Анны о том, могут ли картины говорить. «Тогда она не решилась продолжить, – думал он. – Вибрации Анны совпали с вибрациями письма, заложенного в портрете Джакон-ды. Знакома ли она с легендами о тамплиерах? По мнению авторов, на протяжении веков мистический орден последователей тамплиеров, или стражей Храма, охраняет тайну Святого Грааля и правду об истинной жизни Иисуса Христа и Марии Магдалины. Возможно, что могущественные силы, оберегая мою новую знакомую, поселили ее в стране, далекой от интереса к этим темам. Вероятно, она и сама не знает, чем обладает. Конечно, можно предположить, что „голубая кровь рассеяна по всей земле и Анна – лишь одна из таких волшебных капель. Ее чудесные способности – та визитная карточка, которая подтверждает генетическую принадлежность к роду…»
– «В собственной крови этой династии находилась сила рода, и все, кто принадлежал к нему, разделяли ее», – прочел он в той же книге.
«Конечно, это лишь моя гипотеза, – подумал Говард. – Если нет других доказательств ее принадлежности к генеалогическому древу, тогда достается „визитка", которая может явиться подтверждением. Тысячи людей на Земле обладают способностью видеть и слышать информацию из Вселенной, но случай Анны – это нечто другое: о ней заботятся, оберегают, разъясняют, указывают путь. И главное, она допущена к эксклюзивной информации. Вероятно, в ее жизни так было всегда, но она не замечала этого. Когда она осталась одна, ее Небесные покровители заботливо раскрыли перед ней потенциальные возможности», – к таким удивительным выводам пришел Говард в тот вечер.
«Нужно подождать дальнейшего развития событий», – решил он.
После долгих размышлений Константин поспешно набрал номер Анны.
Слушаю, – послышался хорошо поставленный голос.
Добрый вечер, могли ли бы мы поговорить на затронутую вами тему?
Конечно, – заинтересованно ответила Анна.
Вы знаете, я наблюдательный человек, – начал он, – я часто хожу в церковь и замечаю даже тех, кто лишь эпизодически появляется там. Поскольку мы подняли тему «людей тьмы», я хочу рассказать вам об одном случае.
Продолжайте, Константин. Я внимательно слушаю.
Церковь, в которую я хожу, посещает женщина средних лет, на первый взгляд ничем не выделяющаяся из толпы, немного выше среднего роста, нескладная, со скуластым лицом и широко расставленными глазами, светлыми волосами и холодным, колючим взглядом.
Вы даете столь подробное описание этой женщины, чтобы я могла представить себе тип человека?
Совершенно верно, – подтвердил Константин. – Что меня в ней насторожило? Я заметил, что она никогда не бывает на исповеди. Допускаю, что она могла прийти не в назначенный час, но мои наблюдения подтвердила еще одна прихожанка, которая видела, как та идет на причастие, и попыталась остановить ее возгласом: «Ты не исповедовалась!»
И что все это значит? – вставила Анна.
Я заметил, что эта женщина носит крест, но у меня возникли сомнения в ее крещении.
Почему? – заинтересованно спросила Анна.
Некрещеные люди не имеют права идти на исповедь. Я был поражен, когда увидел ее с детьми. Они совершенно не похожи между собой.
Может быть, у нее второй брак, – высказала предположение Анна.
Возможно, но эти дети не принадлежат к христианскому миру: по их лицам читалось отсутствие интереса к церкви. То есть они не воспитываются в христианской вере. А по их поведению видно, что они растут в тяжелой обстановке – окриков, может даже побоев…
Вас что-то беспокоит в этой истории, – поинтересовалась Анна.
Безусловно.
И что же?
Попытаюсь объяснить, – откликнулся Константин. – Большинство подобных людей думает, что им все сойдет с рук. Они рассказывают людям и священникам убедительную ложь о себе. А ложь, как известно, прием «людей тьмы».
Константин, если я вас правильно поняла, такие люди что-то скрывают, прикрываясь религией, или, еще хуже, преследуют какие-то преступные цели. Познакомьтесь с ней поближе. Тогда ваши сомнения развеются или подтвердятся.
– Она не в моем вкусе, – кисло заметил Константин. Но затем неожиданно воскликнул: – А ведь это идея!
Дело оставалось за малым – при следующей встрече под каким-нибудь предлогом заговорить с женщиной.
Как раз приближался большой церковный праздник. Константин, как всегда, надеялся на удачу.
В тот день все было как обычно. В три часа Анна покинула дом. Не спеша подошла к автомобилю. Мягко тронув машину с места, осторожно выехала на улицу. Слегка прибавила скорость и покатила в сторону храма, который еще недавно был ей незнаком.
Погода была ужасная: с утра не переставая лил дождь. Оставив машину на стоянке, Анна раскрыла зонт и быстро пошла к знакомым воротам, пересекла двор, вошла в открытые двери и попала в освещенный зал церкви. Светлился от люстр, расположенных строго посередине, и рассеивался по всему помещению.
«Никого», – отметила она. Но, когда она подошла к алтарю, между колоннами в часовне она заметила мужчину, поправлявшего свечу. Вероятно, он вошел незадолго до нее – на его куртке поблескивали капельки дождя. Зонт Анна поставила у стенки и села. Мужчина обернулся и посмотрел в зал, его взгляд остановился на ней. Анна по белому квадратику на воротничке поняла, что это священник.
Спустившись по ступенькам в зал, он подошел, и они поздоровались. Это был статный мужчина с внимательным взглядом, во всем его облике проскальзывало спокойствие и одухотворенность.
Я никогда не видел вас здесь, – мягко произнес он.
Я недавно открыла для себя эту церковь, – ответила Анна.
Он тепло улыбнулся, и она ощутила: ей здесь рады.
Отец Фабио, – представился он.
Анна, – ответила она.
Священник вызывал доверие, по крайней мере таким было первое впечатление.
Неожиданно появилась памятная ей старуха и по- хозяйски встала около него, бесцеремонно слушая их беседу.
Анна недоуменно взглянула на священника. Он поймал ее взгляд и вежливо, но настойчиво произнес: «Оставьте нас».
Старуха, как показалось Анне, недовольно сверкнула глазами и удалилась. Святой отец задал вопрос:
Как вы пришли к мысли о крещении?
Мой выбор не случаен, – ответила она. – Я долго ходила по церквям…
Анна поведала ему о поездке в Ватикан. Она понимала, что сейчас делает выбор. Что-то еще перевешивало в сторону этого выбора. На ее лице появилась едва уловимая улыбка. Знакомство с Говардом и его знания усиливали ее стремление креститься именно в католической церкви.
Священник пошел в ризницу и вернулся с расписанием месс. Затем объяснил, как и когда происходит подготовка к крещению. Через год, на Пасху, будет проходить обряд крещения.
Брови Анны удивленно взметнулись вверх. Священник заметил удивление на ее лице и сказал:
За это время вы можете многое изучить и либо остановиться на своем выборе, либо отказаться. В православной церкви будет несколько быстрее. Подумайте.
На последней фразе старуха появилась вновь и больше не отходила от священника. Теперь она вызвала у Анны стойкое чувство неприязни.
Своеобразная манера поведения Марены проявилась и в том, что она последовала за Анной к выходу. Такого типа люди, выставляя себя ревнителями веры, часто являются разносчиками злословия. Анна всегда инстинктивно сторонилась их. Ощущая спиной недоброжелательный взгляд, Анна обернулась, приостановилась и обратилась к женщине:
Вы что-то хотите мне сказать?
Та отвела взгляд и пробормотала:
Как вам в церкви, понравилось? Отец Фабио приехал недавно.
Тут ее прервал звонок мобильного. Она достала телефон и пояснила:
Это Рамила, моя дочь.
Ну как, он пришел? – отчетливо донесся из трубки низкий, похожий на мужской голос.
Да, он в церкви, – последовал ответ.
Тогда скажи ему…
Марена отошла в сторону, и Анна не расслышала дальнейший разговор, но по ответам матери было ясно, что дочь дает ей какие-то инструкции относительно священника, и та во всем с ней соглашается.
Мара торопливо закончила разговор и вновь обратилась к Анне:
Она у меня такая замкнутая, что даже в церковь не ходит, а вот перед отцом Фабио раскрылась. Он недавно приходил к нам.
По тому, что удалось Анне расслышать, и по развязному тону Рамилы Анна не могла представить эту девицу в скромном образе замкнутости. «Интересно, что эти особы замышляют?» – в Анне заговорила профессиональная интуиция. Почему-то ей вспомнился раздел «Психология лжи».
Изобразив на лице подобие улыбки, Анна поспешила к выходу. Дождь прекратился. Рваные тяжелые облака, гонимые ветром, неслись по небу. Сидя в машине, она пыталась проанализировать ситуацию, но ничего, кроме одной и той же картины, перед глазами не возникало. Внешнее сходство старухи с уродливой хищной птицей, которая пытается вцепиться в священника. «Разберусь позже», – подумала Анна.
Ее мысли перенеслись к отцу Фабио.
Похоже, для него было действительно важно, чтобы церковь для каждого прихожанина была семьей. «Сале- зианцы», – вспомнила она название ордена, к которому принадлежали священники этой церкви. В Европе она слышала об этом ордене.
Монашеское общество святого Франциска Сальско- го, известное как салезианцы, чей орден был основан около двух веков назад итальянским священником Джованни Боско из Турина. Впоследствии дона Боско причислили к лику святых. Личность его была уникальна. Еще в раннем детстве Джованни приснился сон, в котором Иисус и Дева Мария указали его предназначение – заботиться о молодежи для Господа.
Салезианцы дона Боско образуют католическую монашескую общину, которая служит общему благу спасения детей и подростков. Они оказывают духовную помощь подросткам, заботятся об их призвании, помогают молодежи укрепляться в христианской вере. Их цели самые благородные и заслуживают одобрения и похвалы.
Миролюбиво настроенной Анне был близок такой подход, созвучный с ее профессией. Она часто говорила своим клиентам: «Я вам помогу, мы найдем верное решение проблемы, все хорошее сбудется, вы только верьте». Однако, не имея иллюзий по поводу человеческой хитрости, Анна интуитивно поняла, что за тонкими хитросплетениями таких скользких людей, как Мара, при общем позитивном уставе общины можно не рассмотреть ее истинных намерений. Вопросов у Анны появлялось все больше, и самый главный – к Богу.
«Наряду со светлым путем, который Ты указал мне, я увидела и теневую сторону церкви. И меня это тревожит и настораживает. Сейчас мне сложно уловить суть происходящего, но, если Ты даешь мне испытание, я, проявляя благоразумие, не останусь равнодушной к тому, что происходит в доме Твоем», – мысленно обратилась Анна к Богу. Она в этот момент не знала, на какой трудный, полный неприятных неожиданностей путь она ступила.
* * *
В будни мессы проходили в вечернее время. Анна выбрала день для посещения, но с утра дул северный ветер. Во второй половине дня погода резко ухудшилась. Через окно она видела, как гнутся верхушки деревьев. Складывалось ощущение, что ветер воюет со всем миром. Вечерело. Анна колебалась, стоит ли в такой ураган выходить на улицу. Но после недолгих раздумий оделась и спустилась во двор. Сопротивляясь мощному ветру, быстрым шагом она дошла до машины. Прихожане уже рассаживались, когда она вошла. Недолго думая, села рядом со степенной женщиной, которая любезно подвинулась и приветливо спросила: «Вы впервые здесь?»
Анна утвердительно кивнула. «Да, община невелика, если они так быстро понимают, кто пришел в первый раз, – подумала Анна. – Значит, здесь все знают друг друга».
Оглядывая зал, она не увидела Мару и осмелилась обратиться к соседке:
Я не вижу Марену.
Женщина насторожилась и, как показалось, косо посмотрела на нее, отвечая вопросом на вопрос:
Вы с ней знакомы?
Нет. Я видела ее пару раз днем в церкви.
А, – облегченно вздохнула женщина и представилась Марией. Тихо, почти шепотом она произнесла: – У нее здесь свои привилегии, она не ходит на мессы.
Вообще? – удивленно спросила Анна. До начала мессы еще оставалось время: – Ее дочь тоже не посещает мессы?
Почти никогда. – Мария поджала губы, а потом произнесла: – А зачем неверующим церковь?
Пришла очередь удивляться Анне.
Но к ним недавно, по ее словам, приходил священник – отецФабио.
Вот как? И до него добрались, – горестно заметила Мария.
Анна замолчала, выдерживая паузу. Может быть, Мария скажет еще что-то? Она знала, что располагает к откровенным разговорам порой даже незнакомых людей.
Мария продолжила:
– На протяжении нескольких лет, еще в приходе… – Анна отметила про себя: «Еще есть и приход», – Мара навязывает свою беспутную дочь священникам, якобы не справляется с ней. Вот вы, салезианцы, и помогите. А на самом деле поощряет ее во всех выходках и безобразном поведении. Когда Рамиле было двенадцать лет, уже было ясно, что она пойдет по плохой дорожке. Не знаю, как работали с ней священники, но толку не было. Уже в семнадцать лет она забеременела. Девица оказалась хитрой и попыталась очернить какого-то мальчишку – якобы от него понесла. В итоге ребенка хоть и зарегистрировали, но мать парня отказалась Рамилу принять, сомневаясь, что это порождение ее сына. Священники уезжали, а Мара укреплялась в церкви, рассказывая вновь прибывшим одну и ту же историю, каждый раз с разными подробностями. Каждый новый священник с рвением начинал возиться с ее дочерью, как будто в городе нет больше подростков, которым нужна их помощь. Но и у Мары никто не помнит чтобы был муж, – загадочно улыбнулась Мария. – Им и деньгами помогают, сама видела.
Если бы Анна в этот момент увидела метеорит, падающий с неба, ее бы это удивило меньше, чем рассказ
Марии. Единственное, о чем она успела спросить, – откуда Мария все это знает.
Ты понимаешь, – Мария уже перешла на «ты», – я же в этой церкви работала, а потом ушла: Мара меня выжила.
«Вот в чем дело, – поняла Анна секрет откровенности своей собеседницы. – Это называется „наболело"».
Заиграл орган. Все встали. Месса началась. Священники стройной колонной вышли из боковой двери и направились к алтарю. Отец Фабио торжественно нес Библию, возглавляя колонну.
Святой отец взошел на амвон и отлично поставленным голосом начал читать отрывок из Евангелия.
