«Филиал» kitabından alıntılar, sayfa 2
Верблюд был похож на моего школьного учителя химии. Цесарки разноцветным оперением напоминали деревенских старух. Уссурийский тигр был приукрашенной копией Сталина. Орангутанг выглядел стареющим актером, за плечами у которого бурная жизнь.
В этом и есть гениальность Уолта Диснея. Он первым заметил сходство между людьми и животными.
...Россия - государство будущего, ибо прошлое ее ужасающе, а настоящее туманно.Наконец все дружно решили, что эмиграция - ее достойный филиал.
Наша тема – Россия и ее будущее. С прошлым все ясно. С настоящим – тем более: живем в эпоху динозавров. А вот насчет будущего есть разные мнения. Многие даже считают, что будущее наше, как у раков, – позади.
Возраст у меня такой, что каждый раз, приобретая обувь, я задумываюсь:
«Не в этих ли штиблетах меня будут хоронить?..»
Здесь всегда прогуливаются двое охранников, белый и черный. С белым я здороваюсь, как равный, а перед черным немного заискиваю. Видно, я демократ.
– Поживем – увидим.
– Увидим, если доживем.
Всех людей можно разделить на две категории. На две группы. Первая группа — это те, которые спрашивают. Вторая группа — те, что отвечают. Одни задают вопросы. А другие молчат и лишь раздраженно хмурятся в ответ.
Человека, который задает вопросы, я могу узнать на расстоянии километра. Его личность ассоциируется у меня с понятием — неудачник.
Вечная ирония – любимое, а главное – единственное оружие беззащитных.
А социалистическая экономика все еще жива. – Но она действительно переживает кризис. – Значит, кризис – явление стабильное. Упадок вообще стабильнее прогресса. – Учту. Барри Тарасович продолжал: – Не пишите, что Москва исступленно бряцает оружием. Что кремлевские геронтократы держат склеротический палец… Я перебил его: – На спусковом крючке войны? – Откуда вы знаете? – Я десять лет писал это в советских газетах. – О кремлевских геронтократах? – Нет, о ястребах из Пентагона.
Когда человека бросают одного и при этом называют самым любимым, делается тошно. И все-таки я спросил:
– Могу я встретить тебя ночью и проводить домой?
– Нет, – сказала Тася, – позвони мне завтра утром. Позвонишь?
– Хорошо.
– Скажи – клянусь, что позвоню.
– Клянусь.
Тася продолжала говорить. Однако я запомнил только слово – "нет ". Все попытки уравновесить его другими словами казались оскорбительной и главное – безнадежной затеей.
