«Монах» kitabından alıntılar, sayfa 5
ВОДЯНОЙ ЦАРЬ
Датская баллада
Журчал поток, катя волну,
Цветы смотрели в глубину.
Краса между цветами там
Шла, напевая, в Божий храм.И отраженную волной
Ее увидел Водяной.
Он к матери своей спешит,
И ведьме так он говорит:«О мать, прошу тебя, ответь,
Как мне Красою овладеть?
О мать, должна ты научить,
Как эту деву покорить».И вот он рыцарь на коне,
В драгой серебряной броне.
Плоть скакуна — одна вода,
Песок речной — его узда.Вмиг к храму рыцарь поскакал,
Коня у двери привязал,
И, помня матери слова,
Двор обошел он раз и два.По слову матери своей
Коня оставил у дверей,
Двор раз и два он обошел
И в Божий храм тогда вошел.Молящийся шептался люд:
«Кто этот белый рыцарь тут?»
И молвила Краса без сил:
«Когда б меня он полюбил!»Чрез две скамьи к ней прыгнул он:
«О дева, я в тебя влюблен!»
Чрез три скамьи он прыгнул к ней:
«Молю, Краса, о, будь моей!»Она с улыбкою встает
И руку рыцарю дает.
«С тобой на радость и беду
Из дома отчего уйду!»О, если б кто Красе открыл,
Когда, молясь, соединил
Священник старый руки их,
Что Водяной — ее жених!О, если б молвил дух благой:
«Твой нареченный — Водяной!»,
В каком бы ужасе была,
Как руку б тотчас отняла!Но гибель страшная близка —
В его руке ее рука.
С ним об руку, любви полна,
Уж по песку идет она.«Возлюбленная, на коня
Садись же впереди меня!
Вброд переедем мы поток,
И не страшись, он неглубок!»Вода струится так светло!
Садится дева с ним в седло.
Скакун вступил в речную гладь,
Вернуться рад в нее опять.«О милый, стой! Смотри, поток
Моих уже коснулся ног!»
«О милая, доверься мне!
Мы здесь на самой глубине».«О милый, стой! Грозит беда,
Колени моет мне вода!»
«О милая, доверься мне,
Мы здесь на самой глубине!»«Стой! Ради Бога, милый, стой!
Уж скрыта грудь моя водой!»
Ей не ответил милый друг,
И он и конь пропали вдруг.Она зовет, но тщетен крик.
Завыли ветры в тот же миг.
Разбушевавшийся поток
На дно красавицу увлек.Она три раза позвала,
Но торжествуют духи зла.
Краса пропала, с этих пор
Ее не видел смертный взор.Красавицам совет я дам:
Коль будет рыцарь клясться вам,
То будьте осторожней с ним
И не пляшите с Водяным!
Обладание, которое пресыщает мужчину, только усиливает любовь женщины. Матильда с каждым проходящим днем все страстнее привязывалась к монаху. Он с тех пор, как добился ее милостей, стал ей еще дороже, чем прежде, и она чувствовала благодарность к нему за блаженство, которое они делили на равных. К несчастью, чем более пылкой становилась ее страсть, тем больше остывала страсть Амбросио. Самые знаки этой любви были ему противны, а ее избыток гасил пламя, и без того уже слабо горевшее в его груди. Матильда не могла не заметить, что ее общество с каждым днем становится ему все более неприятным. Он не слушал, когда она говорила, ее музыкальные таланты, которыми она владела в совершенстве, перестали ее развлекать. А если он снисходил до похвал, то они были вымученными и холодными. Он больше не глядел на нее с нежностью и не восхищался ее мыслями с увлечением влюбленного. Все это Матильда прекрасно замечала и удваивала усилия, чтобы воскресить в нем былые чувства. Но ее ждала неизбежная неудача, так как в ее стремлении угодить ему он видел навязчивость и испытывал отвращение к тем средства, к которым она прибегала в чаянии вернуть его нежность.
Автор, хорош он, или плох, или как раз посередине, — это зверь, на которого охотятся все, кому не лень. Пусть не все способны писать книги, но все почитают себя способными судить о них. Плохое сочинение несет кару в себе самом, вызывая пренебрежение и насмешки. А хорошее возбуждает зависть и обрекает своего создателя на тысячу унижений. Он становится жертвой пристрастной и зложелательной критики. Этот бранит композицию, тот стиль, третий — мысли, в нем заключенные; те же, кому не удается обнаружить недостатки в книге, принимаются поносить автора.
Амбррсио только предстояло узнать, что Порок еще опаснее для незнакомого с ним сердца, когда прячется под личиной Добродетели.
Горячка страсти миновала, и у него теперь было время подмечать каждый пустячный недостаток. А там, где их не было, их ему рисовала пресыщенность.
Можете ли вы понять, как я страдала в разлуке с родиной! Способны ли вы догадаться, как горько я сожалела обо всем, что я оставила в Испании, и как дорого мне стало само это слово - Испания! Я завидовала ветрам, дувшим в ту сторону.
- ... недостатки иногда неизбежны в длинной поэме, но короткое стихотворение должно быть правильным и безупречным.
- Все это верно, сеньор, но заметьте, я пишу лишь ради собственного удовольствия.
- Тем менее простительны недостатки в твоих стихах. Небрежности можно спустить тем, кто работает за деньги, кто обязан завершить такой-то заказ к такому-то сроку и кому платят за количество, а не за качество ими написанного. Но тем, кого авторами сделала не нужда, кто пишет лишь для славы и имеет досуг отделывать свои творения, извинить недостатки невозможно, и они заслуживают острейших критических стрел.
Ему не терпелось показать свое творение, но прежде он хотел, чтобы на этом настояли.
Разумеется, ты понимаешь, что я не открыл ему мою любовь к Агнесе. Но умный мальчуган был настолько проницательным, что проник в мою тайну, и настолько осмотрительным, что скрыл это даже от меня.
"... наша испанская галантность не позволила мне оставить за собой то, в чем нуждалась женщина".
