Представьте себе, что вы заперты в снежном плену, внутри ледниковой пещеры, и единственный ваш собеседник – это лиса-оборотень, которая ведет с вами теологические диспуты об электричестве. Страшноватая перспектива? Однако же исландский писатель Сьон создает из своего небольшого по объему романа причудливый узор из мифологии, мистики и притчи о человечности, где главным героем является… Впрочем, об этом потом.
О романе исландского писателя Сьона «Скугга-Бальдур» все начали говорить и ставить ему оценки еще после публикации его в 9 номере журнала «Иностранная литература» в 2018 году, а потом и номинации его на премию «Ясная поляна». Прозрачный и немного непривычный язык исландца обрел свой голос в великолепном переводе Натальи Демидовой. В 2022 году роман вышел в издательстве «Городец» в серии «Норд Бук», что еще раз подстегнуло интерес к роману.
Я не буду писать банальностей о том, что Сьон автор текстов песен Бьорк, это итак уже повторяется в каждой рецензии (вот и я этого, в итоге, не избежал), но то, что он поэт играет решающую роль в романе. Благодаря этому писатель переключает регистры и помогает нам погрузиться в многоголосье текста, где каждый герой обретает свой голос. И каждый отрабатывает свою партию до конца, что превращает роман в псалом, полный снега и тайных ледниковых пещер и смыслов.
В романе две основные линии, главными героями которых являются странноватый исландский священник Бальдур Скуггасон, поколачивающий на церковном дворе недовольных прихожан, Фридрик-травник, в прошлом Фридрик Б.Фридйоунссон, учившийся в Копенгагенском университете, и морская дева Абба-Хавдис, девушка с синдромом Дауна, встреча с которой переворачивает и меняет жизнь Фридрика.
Одна из самых важных тем романа – это превращения. Многочисленные отсылки в классическим «Метаморфозам» Овидия и исландскому фольклору могут как помочь понять идеи автора, так и запутать читателя. Начать с того, что Скугга-Бальдур — это существо из исландского фольклора, похожее на помесь кошки и лисицы, самый опасный и коварный хищник, когда-либо обитавший в Исландии. И Сьон рифмует это мифическое создание с именем священника, за охотой которого мы пристально наблюдаем в первой части произведения.
На самом же деле исландские предания и мистический слой романа всего лишь прием, с помощью которого писатель усиливает самый главный нерв романа. Можно усмотреть в этом высказывание автора на актуальные темы современности, но видится мне, что Сьон говорит с читателем на темы, которые будоражили авторов, начиная с античности. Он говорит с нами о человечности и бесчеловечности, об обыденности зла и природе людей, которые проверяют нас на эту самую человечность.
В итоге не отталкивающий и полный ненависти священник Скуггасон и даже не добрый самаритянин Фридрик-травник становятся главными героями романа, а странноватая, неудобная Абба, которая даже в церкви поет невпопад и нарушает покой прихожан и священника. Хотя именно ее мы и не видим в повествовании, она появляется только в рассказах Фридрика. И каждое ее появление становится проверкой окружающих на милосердие и добро, которую они, в большинстве случаев, с треском проваливают. Да и о каком милосердии может идти речь, если священника больше увлекает борьба с новшествами, а не духовные нужды своей паствы, развлекающейся метанием жевательного табака в рот церковного певчего во время службы.
Сьон умело сводит все сюжетные линии воедино, где не остается недосказанностей и многозначительных многоточий, чем так часто грешат многие авторы, когда не знают, как завершить написанную историю. Писатель точными штрихами заканчивает повествование, предоставляя читателю самим догадаться о природе Аббы, так любившей собирать птичьи перья и известную сказку господина Андресена про пернатого изгоя, в чьем словаре было так «много библейского». И очень хочется верить, что Фридриков-травников в этом мире больше, чем Скугга-Бальдуров.
«Скугга-Бальдур» kitabının incelemeleri, sayfa 3