Kitabı oku: «На самом краю», sayfa 4

Глава 4

Андрей лежал с полуоткрытыми глазами, и ему казалось, что мир остановился. У него не было никаких мыслей, точнее они текли как-то отдельно от него. И еще сильно болело вывихнутое на вчерашнем допросе запястье. Как и советовал Юрка – Бычок, он старался не злить своих палачей, и это, в общем, помогало, хотя и не полностью. Все-таки в конце сержант его снова избил, хотя уже и без былого энтузиазма, а скорее, так – для порядка.

      Вдруг дверь камеры распахнулась, и на пороге появился все тот же сержант, но на его лице уже не было той мерзкой нагловатой ухмылки, скорее напротив, он казался даже как бы немного испуганным: помог Андрею встать, не пихался и, что было особенно странно – не требовал держать руки за спиной. Андрей шел, пошатываясь, иногда хватаясь за стены, но сержант молчал, не тыкал дубинкой в спину и это тоже было удивительно. За время своего недолгого вынужденного пребывания в этом заведении, Андрей утвердился в мысли, что это толстое, тупое животное, плоскостопо, шумно топающее за его спиной, попросту питается его болью, и потому причиняет ее с огромным наслаждением и при всяком удобном случае. Но сегодня все было явно иначе. Что-то случилось Хорошее или же совсем плохое, и возможно сейчас ему предложат последнее желание или, что совсем уж маловероятно, рассыплются в извинениях и сообщат, что произошла досадная ошибка, и что он должен подписать вот эту бумагу, что претензий он не имеет. И Андрей прекрасно понимал, что подпишет, если только такой случай вообще предусмотрен Вселенной. И будет потом долго, наверное, до конца жизни оправдываться перед самим собой, по вечерам попивая коньячок или пиво, что его подпись не была проявлением холуйства, свойственного всякому homo soveticus! Нет это, мол, был разумный компромисс, а то ведь, заартачься он в том момент, так ведь можно было и вовсе из этого учреждения не выйти… Случаев история знает ого-го сколько – на большую энциклопедию хватит… И это, надо признать, тоже, увы, правда…

Они пришли в допросную комнату, где, стоя к окну лицом, стоял не очень высокий худой человек в дорогом сером костюме. Он был совершенно седой. Когда Андрей вошел, сержант тихо кашлянул, и человек обернулся. У него было какое-то серое ничем непримечательное лицо со впалыми щеками и серыми же не то усталыми, не то просто безразличными глазами.

– Вы свободны, – сказал он сержанту негромко, и тот, молча, ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

– Садитесь, – сказал человек с серыми глазами Андрею, указывая на табурет, – И не бойтесь ничего. Больше вас никто не тронет. Я обещаю.

Андрей безразлично кивнул и сел.

– Через час вы будете свободны… – констатировал он.

– И чем я обязан столь чудесному спасению? – спросил Андрей, с трудом шевеля разбитыми губами.

– Да как вам сказать… – ответил человек все тем же бесцветным голосом, – Просто меня заинтересовала ваша история. И я попросил бы вас повторить ее для меня. И если можно – подробнее.

– Нельзя ли мне сначала показаться врачу? – спросил Андрей, – Похоже, у меня несколько переломов… и вывихов тоже…

– Вот как? Какие мерзавцы… Совсем распустились…– сказал седой почти искренне, – Да, конечно, я отвезу вас, как только будут готовы ваши документы. Примерно через час, как я и сказал. Потерпите? Или может дать обезболивающее?

– Было бы неплохо, – кивнул Андрей.

Безликий человек стал шарить в ящиках стола, и вскоре, достав пластиковую баночку, поставил ее на стол. Затем он встал и подошел к окну, где на подоконнике стоял наполовину заполненный граненый графин и стакан тонкого стекла. Он налил в стакан воды, и, подойдя к столу, протянул его Андрею. Тот взял его левой рукой – правая раздавалась жуткой болью при малейшем движении – и поставил на стол, а затем, вытряхнув из баночки таблетку, запил ее водой.

– Выпейте две, – посоветовал человек, и тогда Андрей забросил в рот еще одну таблетку. – Итак, вас, кажется, зовут Андрей?

Тот кивнул.

– Расскажите все по порядку, – сказал седой и, уперев локти в стол, сцепил пальцы. -. Прошу вас

– Как мне вас называть? – спросил Андрей.

– А вам надо непременно как-то меня называть? – удивился человек.

– Ну, вообще-то – да – хотелось бы знать, к кому я обращаюсь и вообще, с кем имею дело, так сказать… – ответил Андрей довольно бесцветным голосом. Боль понемногу стала отпускать, и он вдруг почувствовал необыкновенную усталость.

– Зовите меня Приамом, если хотите, – сказал человек, не моргнув глазом.

– Приамом? – удивился Андрей, – Почему Приамом?

– Ну, а почему нет? – в свою очередь удивился человек по ту сторону стола.

– Ладно, не хотите назвать свое имя – как хотите. Мне все равно.

– Ну и отлично, – улыбнулся Приам, – Так вы расскажете о себе? Собственно, это в ваших интересах. Так мне будет легче понять какого рода помощь вам нужна, ну, кроме медицинской, разумеется.

– Да тут и рассказывать-то особенно нечего… – начал Андрей, – Вышел я за чаем, и вдруг оказался здесь… Там была зима 1982 года, тут – лето 2053, верно?

– Это верно, но меня интересуют подробности. И потом, сдается мне, что попали вы сюда далеко не сразу после покупки чая, не так ли? – Приам улыбнулся.

Андрей, немного замявшись, уставился на собеседника.

– Почему вы так считаете? – спросил он.

– Да все просто, – Приам довольно дружелюбно улыбнулся, – вы – ушелец, это – ясно как день. И вы совсем «зеленый», это тоже достаточно очевидно. В большинстве случаев, «зеленые» попадают сюда с третьей, а то и с четвертой попытки. Так что – выкладывайте, не стесняйтесь.

– Ладно… – Андрей словно бы выдохнул, потом поерзал, словно бы находя более удобное положение, а затем рассказал все, как было, за исключением адреса, по которому нужно было явиться.

– Понятно, – сказал Приам и ненадолго задумался. – Теперь я вами доволен. И, как говорится: добро пожаловать в клуб!

– Какой еще клуб? – насторожился Андрей.

– Этот самый. Клуб ушельцев. Здесь вы найдете полное взаимопонимание и содействие.

– То есть?.. – Андрей все еще не понимал, что именно происходит.

– Ну, то есть, сейчас я отвезу вас к врачам, а потом мы поговорим на темы, интересующие нас обоих. В каком-то смысле это будут разговоры на темы о смысле жизни. Но, не забегайте вперед, прошу вас. Вам уже ничего не угрожает, а потому, расслабьтесь, как говорится, и получайте удовольствие от жизни.

В дверь кто-то заглянул и тотчас же ее закрыл. Андрей не заметил, кто это был.

– Ну, что? Пойдем, пожалуй? – Приам встал.

Андрей тоже встал с некоторым трудом, опираясь левой рукой о столешницу.

– Вам нужна помощь? – осведомился Приам с некоторой долей беспокойства.

– Нет, – ответил Андрей, – Дойду, если не очень далеко.

– Метров двести, это как, не очень далеко в вашем состоянии? – уточнил Приам.

– Да, нормально, – ответил Андрей, усмехнувшись, – почти как до камеры, – и затем направился к выходу.

Они шли минут двадцать унылыми полутемными коридорами, стены которых были выкрашенными до уровня плеча синей или зеленой масляной краской. Время от времени Андрей останавливался и приваливался к стене, пытаясь отдышаться:

– Извините, – говорил он тогда Приаму, – погодите немного.

Приам молча останавливался и лишь понимающе кивал головой, при этом он пару раз едва слышно шептал: «Вот же ж уроды, слов нет просто!» А затем они снова продолжали движение. Спустя минут двадцать или тридцать, они, наконец-то вышли к проходной. Приам показал бумаги, которые получил прямо в коридоре от какого-то субъекта с бегающими глазками, и их пропустили без каких-либо вопросов. За проходной простиралась довольно обширная парковка, но машина Приама стояла совсем рядом, на разукрашенном ярко-синей краской асфальте, где на каждом прямоугольнике, явно предназначенном для отдельной машины, почему-то была нарисована большая надпись «VIP». Андрей пока что вопросов задавать не стал. Он, молча, подошел, и, подавляя внутреннее стеснение, сел в очень роскошную – это было очевидно – машину с каким-то странным трезубцем на бампере.

Приам, молча, завел двигатель, но, в отличие от ожидаемого взревывания и завывания, тот отозвался едва слышным бархатным бормотанием, а затем Приам очень мягко вырулил на близлежащую дорогу. День явно клонился к вечеру, и Андрей внезапно ощутил какой-то невероятный, подавляющий всякие мысли голод:

– Не могли бы мы заехать куда-то поесть? – спросил он тихо.

– О, да, конечно, -ответил Приам, – куда хотите?

– Что значит «куда»? – просил Андрей, – Здесь у вас, что ли большой выбор? С меня бы и пельменей хватило …

– Да, я вас понимаю… – кивнул Приам, – сложное наследие и все такое, но постарайтесь мыслить шире. Вы когда-нибудь ели суши, например?

– Суши, – переспросил Андрей, – а что это?

– Исторически – японское блюдо для бедных, но теперь в нем высшие слои находят нечто изысканное. Но, как по мне – рис с сырой рыбой. Вкусно, питательно и не очень дорого. Хотите?

– С сырой рыбой? – переспросил Андрей.

– Да, это вполне понятно. Вы не готовы. Хорошо… Вы любите острую еду?

– Ну… – Андрей немного растерялся.

– Хорошо, – сказал Приам, – я понял. Пока что обойдемся без экзотики. Поедем в «Самовар». Хороший ресторан, я ручаюсь.

Андрей все еще, немного испытывая боль, хмыкнул и, как мог, пожал плечами.

***

Когда обильная трапеза окончилась, и Андрей, немного смущенно отдуваясь, откинулся на спинку кресла, Приам спросил:

– Как вам здешняя кухня? Понравилось?

– Не то слово! – сказал Андрей искренне, – ничего подобно я не ел прежде…

– Ну и отлично, – улыбнулся Приам, и затем, после некоторой паузы спросил, – каковы ваши планы, я могу поинтересоваться?

– Планы? – переспросил Андрей, – Насколько я понял, что раз уж вы меня освободили, то теперь мои планы, так сказать, будут целиком зависеть от вас? Я не прав?

– Нет, не правы. – Ответил Приам сухо, – Вы можете встать и идти восвояси прямо сейчас. Но я не гарантирую, что вы снова не окажетесь в том же заведении. Этот мир, знаете ли, до невозможности туп, жесток … И вообще – у них за душой ничего, кроме денег … Вообще ничего, понимаете? У вас хоть была вера в светлое будущее. Верно? А тут… Пустота! Все мысли только лишь о том – как обобрать какого-нибудь ротозея и затем слетать с какой-то бабой на Мальдивы… Понимаете?

– Мальдивы? – переспросил Андрей.

– Да, есть такие острова в Индийском океане, – ответил Приам.

– И зачем туда нужно слетать? – спросил Андрей растерянно.

– Не торопитесь, – ответил Приам и хватил еще рюмку водки, – Все сразу вам понять не удастся. Так что – выпейте, расслабьтесь. Я понимаю, что после произошедшего вы более не верите никому, но как я вам мог бы доказать, что мне от вас ничего не нужно? В материальном, так сказать смысле.

– Я не знаю… – сказал Андрей, ему было не по себе.

– А вы спрашивайте, не стесняйтесь… Быть может не прямо сейчас, но я обещаю быть с вами предельно откровенным.

– Знаете, – сказал Андрей, – похоже, обезболивающее перестает действовать, нельзя ли мне все-таки к врачу? А то как-то не до философии мне теперь…

Приам, словно спохватившись, позвал официанта и потребовал счет.

– О, простите меня! Конечно! Поговорим после… Вот же ж… Как же это я… – И они спешно вышли на улицу и снова уселись в машину.

Глава 5

Доктор, в который раз поцокал языком и, затем помолчав немного, сказал, что нужен покой, малоподвижный режим и хотя бы раз в день – хороший куриный бульон. Приам поблагодарил и пообещал, что все сделает, как велено. Андрей же тем временем медленно одевался. Всякое движение по-прежнему давалось с тупой, почти невыносимой болью во всем теле.

Через полчаса они уже медленно двигались вдоль каштановой аллеи к выходу из клиники. После осмотра, где доктор изрядно промял ребра и спину Андрея, он двигался с куда большим трудом, чем до всех этих процедур.

– Ну, слава богу, внутренности целы, а это – главное, – сказал Приам улыбнувшись.

– Куда мы идем? – спросил Андрей.

– Сначала мне нужно вас познакомить кое с кем, а дальше он уже вами займется, и в частности, отвезет на квартиру, где вы поживете какое-то время, – ответил Приам, уже не глядя на Андрея.

– А что потом? – снова осведомился Андрей.

– Знаете, – сказал Приам, замедлив шаг, и посмотрев на Андрея с улыбкой, – давайте все-таки не забегать вперед. Неужто вы думаете, что я спас вас лишь затем, чтобы ввергнуть в другой катаклизм? Зачем мне это?

– Я не знаю, – ответил Андрей, – я вообще мало что понимаю.

– Это естественно, – кивнул Приам, – ничего удивительного. Столько всего навалилось и все за пару-тройку дней… У любого крыша поедет.

– При чем тут «крыша»? – выдохнул Андрей немного нервно.

– Это- современная идиома, – пояснил Приам, снова улыбаясь, – значит что-то вроде как «с ума сойти можно». В ваше время она, видимо, еще не была в ходу.

– А, понятно… -сказал Андрей тихо и остановился. – Подождите, минутку… Мне бы присесть…

– О, да, конечно, – Приам подвел Андрея к скамейке у большого раскидистого дерева.

– Спасибо, – сказал Андрей, усаживаясь, – Даже не верится, что все это пройдет когда-нибудь…

– Что, настолько плохо? – спросил Приам сочувственно, – может, вас сводить к еще одному доктору?

–Там видно будет… – ответил Андрей, – дней через пару… Но те гады в тюрьме свое дело хорошо знают…

– Это, увы, единственное, что в этой стране делать умеют хорошо, если так можно выразиться, – ответил Приам, грустно улыбнувшись. – Знаете, вы посидите тут, а я через минуту подъеду за вами на машине. Хорошо?

Андрей кивнул.

– Только давайте без глупостей, ладно? В таком состоянии вам все равно не сбежать, да и незачем. Я уж не знаю, как вас убедить, что я вам зла не желаю совсем.

– Да, нет, конечно, – пообещал Андрей, – я не сбегу… с чего вы взяли?

– А с того, что вы мне по-прежнему не доверяете, – серьезно ответил Приам.

– Ну, а как можно доверять человеку с вымышленным именем? – ответил Андрей тихо.

– А вы не допускаете, что у человека, может быть, несколько подлинных имен? Для нескольких параллельных жизней, так сказать? – парировал Приам.

– В том-то и дело…– ответил Андрей, – у меня – одна жизнь, и всего одно имя…

– Ну, знаете ли… Просто на вас не лежит такая ответственность, как на мне, только и всего… Причем я ответственен за очень многое и в самых разных плоскостях бытия, так сказать… Смею вас заверить!

– Вы КГБ-ист, что ли? – спросил Андрей немного настороженно.

– Что? – удивился Приам. – Ах, да, я понял, о чем вы… Нет, что вы! Бог с вами, как можно? До такого я бы и в кошмарном сне не дошел. Тут совсем другое, но я полагаю, что улица и даже эта аллея – не лучшие места для подобных бесед. Дайте мне шанс вас спасти окончательно, и обещаю ответить на все вопросы. Хорошо? Если понадобится беседовать сутки – я заранее согласен.

Андрей кивнул, и Приам, поглядев на Андрея так, будто пытался разглядеть цвет его глаз, молча, развернулся и зашагал уверенным шагом прочь и не оглядываясь. А минут через десять действительно подкатила его машина, и Приам из-за ветрового стекла махнул рукой, приглашая садиться.

***

Ехали они около получаса по какой-то скоростной трассе, и по мере этого дома по сторонам дороги становились все приземистее, покуда Приам не съехал с трасы и не стал въезжать в какой-то спальный район. Подъехав к одной из унылых, словно клонированных шестнадцатиэтажек, он припарковался прямо на дороге и пригласил Андрея выйти.

Тотчас, как Приам вылез, к нему подбежал какой-то мальчишка лет восьми, и молча, протянул руку. Приам тоже молча, положил в нее небольшую монету. Мальчишка кивнул и тотчас исчез.

– Вы дали ему деньги? – спросил Андрей ошарашенно. – Зачем?

– Ну затем, чтобы его дружки, пока нас не будет, не поцарапали машину, – спокойно ответил Приам.

– Вы боитесь вот этой мелюзги? – почти возмутился Андрей.

– Как вам сказать… Не то, чтобы боюсь, но мне дешевле заплатить ему пару монет, чем потом платить за ремонт тысячу, а то и больше. Понимаете? Хотя, в ваше время, такого рода бизнес, видимо, еще не существовал…

– Бизнес? Вы серьезно? Да это вымогательство просто, – снова возмутился Андрей, – Да я бы его за шиворот и к родителям…

– В том-то и дело… – тихо ответил Приам, – Я даю вам гарантию, что либо этот мальчик вообще беспризорный, либо на этот бизнес его, с большой долей вероятности, толкают родители – алкаши или наркоманы… Ну, или дружки, что ничем не лучше.

– Как это? – Андрей был обескуражен.

– Ладно, я вам и это тоже после объясню, – мягко сказал Приам, улыбнувшись, – а пока давайте займемся вашими делами. Надеюсь, вы не собираетесь переделывать существующий мир прямо сейчас?

Они прошли к подъезду, а затем вызвали лифт. Это была явно очень продвинутая машина, но невероятно загаженная. Плафон под потолком был разбит, металлические кнопки кто-то явно пытался выкорчевать отверткой, и при этом стояла невыносимая вонь.

– Что в ваше время в лифтах не гадили? – поинтересовался Приам.

– У меня в доме не было лифта, – ответил Андрей уклончиво.

Приам нажал кнопку последнего этажа, вставленную заподлицо с панелью, и лифт тихо тронулся, а уже через секунду также тихо остановился и раскрыл двери.

Андрей уже не удивлялся ни техническим новинкам, ни тому, что, даже через семььдесят лет в этой стране, даже самый красивый и совершенный лифт все равно оказался загажен…

Пройдя от лифта в небольшой коридор, как ни странно, чистый, разве что стены его были изрисованы мелом, Приам нажал на кнопку звонка в торцевой квартире.

Затем он сделал знак, что нужно отойти, но при этом повесил на ручку какой-то шнурок. Когда они вышли к лифтовой площадке, Андрей услышал, как дверь отворилась, а затем также быстро и закрылась. Приам знаком показал следовать за ним. Он быстро подошел к двери. Насколько заметил Андрей, шнурка на ручке уже не было.

Приам позвонил два раза коротко и один чуть длиннее. Прошло минуты две, после чего за дверью послышалась какая-то неторопливая возня. Затем дверь приоткрылась и в щели, шириной с ладонь показалось худое небритое лицо:

– Заходите, – коротко сказал человек, очевидно, хозяин квартиры и открыл дверь, приглашая войти…

– Разуваться не надо… – шепнул Приам.

Андрей кивнул, и снова надел только что снятый башмак.

Они вошли в гостиную. Это была довольно большая и очень чистая комната, обставленная, видимо, очень современной мебелью. Пол был устлан большим одноцветным серым ковром, лишь местами прочерченным тонкими черными линиями. Окна были прикрыты пластиковыми жалюзи, но было при этом вполне светло. Хозяином оказался немолодой человек, примерно возраста Приама, но не седой, а просто лысый. Голову он, видимо брил. Кроме того, от Приама его отличали пышные усы с закрученными кончиками. Одет он был, как и Приам весьма элегантно, но пиджака на нем не было, впрочем, как и галстука. На нем была надета странная темно-синяя рубашка с очень маленьким воротником, который торчал вверх. Андрей видел нечто похожее на фотографиях японцев и китайцев. Хозяин привстал, и прищурившись, посмотрел на Андрея. Затем он сел в кресло и придвинулся к большому письменному столу, красного дерева с резьбой, вероятно, под старину.

– Прошу садиться, – хозяин указал на два кресла недалеко от стола. Затем снова уставился на Андрея и удивленно произнес:

– Позвольте… он что же… естественный?

– Сам видишь… – констатировал Приам.

– А с чего это он такой побитый?

– У ментов я его отбил, – невозмутимо ответил Приам.

– Вот как… Ну тогда, дело вообще другое. – протянул хозяин квартиры. – И куда думаешь его определить? В проходчики?

– Ну, все с этого начинают… Почему нет? – ответил Приам. – Ну и с прицелом на то, о чем мы говорили.

– Понимаю… – протянул хозяин, и затем обратился к Андрею, – Молодой человек, какое у вас образование, можно спросить?

– Высшее, ответил Андрей неохотно и почему-то поежился.

– А точнее? – спросил хозяин.

– А нельзя ли для начала узнать, где я и кто вы такой? – Андрей немного злился: уже третьи сутки длились одни и те же допросы и при этом ситуация отнюдь не собиралась становиться яснее.

– Ах, да, конечно! – спохватился хозяин, – Зовите меня Маргадон! И вы… как бы сказать попроще… «Он из какого года?» —спросил Маргадон Приама.

– Из восьмидесятых, насколько я понял… – ответил тот.

– Да? – повернувшись, спросил Маргадон. – Из восьмидесятых?

– Ну, да… а что? – Андрей поерзал в кресле. Он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Понятно. Тогда считайте меня начальником отдела кадров! – Маргадон осклабился. – В те годы, кажется, еще существовала такая должность.

– Чего? – Андрей даже чуть не засмеялся, – Меня что же, на работу привезли устраиваться?

– Ну… в известном смысле, – кивнул Маргадон. – А что? Вам же нужно дальше как-то существовать? Или вы всерьез намерились податься в бомжи?

– И что за должность? – немного иронично осведомился Андрей.

– Пока еще не знаю, что именно вам предложить, поскольку вы пока не ответили на мой вопрос о вашем образовании, – вполне серьезно ответил Маргадон.

– Да что там… Мехмат МГУ… – пожал плечами Андрей.

– А по какой теме диплом писали? – не отставал Маргадон.

– Алгоритмы сортировки и резервирования данных в сверхбольших объемах… Да кому это интересно сегодня? – Андрей почти возмутился.

Маргадон медленно перевел взгляд с Андрея на Приама.

Тот немного стушевался, но затем собрался и выдал:

– Да брось! Я же его сам от ментов отбивал! Посмотри на него!

– Ага… есть такая стратагема, «вывернутый мешок» называется… – спокойно ответил Маргадон, – Ну, ты-то, понятно, не в курсе, а вот молодой человек, видимо, должен бы…

– Какой еще мешок? – Андрей вдруг почувствовал, что ему снова становится плохо, видимо, стало проходить действие обезболивающего.

– А тот самый, – на лице Маргадона проступила иезуитская улыбочка, – это когда долго колошматят, а потом устраивают что-то вроде побега, ну, типа, как повезло, а на самом деле – «побитый» сбегает к противнику, как обиженный… Ну, предполагается, что ему сразу поверят и все такое… – затем он повернулся к Приаму и на одном выдохе сказал, – короче – нет, Я не согласен.

– Ты сбрендил что ли? – возмутился Приам. – Да я сам протоколы читал. Куртку его нашел под сидением экскаватора…

– Хорошо подготовились, значит… – констатировал Маргадон, доставая из пачки сигарету.

– Обожди! Я настаиваю! Покажем его… ну, ты понял? Да? – Приам посерьезнел. Он явно не ожидал такого поворота дела.

– Да зачем!? Ну посуди сам: нам был нужен человек с аналитическим складом ума, желательно, с хорошим образованием, а тут – бац – и нате вам! Да еще и естественный! Ну ты сам-то веришь в такие совпадения?

– Ты хочешь сказать, что у нас крот? – почти возмутился Приам, – но у нас уже года три ни одного провала!

– Верно… – согласился Маргадон, – и ты хочешь все поставить под удар?

– Слушайте, – вмешался Андрей, – идите вы на хер со своими тайнами, мне это все совершенно не интересно! Мне было сказано прийти по определенному адресу, где мне будут верить. И это все! Я понятия не имею, что тут у вас происходит, да и мне, повторюсь – по хер, если честно. Я хочу найти какую-то среду, где можно будет спокойно отсидеться до следующего перемещения и все спокойно обдумать. Короче, я ухожу, а вы катитесь ко всем чертям! – Андрей повернулся и направился к выходу.

– Стой! – скомандовал сзади Маргадон сурово.

Андрей остановился, но лишь слегка повернул голову:

– Чего еще?

– Да ни хера, выражаясь, вашим же языком. Вернитесь и поговорим серьезно. Кажется, я склонен согласиться с Приамом, что стоит рискнуть.

– Да неужели? – хохотнув спросил Андрей и повернулся, – С чего бы это?

– Ну, как вам сказать… – пожал плечами Маргадон, – не то, чтобы тут что-то личное… но сами согласитесь, как математик… Впрочем, об этом после… Сядьте и поговорим спокойно.

– Зачем? – снова ухмыльнулся Андрей.

–Ну, во-первых, если вы отсюда уйдете, вас, с большой степенью вероятностью снова повяжут менты, а тогда уж, боюсь сломанным ребром не отделаетесь…

– Почему это они меня снова повяжут? – уже менее иронично спросил Андрей.

– Да потому что вы – другой. Просто другой. – Ответил Маргадон и, чиркнув спичкой, зажег, наконец сигарету. – Для них вы мало отличаетесь от какого-то подозрительного, с их точки зрения, гастарбайтера.

– Гастар… чего? – переспросил Андрей.

– Про штрейкбрехеров слышали? – спросил Приам.

– Ну, да… – немного растерявшись, ответил Андрей. – А причем тут это?

– Ну, это, в сущности, то же самое, только наем их на работы идет из-за границы. Бесправные, несчастные, в общем-то люди, готовые работать за копейки, поскольку в их странах и того не платят.

– А менты тут причем? – удивился Андрей.

– Ну, как тебе сказать… – Маргадон вдруг перешел на «ты», – среди этих приезжих тоже есть свой процент сволочей: ворье, и все такое прочее. Вот менты и вешают на них всех своих «глухарей», чтобы не париться на манер Шерлока Холмса.

– Глухарей? – переспросил Андрей.

Маргадон и Приам переглянулись.

– Ну, это – нераскрытые дела, которые, в сущности, раскрыть и невозможно. – Пояснил Приам. – Такое и на тебя хотели повесить, так что… сам понимаешь…

– Не понимаю… – мотнул головой Андрей, – но ведь признание само по себе мало, что значит. Его же все равно доказать нужно…

Маргадон и Приам снова переглянулись. Маргадон хмыкнул, а Приам примирительно поднял ладонь.

– Нет, – ответил на сей раз Маргадон, – сегодня ситуация такова, что достаточно одного признания.

– То есть им важно посадить абы кого? – Андрей явно не верил.

– Примерно так. – Констатировал Приам. – За пять минут мы тебе не сможем изложить все проблемы, навалившиеся на страну за пятьдесят с лишним лет постсоветского времени, но потихоньку, думаю, за несколько дней, это было бы реально.

– И все равно, почему я должен вам верить?

– Ни почему, – отрезал Маргадон, – Вера – это очень тонкая штука. Так, например, ребенку стоит верить доводам родителей, которые обычно ему зла не желают. Верить потому, что родители не в состоянии за минуту вложить в маленькую головку весь имеющийся у них жизненный опыт. Более того, человеку стоит верить в бога, поскольку вдруг он действительно существует, пусть и в каком-то совершенно ином виде, не таком, как его представляют. А тогда вера – это единственный компас в этой жизни, поскольку бог не может вложить в наши примитивные мозги знание обо всем безмерном многообразии мира, которое имеется. Понимаешь? Поэтому стоит верить его заповедям. Если ты не шпион, а это скоро выяснится, то место, где ты сейчас находишься – лучшее из всех возможных, и в это тебе стоит пока что просто поверить. Поверить, поскольку мы не можем адаптировать тебя к этому миру мгновенно. Это потребует определённого времени.

– Чего вы от меня хотите? – Андрей посмотрел Маргадону прямо в глаза.

– Да ничего особенного, – пожал плечами тот. – Отдохнешь денек-другой. За это время я начну тебя вводить в курс дела, так сказать. Возможно, завтра мы съездим кое-куда, еще для одной беседы, ну а потом уже поговорим более детально о твоем будущем. Такой порядок тебя устроит?

Андрей молча кивнул, а затем, пожав плечами, словно бы выдохнул:

– Будто у меня есть выбор….

– Выбор – да – есть, – спокойно ответил Маргадон. – Например, если тебе угодно, тебя немедленно отвезут на улицу Павлова, или, если пожелаешь – на улицу Колесова…

Андрей непроизвольно вздрогнул.

– Значит, все-таки хроны… – тихо сказал Маргадон, повернувшись к Приаму.

Тот в ответ лишь молча кивнул, и тоже потянулся за сигаретой.

– Ну да, меня хроны переправляли, – сказал Андрей, – Я и не скрываю этого. Вы просто не спрашивали.

– Да это неважно уже, – сказал Маргадон примирительно, – Кажется, я все понял…

– Что вы поняли? – переспросил Андрей.

Маргадон не ответил. С минуту он курил молча и явно о чем-то думал. У Приама вид был немного скучающий.

– Ладно, ты иди, – сказал вдруг Маргадон Приаму, – а мы тут дальше сами. Ты не против? – на сей раз он обратился к Андрею.

Тот молча пожал плечами.

– Вот и хорошо.

– Пусть спать пораньше ляжет, так доктор сказал! – уже в дверях отметил Приам.

– Не беспокойся! Разберемся. – Маргадон загасил сигарету.

– Ладно… Тогда я пошел. Не провожай, – сказал Приам, хотя, Маргадон, похоже, и не собирался.

– Таким вот образом… – сказал Маргадон загадочно.

Андрей промолчал.

– Значит так… – Маргадон на секунду задумался. – Сейчас всего-то три-тридцать… Давай-ка мы съездим тебя приоденем во что-то менее броское, так сказать. Затем поедем поужинаем, поговорим, а потом я тебя привезу на квартиру, и на сегодня уже будешь свободен. Как тебе такой план?

– По-моему, неплохо, – согласился Андрей.

– Ну и отлично! – Маргадон встал и-за стола, – Тогда – поехали!

***

Ближе к вечеру, Маргадон привез Андрея на квартиру где-то на окраине города. Сам город был совершенно неузнаваем, и потому Андрей мог сказать лишь то, что они находятся где-то на Юге, и в его реальности и времени, тут не было вообще ничего, кроме леса.

Лифт примчал их на самый верхний – шестнадцатый этаж и двери бесшумно отворились. Маргадон вышел первым и затем они прошли в конец короткого коридора. Маргадон отпер ключом дверь торцевой квартиры и пропустил Андрея вперед. Внутри было чисто и пусто, почти как в гостиничном номере. Однако жильцов эти стены, судя по всему, видели не часто.

– Располагайся, отдыхай, – сказал Маргадон и окинул взглядом квартиру. – Да, и вот еще… У всех, кто имеет отношение к нашему, так сказать, делу есть ключ. Так что, если кто-то будет звонить – к двери не подходи. Если будет что-то совсем уж непонятное, скажем так, звони мне, – он протянул Андрею визитку.

Андрей взял визитку и не глядя положил в задний карман джинсов.

– В общем – отдыхай. На кухне найдешь все, что нужно. В комнате есть небольшой бар, но не налегай сильно. У нас завтра будет довольно важный день. Договорились?

Андрей кивнул.

– Да, – он кивнул в сторону одной из закрытых комнат, – там постель застелена, так что, если захочешь спать – все уже готово. Вопросы есть?

– Вроде нет… – пожал плечами Андрей.

– Ну вот и хорошо. Тогда я пошел. – и Маргадон направился к двери.

Когда дверь закрылась и шаги Маргадона стихли, Андрей крутнул дверной замок на два оборота, и затем прошелся по квартире. Она была небольшая, но вполне уютная: три комнаты, довольно просторная кухня и обширный балкон, откуда открывался бескрайний вид до самого горизонта.

Андрей вернулся к серванту, где, как он понял, имелся бар. Нашел он его без труда. Внутри у зеркальной стенки стояло шесть початых бутылок: две водки, два коньяка: армянский и французский, также французский кальвадос и пузатая бутылка темного стекла – португальский портвейн. Андрей взял приземистый бокал и налил себе армянского коньяку. Затем он вышел на балкон и уселся в раскладное кресло. Сидеть было не очень удобно: в этой позе побаливала спина и ребра, но это было терпимо, и Андрей лишь поерзал, ища наиболее удобное положение.