Kitabı oku: «Возвращение домой», sayfa 4
На обед, как Дарья и предполагала, никто не пошёл. Все просидели за своей работой целый день, почти не отвлекаясь на разговоры. По лицам каждого из них было видно, что мысли в головах роились далеко не о размере бронзовой броши двенадцатого века, найденной где-то в Уесексе. Впрочем, делиться размышлениями никто не торопился, даже Финн был на удивление молчалив. Разве что, иногда поглаживая свою лысину, что скоро обещала его покинуть.
Вечером, когда все расходились, Финн попросил у Дарьи и Ника контакты, сказал, что будет заниматься переводом дома и, если что-то сможет перевести, сразу им пришлёт.
Все трое добрались до своих домов. Но если Дарья приняла ванну и после ужина легла спать, Ник посмотрел сериал, выпил бутылку пива и тоже отправился ко сну, то Финн уселся за работу, даже забыв поесть.
Около часа ночи Ника разбудил телефонный звонок. Не понимая, что происходит, он долго пытался найти аппарат, звеневший где-то под кроватью, а когда, наконец, нашёл и увидел на экране имя Финна, пожалел, что поделился своим номером.
– Ты видел моё письмо? – спросил тот, едва Ник поднял трубку. Голос у Финна был явно возбуждённым.
– Нет, я уже спать лёг, – ответил Ник сдавленно, выдавливая слова сквозь зубы.
– Прочитай! Я всё перевёл. Там очень интересно. Поначалу было сложно, но, когда я понял логику, дело пошло. Текст был написан очень странно, символы были смешаны из старшего футарка скандинавских рун и букв из глаголицы, – Финн на мгновение запнулся и решил внести ясность в сказанное. – Глаголица – это древнее письмо славян.
– Да, я в курсе.
– Вот, ну, из-за этого принадлежность к языку было понять очень сложно, а потом я решил просто взять фонемы этих символов, – он говорил очень быстро и возбуждённо, по всему было видно, что Финн гордился своим результатом, – и переписал всё это латиницей, и просто попытался прочитать. Получилась совершенная ерунда. Но потом я заметил последовательности букв, свойственные немецкому языку, только написанные наоборот, и я переписал весь текст зеркально. И это получились стихи. На кувшине всё это было написано, закольцовано и не было понятно, где начало предложения, но я всё-таки смог разложить и получил с десяток разных четверостиший. Я там отправил два варианта: просто дословный перевод и что-то вроде литературного, насколько мне хватило моих навыков.
– Я понял, Финн, спасибо. Сейчас проснусь нормально и прочитаю.
– Давай, я пока Дарье позвоню.
– Ага, удачи.
Ник открыл файл с литературным переводом и начал читать. Там были стихи, которые вполне можно было бы спутать с заклинаниями. Все они несли в себе смысл призыва какого-то действия: дождя, снега, огня, урагана. Одно призывало к возрождению, другое словно пыталось усыпить, и только один стих отличался, он был просто повествовательный.
Сходив на кухню и налив себе кофе, Ник взял в руки телефон, открыл на нём список стихов и начал читать. Ничего примечательного в этой поэзии не было, она, можно даже сказать, убаюкивала. Поэтому Ник решил прочитать один из стихов вслух, чтобы не дать самому себе уснуть:
Дождь всемогущий, грома предвестник Родственник ветра и молний отец Возрожденья земного небесный наместник Сколько ждали тебя, приди, наконец!
За окном раздался гром…
Глава 5 «Возвращение домой»
По всему телу пробежала дрожь, и неприятный холодок проник вглубь позвоночника. Ник больше не осмелился ничего читать, он решил, что оставить это до утра будет наиболее разумной мыслью. Спать, правда, теперь уже не хотелось вовсе. Ещё час он пролежал с открытыми глазами, уставившись в потолок. Мысли сменяли одна другую. Целый кордебалет из самых различных идей происходил у него в голове, но вскоре усталость взяла своё, и он всё же уснул.
Как выяснилось утром, Дарья не с таким энтузиазмом отнеслась к ночному звонку Финна, однако утром всё же ознакомилась с содержанием письма. Бегло прочитав набор из нескольких стихов, она пошла на работу.
– Здарова! – встретил Финн Ника прямо у порога в кабинет. – Ну как тебе? Ты всё прочитал.
– Да. Ты знаешь, – Ник задумчиво поднял глаза к потолку, – это было очень увлекательное чтиво! – он на секунду засомневался, стоит ли рассказывать всё, произошедшее ночью, но потом решил, что пока рано. – Кстати, литературный перевод, на мой взгляд, тебе вполне удался.
– Спасибо! Я, знаешь ли, – он явно завоображал, – раньше стихи писал, так что кое-что могу. Короче, я думаю – это заклинания. Какая-то колдунская хрень, с помощью которой можно управлять погодой, поднимать армии зомби и так далее.
– А ты, – Ник оживился на этих словах, – пробовал что-нибудь сколдовать?
– Нет! – Финн сделал удивлённое лицо, – А как это? Разве для этого не надо какие-то ритуалы, там свечи, знаки на полу, жертвы?
– Не знаю. Я просто подумал, вдруг ты пробовал, – запал снова пропал. – Дарья у нас специалист по оккультизму, надо её спросить, как это должно работать. Кстати, она уже здесь?
– Ещё нет. И Карла нет. Не знаю, где их носит, обычно они не опаздывают.
Дарья вошла, не успел Финн закончить свою фразу, дежурно всех поприветствовала и сразу отправилась к себе в кабинет. Карл пришёл мгновением позже. Встретившись у входа в музей, он специально пропустил Дарью вперёд, а сам слегка отстал, словно пытаясь избежать неудобного разговора. Он был одет очень странно: военные камуфляжные штаны, берцы, тёплая походная куртка, а за спиной большой рюкзак с притороченными к нему палаткой и спальником.
– Привет, ребят, – сказал он совершенно сухо и молча поставил рюкзак в угол.
– Ты чё это? – ошалело поинтересовался Финн. – Куда собрался?
– Пока сам не знаю, – на лице промелькнула вымученная улыбка, – надо уехать на какое-то время. Сразу после работы отправлюсь, завтра меня не будет, – Гатри на мгновение замешкался, словно пытаясь подобрать слова. – Пока ничего не могу сказать, ни куда, ни зачем. Очень сложно объяснить, – он попытался поправить очки, снова забыв, что теперь ходит без них, но, осознав это, просто потёр лоб пальцами. – Извините за такую подставу. Надеюсь, вы справитесь с работой без меня, но мне, правда, очень нужно.
– С тобой всё в порядке? – Финн словно готов был заплакать. – Что-то случилось?
– Да, я в порядке, и да, что-то случилось, но я сам пока не знаю, что именно и к чему это приведёт. Возможно, я просто схожу с ума, – и снова вымученная улыбка.
Берггольц всем своим видом излучал боль и разочарование. Карл Джей Гатри был единственным человеком, кто относился к нему не снисходительно, а нормально. Спокойно общался и при этом не стеснялся говорить Финну о его ошибках.
– Серьёзно, друг, прости, но я, правда, должен идти. Я надеюсь, всё сложится хорошо.
– Я тоже.
Дальше рабочий день проходил в тишине. Никто ни с кем ни о чём не разговаривал вовсе. Каждый зарылся в свои бумажки, находки, пакетики и ящички. Всё происходящее можно было бы назвать самым обычным, даже рутинным рабочим днём, если бы не эта странная, гнетущая атмосфера, что окутывала всё вокруг.
Войдя в свой кабинет, Дарья достала из сумки конверт и долго на него смотрела. Карл встретил её у входа в музей и отдал его, взяв обещание, что вскрыт тот будет, только когда он уйдёт домой. Это было очень странное письмо. Сам поступок был крайне странным и совершенно непохожим на того Карла, которого Дарья знала очень много лет. Обычно рассудительный и всегда прямолинейный, он вообще не славился любовью к интригам или тайнам. Перебрав в голове несколько вариантов, что же там могло быть, и, откинув их все, как нелогичные, в конце концов, с сомнением и желанием не выполнить обещание, она всё же отложила конверт на край стола.
Этот рабочий день был едва ли не самым непродуктивным за всё время, сколько Дарья работала в музее. Работа с места не двигалась вовсе. К обеду Ник постучался к ней в кабинет.
– Да, заходи.
– Я тут хотел кое-что рассказать по поводу стихов, что Финн прислал. Не выслушаете?
– Конечно, проходи. Что с ними не так?
– Я не говорил, что что-то не так. Тут, – он вздохнул… – Это проще увидеть, чем объяснять. Вполне возможно, что ничего такого и нет, и я просто придумал себе очередную мистику. Вы не могли бы открыть файлик с литературным переводом. Я не знаю, есть тут зависимость или нет, но я пробовал с ним.
– Что пробовал? – на лице Дарьи отобразилось недоумение, будто Ник сказал какую-то невероятную чушь.
– Открыли?
– Да.
– Прочитайте, пожалуйста, первый стих вслух. Желательно с выражением.
– Ты издеваешься? – её лицо стало суровым. На мгновение она снова стала похожа на начальника и, скорее всего, могла бы даже в кого-то вселить немного страха.
– Нет, я совершенно серьёзно, – Ник не отреагировал на это. Его лицо осталось непоколебимым и совершенно серьёзным, хотя в глазах в этот момент явно танцевали чёртики с факелами.
– Терпеть не могу стихи читать вслух, тем более “с выражением”, – на лице Дарьи промелькнула гримаса, будто она вспомнила что-то очень неприятное.
– И тем не менее.
Дарья прочитала. Долгие десять секунд она вопросительно смотрела на Ника, в то время как он с огнём в глазах чего-то ждал. Вдруг в кабинете стало темнеть. Помещение, только что залитое солнечным светом, стало тусклым и неуютным. Ник поднял жалюзи. Небо за окном затянули тучи. Это произошло так быстро, что вряд ли хоть один прогноз погоды мог такое предвидеть. И так и было. На улице начался ливень, однако же, Дарья сразу проверила прогнозы, и все как один утверждали о солнечном и даже безоблачном дне.
– Дождь сегодня ночью также был вызван мной, – серьёзность с лица Ника ушла на мгновение, он улыбнулся, словно смущаясь и гордясь одновременно.
– Ты хочешь сказать, что это какое-то колдовство? – глаза Дарьи расширились. Она резко обернулась к окну, снова посмотрела в монитор, где был открыт прогноз погоды, затем на Ника.
– Насколько я знаю, у вас степень по оккультизму, вы должны в таком разбираться, – он немного смутился и посмотрел на Дарью, слегка наклонив голову вперёд, – и я надеялся, что вы сможете, что–то объяснить.
– В оккультизме принято совершать обряды для получения желаемого. В качестве кандидатской я писала доклад об обрядах центральноевропейских ведьм. И из всей информации, что я нашла, я ни разу не встречала, чтоб чего-то можно было добиться, прочитав стишок.
– Ну вот. Тема для докторской сама себя нашла, – Ник улыбнулся.
Прошло мгновение неловкого молчания, как вдруг Ника скрутило. Он упал на пол, сложившись в позу зародыша. Дарья испугалась, но не успела она хоть что–то сделать, как упала рядом. По их телам словно ползали десятки раскалённых змей. Боль переходила с одного места в другое, будто курсируя по телу под кожей. Они не могли даже закричать, а ещё через мгновение и дышать стало тяжело. Но прошло несколько секунд и всё закончилось. Николас МакРейн и Дарья Сэливел лежали на полу кабинета государственного музея и не могли пошевелиться от боли, которую только что испытывали.
Они лежали ещё примерно полминуты, смотря друг на друга. В глазах у обоих был страх и недоумение. Когда дыхание хоть немного нормализовалось, Ник спросил:
– Вы в порядке? – он тяжело дышал, но старался держаться.
– Сложно сказать, но вроде всё прошло, – взгляд у Дарьи был испуганный, а голос немного дрожал, – она смогла приподняться на локте.
Ник последовал её примеру, и через несколько мгновений им удалось сесть. Подниматься на ноги сразу не рискнули, решили, что стоит немного успокоиться, ещё и прислушаться к своим ощущениям.
– Какого хрена это было? – голос у Ника стал более ровным и даже немного злым.
– Я не знаю, – она делала большие паузы между словами, чтобы отдышаться. – Наверное, – глубоко выдохнула, – не уверена, конечно, – снова вздох, – почти в любой культуре в магии есть понятия платы за использование силы. Думаю, это было что-то подобное. Не может быть так, чтоб ты просто читал стихи, менял мир, и тебе за это ничего не было.
– Но почему нас скрутило обоих, а меня вчера ночью нет?
– Я знаю не больше твоего, – она нагнулась, оперевшись руками на собственные колени.
– Если это правда, то предлагаю больше ничего не читать, пока не разберёмся, как оно работает.
– Согласна.
Ещё минуту они просто посидели, приходя в себя. Затем Ник встал и подал руку Дарье, чтобы помочь подняться ей. Она взялась за его ладонь одновременно крепко и нежно. Когда её пальцы коснулись его руки, приятный холодок пробежался от них вверх и затем распространился по всему телу. Ник переменился в лице, он смутился, но Дарья смотрела вниз и ничего не заметила. Поднявшись, она спокойно забрала руку, а Ник всё ещё чувствовал в руке послевкусие от прикосновения к чему-то очень нежному и бархатному. Чтобы отвлечься от этих мыслей, он решил просто попытался размяться. Спина ещё не прошла со времени ночного удара о шкаф, а теперь и остальное тело ломило, как после неумелой тренировки. Наконец, они успокоились, боль ушла окончательно, а дыхание нормализовалось. Дарья пошла к своему рабочему месту и села за стол.
– Я, наверное, пойду работать? – неуверенно спросил Ник.
– Да, конечно. Только, – она немного смущённо указала на него пальцем, – прежде чем выйти, приведи себя в порядок, а то мало ли кто что подумает, – на этих словах её взгляд устремился куда-то далеко-далеко в сторону. Так, чтобы точно не встретиться со взглядом Ника.
Он поправил одежду, отряхнулся, распустил волосы и снова завязал их в хвост. Ещё немного посмотрев на Дарью, которая делала вид, что что-то читала, он неуверенно спросил:
– Вы, – он сделал паузу, – не хотели бы сходить на обед вместе?
– В столовую? – она подняла глаза и, хоть и старалась быть спокойной и сосредоточенной, вид у неё был всё ещё потерянный.
– Ну да, если вы, конечно, не берёте еду с собой.
– Не беру, – она немного грустно улыбнулась. – Мне лень для себя готовить. – Она сделала тихий, но глубокий вдох. Затем встала и тоже постаралась привести себя в порядок, даже аккуратно расчесалась, показав пример Нику, у которого вся голова осталась в петухах. – Идём.
Когда они выходили, Финн, увидев растрёпанную фигуру МакРейна, хотел пошутить что-то скабрёзное, но осёкся, так как следом вышла и Дарья. Они позвали с собой на обед всех. Берггольц согласился, в то время как Карл решил побольше поработать.
– А я хотела за обедом расспросить его про сон, – почти шёпотом произнесла Дарья, когда они вышли в коридор.
– Аналогично, – прошептал Ник в ответ.
– А я уже спросил, – хохотнул во весь голос Финн. – Он сказал, что ничего особенного не видел. Я ему рассказал свой сон и сказал, что у Ника было то же самое, а он добавил, что ничего подобного у него точно не было.
– Как-то странно, – Ник посмотрел сначала на него, потом на Дарью.
– Да не, – голос Берггольца стал немного грустным, – он никогда особо не любил на личные темы разговаривать, так что, вполне на него похоже.
Молчаливый обед, не более многословное продолжение рабочего дня, и все разошлись по домам. Сверхурочно на этот раз никто не остался. Да и зачем? В течение дня никто, кроме Карла, не сделал ничего полезного, оставаться за тем, чтоб просто посидеть за столом? Это можно сделать и дома.
Дарья всё же задержалась, когда все её работники уже покинули кабинет, она взяла письмо, что оставил ей Карл, и медленно развернула конверт.
«Привет, милая Дарья. Как ты уже знаешь, я вынужден был уйти. Это обстоятельство стало для меня сюрпризом не меньшим, чем для всех вас. Я постараюсь объяснить это наиболее просто, хотя со всей той чертовщиной, что творилась с нами последние несколько дней, то, что расскажу я, скорее всего, даже не заставит тебя удивиться.
Сразу предупрежу, что я не должен был тебе этого рассказывать, однако же, я не смог умолчать. Надеюсь, это не принесёт проблем.
Дело в том, что сегодня ночью твой отец приходил ко мне. Нет, не подумай, он не вернулся, а я не рехнулся. Он пришёл ко мне во сне. Но это был нерядовой сон, где ты просто видишь знакомых или друзей. Нет. Это было вполне осознанное видение.
Марк пришёл и рассказал, где он и почему мы его не смогли найти. Сказал, что сейчас ищет варианты, как можно вернуться, но ему нужна моя помощь. Пока что я не могу вдаваться в подробности, могу лишь сказать, что он пообещал мне связаться с тобой при первой же возможности. Он очень переживает за тебя, и боялся, что, если покажется в твоём сне, ты воспримешь это как обычный сон, и он попросту расстроит тебя.
Он рассказал мне, где найти вход в это место и как в него войти. Уже получается немного сложнее, чем я рассчитывал рассказать, но так уж проще никак не выходит.
Потом он взял с меня обещание, что я не расскажу тебе об этом, чтобы ты не ринулась его искать, так как, судя по его словам, это может привести к не самым благоприятным последствиям. В чём именно будет проблема, однако же, он не сказал. Я же прошу тебя последовать моему совету: не ищи нас. Я постараюсь выяснить, что это за место и как оттуда выбраться. Марк сказал: «Пока что нельзя», и это «пока что» внушает надежду.
Прошу тебя не скучать. Надеюсь, Ник и Финн не втянут тебя в неприятности, большие, чем они уже сделали это.
Будь молодцом! Ты со всем справишься. Надеюсь, до скорой встречи».
Слёзы сами катились по щекам. Она даже не плакала, просто капли падали на её рабочий стол. Дарье хотелось выбежать и догнать Карла. Она понимала, что прошло много времени, она не знает, ни в какую сторону он отправился, ни то, каким образом он это сделал: пешком? На машине? Автобусе? Отец исчез несколько лет назад. Никто не знал, куда он делся. Поисковые группы несколько недель обыскивали все близлежащие леса, но не смогли найти даже малейшего следа. Дарья уже смирилась с тем, что он, скорее всего, погиб. А тут вдруг выясняется, что он жив, но где-то заперт? И как он смог пробраться в сон к другому человеку? Всё навалилось каким-то несуразным комом. Казалось бы, вся эта история представляет собой не более чем просто бред сумасшедшего. Она противоречит элементарной логике и принципам устройства мира. Её научная работа и изучение вопросов оккультизма ещё больше укрепили в ней веру в то, что никакой магии на самом деле не существует. Влиять на мир с помощью ритуалов и заклинаний невозможно, а всё, что было так распространено в Средние века, было лишь зачатками науки со стороны колдунов и невежеством со стороны народа. Но сегодня она своими глазами увидела, что всё не так просто, как ей казалось. И вчера… Каждый день в последнее время подкидывал всё больше новых вводных, которые рушили вполне чёткую картину мира в её юной, но умной и светлой голове.
Дарья пришла домой и приняла ванну. Тело всё ещё отзывалось остаточной болью от дневного приступа, а голова была тяжёлой от размышлений и недавних слёз. Горячая вода должна была снять это напряжение. И правда, это помогло. Голова просветлела, и уже почти не осталось гнетущих мыслей. После ванны Дарья, обновлённая и освежённая, посмотрела серию любимого сериала за чашечкой какао и затем собралась идти спать.
«Прочти!» – далёкий, едва слышный шёпот разнёсся по квартире. Дарья испугалась: «Кто здесь? Что происходит?». Никто не ответил, она снова направилась к кровати, как что-то заставило её обернуться. Ноутбук, который она только что выключился, зашумел и осветил комнату экраном. Аккуратно подойдя к компьютеру, Дарья заметила, что там открыт один документ. Документ со стихами, более того, он был перемотан на самый последний стих, тот самый, что единственный ни к чему не призывал, а лишь повествовал.
Дом мой родной, ты далеко и повсюду.
Жизнь или смерть не играют с тобой
Сегодня, сегодня к тебе я прибуду
Свой рай и свой ад принесу я с собой.
Дарья прочитала его вслух и тут же потеряла сознание, упав на пол, рядом со своим столом.
Глава 6 «Первый шаг пути»
Несмотря на то, что спала всю ночь Дарья на полу, проснулась она в прекрасном состоянии. Сладко потянувшись, она бросила взгляд на ноутбук. Он по-прежнему был включён, стих всё так же был открыт. «Что же это было?»
Отличный солнечный день. Дарья в приподнятом настроении и прекрасном расположении духа отправилась на кухню. Что-то напевая, она включила кофеварку и проложила свой путь в ванную.
Настроение её тут же изменилось, стоило ей подойти к зеркалу.
«Что за ерунда? Откуда? Как такое возможно?»
На шее Дарьи красовались татуировки в виде закрученных узоров, что спускались под край ночной рубашки. Быстрыми, импульсивными движениями рубашка была сдёрнута и брошена на пол.
Узоры растекались по всему телу. Они спускались по рукам чуть ниже локтя, шли от шеи к бюсту, округлыми линиями обрамляли соски и границы грудей и спускались ниже, рисовали спирали близ пупка, шли ниже.
Светло-синие линии с лёгким зеленоватым оттенком очень красиво расходились по всему телу. Насколько Дарья смогла разглядеть, спина и ягодицы также были покрыты этими узорами.
Долгие, очень долгие пятнадцать минут Дарья Сэливел пыталась отмыть свои «татуировки» в ванной. Когда кожа уже покраснела и начала зудеть от мочалки, пришлось сдаться. Апогеем ситуации стало, когда Дарья всё-таки решила успокоиться и умыться. Она забрала волосы в хвост и подошла к зеркалу. Звонким эхом разнёсся по ванной комнате звук упавшей и ударившейся о раковину зубной щётки. «Да что происходит?!» – Дарья начала судорожно ощупывать свои уши. Их кончики вытянулись и заострились, словно у какого-то рождественского гнома. Это утро осложнилось ещё и тем, что пришлось долго выбирать одежду, чтобы скрыть узоры, делать причёску, дабы спрятать уши. Кофе немного помог успокоиться, на выходе из квартиры Дарья взяла длинный шарф в цветах любимого магического факультета и, обмотав шею, вышла из дома.
– Всем привет, – короткое приветствие без взгляда на тех, кто есть в кабинете, и Дарья пошла к себе.
– Привет, – подозрительно произнёс Ник.
Кроме него, в кабинете не было никого. Карл отправился в странствие, что было самым странным, никто из начальства даже не спросил, куда он делся. Утром заходил Бауманн, спросил только насчёт Финна. Ник решил уточнить, уволился ли мистер Гатри или взял отпуск, на что Бауманн совершенно невозмутимо ответил: «Кто?». Куда же делся Финн, не было понятно.
В углу под потолком кабинета висел телевизор. Обычно он был всё время выключен, но сегодня Ник включил его, чтобы тот просто создавал фон. Ведь он не хотелось сидеть в тишине. Вдруг здание затряслось. Не сильно, однако, этого хватило, чтобы все работники музея подняли головы и стали прислушиваться. Снова тряска.
Началось землетрясение. Небольшое, максимум два балла, но для Лондона это было вообще не свойственно. Когда тряска кончилась из кабинета выбежала Дарья.
– Всё в порядке?
– Да вроде, – Ник стал оглядывать вещи вокруг.
– Где пульт от телевизора? Надо включить новости.
Ник нашёл нужный канал и прибавил громкость: «…ста событий ведёт репортаж наш специальный корреспондент Анна Коул. Да, спасибо. Восточная часть города была подвержена сильнейшему землетрясению. Первые слабые толчки были зафиксированы ещё в пять утра. Последние же толчки были оценены в 5 баллов. У меня за спиной вы можете наблюдать целые разрушенные кварталы. Более того, как говорит наш оператор, камера этого не передаёт, но жители города могут наблюдать северное сияние. Это красивейшее природное явление не свойственно для наших широт, более того, в дневном свете его обычно не видно, сейчас же оно достаточно яркое, чтобы показаться во всей красе. Подождите, – корреспондент прижала наушник и прислушалась. – Мне только что доложили, что на окраине города очевидцы сообщают о появившейся за городом горе. Здесь, из-за поднявшейся пыли мы не можем оценить правдоподобность этих заявлений, а также масштабы произошедшего, но мы будем держать вас в курсе. Выйдем на связь, как только появится дополнительная информация».
– Финн живёт на окраине города, как раз на востоке, – проговорила почти шёпотом Дарья. – Я надеюсь, ничего не случилось, – её голос был взволнованным.
– Но у вас же есть его номер. Давайте ему позвоним.
Телефон Финна зазвонил, пытаясь безуспешно перекричать людей, что бегали по улице. Он лежал на полу рядом с кроватью. Ровно над ним свисала рука Финна, лежащего на своей постели. Сегодня он снова видел тот же сон: поле, зеркало, он молодел в отражении. Всё было точно так же, как и в первый раз. И точно такой же конец: томный мужской голос с разверзнувшихся грозой небес произнёс: «Прочь отсюда! – но после добавил, – Тебе некуда бежать!» Финн лежал неподвижно. Сложно было бы пошевелиться, ведь вместо лица у него была кровавая масса, из которой возвышался старый металлический кубок. Этот кубок Финн получил три года назад на ежегодном слёте уфологов за самую правдоподобную теорию того, как правительство скрывает от нас правду. Он стоял в шкафу у изголовья кровати. Финн никогда не придавал ему значения. «Я не считаю, что нужно награждать за правду!» – говорил он.
В пять утра, при первом толчке шкаф пошатнулся. Финн проснулся и потянулся за телефоном, чтобы посмотреть на время. Второй толчок пошатнул шкаф ещё сильнее, и кубок опрокинулся. Отблеск уличного фонаря, что пробивался в комнату через окно, отражённый от падающего кубка – последнее, что увидел Финн.
– Не отвечает, – голос Дарьи стал ещё взволнованней.
– Ну, у них там паника, скорее всего. Думаю, перезвонит.
– Может, стоит проверить? Я переживаю, – в этот момент её глаза казались такими большими, что вряд ли хоть кто-то смог бы ей отказать, чтобы она не попросила.
– Может, – Ник пожал плечами. – Правда, я слабо представляю, как мы это сделаем.
Ник указал на экран телевизора, где рассказывали, что все разрушенные районы города оцепили военные, спасатели и полиция. В наиболее пострадавшие кварталы не пускали никого, людей пытались эвакуировать.
– Я надеюсь, с ним всё в порядке.
– Дай Бог.
Только теперь Дарья посмотрела на Ника. Её взгляд сузился, и она очень подозрительно оглядела его с ног до головы.
– Ты как-то изменился.
– Да вроде нет, – он отвёл взгляд в сторону.
Сегодня вместо привычных футболки и узких джинсов, он пришёл в камуфляжных военных штанах и водолазке. Вместо обыденных кроссовок на нём были армейские ботинки с высоким берцем. И волосы вместо обычного хвоста были распущены.
– Подойди-ка сюда? – Дарья протянула руку к его голове.
– Что такое? – Ник слегка отшатнулся, но сильно сопротивляться не стал.
Она отодвинула его волосы и увидела заострённые кончики ушей.
– Я полагаю, – прошептала она, стягивая свой шарф, – водолазка тоже не просто для красоты?
– Вы вчера что-то прочитали?
– Последний стих, – она стыдливо опустила взгляд. – А ты?
– И я, – Ник тоже отвернулся, словно пытаясь избежать прямого взгляда в глаза. – Это было какое-то наваждение. Он как будто просил его прочитать, я просто не смог сопротивляться. Мой рот говорил, не особо спрашивая моего разрешения. Потом я выключился. Ещё пока падал, головой стукнулся о кресло, хорошо, хоть оно мягкое.
– И это итог? – Дарья резко задрала рукав на левой руке, показывая узоры, что обрамляли её предплечье. Голос был крайне взволнованный. – Но при чём тут возвращение домой? Мне страшно, – она начала семенить небольшими быстрыми шагами, вырисовывая круги по кабинету. – Что теперь с этим делать? Ладно, узоры, можно сказать, что сделали татуировки, хоть это и на меня не похоже вообще, но уши? Это же странно, разве нет? – она остановилась и посмотрела Нику прямо в глаза. В этот момент Дарья была совсем не похожа на начальницу. Перед Ником стояла испуганная девушка, что отчаянно нуждалась в защите.
– Не бойся! – Ник положил свои ладони ей на плечи. Его голос вдруг стал низким, мягким, уверенным. – Мы со всем разберёмся!
– Ты уверен? – она немного успокоилась, но волнение не отпустило её полностью.
– Да, я уверен. Более того, у меня даже есть план, что нам делать дальше.
– И что же? – голос Дарьи ещё немного выровнялся.
– Это может показаться странным, – Ник сдвинул брови, слегка наклонил голову вниз, стал выглядеть очень серьёзно, даже немного пугающе, – но, – он сделал паузу, – Я пока не могу грамотно сформулировать мысль. Да, то, что с нами произошло – это очень странно. Я бы даже сказал, чересчур. Но поддаваться панике сейчас – это самая плохая идея. Могу сказать одно: если мой план провалится, скажем, что сделали пластику, татуировки. Глупо, конечно, но зато объяснить хоть как-то можно.
– Но ты так и не объяснил, в чём состоит твой план.
– Помнишь…
По громкой связи объявили об общем сборе сотрудников в конференц-зале. Ник пообещал, что расскажет обо всём позже, когда сможет сам сформулировать идею более чётко, а пока стоит пойти на собрание. Там перед всеми работниками музея выступил Мистер Гилен. Его, по обыкновению недовольное лицо, сегодня казалось таковым вдвойне. То ли он не желал выступать перед людьми, то ли ему не нравилось то, что он должен сказать, а может, всё вместе.
«Здравствуйте! Как вы, наверное, уже знаете, наш город был слегка разрушен землетрясением. Не знаю, где и что было разрушено, однако закон обязывает нас заботиться о своих сотрудниках, – он выдохнул. – Слева на доске список наиболее пострадавших в результате землетрясения районов. Если ваше жильё находится в одном из них, вы можете написать заявление на моё имя, и музей предоставит вам временное жильё на ближайшую неделю. Если вдруг у вас есть родственники, у которых вы можете остановиться, останавливайтесь у родственников. Также мне сказали, что я должен вам сообщить, что вы имеете право написать заявление на материальную помощь.
Чтобы вы не толпились у моего кабинета, заявления можете написать у себя на рабочем месте. Мой секретарь пройдёт по всем отделам и соберёт бумаги.
Всем спасибо за внимание».
– Ну, – протянул Ник, моя квартирка на западе города, так что вряд ли она пострадала.
– А моя – на востоке, но утром всё было в порядке. Я никаких толчков не чувствовала.
– Пойдёшь проверять?
– Думаю, стоит.
Пару минут толкотни, и Дарья смогла узнать, что её район занесён в список. Власти объявили эвакуацию из восточной части города. Однако, позвонив своей соседке, Дарья выяснила, что их дом не пострадал и можно смело возвращаться.
Всё же Ник уговорил её написать заявление на материальную помощь. После обеда секретарь мистера Гилена прошлась по всем отделам, собрала заявления и сообщила, что музей прекращает свою работу на ближайшие десять дней. Все отправляются в оплачиваемый отпуск.
Убрав все экспонаты и документы, разложив всё по местам, Ник и Дарья вышли из музея.
– Домой? – спросила Дарья, задумчиво глядя в небо.
– Домой.
– Чем будешь заниматься? – она повернулась к Нику. Сложно было сказать, о чём она думает, но, казалось, будто она ждала от Ника какого-то конкретного ответа.
