Kitabı oku: «Свет», sayfa 6

Обладая гипнозом, Луна всегда знала. Чего хочет каждый, она могла услышать или «прочитать» мысли. Успокаивая, она никогда не кричала, движения ее были плавными и элегантными.

Не смотря на то, что она половину, а иногда и больше времени проводила на работе -маленьком мире, как она всегда ее называла, любовь к Максимилиану ни на секунду не угасала. Они могли часами смотреть друг на друга и молчать. Они чувствовали друг друга. Каждый понимал, слова ни к чему. Тем не менее, с каждым днем обнаруживалось большее количество общих интересов. А число разногласий и непониманий равнялось нулю. Максим приобрел популярность, печатая и продавая фотографии.

Солнце, просыпаясь, издавало все больше света.

Глава 22

– Могу тебя обрадовать: моя книга стала первой в рейтинге! – Максимилиан умиротворенно улыбнулся. – Приглашают на конференцию. Ты пойдешь со мной?

– Конечно. Я знала, что так и будет, – Луна подняла голову.

Все небо было исчерчено полосками, которые оставили самолеты. Они образовывали загадочный узор.

– Они не такие, как все, – прошептала она, – они живут… Растворяются и умирают. В них так много человеческих душ. Светлых человеческих душ. Поэтому самолету необязательно махать крыльями, – она помолчала. – Но если появятся плохие души, он непременно умрет, потеряв легкость. Самолет, металлическая птица, умрет…

Максим задумался и тоже посмотрел ввысь. Они стояли на людной площади, поэтому каждый человек, видя их, тоже закидывал голову. Кто-то лишь на долю секунды, а некоторые останавливались и любовались небом.

Луна не хотела идти домой. Такое бывало часто.

– Мне очень много заплатят, – Максимилиан достал лист бумаги, на котором было что-то написано.

Но Луна, даже не посмотрев, спросила:

– Зачем тебе деньги? У тебя же есть я?

– Они мне и не нужны. Деньги никогда не были мне нужны. Простоя пять лет трудился над созданием этой книги, а работала только ты. Это не совсем правильно… наверно. Теперь нам будет проще.

В первый раз за все время Луна ответила весьма агрессивно:

– Разве нам было тяжело? Мы же вместе. У тебя есть я, ты есть у меня, что еще нужно? Ты говоришь о каких-то деньгах, но даже не знаешь, что это такое. Бумага. Грязная бумага. Абсолютно ничего незначащая.

Максим немного смутился:

– Прости, я совсем не думаю, о чем говорю.

Луна отвернулась, казалось, что ей хочется плакать:

– Не проси прощения, все хорошо. Ты прости, – она обняла его и разрыдалась. – Я так люблю тебя… Каждый раз… Люблю… Но тебя… Ты совсем другой… Если бы можно было все забыть… А я так люблю… Жестоко поступать так со мной… Совсем ничего не останется… Ты уйдешь… Уйдешь… Люблю… Люблю… Люблю….

***

Теперь Луна все время повторяла, как сильно любит его. Иногда ее речь становилась несвязной. Максимилиан, понимая, что что-то не так и страдая, пытался спросить, что все это значит. Но она не привыкла отвечать на вопросы. Они были вместе почти девять лет, и никогда Максим не видел тревоги в глазах Луны, отчаяния и бессилия. В последнее время он стал известным и узнаваемым фотографом и писателем. В деньгах они не нуждались, и он уговаривал Луну бросить работу, подумывая, что ее поведение связано с окружением психически нездоровыми людьми. От этого она еще больше злилась и могла запереться в комнате.

Однажды, ему даже показалось, что она хочет что-то рассказать, но зазвонил телефон. А когда после разговора Максимилиан вопросительно посмотрел на Луну, она отвернулась и вновь надолго замолчала.

Глава 23

– Полетишь со мной на Солнце?

Был вечер. Они, как много лет назад, сидели на крыше, а Светило медленно опускалось. Небо было чистым, слегка прозрачным, в звездочку. Это высоко летали птицы. Свободные и не городские. Они молчали, пытаясь сохранить прекрасный звук тишины.

Максимилиан оживился и улыбнулся:

– С тобой куда угодно.

Но Луна осталась печальной:

– Хочешь, я тебе все расскажу?

Сердце Максима стало биться часто-часто:

– Хочу.

Луна снова замолчала. Птицы сделались незаметными, потому что небо темнело. Солнце садилось очень медленно. Казалось, его кто-то тянул вверх, но оно, огромное и раскаленное, побеждало. И вот, когда скрылся последний луч, Луна подошла к краю крыши.

– Закрой глаза, – произнесла она.

Максимилиан послушался и через несколько секунд чуть не ослеп, хотя веки его до сих пор были опущены.

– Открывай.

Солнечно-золотистые волосы, глаза… Все тело излучало свет.

– Я знал, что это не сон. Человеческое воображение не может выдумать такое.

– Конечно. Я так боялась, что ты все время будешь об этом думать и вспоминать.

– Конечно, я думал, – его глаза были полны счастья и тревоги. – Значит… Эсперанса и Люция – они все есть? А ты? Кто ты?

Она стала говорить медленно:

– Много лет назад ты встретил в парке девочку, Эсперансу. Она выросла. За несколько секунд. Такое может быть? Нет. Дальше Люция. Ты научился летать. Такое бывает? Нет. – Луна опять замолчала, и тишина длилась долго. Час, два… – Я… Я даже не знаю, кто я. Такие, как мы… Нас не больше семи. Мы не рождаемся, не умираем. Мы просто есть. Иногда опускаемся на Землю, чтобы полюбить. Но нам запрещено показываться людям, нельзя даже говорить с теми, кого любишь.

Небо вращалось, звезды передвигались. Так казалось. Но, скорее всего, это впервые ощущалось вращение планеты. Или кружилась голова. Или все стало живым. Или они сошли с ума.

– А ты… Ты совсем другой. Ты, как один из нас, только случайным образом отправленный на землю. И, увидев тебя, я полюбила так, как никогда раньше. Я поняла, что не смогу не познакомится с тобой. Но нам ведь нельзя появляться в вашем мире. Тогда мне пришла идея создать свой, тот, в который я могу забрать тебя и быть с тобой. Все что ты видел, все, что с тобой происходило, даже сны – это все придумывала я. Эсперанса, Люция, контролерша и мальчик в лабиринте… они не злые и не добрые. Это все я. Я показала тебе всю эту сказку вначале только из-за того, что никаким другим образом не могла переместить тебя из одного мира в другой. А потом… Мне не хотелось, чтобы ты на самом деле сошел с ума. Мне самой мечталось пожить обычной жизнью. Жизнью людей. Для этого мне пришлось еще раз обмануть. Но, согласись, мне удалось. Мне кажется, что это правильно, иначе… Я не знаю, что было бы. Все равно, прости меня за то, что я столько раз тебе врала. С самого начала у меня не было сложившегося сценария. Все импровизация. Так прошло девятнадцать лет, ты помнишь? Но сегодня нам нужно расстаться. Сегодня, в четыре… утра или ночи. Я не знаю, как назвать это время суток. Я не должна была ничего говорить. Но я не знаю, как буду существовать без тебя… – она замолчала, и слезы скатывались по бледным щекам и падали на серое покрытие крыши. – Тебе все еще семнадцать лет. Не сорок восемь, семнадцать. Ты сидишь на скамейке в парке и переживаешь из-за той девушки… Когда ты проснешься, ты окажешься там. Ты ничего не забудешь. Это еще больше осложнит твою жизнь. Ты никого никогда не полюбишь. Никогда. Ты будешь известным и богатым…

– Зачем деньги, если нет тебя? Зачем быть, если нет тебя? Зачем жить, если нет тебя? Почему тебя нет? Кто ты? Где ты? Ты – моя любовь? Почему тебя нет? Скажи мне, что это сон! – Максимилиан кричал и рыдал.

Рыдал. Он не променял свои слезы на смех Эсперансы. Потому что ее нет. Потому что смеха нет. Потому что Лиции, ставящей условия, нет. Потому что ничего нет.

– Это сон. Это кошмарный сон. Для тебя. Для меня тоже. Только ты умрешь. Пусть через девяносто лет, но ты умрешь, и страдания прекратятся. А я нет. Я буду вечно быть. Я буду вечно страдать. Я буду вечно любить. Только тебя. Всегда. Бесконечно. Во веки веков.

– Нет, так не будет! Так не будет! Я улечу с той! Что мне делать? Забери меня!

Она престала плакать и слегка безумно улыбнулась:

– Тогда ты тоже станешь вечным. И, скорее всего, мы никогда не увидимся. Может быть, но это маловероятно. Нас разбросают по разным Вселенным. А ты будешь меня любить. Ты будешь испытывать страдания. И они никогда не закончатся.

– Лучше так. Лучше мы будем видеться раз в триллион лет, а я буду страдать. Но я не смогу жить без тебя.

– Нет. Я слишком сильно люблю тебя, для того, чтобы позволить тебе улететь со мной, потеряться во Вселенной.

Глаза Максима помутились, он опустил голову. Через несколько минут резко поднявшись и воскликнув, быстро, скороговоркой сказал:

– Если ты не позволишь мне лететь с тобой, я убью себя. Там, в нашем мире. Ты же сказала, что я все буду помнить. Попаду в ад, а там мои страдания точно не закончатся.

Она мягко улыбнулась:

– Я знала, что ты не с Земли… Хорошо, пусть будет так. Скоро начнется восход. Я прыгну с крыши и рассеюсь. Если у тебя получится так же – значит Там тебя принимают.

Максим кивнул и сел поближе к Луне. Они держались за руки.

– Луна, Луна, Луна, – бормотал он. – Как я тебя люблю…

– Я тебя тоже, – она помолчала. – Если все свершится, тебя будут звать Свет… Я Луна, а ты Свет…

– Свет от Луны…

Погасли уличные фонари. Небо переходило от черных тонов к фиолетовым, от фиолетовых к голубоватым. Птицы, проснувшись, летали по кругу. Нагулявшаяся ночью кошка юркнула в подвал. Вдалеке загудела сигнализация.

В глаза Максиму бросился парк. Там была скамейка, на которой сидел юноша. Выражение лица его было обеспокоенным и печальным.

– Это я?

– Да. Кажется, мы возвращаемся.

Максимилиан внезапно спросил:

– А что будет со мной?

– Полетишь…

– Нет, с тем, – он указал пальцем на себя, находящегося в парке.

– В этом теле будет пребывать душа другого человека. Я пока не решила, кого именно. Никогда в жизни он не подумает о том, что мог бы родиться кем-то еще. У него будут все те знания, что были у тебя, он также будет любить своих родителей и ту девушку, – она помолчала. – Но не такой любовью, как мы… Нам пора. Солнце уже высоко. Прощай?

– Не прощай. До свидания, моя любовь.

– До свидания, мое солнце, – Луна поцеловала его.

Они взялись за руки и вместе спрыгнули с крыши.

В тот же момент все заискрилось и рассыпалось. Пропал серый мир: дома, машины, асфальт и магазины. Исчезли звуки. Максим почувствовал легкость и невесомость, пропало тело. Он летел вместе с Луной. Их не разлучили. Они всегда будут вместе. Свет и Луна. Сияя, их души удалялись все дальше от Земли выше и выше, там становилось тепло и спокойно. Там обитала любовь.

Эпилог

Максимилиан поднялся со скамейки и зашагал, шаркая ногами. В голове его ютились мысли, которые могли покорить весь мир. Так думал. Он был зол от своего несчастья и никчемности. От того, что над ним насмеялись и отвергли.

Но увиденное заставило его забыть обо всем. Впоследствии, Максим написал об этом явлении книгу. До самой смерти в его воспоминании сохранялся лишь один образ: высоко над городом, в небе, едва видные очертания людей поднимаются вверх, излучая вполне заметный для человеческого глаза лунно-солнечный свет.

05. 2017 – 11. 2017