«Письмовник» kitabının incelemeleri, sayfa 5

Удивительная книга. Во время чтения я никак не могла уяснить, что книгу написал мужчина. Насколько надо чувствовать женскую душу, чтобы писать письма Сашеньки. Я не могу это вместить. Порой даже я, тонкая лиричная эпистолярная душа, которая исписала сотни тетрадей письмами "Ему" поражалась, возвращалась, перечитывала. Мне снова захотелось писать письма, переживать,, описывать на бумаге каждый момент жизни. Даже отношение к мужу. на момент прочтения стало еще более нежным, что он сам даже удивился, что со мной. Вообще, книга вдохновляет. Мне понравилось, что каждый сам решает что значит для него эта книга: о любви,, о войне, о страхах, переживаниях, смерти. Главное-что она не оставляет равнодушным.

Старенькая заметка из категории "в двух словах".

Вокруг этой книги я кружил года два. Кружил-кружил и наконец-то решился. И, знаете, нисколько не пожалел. Эпистолярный роман — жанр довольно-таки специфичный, особенно в наше время. Но у Шишкина, на мой взгляд, все получилось. Эта прекрасная переписка — из ниоткуда в никуда — ни о чем и обо всем одновременно, о незначительных на первый взгляд деталях (привет, Евгений Германович) и о самом главном — в одной и той же строчке. Условно-безусловные Володя и Саша — да и так ли важно, кто они — самые обычные и одновременно неповторимые. Благая весть любви и единения, ужасы ненависти и одиночества. Но главное — язык. И дело даже не в том, что Шишкин как-то по-особенному хорошо им владеет (может быть — да, может быть — нет), просто язык через Шишкина, через этих самых Сашу и Володю проговаривается, порождая самые чудесные в своей идеальной неповторимости сочетания слов и звуков, порождая те самые формулы, которые и делают книгу Книгой.

Роман о непреодолимой энтропии местами захватывает блестящей стилизацией, время от времени топит в лавине фансервиса интеллектуальной прозы, проводит от постмодернистского фарса к грубому реализму и усталости от него. Михаил Шишкин знает, что его «Письмовник» будут читать вредные литературные критики и вытаскивать с полок книжных магазинов и библиотек обыватели. И у него получается нравиться почти всем.

Что может быть трогательнее переписки двух молодых людей? Лето, страстное знакомство, вожделение скорой встречи. Невозможный телесный контакт проявляется через письма Саши и Володи так, что ощущаешь какое-то отбрасывающее ложный стыд и при этом слегка неловкое соитие. Практически весь текст составлен из лихих скрытых цитат, когда люди настолько интеллектуально переполнены, что могут разговаривать только чужими словами, находя вкус в узнавании, в дерзких коннотациях, в крылатом пересмешничестве. Но молодость проходит, и взросление в героев идет разными путями.

Призывник Володя вдруг оказывается на русско-китайской войне и доходит до Пекина в 1900 году. Шишкин с безжалостным реализмом передает словами героя кровавые картины полевых условий и бесчеловечной резни. Несмотря на общий антураж столетней давности, все войны оказываются похожими друг на друга – это некрасивая, тошнотворная смерть, уничтожающая сентиментальность и любую другую тонкость чувств. В это же время Саша остается в каком-то условном советско-постсоветском времени, проживая жизнь, где нет Володи, а есть заурядная бытовуха, увиденная незаурядной личностью.

Письма молодых людей не доходят, но продолжают вспарывать пространство и время отчаянными криками, неприятием действительности и болезненным, трагическим впаиванием в нее.

Шишкин достает из действительности шаблонные мелодраматические и психоаналитические сцены. Герои пытаются выяснить отношения со своими родителями, где у каждого – травма, разводы, отчимы. Для Володи важно соотнести себя с образцом, найти мужественность в нем. А мать выходит замуж за незрячего, которому самозабвенно предана.

Счастливые детские моменты Саши оборачиваются подростковым и взрослым кошмаром, когда она поочередно хоронит ставших давно чужими, потерявшими приличный социальный облик родителей. Всё приводит к смерти, замыкается на ней. А герои с романтичным неистовством пытаются доказать, что в другой жизни – или другие жизни – смогут всё изменить. И композиция романа возвращается практически в начало, когда он ищет своей возлюбленной посреди дачного лета, а она доживает будничную жизнь в городской зиме.

Лукавый писатель не отрицает встречи, чтобы успокоить восторженных читателей. Но тогда к чему вся эта «болезнь космоса», «распавшаяся связь времен»? Это непреодолимое чувство человеческого несовершенства перед лицом вечности, не знающей хода времени. Все дороги приведут к смерти, но счастье, когда можешь среди суеты разглядеть в морозном воздухе слона. Этот геном фантазии передается от матери к дочери, из поколения в поколение. Увидеть за реальностью ирреальность. В этом своя ценность филологической вязи Шишкина, с некоторым нарциссизмом осознающего свой писательский дар, свою цитатную емкость, искусство обтесывать слова, чтобы они казались монолитным мрамором, приправленным иллюзорными кружевами.

Это не первое произведение Шишикна, которое я читаю, поэтому могу с умным видом знатока сказать - стиль и манера письма видны буквально с первых строк. После "Венериного волоса"и "Письмовника" хочется занести Шишкина в список любимых авторов и поверить, что современная русская литература "еще может!", "она еще ого-го!".

"Письмовник" это жизнь нескольких десятков людей, изложенная в письмах, в таких письмах, какими их писали раньше - напоминающих неспешный монолог, обращенный к невидимому собеседнику, наполненных красками, запахами и ощущениями описываемых событий. Два человека пишут, переживая войну и одиночество, иногда они пишут в никуда и может быть никому, но это способ не потерять себя и связь с миром. В письмах герои не только делятся текущими событиями, они вспоминают детство, строят планы на будущее - их истории находятся сразу в трех временных плоскостях, а если так можно, то где тогда смерть? Тема смерти у Шишкина одна из основных, но не той смерти, которая являет собой конец, а смерти-перехода, смерти-растворения, которая не только не страшна, но светла и, в определенный момент, желанна. Автор без религиозных намеков рисует картину течения жизни, в которой все правильно и закономерно.

Я не могу четко описать роман, мне кажется, что при попытке выразить и охарактеризовать его словами, исчезнут эти волшебные чувства - легкости, светлой грусти и умиротворения, пронизывающие его. В книгах Шишкина, для меня, важен не сюжет, а ощущения, возникающие в процессе чтения и еще долго остающиеся в душе. Мне не хочется перечитать "Венерин волос" или "Письмовник" - ведь они по-сути об одном, хочется просто почитать Шишкина.

И никого не защитила Вдали обещанная встреча, И никого не защитила Рука, зовущая вдали.

А.Кочетков

Они все так хотели жить и неизбежно умирали. Всегда. Испокон веков. Закон мироздания: живое умирает. Так что? Не жить? Жить! Жить даже если темнота. Жить, когда любимый скрылся от тебя то ли в смерть, то ли в другое время... И никого не защитила рука, зовущая в дали... Любовь так уязвима и беззащитна. Так что? Не любить? Любить.

Экзистенциально, натуралистично, эксгибиционистски - можно ругаться какими угодно скверными терминами, но это не меняет суть. "Письмовник" - это книга о любви и смерти, о смерти и жизни, о нежизни и нелюбви, о жизни и любви... От перемены мест не меняется ничего, ибо все едино. Приставка НЕ - обман. Нет отрицания жизни, нет отрицания смерти, нет отрицания любви. Есть жизнь, есть любовь, есть смерть.

И ничего, что жизнь состоит из незначительных мелочей, и в ней много боли...

И ничего, что любовь - это попытка ухватиться за невидимое, а любящие разделены...

И ничего, что смерть уродлива и несвоевременна. Ведь все это - НЕ ПУСТОТА. Пустота - когда ничего этого нет.

Неожиданная наблюдательность, проницательность, необычный взгляд автора на простые вещи. Роман - калейдоскоп жизненных перипетий, в процессе чтения находишься под депрессивно-ностальгическим гнетом, наращивая импрессию с каждым письмом, приходишь к состоянию отстраненной наблюдательности. Ложные попытки некоторых героев обрести себя через грех, надломленность судеб. Задумался о том, что переписка, как и дневник, это своего рода терапия. Нравится слог, красота наблюдательности, юмор, чего только стоят эти цитаты:

-Съела горбушку в постели, крошки разбежались по простыне, кусаются и не дают заснуть)))
-Прижгла сигаретой муравья, а ты заступился
-Моя кожа существовала только там, где ты ее касался
-Шелест волн - будто кто-то без конца переворачивает страницы.
-Они скандалили, будто не знали, что злые слова нельзя взять назад и забыть.
-Странно было вдруг оказаться посреди чьей-то жизни.

Все великие книги, картины не о любви вовсе. Только делают вид, что о любви, чтобы читать было интересно. А на самом деле о смерти.

Действительно, книга не о любви - мне показалось, она именно о смерти. Автор сам своей фразой в начале повествования дал понять, о чем эта книга - не ищи, читатель, прекрасного в моих строках, в итоге ты придешь к смерти - некрасивой, уродливой, старой, измазанной глиной, со вздувшимся от таблеток животом, с крошевом из зубов, костей и мяса вместо лица, с оторванными конечностями, с поволокой угасающих глаз... Жалкие крохи воспоминаний о безоблачном детстве и дерзкой юности, чувство всепоглощающей любви, от которого остались лишь не отправленные письма-монологи, острое, трудновыносимое и такое пронзительное одиночество - все это "Письмовник". А еще обрывки жизни - папы и мамы, мужа и его бывшей, падчерицы и умершего еще ребенком старшего брата. Здесь нашлось место и военным действиям: Китай, 1900 год, противостояние китайцев и русских-японцев-американцев. Описания ужасов войны не взорвали мозг, не вызвали рвотных позывов - они прошли мимо, не тронув. Возможно, я морально зачерствела, возможно, автор не ставил цели вызвать бурю эмоций, но мне именно военная часть показалась поверхностной.

Что не понравилось: изначальное введение в заблуждение читателя. Понравилась идея: не отправленные письма; не понравилось воплощение: не совпадают получатели и отправители, совершенно разные временные плоскости. Писатель, к моему глубокому сожалению, НЕ делает различий между словами, выражениями, которые употребляет в своих письмах женщина советской эпохи и мужчина дореволюционного времени. Т.е. читаешь о событиях столетней давности, а перед глазами картинка в лучшем случае времен войны во Вьетнаме.

Что понравилось: афоризмы, меткие, острые, лаконичные выражения, улавливающие суть без шелухи, авторский слог.

Итог: слишком мрачно и безрадостно - тяжело читать такое, хотя роман не только о смерти и жизненных тяготах, он и о любви в том числе.

Если вы искали, что почитать современного русского, так чтобы прямо ах, то вот вам «Письмовник», читайте скорее. А моей отзыв не читайте, могу спойлернуть ненароком. ⠀ Открывая роман в письмах, ожидаешь увидеть что-то в духе «Лестницы Якова» Людмилы Улицкой или «Перед зеркалом» Вениамина Каверина. В этих текстах автор бережно восстанавливает пробелы между письмами, дорисовывает образы, дописывает недостающие сцены. Михаил Шишкин действует совершенно иначе, он оставляет только письма. ⠀ Сперва кажется, что все ясно: есть Саша и Володя, Саша учится на медика, Володя едет воевать. Они недавно расстались и в строках писем только пробуют слова любви на вкус. Но чем дальше — тем страньше. Время у Саши и время у Володи течет совершенно по-разному. От письма к письму нестыковки множатся. Точно ли Саша в этом письме та же самая, что и в предыдущем? Дальше — больше. Саша, живущая в послевоенном Советском Союзе, что-то рассказывает Володе, а он потом мельком упоминает это в ответном письме, хотя... как он мог узнать? Володя же... застрял в 1900-ом году, он подавляет ихэтуаньское восстание в Китае... ⠀ Да, в реальности так быть не могло. Но кто сказал, что это реальные письма? Может быть, их кто-то просто придумал и записал в тетрадке, почему нет, ведь письмовник — не архив, но сборник образцов писем на разные темы. ⠀ Так, вместо очень конкретной истории двух возлюбленных, получаем переписку вневременную, почти вечную. ⠀ С одной стороны — юная дева, которую склизкая, пошлая жизнь уже берет в оборот. Вчерашняя бойкая девица, сегодня — одинокая, стареющая женщина, она только в письмах и может рассказать, как сквозь пальцы утекает ее жизнь. ⠀ С другой стороны — вечно юный мальчик, воюющий в чужой стране за чужую правду, окруженный неловкими, бессмысленными страданиями и смертями. Мальчик в аду изо всех сил старается не потерять себя, и письма — единственная нить, удерживающая его сознание от того, чтобы раствориться в окружающем ужасе. ⠀

И вот я потом шла домой и почему-то подумала, что все великие книги, картины не о любви вовсе. Только делают вид, что о любви, чтобы читать было интересно. А на самом деле о смерти. В книгах любовь — это такой щит, а вернее, просто повязка на глаза. Чтобы не видеть. Чтобы не так страшно было.

⠀ Вот и «Письмовник», на самом деле, о смерти: о мучительно медленной смерти от старости, о нелепой, постыдной смерти по глупости, о случайной, бессмысленной смерти от артобстрела, о том, как страшно остаться живым среди погибших товарищей, и том, как важно держать за руку близкого человека в его последние минуты. Ох, сколько смертей уместилось в этих письмах, поначалу притворявшихся, что они о любви. ⠀ Но важнее другое — каждое письмо, оно и весть, и вестник. Письмо — и как текст, и как действие — это, одновременно, и свидетельство жизни, и ритуал, отгоняющий смерть, и единственная доступная форма бессмертия. -----

Ты мне очень нужен, потому что только с тобой я — настоящая. И ты все во мне понимаешь, даже если я сама чего-то не могу понять. И так хочется делиться с тобой только хорошим, но мне так важно делиться с тобой всем! Я вовсе не собираюсь жаловаться, наоборот, мне нужно поделиться с тобой моим счастьем. Я почувствовала себя счастливой — в тот момент, когда остальные испытывают горе. Я никому не смогу это объяснить. Только тебе. Ты поймешь. Вот я узнала, что такое дежавю…

Вначале было слово. Вернее, письма. Обжигающие страстью, подкупающие искренностью, завораживающие кусочки чужих жизней. Перекликались, как пазлы укладывались в нужные места, дополняя общую картинку истории, затягивая в судьбы Сашеньки и Володи. Но вдруг появляются странные нестыковки, несоответствия в каких-то мелочах и прозрение – а ведь история гораздо глубже, чем кажется. Это не просто роман в письмах о любви и жизни, войне и смерти. Это про все на свете, про вещи, которые не подвластны ни расстояниям, ни времени: про морозное утро, когда так не хочется вставать; про детскую поездку на теплое море с родителями; про первую любовь; про дождь в военном походе; про множество тех мелочей, которые хранит память каждого, а поделиться можно только с одним единственным

...секрет дежавю, наверно, заключается в том, что в книге бытия все это написано, конечно, только один раз. Но оживает опять, когда кто-то снова читает ту страницу, которая уже была когда-то прочитана. И тогда снова оказываются живы и эти обои, и прутик по штакетнику, и пахнущая вблизи рыба, повешенная на шпингалете, и шуршание этой щетины, и чайник с холодной заваркой, и женщины еще таинственны. Значит, просто кто-то читает сейчас эти строчки — вот и весь секрет дежавю.

Девушка и юноша, Саша и Володя, пишут друг другу письма. Вначале такие близкие, они все больше отдаляются друг от друга, перестают быть на одной волне. Философские рассуждения о мире и бытие сталкиваются с самым обыденным, самым повседневным, но именно в этом столкновении видно цену каждого мгновения жизни. Видно цену счастья, составленного из этих мгновений, ведь он так мимолетно. Раз - и эти драгоценные секунды пролетели, остались в прошлом. А будет ли потом еще такое счастье? Мы переживаем через героев и их родных так много всего: и любовь, и ненависть, и равнодушие, и зависть, и молодость, и старость, и разочарование, и надежду. Все это - через клочки воспоминаний, через наболевшие строки. В конце такое же чувство, как когда узнаешь о геометрии Лобачевского, несоединимое соединяется, это одновременно невероятно, и правда. Возможно не так, как хотелось бы, но так, как надо.