«Ученик монстролога» kitabından alıntılar, sayfa 4

Правда ли то, что мы — это то, во что мы одеты?

Мы – рабы, все мы – рабы, Уилл Генри, — сказал он, вынул книгу у меня из рук и положил сверху ближайшей стопки. — Некоторые из нас – рабы страха, другие — рабы разума, третьи – основного инстинкта. Но все — рабы, Уилл Генри, и все чему-то служим. Вопрос должен быть поставлен так: чему мы служим? Чему посвящает себя? Выберешь ты служение правде или лжи, надежде или отчаянию, свету или тьме? Я выбирают служение свету, даже не смотря на то, что служба эта подчас проходит во мраке.

"Возможность" - ещё не значит "вероятность".

То, что я упал тогда в реку, было случайностью. Если бы не это, я бы, скорее всего, женился на ней и страдал потом гораздо больше, чем от лихорадки.

Выражение его глаз было до ужаса мне знакомо: так смотрел на меня Эразмус Грей и мой бедный отец. Это был взгляд приговоренного человека, еще не до конца поверившего, что приговор уже приводится в исполнение.

Тело требовало еды и сна, душа — основательной передышки. Можно поесть, можно поспать, но что делать с этим изматывающим одиночеством?

Я знал, как выглядят монстры – какой ребенок не знает? – но, как все дети, когда я думал о монстрах, я представлял себе жутких уродливых зверюг, и характерным для них всех было только одно – их огромный размер. Но монстры, как я знаю теперь, бывают всех возможных видов и размеров, и только их аппетит к человеческому телу определяет их суть и название.

Даже во время периодов черной меланхолии, к которой он был склонен, ничто не имело для него большего значения, чем самовосприятие - осознание того, чего он стоит как ученый и какого его место в истории. Жалость к себе - абсолютный эгоизм, в конце концов, сосредоточенность на себе в чистом виде.

Ложь - самый отвратительный вид шутовства.

Будь благодарна за свое неведение и наслаждайся ложью, которой тебе приходится платить за него!