Kitabı oku: «Золото верности», sayfa 2
Глава 2
«Ты лжёшь, Чтец, кровный служитель Богини!»
Тания со всех ног неслась по лесу, преследуемая не только отрядом сэра Тарбиса, но и собственной горькой досадой. Как так вышло, что она высунулась напоказ? Ведь из укрытия её предательски выманил тот самый неведомый дух серебристой книги, который только недавно поклялся верно служить ей.
«Зачем было посылать мне чудные видения?» – подумала Тания на бегу. – «Без предупреждения, как нарочно!»
Поначалу Тании казалось, что ей не составит труда уйти от нескольких не особо поворотливых мужчин, облачённых к тому же в тяжёлую амуницию. Но вскоре оказалось, что это не так просто. Солдаты столичного гарнизона были выносливыми бойцами, закалёнными в каждодневных тренировках. Подгоняемые короткими приказами сэра Тарбиса, они, казалось, вовсе не отставали.
Внезапно перед Танией возникло нечто такое, из–за чего последняя надежда ушла в небытие. Едва успев затормозить, она чудом удержалась на краю широкого оврага, на дне которого грохотал бурный горный поток.
Поток этот находился в самом сердце местного леса, питая его влагой. Беря начало высоко в горах, речка текла в сторону столицы, по пути поглощая все мелкие ручьи, что также стекали с гор.
Так или иначе, но путь к спасению был отрезан. Овраг не перепрыгнуть, а сигать в бурлящую воду – и вовсе безумие. Потерять сознание, стукнувшись головой о булыжник на каменистом дне, – верная гибель.
Даже и не подумав сдаваться, Тания рванула вдоль края оврага.
– Правый фланг, отрезай ей путь! Бери в кольцо! – донеслись команды капитана Тарбиса.
И вот уже Тания стояла на краю оврага, окружённая полукругом усталых тяжело дышащих солдат. Она машинально вскинула в руке то единственное оружие, что у неё имелось – ветку–дубинку, которой раньше собиралась защищаться от давнов.
В ответ солдаты повыхватывали из ножен свои клинки.
– Спокойно, девочка, – заговорил командующий. – Надеюсь, ты не думаешь, что с куском дерева сумеешь одолеть дюжину вооружённых парней?
Он дал знак солдатам опустить оружие.
– Давай–ка лучше не будем всё усложнять. Ты не преступница пока что и нам не враг. Нам не велено причинять тебе вред, но это только если ты сама нас не спровоцируешь.
– Чего вам от меня надо? – процедила Тания.
– Нам? Лично нам совершенно ничего, пожалуй. Посланник Синода приказал тебя разыскать, потому что кроме того мальца ты единственная, кто выжил в деревне…
– Выжил?… – прошептала Тания. – Где Йед? Что с моим братом?!
Командир отряда замешкался – он и сам толком не знал, что с Йедом сталось после того, как видел того в последний раз – ещё у сожженой деревни.
Он так и не успел ответить ничего внятного, как из–за его спины вдруг раздался приятный уху вкрадчивый голос.
– Вот где вы все! Наконец я вас нашёл, сэр Тарбис! Признаюсь, даже мой конь за вами не поспевал!
Позади капитана показалась высокая фигура ездока в плаще с капюшоном. Когда странный всадник спешился, Тания увидела, что ростом он не уступает Линкею.
Сомнений быть не могло: перед ней стоял Чтец. И на этот раз – самый настоящий.
– Так–так, поистине филигранная работа! – восхищённо произнёс великан. – Обещаю, капитан, что по возвращении в столицу вас ждёт заслуженная награда!
Он снял капюшон и посмотрел на окружённую беглянку глазами, полными чистейшей небесной синевы.
– Моё имя Маэл, – сказал он. – Я кровный служитель Богини, о чем ты наверняка уже догадалась, а также я Посланник Синода при королевском троне Кейла. А ты, верно, Тания? Как приятно наконец тебя встретить!
– Ты Чтец? – бросила Тания без малейшего уважения. – Откуда ты знаешь моё имя?
– Не нужно нас так бояться, девочка. – дружелюбно запел Маэл. – Мы совсем не желаем тебе зла. Так жаль, что наше знакомство происходит при столь удручающих обстоятельствах! Я бы и сам предпочёл более дружелюбную обстановку без всех этих гонок и прочих неудобств… Но ты носишь при себе вещицу, которая тебе не принадлежит.
Маэл указал на серебристую книгу у Тании на поясе.
– Эта книга, – продолжил он, – очень опасна. На самом деле она и не книга вовсе. Её следует уничтожить, ибо она принадлежит Старому миру, и никогда не должна была попасть в Новый мир. Если этого не сделать, то рано или поздно она разбудит Чёрное Чудовище из древних веков. Ты погибнешь сама, а заодно погубишь и многих.
Тания продолжала смотреть в синеглазое лицо Маэла, даже не покосившись на книгу. Это лицо не внушало ей ни малейшего доверия, а елейный тон и вовсе вызвал у неё рвотное отвращение.
– Откуда ты знаешь моё имя? – повторила вопрос Тания. – В деревне все умерли от чумы. Кто сказал его тебе?
Лицо Маэла изобразило выражение монашеского терпения, как у матери, которая разъясняет нашкодившему ребёнку причину его наказания.
– Мне рассказал о тебе твой брат Йед. Он просил передать тебе, Тания, что приносит извинения за вчерашнее недостойное поведение и очень хочет увидеться с тобой вновь.
Услышав новости о брате, Тания начала колебаться. Может, зря она так поспешно посчитала этих людей за врагов?
– И где же он сейчас? – спросила она с подозрением. – Почему он не с вами?
– Твой брат уже давно в столице, Тания. И тебе следует вернуться к нему как можно скорее. Ведь он твоя семья. А это порожденье чёрных эпох, – Чтец снова указал на книгу, – не принесёт тебе ни счастья, ни удачи. Просто отдай её мне, и на сём наш нелепый конфликт будет исчерпан. Мы с капитаном Тарбисом проводим тебя в столицу к твоему брату. Путешествовать тут в одиночку опасно – на тракте, говорят, видели разбойников!
Тания дерзко глядела в синие глаза Маэла, словно сама хотела проникнуть в его мысли. Словно это она здесь обладала даром Чтеца, а не синеглазый служитель Шамины.
– Ты лжёшь, Чтец, кровный служитель Богини! Ты держишь меня за наивную деревенскую дурочку, которую легко обмануть, но ты ошибся. Я знаю своего брата лучше, чем саму себя. Без меня он никогда не ушёл бы в город по своей воле. А если бы и ушёл, то не остался бы там, а пошёл бы разыскивать меня вместе с вами. Но что самое главное – никогда, никому и ни за что на свете он не позволил бы травить меня сворой давнов, аки лесную дичь! Только не с давнами! Отвечай, Чтец, что ты сделал с Йедом?
Тут Маэл не вытерпел. Маска благодушия слетела с его лица, подобно сухому листу, что срывает с ветки порывом ветра.
– Нахальная девчонка! Ты забыла, что говоришь со служителем Святой Владычицы! Твой брат всего лишь обрёл душевный покой, которого ему так не доставало. Я бы предпочёл провести всё мирно, но раз ты этого не хочешь, то придётся действовать иначе…
Чтец угрожающе поднял руку, а Тании в этот миг показалось, будто глаза его залучились, как две синих звезды.
– Не бойся, девочка, теперь ты просто уснёшь, – произнёс Маэл голосом словно из другого мира.
В голове странно загудело. Ноги стали словно ватные. Её, кажется, пошатнуло, а лес вокруг начал двоиться и плыть, словно ненастоящий.
– Даже не думай противиться, – гудел голос Маэла словно издалека, – ибо мой разум сильнее человеческих желаний.
С Танией пытались проделать тот же трюк усыпления, что Линкей недавно проделал с давном. И хуже всего, она никак не могла этому помешать. Само её сознание отказывалось слушаться. Она словно бы повалилась в пропасть, где зацепиться просто не за что.
В беспомощном отчаянии, собрав остаток сил, она попыталась вновь призвать то недавнее видение, где все люди представились ей подобными сияющим самоцветам. Она не знала, чем это смогло бы ей помочь, просто это единственная магическая способность, которую она до сих пор сумела призвать. Ведь против магии Чтецов заведомо не сработает ничего, кроме другой магии.
На этот раз всё случилось иначе. Видений с поблёкшим миром больше не появилось – вместо них у Тании вновь возникло неуютное чувство присутствия кого–то за спиной, незримой тени, которая словно дышит ей в затылок. Однако теперь эта тень не просто дышала. Тании показалось, что та словно бы вошла в её тело – или, скорее, она сама спряталась в собственную тень, позволив ей окутать себя с ног до головы.
И в тот же миг сознание её прояснилось. Синие глаза Маэла уже не светились звёздами – похоже, то была лишь иллюзия. Теперь вместо звёздного света в них сквозило недоумение и тревога.
Однако в следующий миг случилось нечто такое, от чего Тания вся остолбенела.
– Боевые условия, – услышала она собственный голос. – Щит искажён. Зеркало… Отражение. Маска.
Мало того, что исходил голос из ниоткуда, словно упал с самих небес, так ещё и не чей–то там голос, а её собственный. Притом, что сама она и рта не раскрыла. Голос сам собой прозвучал у неё в голове, словно где–то там возникла ещё одна Тания – уже вторая. Как если бы её образ в зеркале вдруг ожил и начал с ней разговаривать.
От такого поворота Тания перепугалась до жути. Первая её мысль была – она сходит с ума, наверное из–за чтецовских трюков Маэла.
Но тут лес огласил сокрушительный вопль. Без всякой видимой причины Посланник Синода осел, бухнулся на колени, а синие глаза выпучились, как у рыбы.
Он выглядел так, словно приложился лицом к наковальне. Солдаты недоуменно переводили взгляд то на него, то на Танию.
Только теперь она догадалась: её собственным голосом с ней говорил никто иной, как неведомый дух из серебристой книги. Его слов про зеркало и прочее она толком не поняла, но ясно, что он создал для неё некую защиту от дара Чтеца.
– Наконец хоть какая польза, – прошептала она, победно глядя на поверженного ею служителя Маэла.
Изумлённый капитан Тарбис подбежал к Чтецу и рискнул взять его за плечо, чтобы удержать от падения.
– Служитель Маэл?! Что случилось, ваша милость?
– Ведьма! – простонал Чтец. – Убейте ведьму! Её книга на поясе… проклятая… Отберите книгу! Это… это её ведьмовской фамильяр!
Тревожно переглянувшись, солдаты подняли оружие наизготовку и стали угрожающе обступать Танию, постепенно сжимая полукруг. Атаковать в лоб они пока побаивались, так как не знали, что она ещё выкинет при опасности.
Однако выкинуть ей было нечего – она просто не знала, что может выставить против стальных клинков. Ей оставалось только пятиться, пока нога не ощутила позади пустоту. Тания обернулась – внизу бурлил прежний горный поток.
Загнанная в угол, она с воплем бросилась на одного из солдат, замахнувшись дубинкой ему по шлему – но тот с лёгкостью парировал удар.
Выпускать Танию из окружения никто не собирался.
И тогда в голове у неё вновь раздался её же собственный голос. Голос мистического духа из Старого мира.
– Их слишком много, – сообщил он. – Нужно отступать. Нужно прыгать!
Тания с опаской глянула вниз. Бурная вода бесновалась между раскиданными там и сям валунами.
– Причин для страха нет, – вновь заговорил Фамильяр. – В воде нет давнов. Всё прочее нам не страшно.
– Эй, что ты там заду… – услышала она тревожный голос капитана Тарбиса.
Он запнулся на полуслове, потому что у Тании в глазах сверкнула пугающая решительность.
– Не дури! Тебе не сбежать! Лучше просто отдай книгу!
– «Не сбежать?» – ядовито передразнила Тания. – Ну так поймай меня, рубиновый капитан!
И мысленно распрощавшись с миром живых, она упала за край обрыва – на глазах у оторопевших солдат.
Сэр Тарбис стремглав бросился к оврагу.
Но внизу он увидел лишь как пенятся мутные воды. Тании нигде не было.
* * *
Солнце, пробивающееся через кроны деревьев, клонилось к вечеру. Неподалёку мирно храпел человек – королевский егерь, судя по форменной одежде. В траве чуть поодаль в обществе десятка давнов сидел полуобнажённый великан, сплошь покрытый изогнутыми сине–стальными полосами. Давны игриво катались спиной по траве, ластились к нему, блаженно урчали и мурлыкали. Один сидел у него на коленях, скуля от удовольствия. Линкей легонько трепал и почёсывал его стоячую гриву, от чего тот приходил в восторг. От избытка чувств давн даже лизнул его по всему лицу, от подбородка до самого виска.
– Да разве это ты у нас злой и свирепый хищник, малыш? – смущённо рассмеялся Линкей. – Это люди здесь дикие, как звери. Хорошо, что я вас увёл подальше, а то не поздоровилось бы тебе от Тании… Говоришь, егерь вчера палкой побил? Ах, ну он и собака!
Давн согласно тявкнул.
– Нет, нельзя мне тебя с собой взять, малыш. И остаться с вами не могу. Мне нужно на восток. Одна она без меня пропадёт.
Глава 3
«Как в мире Старом, так и в Новом неведомый рок понуждает его вернуться к ненавистному назначению.»
По каменистой дороге, средь измождённых летним жаром деревьев, катился большой деревянный фургон, запряжённый упряжкой лошадей. Раскрашенный в яркие цвета и броские рисунки, он с первого взгляда привлекал внимание любого встречного. Со стен фургона пустыми прорезями смотрели актёрские маски, странноватый фокусник – весь в чёрном, даже гадалка с картами. В центре композиции находился худощавый молодой человек в непритязательных одеждах с болезненно–точёными чертами лица. В одной руке он держал дорожный посох, а в другой – увесистый фолиант. Над ним красовалась изогнутая дугой надпись:
«БРОДЯЧИЙ ФИЛОСОФ»
Без сомнения, то был один из бродячих театров, что колесили по странам Междуморья от одного города к другому, развлекая народ то там, то сям, но нигде не останавливаясь слишком надолго. И как раз один из таких фургонов волею судеб пересекал тот самый лес у Закатных гор, в котором Тания и Линкей недавно спасались от гончих давнов.
Неизвестно, как и зачем фургон оказался здесь, на глухой окраине королевства, но сейчас он ехал в сторону Королевского тракта, чтобы затем свернуть в более обжитые края.
Так бы и ехал он дальше куда ехал, если б на его пути не возникло препятствие. Поперёк дороги лежало поваленное дерево, переехать которое нельзя.
– Вилки–развилки! – раздосадованно воскликнул седовласый человек, сидящий на месте возничего.
– Отчего встали? – выкрикнул кто–то из фургона.
– Да дерево на дорогу упало, – ответил тот, – придётся расчищать. Парни, выходим! Помощь нужна!
С заднего торца открылась дверь, и из фургона друг за другом вышли люди: двое мужчин, двое женщин, а последней – совсем юная девушка. Один из мужчин резко выделялся – явно чужестранец. Не особенного роста, но крепкого на вид телосложения. Чёрные волосы собраны позади толстым пучком, который при любом движении свободно раскачивался. Впрочем, больше его выделяла не внешность как таковая, а вечное сердито–недовольное выражение, не сходившее с лица.
Женщина в возрасте по–хозяйски оглядела препятствие оценивающим взглядом.
– Ничего страшного, – молвила она. – Прошу, господа, уберите его с дороги!
Она, похоже, являлась в этой компании старшей.
Трое мужчин стали подлаживаться к лежащему через дорогу дереву.
– На счёт три! – скомандовал чернокосый. – Взяли! И ещё!
Кряхтя и ухая, с третьей или четвёртой попытки, они таки стронули дерево с места.
Между тем, из лесу раздалось вдруг зловещее уханье. Возившиеся с деревом мужчины и не заметили бы этого уханья, если б не его нарочитая нелепость.
Филин? Днём?
В следующее мгновение на дорогу с обеих сторон выпрыгнули трое вооружённых человек.
Тот, что был среднего роста, держал в руке внушительную боевую секиру.
– Гоп–стоп! – прохрипел он с недоброй ухмылкой.
– Было ваше – станет нашим! – поддержал его приземистый человек с коротким клинком за поясом.
– Мы вас грабим! – подытожил здоровяк с дубиной.
Голос последнего выражал настолько радостное самодовольство, как если бы он хвастался чем–то, что достойно немалой награды.
Им в ответ раздалась звучная серия совершенно не понятных, но весьма колоритных слов. Это черноволосый чужестранец разразился ругательствами – на каком–то своём заморском наречии.
– Пчёлки–перепёлки! – сокрушённо вздохнул старый возничий фургона.
– А огорчаться не надо, – ухмыльнулся тот разбойник, что был с кинжалом. – Нас, наоборот, благодарить нужно. Каждый, кому Богиня даровала больше других, должен поделиться с теми, кому повезло меньше. Ведь истинный смысл любого дара небес – испытать грешную душу и дать ей шанс очиститься. Лишь тот, кто жертвует ближнему, достоин вечного спасения! Ну а мы… мы – просто орудие в руках Богини. Мы понудим вас к милосердию и состраданию, а значит сделаем чище не только ваши карманы, но и души. Да будет на то воля Шамины!
– Да будет на то воля Шамины! – хором откликнулись двое его подельников.
– Как раз проповедей нам не хватало, – процедил черноволосый. – От разбойников в особенности.
– Кто их только научил подобной ереси… – вздохнула предводительница актёрской компании.
* * *
Линкей шёл по лесу, обдумывая своё положение. Тании он так и не сумел найти – ни там, где они разделились, ни в округе. В безлюдном лесу он нашёл только бурную горную речку неподалёку. Попытавшись осторожно исследовать округу при помощи своего дара, он с трудом почувствовал какую–то группу людей, уже сильно вдалеке. Но Тании среди них точно не было – её пылкую, словно совсем нагую, душу было бы легко узнать. Скорее всего, их преследователи возвращались восвояси. Значит, либо Тания от них оторвалась и ушла уже далеко, либо она при помощи книги уже научилась маскироваться, и тогда он не сможет найти её своим даром.
«На восток, в Атрию!» Её последние слова. Похоже, ему остаётся только идти туда. Тания рассказывала ему про каких–то мятежников на востоке страны, к которым она хотела присоединиться.
Однако дело усложнялось рядом обстоятельств. Во–первых, он не знает местного языка. Он не сможет никому задать даже самого глупого вопроса, вроде: «А как тут у вас проехать в повстанческий лагерь?». Во–вторых, он совсем не знаком с порядками и обычаями этого нового мира. Любому встречному будет ясно, что он, мягко говоря, не совсем человек. Неизвестно, как местные люди отнесутся к кому–то вроде него. Да они быть может немедленно убьют его за одно то, что он разгуливает здесь в полуголом виде!
Да, пожалуй это сейчас наиболее неотложная проблема. Нужно достать хоть что–то, чтобы не выглядеть дикарём. А затем – добыть еды, поскольку голод уже давал о себе знать. Но как и где? Не грабить же ему незадачливых путников?
Едва он успел так подумать, как за деревьями показалась дорога. Там виднелся цветастый фургон и какие–то люди, между которыми определённо что–то происходило. Линкей осторожно подошёл поближе, прячась за деревьями, и стал наблюдать.
– Ты мне одно скажи, Коротыш, – прохрипел бандит с секирой, – зачем было филином ухать? Всем же ясно, что днём филинов не бывает!
– Так если бы я кукушку изобразил, вы с Щекотуном разве поняли бы, что это я, а не кукушка? – разочарованно ответил толстый гигант с дубиной.
– Дурак ты, и башка неотёсанная! Какой я велел сигнал подать? Тайный! Это значит, что клиенты, – он указал секирой на напуганных актёров, – узнать его не должны! А ты своим филином средь бела дня нас наоборот заранее выдал!
– Прости, Топор… – понурился Коротыш. – В следующий исправлюсь. Кукушкой так кукушкой…
– А вы не скучайте, господа клиенты, – прервал спор Щекотун, обратившись к сохраняющим молчание актёрам, – мы вам поскучать не дадим.
Он уже вынул свой кинжал из–за пояса и вальяжно подбрасывал его в руке, оглядывая «клиентов». Наконец взгляд его остановился на молодой девушке. Линкей в своём укрытии подумал, что возрастом она не старше Тании.
Разбойник бесцеремонно привлёк перепуганную девушку к себе, завертев своим кинжалом у самого её лица. Вечно недовольный актёр с пучком чёрных волос сделал угрожающий шаг вперёд.
– А ну выкладывайте из повозки все ценности, какие есть, а не то девчонка узнает, почему меня прозвали Щекотуном! – скомандовал разбойник. – А ты, кахарин, лучше бы не высовывался! – добавил он, ткнув кинжалом в сторону черноволосого.
– Я никакой не кахарин, дубина ты стоеросовая, – процедил тот. – Ты даже не представляешь, с кем связался.
Линкей не знал их языка и не понял ни слова. Но увиденного было более чем достаточно. Смысл происходящего был бы ясен любому без объяснений – разбойное ограбление на большой дороге.
Этот новый мир оказался ничуть не лучше его родного. Сколько бы тысяч лет ни прошло, а люди всегда будут друг друга убивать, грабить и насиловать. Спасать одну девушку от своры давнов, другую – от лесных разбойников… Что же будет дальше? Как в мире Старом, так и в Новом неведомый рок понуждает его вернуться к ненавистному назначению.
Он – не человек. Он – оружие. Так пускай же эти бандиты познают на себе его мощь!
Линкей выступил на дорогу, и громко крикнул грабителю с кинжалом:
– Эй ты! Оставь её в покое!
И тут же спохватился: ведь его языка никто теперь, скорее всего, не знает.
– А это что ещё за каланча раскрашенная? – захрипел Топор. – Клоун ваш, что ли?
Последний его вопрос был обращён к актёрам, которые сами недоуменно разглядывали диковинного вторженца.
Ни на кого не обращая внимания, Линкей решительными шагами надвигался на разбойника, который всё удерживал девушку. Но тут путь ему преградил главарь шайки с секирой.
– Захотел побоище устроить, уродец?! – зло прохрипел он. – Ну давай, начинай! Попробуй моего топора!
И он с яростью замахнулся на Линкея.
Однако удара так и не последовало. Разбойник застыл в позе дровосека, рубящего дерево. По его бешено вращающимся глазам можно было понять, что сознания он не лишился. И тем не менее, руки и ноги не слушались его.
– Что… Это ты со мной сделал? – пролепетал Топор заплетающимся языком. – Ты колдун, что ли?
Линкей не смог бы ему ответить, даже если бы хотел. Он не знал языка. Потому он просто продолжил неумолимо шагать в сторону второго разбойника. Тот, надо сказать, уже отпустил девушку и раздумывал, отражать ли ему нападение, или бежать прочь.
– Эй, а ну отпусти Топора! – заревел разбойник–гигант.
Коротыш бросился с дубиной наперевес. Ростом он был как сам Линкей, а в ширину и того больше.
Но добежать он не успел. Без всякой видимой причины здоровяк вдруг упал к ногам Линкея словно замертво, а дубина покатилась в сторону.
Удовлетворённо хмыкнув, Линкей повернулся было обратно – к тому месту, где только что стоял Щекотун. Но там никого уже не оказалось.
В тот же миг он вдруг ощутил острую боль и холод стали в боку.
Схватившись за окровавленную рану, Линкей развернулся с рёвом обозлённого зверя. В этот миг ему люто захотелось убить ухмыляющегося подлеца. Но – он не мог. Он не мог лишать людей жизни.
Впрочем, Щекотун более не горел желанием продолжать драку. Неясно, чего он испугался больше: исписанного синими полосами гиганта, или собственной наглости, но он предпочёл удрать в лес, лихо перемахнув через заросли кустов на обочине.
Линкей не стал его преследовать.
Он облегчённо повернулся к актёрам, которых только что спас от лесных бандитов. Линкей чувствовал гордость за сделанное доброе дело. Он всегда без тени корысти помогал всякому, кто нуждался в его помощи.
– Опасность миновала, – начал он, – разбойники…
Договорить он не успел. Сзади кто–то крепко огрел его по голове дубиной Коротыша. Мир поплыл и провалился во мрак.
Последним, что Линкей успел услышать, были слова на непонятном ему языке:
– Габашки–тормашки! Это ж всамделишный Чтец!
