Kitabı oku: «The Last of Us. Как серия исследует человеческую природу и дарит неповторимый игровой опыт», sayfa 5
Project T1
В этом виде проект одобрили и назвали Project Thing, а вскоре сократили до Project T115. Позже этот символ появится в качестве пасхалки на оранжевой футболке Элли. Брюс Стрейли и Нил Дракманн официально начали разработку игры. Им выделили команду, которая почти не занималась ничем другим; в это же время подавляющее число сотрудников работало над Uncharted 3: Drake’s Deception под руководством Эми Хенниг и Джастина Ричмонда.
Вскоре появились первые наброски окружения и персонажей новой игры от концепт-художников Хён Тхэк Нама и Марека Окона. Однако в первую очередь от авторов требовалось сделать из рассказа полноценный сценарий игры. Они решили сделать из Project T1, как и из Uncharted, шутер от третьего лица, только с упором на стелс. Но еще очень многие элементы ожидали утверждения: темп, геймплей и сама суть игры.
Чтобы больше узнать об этом этапе разработки, интересно покопаться в интервью с Брюсом Стрейли и Нилом Дракманном, ведь у этих двоих есть еще одна общая черта. Журналисты часто спрашивали их про любимые видеоигры, и оба постоянно называли одни и те же три произведения. Первое из них уже упоминалось – это Ico. В шедевре Фумито Уэды, вышедшем в 2001 году на PlayStation 2, игрок управляет мальчиком Ико. Он должен спасти волшебную девочку по имени Ёрда. Это приключенческая игра с элементами платформера, головоломок и сражений, но в первую очередь в ней нужно постоянно защищать героиню. Герои проходят множество испытаний и постепенно формируют особую связь друг с другом. Ёрда и Ико говорят на разных языках и в основном общаются жестами.
«В первую очередь в Ico мне нравятся эти отношения и игровая механика. Вам нужно держать Ёрду за руку, что создает между вами связь, – рассказывал Дракманн в интервью сайту Polygon. – Играя в эту игру, я впервые увидел, а главное, впервые осознал, что есть возможность добавить в произведение важную линию благодаря игровому взаимодействию, а не просто рассказывая историю».
Позднее разработчики старательно применяли этот метод, чтобы создать привязанность между главными героями Project T1. Целая часть геймплея затачивалась под эту цель: сблизить Итана и девочку, хотя они, казалось, ни в чем не похожи. «Мы тогда еще не проработали до конца нашу идею и не были уверены, будет ли это в первую очередь экшен, хоррор или стелс-игра. Но мы точно знали суть – два персонажа должны раскрыть свои характеры и сблизиться».
Дракманн и Стрейли решили не просто показать эти отношения, а выстроить вокруг этого геймплей. Чтобы игрок мог физически почувствовать связь между персонажами, держа в руках контроллер. В интервью для Game Informer Стрейли добавил: «Ico – одна из первых игр, которые сформировали эту идею: построить и использовать основные механики игры так, чтобы они соответствовали сюжетному контексту и постоянно проявлялись через взаимодействие».
Вторым важным элементом, определившим гейм-дизайн Project T1, стала Resident Evil 4. Это культовая игра Синдзи Миками, выпущенная Capcom в 2005 году. В твите от 2019 года Брюс Стрейли провозгласил: «Черт возьми! По-прежнему лучший вступительный бой в истории. Поверить не могу, насколько эта сцена в деревне напряженная! ‹…› Главная сложность тут – верное управление ресурсами. Можно даже забаррикадировать двери, и это в игре 2005 года! А тот парень с бензопилой из первой сцены! Легендарно».
Resident Evil 4 – четвертая часть саги16, положившей начало жанру survival horror. В те времена она прежде всего воспринималась как экшен, заложивший основы для многих видеоигр в будущем. Камера над плечом персонажа, создающая напряжение режиссура, разнообразные ситуации и точно продуманное управление ресурсами: в 2005 году Синдзи Миками изобрел игру в жанре «экшен» в ее современном понимании.
«После выхода The Last of Us нас много хвалили, некоторые даже сравнивали влияние нашей игры на индустрию с влиянием Resident Evil 4. Но мы-то ничего не изобретали. Я считаю, что мы недооцениваем, до какой степени Синдзи Миками – бог гейм-дизайна. Управление камерой, которая всегда слегка перемещается так, чтобы сделать акцент на противнике в ближнем бою, и эта композиция – он изменил все, – признавались Дракманн и Стрейли в интервью сайту Game Informer в 2015 году. – Мы познакомились с ним в Японии во время рекламной кампании The Last of Us и вели себя как мальчишки. Он пришел поговорить с нами о технических моментах, а мы с горящими глазами признались, что наш подход к созданию врагов просто копирует то, что он изобрел в Resident Evil 4».
Более того, разнообразие возможных ситуаций в игре Capcom повлияло на основы дизайна сражений в Project T1. Столкновение лицом к лицу в тесном пространстве, штурм укрытия несколькими волнами противников, ограниченные ресурсы, противники-снайперы и спасение в последний момент. Naughty Dog беззастенчиво и осознанно копировала идеи японского творца, чтобы добавить в свою игру ритм, напряжение и разнообразие.
Но еще более удивительно, что третьим и последним ключевым элементом Project T1 стала игра, которая восхищала поклонников приключенческих игр в жанре point’n’click в начале 1990-х годов. Речь о Monkey Island 2: LeChuck’s Revenge Рона Гилберта, Дэйва Гроссмана и Тима Шафера, выпущенной студией LucasArts в 1991 году. Но какое отношение постапокалиптический мир игры Naughty Dog имеет к вселенной пестро одетых пиратов, трагикомических сюжетов и инструкций по созданию кукол вуду?
В 2009 году Рон Гилберт сказал о концовке своей игры: «Я однозначно предпочитаю эпилог, который возненавидит половина игроков, чем тот, с которым легко согласятся и так же легко забудут». Далее спойлер к сюжету Monkey Island 2: в финальной сцене игры раскрывается, что главный герой Гайбраш Трипвуд пережил все приключения в воображаемом мире – парке развлечений, куда пришел с родителями и братом. Но в самом последнем кадре брат Чак бросает на игрока злобный потусторонний взгляд, как бы насмехаясь над ним.
Фанаты уже тридцать лет обсуждают на форумах этот финал – преднамеренно открытый, загадочный и обескураживающий. Это не ускользнуло от внимания Нила Дракманна, который считает игру Рона Гилберта одной из величайших в истории. Как заставить будущие поколения запомнить твое творение? Как произвести по-настоящему глубокое впечатление? В 1989 году Рон Гилберт описывал весьма незатейливый метод в своей гневной статье Why Adventure Games Suck: «Действуйте просто, прямо и никогда не давайте игроку того, чего он ждет». Вероятно, это одна из причин, по которым Нил Дракманн и Брюс Стрейли вновь вернулись к работе над сценарием.
Длинный тоннель
С 2009 по 2011 год разработка Project T1 фактически стояла на месте: какие-то подвижки наблюдались только в написании сценария и определении визуального стиля игры. Одновременно с этим, как нам уже известно, большая часть сотрудников студии сосредоточила силы на Uncharted 3: Drake’s Deception под руководством Джастина Ричмонда и Эми Хенниг. Но Кристоф Балестра все же увидел окончательный сценарий игры у себя на столе. Брюс Стрейли и Нил Дракманн много раз изменяли его и перерабатывали.
«Нам никогда не удалось бы закончить сценарий The Last of Us без Uncharted 2, а в особенности без строгости и таланта, которые Эми Хенниг привнесла в Naughty Dog, – объяснял Брюс Стрейли в интервью для Game Informer. – Ее решение сосредоточить историю вокруг персонажей и посвятить им все внимание стало для нас определяющим. Хотя она никогда напрямую не участвовала и не хотела участвовать в работе нашей команды, она стала нашей духовной наставницей».
Итак, авторы решили внести в сценарий ряд исправлений и начали с имен персонажей. Девочка-подросток стала Элли, а Итан, чье имя слишком уж напоминало о Нейтане, главном герое Uncharted, превратился в Джоэла. Такой выбор стал данью уважения людям, чьи работы очень повлияли на сценарий игры – братьям Джоэлу и Итану Коэнам («Бартон Финк», «Большой Лебовски»). Еще Дракманн вычеркнул затянутые монологи и длинные диалоги, чтобы сделать атмосферу более камерной, или, как он сам говорил, «прямой и естественной».
Вот что он рассказывал об этом в интервью для PlayStation Blog: «Я старался по максимуму придерживаться характеров Джоэла и Элли. Мантра у меня была такая: никогда не стремись писать диалоги». Привязанность, которую начинают испытывать герои друг к другу, должна в основном ощущаться через действия и актерскую игру. Разработчики стремились воплотить главную цель – использовать все ресурсы геймплея в их распоряжении и новые технологии, включая захват движения и анимацию, чтобы сюжет двигался вперед без лишних разъяснений.
В середине 2011 года Sony и Naughty Dog договорились поделиться с публикой кое-какими подробностями о новой игре. 29 ноября на Таймс-сквер появился гигантский рекламный щит с рекламой: «Невероятный эксклюзив для PS3». Мир видеоигр сходил с ума: если Naughty Dog разрабатывает еще и новый проект, в то время как успех саги Uncharted не ослабевает, значит, у студии все просто замечательно.
В первом трейлере не было ничего, кроме зараженного кордицепсом муравья. Всего через несколько дней после выхода Uncharted 3: Drake’s Deception игроки заметили загадочную пасхалку, которая, вероятно, перекликалась с рекламной кампанией новой игры: газетную статью под заголовком «Ученые продолжают биться над тайной смертоносного гриба». Неужели события The Last of Us пройдут в той же вселенной, что и приключения Нейтана Дрейка?
Официально новый проект представили на церемонии вручения наград Spike Video Game Awards в декабре 2011 года. В очень продуманном трейлере широкой публике показывали Джоэла, Элли и мир игры. Но по факту в то время было готово не больше 15 % проекта – остальное находилось на стадии набросков.
Финишная прямая между 2011 годом и релизом игры в 2013 году напоминала что угодно, но не движение по течению спокойной реки. Разработка шла полным ходом, однако после смешанных реакций на анонс игры руководство студии начало сомневаться в ее коммерческом успехе. Ведь это мрачное и пессимистическое произведение, не основанное ни на каком известном бренде или франшизе, с нетипичными и даже неприятными главными героями. И это в то время, когда Naughty Dog построила репутацию на ярких и веселых проектах. Все это вызывало в управляющих Sony неуверенность в успехе The Last of Us. Однако Дракманн и Стрейли каким-то образом продолжали держать курс.
Последний год выдался особенно трудным. С технической точки зрения игра требовала доработок и отладки плохо настроенных графических инструментов. Постоянные переписывания сценария только прибавляли работы, и Нил Дракманн на целые недели запирался с актерами в большом ангаре в нескольких километрах от студии. Там снимались сцены с технологией захвата движения. Сообщения о новых деталях, которые требовалось внести в сценарий, рассылались по электронной почте в отчужденном стиле. Эти письма вызывали сильное напряжение технических групп, которые видели в постоянных изменениях лишь прихоть авторов.
В целом ситуация напоминала тяжелое время разработки Uncharted 2: Among Thieves. Брюс Стрейли активно работал по всем направлениям: напоминал сотрудникам о цели и стандартах качества, а заодно поднимал боевой дух. Технические специалисты Naughty Dog не впервые переживали так называемый кранч17, но ни один другой проект не казался им таким же нестабильным и бессмысленным, как The Last of Us. Ведь даже команда маркетинга не понимала, как продавать эту игру!
Выставка E3 2012 стала опорой, которая удержала психическое здоровье команды от полного краха. Тогда публике впервые показали демоверсию игры: одна только ее разработка на еще не до конца готовых инструментах разработки заняла полтора месяца. Напряжение достигло пика. За несколько часов до открытия дверей Дракманн дал интервью и описал игру как «одновременно ужасающую и романтичную», добавив, что это «история любви». Молодой человек нервничал перед первым выступлением на большую аудиторию. В стенах студии или перед экраном он чувствовал себя гораздо увереннее.
Журналисты наконец-то добрались до демоверсии игры и управляли Джоэлом в небольшом городке, который в финальной версии игры стал Питтсбургом. С выставки The Last of Us вернулась с полным набором всевозможных призов и наград. Игра привела всех в восторг, боевой дух команды подскочил вверх, а студия Naughty Dog наконец увидела свет в конце длинного тоннеля. Осталось только закончить проект.
Выход игры запоздал по сравнению с первоначальными прогнозами, но ненадолго: ее планировали выпустить 7 мая 2013 года, а перенесли на 14 июня 2013 года. Для разработчиков небольшая задержка стала настоящим подвигом, ведь всего за несколько недель до релиза The Last of Us большую часть зараженных еще не добавили и не протестировали. Но к этой истории мы еще вернемся.
До последней минуты, несмотря на нетерпение фанатов и обнадеживающие отзывы первых тестировщиков, вся команда боялась провала. Боялась, что игра приведет студию к краху. Через несколько часов после выхода появился первый обзор на американском сайте IGN от Колина Мориарти. Отзыв заканчивался словами: «The Last of Us – шедевр, лучшая эксклюзивная игра на PlayStation 3, абсолютный must play».
3
The Last of Us – пролог
26 сентября 2013, начало эпидемии
Несмотря на годы и весь накопленный опыт, мы до сих пор недооцениваем важность первых моментов игры. В 1980-х годах психолог Леонард Зунин подчеркивал: первые четыре минуты знакомства имеют решающее значение. Это, скажем так, среднее время, за которое общение между двумя незнакомцами производит минимальный необходимый эффект, определяющий, какими могут стать их отношения, даже если сами они не отдают себе в этом отчета.
В истории художественного вымысла значение пролога или введения варьировалось в зависимости от литературного течения. Но их цель всегда заключалась в создании фундамента для действия или обозначения основы мира. С XVII века эта часть текста зачастую хронологически отделяется от остальной части рассказа, чтобы сохранить единство времени. Строго говоря, с художественной точки зрения пролог The Last of Us получился классическим. И все-таки он надолго отпечатался в памяти игроков. Не за счет оригинальности, а скорее благодаря великолепному, безупречному и невероятно эффектному исполнению.
Вероятно, беспорядки, о которых сообщалось ранее, оказались связаны с эпидемией, охватившей страну. Есть сообщение, что у пораженных инфекцией отмечаются вспышки агрессии и… Судя по всему, там что-то происходит… (Звук взрыва.)
Репортерша кабельного канала в Остине, штат Техас, 27 сентября 2013 года
The Last of Us начинается со сцены, снятой длинным планом18. В ней игрок знакомится с главным героем Джоэлом Миллером, представителем американского среднего класса, живущем в Техасе. У него проблемы с деньгами, он страдает от безработицы, перебивается случайными заработками, разведен и воспитывает двенадцатилетнюю дочь Сару. Та ждет его вечером на диване в гостиной, чтобы поздравить с днем рождения и подарить часы. Позже они станут одним из главных символов в обеих играх серии. Сара засыпает, и Джоэл на руках относит ее в комнату. Через несколько часов ночную тишину разрывает звонок телефона. Томми, дядя Сары, в панике пытается предостеречь ее о некой неминуемой опасности, но связь прерывается.
Девочка кладет трубку и поднимается с кровати, чтобы предупредить отца. Игрок впервые с начала истории получает возможность управлять персонажем. И это не Джоэл и не девочка-подросток, нарисованная на коробке с игрой. Этот персонаж – Сара. Интересный повествовательный прием, главная цель которого – заставить игрока привязаться к девочке, чтобы усилить эмоциональное воздействие последующих событий. Ведь если вы играете за персонажа, то, вероятно, связь между вами будет сильнее, чем если этот персонаж появится лишь в кат-сценах. И это само по себе явное отличие видеоигр от родственника – кинематографа. Цель самой первой игровой сцены в The Last of Us – показать, насколько сильна эмоциональная связь между Джоэлом и его дочерью. О матери Сары мы не знаем почти ничего, но с первого взгляда на стены в детской, увешанные плакатами и фотографиями, можно догадаться, что жизнь девочки главным образом построена вокруг общения с отцом.
Сара выходит в коридор, чтобы отыскать Джоэла. Она заходит к нему в комнату, но его там нет. Телевизор включен, по нему передают прямой эфир – журналистка рассказывает о беспорядках в центре города. Ее рассказ прерывает взрыв – в ту же секунду Сара выглядывает из окна комнаты и видит вздымающиеся в небо языки пламени. Опасность совсем рядом!
Naughty Dog использовала один из самых простых и при этом выдающихся режиссерских приемов. Простым движением камеры под управлением игрока события по телевизору и то, что Сара видит напрямую, связываются в единое целое. Если бы взрыв и последовавший за ним хаос появились лишь в форме видео или текста, эмоциональное воздействие никогда бы не возымело такого эффекта.
Сара спускается по лестнице и идет в гостиную, и в тот же миг в дом вваливается Джоэл. «Сара, никто не приходил? Не подходи к дверям!» Напряжение нарастает. Джоэл заряжает пистолет, который прятал в ящике стола. Когда разъяренный и, судя по всему, зараженный сосед выбивает стеклянную дверь и проникает в дом, отец семьи хладнокровно убивает его одним выстрелом. Потому что наш герой – именно такой человек. У него есть оружие, он хорошо им владеет и без колебаний готов воспользоваться им ради защиты. «Сара, послушай, надо отсюда выбраться, ты меня слышишь?»
Нил Дракманн рассказал в интервью Кристиану Спайсеру: «В начале19 игрок должен был сразу взять на себя роль Джоэла. Он должен был пойти в дом соседа, а тот на его глазах превратился бы в зараженного и стал первым человеком, которого герой убьет, прежде чем вернуться домой и сбежать вместе с Сарой. Но затем мы подумали еще, и у нас возникло ощущение, что сцена слишком уж классическая и знакомая. Мы стали искать способ сделать вступление более интересным. На совещании один из работников студии сказал, что хорошо бы увидеть эту сцену глазами Сары. Это будет интересно, так как мы примерим на себя роль наивного и беззащитного подростка. И сможем ярче прочувствовать ужас и беспомощность от разрушения привычного мира вокруг нас».
Наблюдение за происходящим с точки зрения Сары усиливает ощущение бушующего вокруг хаоса. Оно необходимо, чтобы понять: с этого дня, дня начала эпидемии, ничего не будет как прежде, и люди действительно не были готовы к такому развитию событий. «За то короткое время, что мы проводим с Сарой, мы должны успеть узнать ее и начать ей сопереживать. Она – причина, по которой Джоэл превратится в того человека, каким мы видим его на протяжении всей игры».
Томми приезжает к дому Джоэла, чтобы увезти их с дочерью подальше от дома. Все трое садятся в машину и отправляются в путь сквозь окружающий их хаос. Маленький мирок Сары в огне. Этот эпизод запоминается двумя вещами. Первая – длинный план, построенный исключительным образом. В нем камера сосредоточена на пассажирах внутри автомобиля, единственного островка спокойствия посреди бушующего вокруг апокалипсиса, что напоминает похожую сцену в «Войне миров» Стивена Спилберга. А вторая – особенно яркий диалог.
Джоэл: «Ты что это делаешь? Езжай давай!»
Томми: «С ними ребенок, Джоэл!»
Джоэл: «С нами тоже. Не смей тормозить, Томми».
Семья с ребенком, идущая по обочине дороги, просит их о помощи, а Джоэл приказывает брату отвернуться и не останавливать машину. Этот простой диалог может насторожить игроков и предвосхищает концовку The Last of Us. Можно ли назвать этот поступок жестоким со стороны человека, который вроде как должен быть «героем» игры? Нил Дракманн объяснял этот эпизод в официальном подкасте так: «Зная Джоэла, не думаю, что это можно назвать сложным выбором. Ему даже не пришлось принимать никакого решения. Он ни за что не остановится, если из-за этого его дочь окажется в опасности».
Выбирая между спасением незнакомцев и защитой дочери, Джоэл не станет колебаться ни секунды. В первую очередь эта сцена указывает на тщательное соблюдение целостности характеров. И лишь во вторую – помогает оценить ее участников. The Last of Us – одна из тех редких игр, в которых история всегда развивается в согласии с природой персонажей, а не в результате окружающих их событий.
Машина Томми быстро оказывается в пробке. Очевидно, наши герои не единственные, кто решил бежать из города. Появляется орда зараженных, судя по одежде, вырвавшихся из больницы. Здесь вновь используется визуальное повествование, благодаря которому мы узнаем больше, чем с помощью долгих обсуждений. Игрок начинает понимать, что процесс заражения занимает несколько дней – от двух до трех, как станет ясно позже, – поскольку симптомы у пациентов в больницах развивались постепенно. А в итоге привели к бешенству, из-за чего и возникли первые очаги эпидемии.
Томми разворачивается на полной скорости и ведет машину через центр Остина, пока не происходит авария. Персонажи восстанавливаются после шока под оглушительный гвалт, в котором можно различить крики, взрывы и яростный рев. Теперь игрок берет на себя управление Джоэлом. Последующие события важны с психологической точки зрения: в первый раз, когда игра дает возможность руководить действиями персонажа, он несет свою дочь на руках. Совсем как в начале, но только теперь он спасает ее от опасности.
Одни люди гибнут, другие горят заживо, а зараженные кидаются на каждое живое существо на пути. Игрок несет Сару на руках сквозь охваченный хаосом город, его ведет вперед Томми. Нужно отдать должное Naughty Dog – они настоящие мастера подобных постановок. Несмотря на множество отвлекающих анимированных элементов и деталей, сбиться с пути почти невозможно. Томми в каждом кадре бросается в глаза и подсказывает, куда двигаться, а его футболка – единственный ярко-красный элемент на экране. Освещение в этой сцене помогает игроку ориентироваться, воздействуя на него на подсознательном уровне. Такая модель дизайна уровней (то есть их идеи и маршрута внутри них) называется иммерсивной – без назойливой искусственности. Это совершенно новая для того времени вещь, которая стала возможной благодаря недавнему опыту Naughty Dog, полученному во время разработки сцен погони в Uncharted 3: Drake’s Deception.
Джоэл все дальше бежит с Сарой на руках и наконец спускается в маленькую долину на окраине города. В этот момент эпизод по-настоящему задает эмоциональный тон серии. В отца и дочь целится солдат. «Да послушайте, мы еле дошли! Мы просто… О, черт! Не надо!» Солдат стреляет. Джоэл успевает только развернуться в последней попытке спасти дочь. Два тела падают на землю. Джоэл нетвердой походкой приближается к окровавленному телу девочки. «Сара?! Так, убери руки. Ничего, ничего… Боже! Потерпи, потерпи, держись, милая, держись, я знаю, детка, я знаю… Сара! Дочка. Не бросай меня. Пожалуйста. Не бросай меня, Сара. Нет, нет, нет! Господи, господи! Прошу тебя… не умирай, прошу тебя, не бросай меня». Черный экран.
Не прошло и двадцати минут игры, как ни в чем не повинная девочка умирает на руках у отца, а мы видим произошедшее от начала и до конца. Более того, это еще и пояснение: The Last of Us выставит все напоказ. Каждую мелочь, шепот и всхлип. Все здесь будет грязное, серое, жестокое и душераздирающее.
Но вот что интересно: при написании сценария Нил Дракманн и Брюс Стрейли не думали, что пролог и в особенности гибель Сары станут для игроков настолько глубокой травмой, что ее можно будет сравнить с надругательством над святыней. Убить ребенка в художественном произведении – ход немыслимый, это значит пересечь черту. Создатели же рассматривали эту потерю как движущую силу повествования, необходимую для развития сюжета. Прием казался им мощным, но не таким уж жестоким.
В интервью журналу Edge авторы объясняли: «Я задаюсь вопросом, почему все считают этот момент настолько шокирующим. Может, дело в том, что в очень малом количестве игр персонажи-дети подвергаются настоящей опасности. В GTA или Oblivion они просто-напросто вычеркнуты из уравнения. Я подозреваю, что такая сцена способна вызвать бурные обсуждения, и знаю, что она очень тяжелая, но это часть мира и истории, которую мы хотели рассказать. Помню, как признался Эвану Уэллсу, что ждал от руководства Sony вмешательства, требования внести правки в этот эпизод. Но этого не произошло».
Чтобы передать такую гамму бушующих эмоций и сделать это так реалистично, как в The Last of Us, персонажи должны быть одновременно очень целостными и невероятно живыми. В 2013 году достичь такой цели в видеоигре было сложно, несмотря на технический прогресс в этой области. Отыгрыш персонажей в этом виде искусства все еще слишком часто опирался на избитые черно-белые архетипы, и дело далеко не только в сюжетах. Чтобы добиться необходимых нюансов в эмоциях и возложить основную часть повествования на плечи персонажей, Naughty Dog решила раздвинуть границы актерского мастерства в видеоиграх.
