Kitabı oku: «Мартынов. Неделя стюарда», sayfa 17
Воскресенье
10:30
Наутро пришёл тренер по пинг-понгу, которого я пригласил накануне опять же через Паутину, и дела на поприще настольного тенниса у нас с Тарасом пошли намного лучше. Никто мне не звонил, не писал, никуда не вызывал, не подвергал сексуальным домогательствам, иными словами, воскресенье я провёл как нормальный человек, не считая моей самоизоляции.
Единственной вещью, которая меня беспокоила весь этот день, была Константинопольская жара, поэтому вечернюю темноту я встретил лёжа на шезлонге у себя на крыше и выбирая переносной каркасный бассейн для того, чтобы поставить его во внутреннем дворе дома. Лучше было бы, конечно, поставить его тут же возле шезлонгов, но места не хватало.
Я уже выбрал модель бассейна, когда вспомнил, что перевёл две тысячи рублей Мавродию Пантелееву и что денег на бассейн у меня сейчас нет. Я сделал на «ладошке» заметку, чтобы завтра позвонить Мавродию Сергеевичу и узнать, как продвигаются наши дела.
Захотелось пить. Я глянул на лежавшего на соседнем шезлонге Тараса. Он, кажется, задремал. Я вздохнул и пошёл за лимонадом вниз сам. В моём холодильнике напитка не оказалось, и я спустился ещё ниже, на первый этаж, где стоял большой холодильник.
Я уже вернулся к лестнице, чтобы пойти на крышу, когда в дверь позвонили. Кого это принесла нелёгкая в воскресный день поздним вечером?
Глава 29
Я открыл дверь. Передо мной стоял Экин.
– Ваше благородие, впустите меня! – взволновано затараторил он. – Мне срочно нужно кое-что вам рассказать!
Я посторонился, давая ему прошмыгнуть в моё жилище.
– Знаешь, Экин, я ожидал, что, когда я оставил тебя в живых и пометил лицо шрамом на брови, ты сделаешь всё, чтобы больше со мной не встретиться… – начал я.
Экин попытался что-то сказать, тараща на меня глаза из-под густой сросшейся моноброви.
– Подожди, я не закончил, – я сделал останавливающий жест ладонью, – о чём это я? Ах, да. Я думал, ты постараешься держаться от меня как можно дальше. Но через несколько дней я снова увидел тебя. И где? На пороге моей квартиры! Тебе удалось развеять моё удивление, когда ты сообщил, что принёс мою посылку, а принёс её именно ты, потому что ты устроился работать курьером в службу доставки…
– Ваше благ… – снова начал он.
– Ты ведёшь себя некультурно, Экин, – произнёс я, сжимая ему горло Яром и приподнимая над полом. – Я сожму сильнее, если ты не дашь мне закончить. Понял?
Он сделал попытку кивнуть. Я расценил это как положительный ответ и продолжил:
– Должен признаться, я подумал, что если уж не после нашей первой встречи, то хотя бы после второй, ты забудешь дорогу ко мне домой, однако ты снова тут. Что у тебя? Не томи, выкладывай.
– Ваше благородие, – снова затараторил Экин, – вас хотят убить!
– Так что же ты молчал! – воскликнул я. – Такая важная новость, а он молчит! На будущее тебе совет: важные новости сообщай людям как можно раньше. Для тебя может быть и ерунда, что меня хотят убить, а я могу подобной потери и не пережить!
– Вашблагородь… Да я же и говорил… – попытался оправдаться Экин.
– Так ведь нужно было не говорить, а сразу сказать, – отрезал я.
Экин растерянно заморгал своими чёрными выпуклыми глазами. Действительно, на подобную фразу возразить невозможно.
– Шучу, Экин, – рассмеялся я, – просто хотел процитировать шутку из одной книги. Ну, кто собирается меня убить? И как ты понял, что именно меня собираются убить, если имени моего не знаешь?
– Как это не знаю, ваше благородие? – уверенно возразил он, – Мартынов Матвей Михайлович. На посылке имя ваше было указано.
– А, – я с трудом удержался, чтобы не шлёпнуть себя по лбу в присутствии постороннего. – Точно! Продолжай.
– Убить вас хотят бандиты, на которых вы наткнулись в квартире во время полицейского рейда! – выпалил Экин, опасаясь, что я снова его перебью.
Это было неожиданно. Яром я крепко прижал руки Экина к его телу, сделав его абсолютно беспомощным.
– Откуда ты знаешь об этом случае? – прошипел я. – Я был в маске, а тебя там точно не было.
– После убийства Фануччи, который держал наш район, между Пиратского и Айвазовского, – испуганно начал объяснять Экин. – Разные компании из местных с Пиратки и Айвазы хотели подмять район под себя…
– И тогда градоначальник Меншиков устроил рейд по району, чтобы прекратить беззакония, – закончил я.
– Да, пришли полицейские и многих, кто при делах был, да почти всех, арестовали, – кивнул Экин, – в том числе и тех, на кого вы в квартире налетели.
– А ты откуда это всё знаешь? – спросил я.
Что-то тут пока не складывалось.
– Дак у меня столько знакомых там! – воскликнул тот. – Дело не в этом. А в том, что эта компания тоже планировала захватить власть на Пиратке. И у них было секретное оружие: у одного из них есть Яр, он хочет стать новым Фануччи. Тогда его, этого с Яром, в квартире, да и вообще на районе, не было. Когда тех, кто из квартиры, арестовали, они ему передали, что их арестовали по вине парня в маске.
– Так откуда они, да и ты, знать могут, что это был я?! – крикнул я, чтобы ещё его припугнуть.
– Простите, Матвей Михайлович, – скуксил лицо, почти заплакав, Экин, – я с одной бабой мучу, был у неё после работы и рассказал ей, что встретил человека, который мне бровь порезал и велел жить честно… А она, дура, видимо, кому-то ещё растрепала, брату, может, или не знаю кому, так до тех и дошло.
– То есть, получается, ты рассказал, кто я такой, и теперь меня хотят убить, я правильно всё понял? – спросил я.
– Виноват, Ваше благородие, Матвей Михайлович, пощадите, – запричитал он. – Я же потому и пришёл, чтобы предупредить…
– Так откуда известно, что парень в маске и я – один и тот же человек? – спросил я. – Ты вообще знаешь, что там произошло?
– Якобы они вас побили, а вы одного из них в окно выкинули, – ответил Экин. – Только я помню, как вы с нами тогда разделались и не верю. Вы, наверное, их просто задержать пытались, не покалечив, поэтому они живы остались, да?
– Что-то вроде того, ага, – соврал я, чтобы не объяснять ему о том, что у меня обычно нет Яра и не было тогда, когда я налетел на бандитов в квартире. И что, когда я с ними разделался, это был редкий случай для меня случай наполненного резервуара.
– Я не знаю, откуда им это известно, – продолжил Экин, – может быть и неизвестно с точностью. Но зато известно, кто убил Фануччи и по чьей вине произошёл полицейский рейд.
– Так ведь этот рейд открыл для них карьерные, так сказать, возможности, – удивился я. – Благодарить должны, цветы слать.
Экин молчал, осмысляя сказанное. Было видно, что он не понял то, что я сказал. Что ж, бандиты редко бывают умными. Видимо, по его логике, раз убил авторитета района, значит, нужно за него мстить, даже если смерть этого авторитета всем на руку. Или может быть, тот, кто отомстит за погибшего Фануччи, поднимет свой собственный криминальный статус?
– Скажи, Экин, – спросил я, чтобы не терять время, – кто хочет меня убить? Чья именно это идея?
– Шавика идея, – моментально ответил он, – парня зовут Шавик, это тот, у кого Яр есть.
– И каково политическое положение этого Шавика на данный момент? – спросил я.
Экин вытаращился на меня, всем своим видом показывая, что с удовольствием ответит на мой вопрос, если я только задам его в более понятной для Экина формулировке.
А пока Матвей подбирает более простые слова, чтобы задать Экину вопрос, подпишитесь, милый читатель, на мою страницу в ВК: https://vk.com/stewardmartynov
Или поставьте лайк или напишите комментарий, если уже подписаны.
Вам это стоит так мало, а пользы для распространения моего творчества принесёт много. Спасибо!
– Много кто признаёт авторитет Шавика? – задал я вопрос по-другому. – Каковы его шансы захватить власть на этой… как ты говоришь… Пиратке?
– Шансы есть, если он вас убьёт, – ответил Экин. – Четыре из пяти человек, которые были в той квартире, сейчас ещё под стражей. А тот, кого вы из окна выбросили, сейчас в больнице и потом тоже под суд пойдёт.
– О, он выжил? – я даже обрадовался. Зачем зря брать на душу грех убийства. Может быть, этот человек теперь посмотрит на жизнь иначе, лежа на больничной койке. – Надо записать его данные, может быть помогу ему с работой, когда он снова выйдет на свободу.
– Он, Матвей Михайлович, уже не выйдет, – вздохнул Экин, – на него трёх баранов грузят, так что, в лучшем случае, каторга. А то и вообще смертная казнь.
– Каких баранов? Почему за них грозит каторга? – не понял я.
Экин бросил на меня взгляд, выражающий удивления тому, что я не понимаю очевидных вещей.
– Каторга, потому что бараны холодные… – начал он.
– Повар он, что ли?..
– А холодные они, потому что мёртвые. Баран это мертвец. Ну или сильно пострадавший, – закончил Экин.
– Ну и ладно, Бог ему в помощь, – потряс головой я, стараясь избавиться от отвратительного ощущения, которое у меня вызывал криминальный жаргон, и вернул разговор в изначальное русло: – А Шавику почему нужно меня убить?
– Потому что, во-первых, по вашей вине он потерял пятерых человек, которые много что решали при разборках, – ответил курьер, – из-за этого он теперь не может задавить всех своих противников силой, значит…
– Значит, нужно заслужить авторитет другим способом, – закончил за него я. – А во-вторых?
– Да. А, во-вторых, если он отомстит за смерть Фануччи, то сможет утверждать, что он топит на районе не только за себя, а за всех, кто там живёт, – сказал Экин. – И будет говорить: «смотрите, я же даже за Фануччи отомстил, княжича не побоялся!»
– А почему это он, кстати, не боится последствий за убийство княжича? – поинтересовался я.
– Он ничего не боится, – просто ответил Экин. – Для него главное – власть. Ну и деньги.
– Но власть важнее? – уточнил я.
Экин помолчал, размышляя.
– Да, власть важнее, – твёрдо ответил он наконец. – Он думает, что он умнее всех, что сможет соскочить, даже если всех будут принимать за убийство внука князя.
Нужно сказать, что уличный жаргон Экина я понимал с трудом, иногда угадывая значения слов только по контексту. Но в целом картина была мне понятна: эго-маньяк Шавик, используя все доступные ему ресурсы, старается подмять под себя криминальный мир района Пиратского. Поскольку он потерял пятерых бойцов, он частично потерял и преимущество в силе. Значит, ему нужно подкреплять авторитет другим способом. Если для этого нужно убить юного стюарда Мартынова, то есть меня, то так тому и быть.
Я прекрасно понимал принцип мышления такого человека, как Шавик. Власть, самоутверждение через подчинение других, для таких людей важнее, чем личная безопасность. Цель – захват власти – оправдывает и средства, и риски. Иногда мне даже казалось, что такие люди считают себя бессмертными. Мол, умирают только всякие дураки, а я умный: вовремя подсуечусь и смерть обману. Такой характер – не редкость среди аристократов.
– И много у него людей сейчас? – спросил я.
– Человек десять, – ответил Экин. – Они сомневаются в нём, и каждого из них он не может запугать Яром, если они все выступят против него одновременно. Он это понимает, поэтому ему срочно нужно что-то, чтобы заставить их впрягаться за него. Шавик смог убедить их, что вас нужно убить, что это поднимет авторитет не только его, но и всей их компании.
– Они сейчас на Пиратского? – спросил я.
– Нет, у них есть точка сбора в районе гаражей за городом. Там гаражи для лодок со спуском к воде, а на вторых этажах комнатки, как навроде дачи.
Я наконец перестал держать Экина Яром. Нужно было подумать, что делать. Позвонить в полицию – означало рассказать о своём участие в смерти усача Фануччи, его подельников, из которых выжил только Экин, и, просто-напросто раскрыть то, что у меня есть Яр. А значит, снова встал бы вопрос о смерти княжича Гуриели, а возможно и смерти самого князя Гуриели.
С другой стороны, мне нужно избегать скандалов и вообще сидеть дома. Если Шавик его команда явятся ко мне домой с намерением меня убить, то мы с Тарасом и моим новым карабином устроим им тут такой тарарам, что опять же без полиции не обойдёшься. И тогда опять встанут все перечисленные мной ранее вопросы.
Получалось, что нужно отправляться к бандитам самому и решать вопрос на месте. В гаражах и шума никто не заметит… Смогу ли я обезвредить примерно десять человек, один из которых, неизвестно в какой степени, владеет Яром? Голова отказывалась так быстро соображать…
– Матвей Михайлович, – перебил ход моих мыслей Экин, – у нас мало времени, нам нужно прямо сейчас что-то решать!
– «Нам?» – удивился я. – Почему «нам»?
– Раз уж я решил жить честно, то и вам должен помочь, – ответил Экин. – Вы мне новую жизнь дали, Матвей Михайлович.
Этого я не ожидал от бывшего бандита, ныне курьера, Экина.
– Тарас! – позвал я.
– Не задай вопросов, времени мало, – сказал я, когда на лестнице показался щурящийся от света дядька, которого мой окрик вырвал из дремоты. – Нужно будет тебе, мне и вот этому молодому человеку по имени Экин, сейчас отправиться и перебить примерно десять человек бандитов с улицы Пиратского.
– Интересно, барин, – присвистнул Тарас, – так я может лучше один тогда отправлюсь, тогда у меня и то больше шансов будет, чем если я ещё с вами двумя буду нянчиться…
Я строго посмотрел на него.
– Матвей Михайлович, простите дурака старого, – потупился он. – Надо, значит, надо. Только не нравится мне всё это. Надо бы вашему батюшке сказать.
– Нет, Тарас, – возразил я. – Никому ничего говорить нельзя.
– А ежели с вами случиться чего? – ответил дядька. – Матвей Михайлович, ну как мы втроём десять человек одолеем? Экин этот ваш, у него Яр-то хоть есть?
– Нет, – ответил тот.
– Экин, подожди на улице, – сказал я курьеру.
Когда Экин вышел я тихо сказал дядьке:
– Тарас, сейчас ничего не говори, просто наблюдай.
Я аккуратно, чтобы не истратить много, приподнял Тараса Яром. Точнее, попытался приподнять. Как только он ощутил прикосновение силы, то сразу оттолкнул его своим Яром.
– Матвей Михайлович, тут кто-то есть! – громко прошептал он. – Стойте у меня за спиной!
И действительно, он стал озираться по сторонам, стараясь прикрыть меня своим телом. Он подумал, что кто-то находится в доме и использует на нём Яр.
– Тарас, – по-прежнему тихо обратился к нему я.
– Барин, тс-с! – бесцеремонно цыкнул на меня дядька, – тут кто-то есть! Ваш карабин у меня в комнате, сейчас мы туда пройдём бочком…
– Тарас, это был я, – прошептал я, чтобы не услышал Экин. – Это я пытался приподнять тебя Яром.
Дядька медленно повернулся и уставился на меня во все глаза, не веря своим ушам.
– Тихо! – шикнул на него я, опасаясь, что он сейчас начнёт громко восторгаться.
– Бааариин! – шёпотом воскликнул, иначе этот возглас не назовёшь, дядька. – Радость-то какая! И давно?
От переизбытка чувств Тарас меня стиснул меня в объятиях. Он часто носил меня на руках, когда я был ребёнком, но с тех пор я немного отвык от его прикосновений.
– С воскресенья, – ответил я, будучи обнимаемым Тарасом, – всё-всё, будет тебе.
Дядька меня отпустил и радостно посмотрел на меня.
– Всё не так просто, – продолжил я, – Яр у меня появляется нестабильно, и я не понимаю по какому принципу. Сейчас у меня больше половины резервуара, но я не знаю, вернётся ли он, если я его потрачу.
– Но ведь с воскресенья вас проверяли и Яра у вас не было! – сказал Тарас почти в полный голос.
– Тихо ты! – шикнул я. – Экин не знает о моей ситуации. Пусть думает, что у меня Яр есть всегда. А Яр у меня не могли определить, потому что по стечению разных обстоятельств, в те моменты у меня его не было. Но сейчас у нас нет времени на мои объяснения.
– А что за бандиты, о чём вообще речь, Матвей Михайлович? – спросил, чуть успокоившись, дядька.
– Если вкратце, это те бандиты, которые меня побили тогда на Пиратского, – ответил я. – Только теперь с ними есть ещё и тот, у кого есть Яр.
– Так их же арестовали во время рейда, – не понял Тарас.
– Я же сказал: «если вкратце», – строго сказал я, – на подробный рассказ нет времени.
Я открыл дверь на улицу и позвал Экина.
– Что ты умеешь? – спросил я.
– Немного драться, – пожал плечами тот.
Тарас фыркнул:
– Это нам не поможет никак.
– А стрелять умеешь? – снова обратился я к Экину.
– Нет, – ответил тот.
– Да уж, – скептически произнёс дядька. – Дадим тебе карабин, будешь просто стрелять, стараясь попасть по ним, а там, как получится. Кстати, есть ли у них огнестрельное оружие?
– Я не знаю, – ответил Экин. – Вообще, вряд ли. Когда на Пиратке всем рулил Фануччи, он плётки, в смысле, огнестрел, запрещал, а сейчас им взять негде, на легальное денег нет, а нелегального после рейда не найти.
– Что-то мне подсказывает, что усач Фануччи запрещал оружие, чтобы у местных граждан было меньше соблазна выстрелить ему в спину, а не для того, чтобы меньше преступников были вооружены смертоносными инструментами, – сказал я.
Тарас переводил взгляд с меня на Экина, не понимая, о чём мы говорим.
– В общем, возможно, у кого-то из них будет пистолет, – резюмировал я. – Будем исходить из этого.
– Матвей Михайлович, – обратился ко мне дядька, – вы защиту держать сможете?
– Смогу, – ответил я.
– Есть время в оружейный заехать? – спросил Тарас. – Щас бы ещё пару таких же карабинов взяли.
Я посмотрел на Экина.
– Нет, – ответил тот, – времени нет совсем. Нужно ехать прямо сейчас.
– Тогда едем, – решил я, – поедем на моей, Тарас, она мощнее, вдруг потребуется скорость.
Я поднялся к себе наверх и надел свой беговой костюм. Подумав, взял и защиту, налокотники, наколенники и шлем. Не для себя, поскольку мы с Тарасом будем использовать Яр, а для Экина. Когда я спустился на задний двор, они уже стояли у моего «ЗИЛа».
Глава 30
– Тарас, помоги Экину надеть, – я подал дядьке защиту. Сам он был одет в какой-то прочный костюм, для рыбалки, что ли. Что-то такое.
Вдвоём они нацепили на Экина защиту, и мы уселись в автомобиль, бросив на заднее сиденье мой автоматический карабин, второй рожок, и все, какие были, патроны к нему. Экин покопался в своём телефоне, и затем вывел местоположение гаражей на карту, отображаемую на встроенном в панель машины планшете. Ехать получалось около сорока минут, учитывая, что было поздно и дороги были пустые.
Тарас сел за руль. Экина мы посадили на переднее пассажирское сиденье: я не доверял ему настолько, чтобы оставлять его у нас за спинами. Быть может и зря, ведь этот человек только что сам предложил мне участие в разборке с бандитами, зная, что нас будет трое, а их десять или около того.
– Значит, действовать будем так, Матвей Михайлович, – говорил Тарас, везя нас по ночному Константинополю. – Первым в помещение залетаю я, и отбрасываю их волной. Шавик, скорее всего, успеет среагировать. Поэтому тут же, сразу за мной, залетаете вы, и бьёте кулаком Яра по тому, кто останется стоять. Класс у него какой, Экин?
– В смысле, «класс»? – не понял курьер.
– Ну резервуар какой? – уточнил я. – Много Яра у него?
– Не знаю, – ответил Экин.
– Ты его в деле видел когда-нибудь? В бою? – спросил Тарас.
– Нет, – сказал Экин, – но с Фануччи он боялся связываться.
– У Фануччи был малый резервуар, точно, – сказал я.
– Да кто такой этот ваш Фануччи? – не выдержал дядька.
– Все вопросы потом, Тарас, – снова сказал я, – я тебе столько всего расскажу, хоть книгу пиши. Одним словом, резервуар у Шавика малый.
– Как скажете, Матвей Михайлович, – мрачно согласился дядька, – в общем, я отбрасываю всех, того, кто не отбросится, вы бьёте со всей силы. Класс я ваш знаю, большой. Силу рассчитаете, чтобы не вышло как в детстве?
Это он имел ввиду, что я не истрачу слишком большое количество Яра за один приём, что спровоцирует в моём организме яровой шторм и отправит меня в яровую кому.
– Да, нормально рассчитаю, – ответил я.
– А что было в детстве? – влез Экин.
– Неважно, – пресёк его любопытство Тарас и, покачав головой, обратился ко мне: – Смотрите, Матвей Михайлович, – дело серьёзное, можем все трое сгинуть. Если есть возможность, лучше отказаться, с батюшкой посоветоваться или с князем.
– Да нет у нас времени, Тарас, – начал втолковывать ему я. – Шавик и его бандиты собираются выехать из гаражей, чтобы отправиться в город и напасть на нас с минуты на минуту! Некогда нам советоваться.
– Как скажете, барин, – повторил дядька, недовольно на меня покосившись.
Я понимал его тревогу. Тарас несёт ответственность за мою жизнь перед моим отцом, к тому же и сам может погибнуть. Да и просто по-человечески обо мне заботится. А сейчас барин безо всяких объяснений тащит его на перестрелку, непонятном с кем и непонятно почему. И это при том, что и я, как господин, несу за слугу ответственность и должен его оберегать, а не втягивать в авантюры, где мы нападаем на превосходящего числом противника.
Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Атаковать, и часто атаковать успешно, когда нас мало, вообще русским свойственно. Я с детства и намертво запомнил фразу:
«Другим неискоренимым недостатком русского метода ведения боя является назначение численно меньших частей против превосходящего противника» – сообщалось в документе под названием «Секретная докладная записка Германского Большого Генерального Штаба» за тысяча девятьсот тринадцатый год.
Крайне воинственные и искушенные в военном ремесле немцы в своей собственной, предназначенной для внутреннего использования, секретной инструкции сообщают, что русских нужно опасаться даже тогда, когда их меньше, потому что есть у русских такой «неискоренимый недостаток» – атаковать превосходящего числом противника.
Эту фразу, как и весь остальной текст записки, я услышал, когда гостил в доме моего дяди Николая Мартынова, отца моего кузена Валерия. Пока я жил у них, я посещал те же занятия, что и Валерий. Уроки истории и работы с документами вела специально для этого приезжавшая хорошая знакомая старого князя, сотрудница Русского государственного военного архива по имени Вера Михайловна Михалева.
– Если даже смелость в атаке меньшим количеством, это недостаток, – говорила нам Вера Михайловна, – то подумайте, как велики тогда достоинства?
И мы с Валерием, десятилетние княжичи, отчаянно сопели, думая, какие же достоинства могут быть выше такой смелости? Я помню, как Валерий, сидящий рядом, пытался сморщить лоб, подражая взрослым, чтобы лучше думалось, и как сам я, в полном замешательстве, смотрел на немецкие буквы этой записки, которую Вера Михайловна принесла из архива специально, чтобы показать нам. Конечно, мы читали её в переводе, но всегда полезно увидеть документ вживую.
Мы выехали за пределы города и уже некоторое время двигались по пустой трассе в сторону места назначения, когда мы увидели две машины, двигавшиеся нам на встречу. Они поравнялись с нами и свет наших фар ненадолго выхватил силуэты автомобилей из тьмы тропической ночи.
– Это они! – закричал Экин. – Мы опоздали! Они уже выехали!
– Тарас! – закричал и я. – Разворачивайся! За ними, скорее!
Тарас сбавил скорость и, резко вывернув руль, пустил машину в управляемый занос, таким образом развернув её. Мы начали преследование.
– Экин, бери автомат, – сказал я курьеру, – когда поравняемся с ними, стреляй по обеим машинам!
– Матвей Михайлович, – вмешался Тарас. – Давайте лучше я буду стрелять, а вы за руль. Я лучше стреляю.
– А как я за рулём окажусь на ходу, да на такой скорости? – не понял я.
– Так я остановлю, – ответил дядька.
– Но тогда они далеко уедут же, пока мы меняемся, – возразил я.
– Да нет, – махнул рукой Тарас, – у нас сильнее двигатель намного.
Я принял решение:
– Тогда я – за руль, ты – на моё место назад. Давай!
Тарас остановился, и мы молниеносно выскочили из машины с тем, чтобы мгновение спустя снова оказаться в ней, но уже на других местах. Я пристегнул ремень и вжал педаль в пол. Бандиты ехали быстро, но не слишком, погони они не ожидали. Поэтому через пять минут движения на скорости около двухсот километров в час, мы снова увидели перед собой огни их задней машины.
– Матвей Михалович, – сказал Тарас. – Сначала обгоняете их слегка, я начинаю стрелять сначала по передней машине, потом скорость сбавляете, и я стреляю по задней.
– Понял, – кивнул я. – Когда обе машины остановятся, отдаёшь автомат Экину, он прикрывает нас огнём, а мы используем Яр. Экин, понял?
– Понял, ваше благородие, – ответил курьер.
– Это точно они, Экин? – спросил я. – Ты понимаешь, что будет, если мы расстреляем просто случайных людей?
– Точно-точно, я видел обе эти машины раньше, – уверенно ответил тот.
– Ох, не нравится мне всё это, – проворчал Тарас.
– Экин, пристегнись, мало ли что, – распорядился я.
Я поравнялся с передней машиной. Тарас опустил стекло в окне со своей стороны и открыл огонь по машинам. Кажется, он попал в водителя, потому что машина слетела с трассы. Как и договаривались, я сбавил скорость, чтобы не уезжать далеко от задней машины. Тарас начал расстреливать и её. Она завиляла по трассе.
Вдруг я почувствовал удар в районе правого переднего колеса, наш автомобиль потащило в сторону. Я почувствовал, как колеса отрываются от земли, и мы начинаем переворачиваться. Больше всего я испугался за Тараса, который не был пристёгнут и высовывался в окно, чтобы вести огонь. В последнюю долю секунды Яром я вытолкнул Тараса из машины через окно, как раз перед тем, как сторона, с которой он только что высовывался, ударилась об асфальт.
Машина сделала оборот и снова встала на колеса. Я отстегнул ремень и выскочил на улицу. Рядом приземлился Тарас:
– Барин, целы? – спросил он.
– Цел, ты как? – ответил я, дергая дверь со стороны, где сидел Экин.
– Цел, спасибо вам, век не забуду, что подстраховали, да ещё и в такой ситуации, – ответил дядька, помогая мне тянуть дверь. – Это они Яром нам колесо выбили.
– Ага, – кивнул я, – надо было мне так с ними сделать, жаль, что я не догадался.
Дверь не поддавалась, и я дёрнул её Яром, сорвав, как золотинку с банки растворимого кофе. Мы увидели Экина. То, что я велел ему пристегнуться, возможно, спасло ему жизнь. Он помотал головой и выкарабкался из машины.
– Руки-ноги целы? – спросил я.
– Ага, – кивнул Экин.
Тарас сунул ему карабин.
– Расстреливай всех, кроме нас, – сказал он курьеру.
В сторону нас бежали люди из второй машины бандитов. Было темно, но, судя по силуэтам, у кого-то из них были биты, а у других наверняка были ножи.
Я крикнул:
– Я – направо! Тарас, ты – налево!
Мы разлетелись в разные стороны. Внизу и позади раздались выстрелы, это Экин встретил бегущих к нему бандитов.
Я сформировал защиту вокруг себя и полетел ко первой машине, той, что после выстрелов Тараса ушла с трассы. Она тихо горела синим огнём. От неё к трассе бежали бандиты. Выделить из них Шавика не представлялось возможным. Решение пришло само собой. Я подлетел к горящей машине и взял Яром горящий бензин из бензобака. Я полетел вслед подбегающим к трассе бандитам, по воздуху в ночной темноте за мной тянулась яркая пламенная струя. Красивое, должно быть, издалека было зрелище.
Догнав бандитов, я густо обмотал их горящей струёй. Послышались страшные вопли. Из горящего кольца лишь один силуэт выбежал невредимым. Это и был Шавик, сформировавший вокруг себя защиту из Яра. Только я собрался что-нибудь предпринять по отношению к нему, как горящие бандиты стали подниматься в воздух и лететь в моём направлении. Значит, Шавик увидел меня и решил забросать своими же подельниками.
Я приземлился. Мы находились возле второй машины. Я заметил, как от одного из горящих бандитов отделился огонёк и полетел в сторону автомобиля. В последний момент я отскочил гигантским прыжком. Взрывная волна подхватила меня в воздухе, и я, слегка корректируя траекторию Яром, приземлился. Уши заложило. Шавик взорвал машину, надеясь, что взрыв зацепит меня.
Правда, в следующее же мгновение я понял, что он взорвал машину ещё и для того, чтобы лучше видеть меня в свете пламени. Понял я и для чего ему это было нужно: по моей защите застучали пули. У Шавика был и Яр, и пистолет.
Судьба сообщников Шавика, очевидно, совсем не волновала. Я тоже не знал, как обстоят дела у Тараса и Экина в деле противоборства с остальными бандитами, поскольку всё моё внимание было приковано к их предводителю.
– Ты кто такой? – крикнул Шавик. Его акцент был таким же как у Экина.
– Матвей Мартынов! – ответил я.
– Что тебе нужно, Матвей Мартынов? – спросил Шавик.
– Как будто ты не знаешь! – усмехнулся я и, сформировав позади него небольшую стенку из Яра, бросил в него горящую машину. Он, однако, вместо того чтобы отступить назад и упереться в мою стенку, оказавшись в ловушке, прыгнул вперёд, нырнув под летящим автомобилем. Я ожидал, что он атакует Яром в ответ, и действительно: по моим щитам что-то стукнуло. Но и только. Я не ожидал, что атака будет такой слабой, и лишь выставил зря дополнительный щит.
Разозлённый бессмысленной тратой Яра, я попытался набросить на его голову вакуумный пузырь, как я поступил с покойным князем Гуриели. Шавик легко ускользнул, причём Яра использовал он совсем немного, лишь чутка помогая себе увернуться.
«Вот оно что!» – подумал я. – «Шавик умело умело использует свой небольшой резервуар, почти не тратя Яр, но заставляя меня тратить много сил. Он хочет меня измотать!»
Конечно, хорошо, что я разгадал его тактику, но, что с ней делать, как противостоять, было не совсем понятно. От прямых атак Шавику пока удавалось увернуться. Я почувствовал небольшой удар в мою защиту сзади. Отскочив на пару шагов в сторону, я обернулся и увидел лежащий на земле небольшой кусок металла. Шавик собирается дёргать меня маленькими, почти ничего не стоящими для него атаками, провоцируя на крупные траты Яра. Ведь я не знаю, какой будет следующая атака, сильной или слабой, и, следовательно, всегда должен использовать полноценную защиту.
В голове промелькнула сцена дуэли между Валерием Мартыновым и графом Григорием Озёрским. Как у Валерия всё быстро и просто получилось! Наверное, так же бы получилось и у меня, если бы я был таким же тренированным с детства воином, как и Валерий. Но я был стюардом Мартыновым, у которого опыта владения Яром было меньше, чем даже у моего противника Шавика, который, хоть и не учился с частными инструкторами, зато хотя бы владел своим резервуаром всю жизнь и, должно быть, немало его использовал в боевых столкновениях.
Он стоял в метрах пяти от и держал меня на прицеле пистолета.
– Сдавайся, – сказал я ему. – Сейчас мои люди покончат с твоей шантрапой, и ты останешься один против троих.
Шавик молчал. Я плохо видел в темноте, но, наверное, у него были такие же, как у Экина или Фануччи, сросшиеся брови и чёрные глаза, в которых сейчас отражался свет горящего автомобиля. Какая-нибудь восторженная дура, вроде графини Анастасии Воронцовой, нашла бы это очень красивым и поэтичным.
