Kitabı oku: «Рождённые в горах. Тропа светлячков», sayfa 12
* * *
Кисти рук болели всё больше и больше. Она устала измельчать зилицию. Но Эйва говорила, что руки надо закалять, поэтому Риа не останавливалась, только постепенно замедлялась. Синеватый сок разлетался во все стороны, и пару раз попадал в глаза. Никакой опасности это не представляло, но она боялась, что это не так, поэтому бросала нож и начинала вытирать ресницы рукавами рубахи.
– Ничего страшного. – Говорила Эйва. – Это совершенно не ядовитое растение. И его сок безвкусен. Ничего твоему глазу не будет.
Она разложила на столе все травы, что у неё остались. То, что она увидела, не утешало. Ей срочно надо идти и собирать растения. Уже третий раз за сезон! Как они так быстро кончаются?
Сделать это придётся в самые ближние сроки. Никто не знает, когда пойдёт снег. И многие травы войдут в спячку или просто перегниют.
– Мне придётся сегодня уйти в лес на весь день. – Эйва посмотрела на Рию. – Не могла бы ты посторожить мою избу? Оставлять деревню без единой травницы глупо. Теперь, когда ты тоже что-то можешь. Думаю, тебе следует остаться, и, в случае чего, помочь больным. Но, если честно, не думаю, что в такую прекрасную погоду кто-то подхватит простуду.
Погода и в самом деле стояла тёплая. На небе белые облака иногда закрывали Солнце, и всё погружалось во тьму, но, совсем скоро, просторы вновь озарялись. Лишь прохладный ветер порой сквозил под дверьми.
Риа немного думала. Отец, которого она выпустила из сердца, вновь постучался обратно, снова ответственность. Но Риа быстро пришла в себя. Теперь есть только она! Только Риа! Тот случай пусть останется в прошлом, где ему самое место.
– Хорошо. – Решила Риа. – А чем мне себя занять до вашего прихода?
– Можешь почитать свитки. Бери, какой захочешь. Они все полезные, в каждом своя тайна. – Предложила Эйва. – И, желательно, бери те, в которых всё о травах. Пока не трать время на легенды и истории. Пользы от них поменьше.
– А как же мне поступить с зилицией? Не выбрасывать же её? – спросила Риа.
– Положи на стол, да накрой другой посудиной, чтобы мазь с воздухом не контактировала. Иначе она засохнет. А вечером я ей воспользуюсь, в мои годы-то лишним не будет. – Улыбнулась Эйва.
Травница взяла три плетёные корзинки, накинула поверх тёплой шерстяной рубахи плащ и пошла в лес.
Девушка, оставшаяся наедине, сначала позаботилась о сохранности мази, а уже потом пошла во вторую комнату, где стоял шкаф со свитками. Она долго рассматривала их. До этого она не позволяла себе прикасаться к ним даже взглядом. В них же скрыты тайны трав, которые дозволено знать только травницам. Глупо, конечно, она теперь и сама почти травница. И когда старуха предложила ей прочесть хоть один из них, девушка искренне обрадовалась.
Она решила взять тот, что больше остальных привлечёт её внимание. Таким оказался свиток, из которого торчала красная ленточка. Она притягивала внимание больше всего.
Раскрыв бумажный, приятно шершавый свиток, Риа увидела, насколько мелким почерком он был исписан. Если она лелеяла надежды прочитать его за несколько часов, то теперь поняла, что посвятит ему больше трёх дней.
На некоторых участках, где после написания оставалось пустое место, расположились маленькие зарисовки цветков и трав, иногда гроздей ягод. Они, хоть и немного, но разбавляли сотни строк.
Не смотря на то, что почерк был маленьким, читалось повествование о ягодах легко. С самого верха красовалось, большими, в отличие от остального текста, буквами, название:
«Чай из ягод. Сушёные ягоды. Варенье из ягод. Съедобные ягоды»
Девушка быстро водила глазами по строчкам и старалась запомнить как можно больше информации. Так она узнала обо всех съедобных ягодах, какие только растут на горе. Ну, или только о тех, какие люди видели воочию.
Время пролетело незаметно. Тот, кто это писал, обладал настоящим талантом. Текст хотелось читать, не отрываясь от него ни на секунду. Хотелось отдать ему всего себя. Даже когда противно зачесалось за ухом, Риа терпела до последнего, лишь бы держать текст.
Из этого состояния её вывел вдруг постучавшийся в дверь Кален. Девушке пришлось отложить свиток и открыть дверь.
Она очень удивилась, увидев перед собой пьяного парня. Он еле стоял на ногах, опираясь о дверной косяк. Его, то и дело, покачивало из стороны в сторону. Глаза смотрели сквозь воздух. Кален часто дышал.
– Что с тобой такое!? – удивилась Риа.
– Жизнь, Эйва, это жизнь. – С трудом промычал Кален.
– Где ты видишь Эйву? – спросила Риа.
– Ты забылась что ли? – возмутился Кален. – Ты и есть Эйва!
Потом он медленно повернул к ней голову и знатно удивился, не увидев перед собой старуху. Пред ним стояла девушка. Не абы какая, а его подруга. Вдруг ему стало стыдно за то, каким она его увидела. По щекам тут же потекли слёзы.
«Ещё более идиотское положение!» – подумал он.
Стыд буквально пожирал его изнутри. Он закрыл лицо руками.
– Не смотри на меня! Я ничтожество! – пробурчал сквозь ладони и слёзы с соплями, размазанными по всему лицу, Кален.
Он «побежал» прочь, но не сделал и трёх шагов, как иронично грохнулся лицом в сухую землю. Он так и остался бы лежать, если бы Риа не усадила его, а потом не довела до постели в доме. Всё это заняло у неё чуть меньше десяти минут.
Она старательно обтёрла его лицо мягкой тряпицей и уложила в постель, накрыв одеялом.
– Что же с тобой случилось? – спросила Риа, не дожидаясь ответа.
– Я выпил. – Прохрипел Кален.
– Ясен пень, что не водички попил! У тебя ещё и нос заложен. Как тебя так угораздило? – хлопотно спрашивала Риа.
– Я виноват. – Ответил Кален.
Пояснять он ничего не стал. А Рие оставалось только гадать, что же случилось, ведь парень почти сразу уснул. Ответ на вопрос она получила, только когда его разбудил кошмар.
Пока Кален спал и подёргивался, Риа раздумывала о том, где он взял эль. Его могли пить только мужчины, достигшие двадцатизимия. Калену совсем недавно исполнилось девятнадцать, он не имел на это никакого права. Может, маленькую лодочку, но, ни в коем случае, не то количество, что он выпил. Девушкам вообще почти запрещалось пить. Так решила Эйва. Как она выразилась: «Для сохранения трезвости ума»
Рию совсем и не тянуло к спиртному. О нём очень редко вспоминали. Это не казалось чем-то запрещённым, ведь во время празднования Йоля каждому разрешалось выпить столько, сколько душе угодно. Сильные даже не смотрели на бочку с элем. Слабые срывались и напивались до беспамятства. Разрешалось даже детям. Родители с радостью разрешали сделать им «один глоточек», ведь в детстве этот напиток не кажется вкусным. Он даже отвратителен. Так родители надеются избавить своих малышей от привычки во взрослой жизни. В большинстве своём, этот метод работает безотказно. Почти все жители горы не выпивали за всю жизнь и лодочки эля. Никому не было дела до «великого наслаждения» как утверждали те, кто часто принимал и готовил напиток. Как ответила на это высказывание Эйва: «Юный хочет стать взрослее, почувствовав свою важность, а взрослый хочет снова бегать босиком по травке без забот». К сожалению, эта истина не распространялась на эль. Кто пробовал, тому нравилось, кто нет, тому было безразлично. И если вторая часть звучит хорошо, первая пугает. Отучить их почти невозможно. Они полностью уверены, что не будут счастливы без сладкого напитка.
* * *
Он ходил в темноте, лишь иногда по лицу хлестали еловые ветки, оставляя жгучие царапины. Земля виляла под ногами в разные стороны, часто бугрилась и была настолько сырой, что башмаки тонули в ней, оставляя глубокие следы. При каждом шаге слышался характерный хлюп. Земля всецело пропиталась водой. Накрапывал средней силы дождь, чьи капли стекали по его лицу.
Лес уводил глубоко в себя, зазывая обещаниями о светлой жизни. Он шёл равномерно и уверенно. Или ему так только казалось. Тишину разрезал пронзительный звук, несравнимый не с каким природным. От него противно звенело в ушах.
Потом что-то шевельнулось в густых кустах малины, которые, он мог поклясться, здесь не росли мгновение назад. Они окружили его кольцом. Он почти не испугался, ибо ничего в кустах не шевелилось. Почти сразу же прекратился дождь. После того, как упала последняя капля, звуки дождя остались в прошлом. Но и хлюпанья грязи больше не было слышно, хотя он топтался на одном месте, озираясь по сторонам в поисках выхода из этой ловушки.
Стало так тихо, что слух мгновенно обострился в надежде зацепиться за что-либо: хлюпанье земли, колыхание ветвей или хруст ветки вдалеке, чтобы остаться в реальности. Но он не услышал даже собственного голоса, когда попытался закричать. Слышно было только бешенное биение сердца в груди и кровь, текущую с бешеной скоростью по кровяным ручьям под кожей. Эти звуки сводили с ума, но он зацепился за них, словно рыба за крючок, чтобы хоть что-то, но удерживало его в реальности.
Затем он перестал слышать и собственное сердце, словно оно остановилось. Чтобы проверить, он дотронулся до груди, из которой не последовало толчков.
В одну секунду на него из кустов выпрыгнула чёртова дюжина демонов. Он их, конечно, не считал, знал на подсознательном уровне, что их тринадцать. Их фиолетовые, почти чёрные тела неслись на него. Он знал, что каждый из них желает прикоснуться к нему, чтобы убить.
Но он был окружён. Его сковало чувство вины перед собой. Он не мог бороться за свою жизнь со смертельно опасным врагом. Ему пришлось сдаться без боя. Он упал на колени и свесил руки вдоль тела, когда его коснулись. Он чувствовал, как умирает каждая его клеточка, превращаясь в чёрную труху. Лицо скривилось от боли.
«Вот бы проснуться! Не хочу терпеть этого! О, великий Костёр, где же драконы? Помогите мне, кто-нибудь! Помогите, пожалуйста…»
Но злобный сон не желал заканчиваться. Он целиком застыл в своей смертной позе. Он умер, но остался в теле.
«За что!? Остановите это!»
Но сон не желал прекращаться. Парень сидел на коленях в холодной земле несколько лет. Перед его незрячими глазами мелькали года: снежные покровы сменялись яркими солнечными лучами. Он видел день и ночь каждую секунду. А просыпаясь, знал, что такое смерть…
* * *
Риа сковала руки Калена, пока тот дёргался в судорогах на постели. Кровать вот-вот могла развалиться от таких резких движений, но пока ещё выдерживала натиск.
А потом Кален раскрыл глаза, наполненные свирепой яростью и болью. Он громко вдыхал огромное количество воздуха. Но, как только завидел Рию, сразу пришёл в себя.
– Костёр Великий! – отдышался он. – Не могу поверить. Я жив?
– Вполне себе. – Ответила Риа. – Тебе приснился кошмар?
– Я видел нечто гораздо хуже, чем обычный кошмар. – Многозначительно ответил Кален.
– Расскажешь?
– И не проси. – Мгновенно ответил Кален. Дыхание наконец пришло в порядок.
– Хорошо. – Кивнула Риа. – Может, тебе дать воды?
В ответ парень только кивнул. Сейчас он заметил, что в горле совсем сухо. Опьянение почти целиком рассеялось и ушло вместе со сном.
Девушка поднесла лодочку с холодной водой. Кален осушил её в один глоток и попросил ещё. Когда же он вдоволь напился, Риа стала класть ему в рот листья копытня, чтобы он их жевал и глотал сок.
– Тебя от него должно вырвать. – Сказала Риа. – Больше одного раза. От опьянения должно помочь. Так что, пойдём на улицу. Эйва не очень обрадуется, увидев столь отвратительное зрелище у себя в избе.
Кален молча кивнул, взял Рию под руку. Первый позыв случился ещё до того, как они дошли до двери, но Кален смог сдержаться до того, как Риа распахнула дверь.
После этой красочной процедуры они вернулись в дом. Голова Калена полегчала, он стал лучше себя чувствовать, если не считать разодранного горла.
– Можно ещё попить? – спросил он.
– Лучше не станет. – Ответила Риа.
Она стала вспоминать, что же делать в таком случае. Ромашковый чай? Нет, он от боли в горле во время простуды и от нервов. Надо что-то нежное и успокаивающее. Что это может быть? Она долго ходила взад и вперёд по всей комнате, пока гениальная мысль не посетила её.
– Сейчас вернусь! – с этими словами она выбежала из дома и помчалась к Рататоск.
Заявившись к ней на кухню, она потребовала кувшин тёплого молока и кусочек масла.
Рататоск без вопросов всё ей предоставила.
– Огромное спасибо! Потом всё объясню! – её и след простыл, не успела Рататоск ответить. Поэтому только женщина сказала в воздух:
– Хорошо.
И продолжила заниматься своими делами.
Риа неслась обратно в дом Эйвы. На ходу она кинула кусочек масла в керамический кувшин с молоком. Оно тут же стало таять, покрывая поверхность сосуда жёлтой плёнкой.
Она добежала до дома, раскрыла настежь дверь и, поставив кувшин на стол, выбежала на улицу. Она сорвала мяту. Но девушка сомневалась, мята ли это? Все травы были так похожи. Но, была не была, попробовать стоит. Стоя на месте, нового не увидишь, решения не найдёшь.
Она выдавила сок из растения. По запаху стало понятно, что она не прогадала. В её руках действительно лежали листья мяты.
Лучше бы она, конечно, добавила сюда мёд, но девушка знала, что Рататоск его уже потратила. В один из дней, когда она болела, Трюггви приносил несколько медовых булочек. А ждать, пока Сэдрик разожжёт костерок и соберёт новую порцию мёда, было некогда. Поэтому она решила добавить мяту. Трава охладит горло и вместе с тёплым молоком это может создать удивительно приятный эффект, если она выберет правильные пропорции. Масло в любом случае сгладит ситуацию, в прямом смысле слова.
Молоко почти не изменило цвета после того, как в него попала мята и Риа всё перемешала. Кален выпил лодочку, несмотря на то, что не любил молоко – настолько ему было плохо.
Парень не жаловался, а потому, Риа успокоилась, видимо, она сделала всё правильно.
Кален заснул, а она снова осталась одна. Ради интереса, она попробовала лекарство, которое сотворила. Вкус был странный, но определённого эффекта добиться получилось. Можно, в следующий раз, добавить побольше сока мяты. Риа побоялась, что она перетянет весь вкус на себя. Ничего подобного. Мята почти не чувствовалась.
Пока Кален спал, на этот раз мирно и не дёргаясь, Риа снова взялась за свиток про ягоды и стала его читать.
Через полчаса Кален снова проснулся. Теперь уж окончательно. Он поклялся своей жизнью, что больше не притронется к элю, а после посетившего его сна, это заявление имело колоссальную силу. Но, именно благодаря видению, он осознал, что так может себя и погубить, а ему это не к чему. На счастье, своё и Рии, он не провёл параллель между своим поступком и обычным поведением отца. Кален попросил ещё лодочку молока.
– Знаешь, что на меня нашло? – спросил он, передав посуду. – Он вернулся! Весь такой счастливый и радостный! Заявился в дом. На меня и мать не обращает внимания. На наши крики ему всё равно. И будто сам с собой разговаривает. И выглядит так, словно свершил что-то важное и грандиозное. Меня это так разозлило! Моя мама направилась к твоей. Ей надо было выплакаться. А я поступил как придурок. Откопал папин запас эля и выхлебал за раз три лодочки. А потом к тебе пришёл. Вообще, думал, здесь будет Эйва, но оказалась ты. Это даже лучше, тебе я, хотя бы, могу об этом говорить.
– Как это всё странно. – Задумалась девушка. – А куда он потом делся?
– Улёгся на постель и заснул. – Ответил Кален.
– Очень странно. – Протянула Риа.
– Нет, самое странное в том, что он бубнил себе под нос про какой-то проход. – Сказал Кален придвигаясь к краю кровати поближе к Рие. Он махнул ей рукой, чтобы она прислонилась ухом к его губам. – Хоть я почти не понимал его несвязных слов, говорил он про то, что открыл какой-то проход. Риа! Его не было больше трёх дней. Питаться одними ягодами невозможно, оружия никакого с собой он не брал, охотиться тоже не мог. Отец не мог выжить. А он пришёл домой целёхонький и невредимый, сытый и счастливый.
Он сидел в замешательстве некоторое мгновение. На глаза навернулись слёзы, которые он тут же стёр рукавом рубахи. А потом озвучил мысль, что так навязчиво крутилась у него в голове:
– Он сошёл с ума. – Сказано это было тихо, но уши разрывались от боли и горечи в этих четырёх словах.
– Вряд ли, такое видно ещё с юных лет. – Возразила Риа.
– Я хочу, чтобы он был сумасшедшим, понимаешь? – признался Кален. – Пусть лучше он верит в то, что открывает какие-то проходы, чем в действительности занимается этим. Я хочу, чтобы он оказался сумасшедшим ведь всё, что он несёт, не должно быть правдой! Нет! Это не правда!
Отчаяние в голосе друга накрыло волной Рию, и она обняла его, прижав как можно крепче к себе. Она разделила с ним слёзы, ведь представить себе не могла, какого это, пережить такую боль.
Глава двадцать первая.
Грядёт что-то страшное.
– Кто-нибудь уже об этом знает? – спросила Риа.
– Нет. Никто, исключая тебя и Дэлл. – Ответил Кален. Он уже немного успокоился и ходил теперь по комнате в раздумьях. Перед ним стоял вопрос: «Как поступить?», ответ на который он и искал.
– Может, стоит рассказать об этом Эйве? – предложила Риа. – Она его излечит, или, хотя бы, поставит точный диагноз.
– Идея, конечно, отличная, только где нам искать Эйву? Ты говоришь, она ушла в лес. Огромный и нескончаемый лес.
Значит, пока она не вернётся, главная в деревне ты? – предположил Кален.
– Глупости. – Отмахнулась Риа. – Как я могу управлять деревней и давать распоряжения, если пока всего лишь учусь?
– Ну да. – Задумался парень.
В дверь постучались и, не дожидаясь разрешения, ворвались. На пороге стоял Трюггви, то ли радостный, то ли озабоченный.
– Я нашёл Бьёрна! Он у ближней части леса! Пойдёмте за ним скорее, сам я его не унесу! – на одном дыхании проговорил Трюггви и уже развернулся бежать в лес, точно зная, что за ним побегут, но Риа с Каленом остались на месте.
– Что не так? – удивлённо спросил Трюггви, вернувшись.
– Дело в том, что отец вернулся с самого утра и сейчас спит спокойно, и ему на всех начхать. – Ответил Кален.
– Не может такого быть! – запротестовал Трюггви. – Я только что видел его корчащегося от жажды у самых первых деревьев.
– Давайте посмотрим. – Заключила Риа. – Хуже не будет.
Кален согласился, и все помчались за Трюггви. Спустя некоторое время они действительно увидели корчащегося на траве человека. Подойдя ближе, они узнали в нём Бьёрна, который что-то взволновано бубнил себе под нос. Кален наклонился к нему и услышал:
– Я… открыл… проход…
Потом Бьёрн потерял сознание. Парни взяли его, кто за руки, кто за ноги, и понесли в дом Эйвы. Риа бежала впереди них и, когда зашла в избу, наполнила лодочку водой. Как только Бьёрна занесли, девушка побрызгала ему в лицо жидкостью, дабы тот пришёл в чувство. Он очнулся совсем ненадолго, но этого времени хватило, чтобы напоить его до того, как мужчина снова заснул.
– Я не понимаю! – ругался Кален. – Что это такое!? У меня дома сейчас спит отец, и здесь, передо мной, лежит весь раненный, но тоже мой отец! Как такое может быть!?
– Ты был пьян, может тебе почудилось? – спросила Риа.
– Нет! Я видел его ещё до этого. – Сказал Кален. – Я тебе рассказывал, почему вообще напился.
– Ты? – удивился Трюггви, но это был вопрос, не требующий ответа.
– Хотите верьте, хотите – нет, я пойду домой и посмотрю, что случилось. – Сказал Кален. – Как вернётся Эйва, сообщите ей обо всём.
Трюггви вместе с Рией почти одновременно кивнули, а Кален уже умчал.
Риа, с помощью Трюггви, раздела Бьёрна. Всё его тело было исцарапано так, будто он во время своих похождений с горы свалился и напоролся на каждый острый камень. Вся одежда пропиталась кровью.
– Что же делать? – схватилась за голову Риа. – Я не знаю, что делать в таком случае, мне ещё Эйва не рассказывала!
– Спокойно. – Обнял Рию со спины Трюггви, шепча на ухо. – Я с тобой. Что-нибудь, да придумаем.
Риа нуждалась в этом тепле и шёпоте. Её на миг парализовало от заботы друга. Он… так бережно её обхватил, как бы пряча ото всех проблем. А его волосы на висках удивительно приятно щекотали лицо. Риа удивилась себе. Трюггви. Только Трюггви в голове… Нет! Надо собраться, долг прежде всего!
Парень отпустил её, стал ходить по комнате и, доставая из шкафчиков травы, показывал подруге. Та отрицательно кивала или разводила руками. Потом Трюггви спросил про миску на столе.
– А это может хоть как-то, но подойдёт! – возликовала Риа. – Это зилициевая мазь, которую я сегодня сделала! Она от нервов помогает и отёк шеи снимает. Я почти уверена, что кровотечения как-то, да с чем-то связаны.
– Надо попробовать, других вариантов нет. – Трюггви протянул миску с мазью девушке.
Так грациозно и легко…
– Ты прав. – Кивнула Риа, опомнившись. – Только, его бы желательно помыть. Инфекция, если какая была, то уже попала в раны, три дня его не было, но хуже уже не станет.
– Хорошо, только, ты главное не нервничай, всё-таки он ещё не умирает. – Сказал Трюггви и сразу добавил. – И не умрёт, ты же его лечишь.
«Ты… – повторила Риа про себя. – Да, я!»
– Спасибо тебе. – Риа накинулась на друга. – Спасибо, что ты со мной.
– За это не стоит благодарить. – Говорил Трюггви. – Ты для меня дороже всех. И я всегда рядом.
– Верю. – Прижалась к нему девушка. Она невольно почувствовала тепло парня и принюхивалась к нему, даже не замечая этого. Запахи чинариков, молока и ели овладели ей на несколько секунд. Опомнившись, она отстранилась. – Ну, а сейчас нам надо человека спасать.
Риа принялась наносить мазь на все участки тела сразу, как только Трюггви отмывал их от крови. Бьёрн корчился от боли, то и дело, подёргиваясь, но глаз так и не открывал. На его царапины было страшно смотреть, не вздрогнув. После такого он, скорее всего, не скоро встанет с кровати.
* * *
Кален нёсся, невзирая ни на кого и ни на что. Казалось, что он пролетел от избы Эйвы до своего дома сквозь все остальные постройки за считанные секунды. На деле же, это заняло больше пяти минут. Какие только мысли не успели посетить его голову, но он старался прогонять их, будь то мысли о надежде или страхе.
Когда он добрался до дома, то, ворвавшись в него, никого не обнаружил. Несколько мгновений он просто слепо вертел головой. Когда Кален успокоился, то наконец смог оценить ситуацию, что сильно пугала: все стены дома чернели пеплом, в некоторых местах появились дыры, сквозь которые можно было просунуть голову.
Все вещи были разбросаны по полу и разорваны в клочья, часть из них, как и весь дом, рассыпалась в прах.
Глаза парня чуть из век не выпали. Весь эль уже выветрился, ему это точно не казалось. Дом умер. Кто или что сделало с ним такое? Кем был тот отец? Наверняка, это он и сделал! Но как? Дымом здесь не воняло, лишь лесом, как и всегда. Не могло случиться такого! Но вот ведь, случилось. И он сам видит всё это перед собой.
Кален спустился на нижний этаж. Там ситуация была получше. Видимо, оно зашло сюда лишь напоследок. Кровати были черны, подушки и одеяла напоминали о себе только мелкими кусочками, разбросанными по полу. Из-за пульсирующего в голове шока он даже не понял, что по пальцам его бегает дрожь, а кисти прямо-таки трясутся.
Паника накрыла парня. Он закричал во всё горло, упав на колени. Никто не сможет объяснить ему, что тут случилось. И ему придётся жить в догадках. Но он и сам прекрасно понимал, что, частично или всецело, в этом был виноват отец. Неважно, какой из них, если второй вообще существовал.
Он завалился и лёг на пол. Лежал, пока не почувствовал, как напрягся воздух. Такое чувство не придумаешь и не опишешь. В ушах режет, а перед глазами всё плывёт, а что творится в голове – совсем не ясно. Мысли скачут повсюду, одна сменяет другую, они соединяются или разделяются, отчего становится чересчур больно. Кажется, ещё чуть-чуть, и лопнет голова.
Кален, собрав все силы в кулак, поднял голову. Из-под кровати на него смотрела пара глаз. Там лежала девушка из сна пятизимней давности, про которую он уже и забыл. Но, когда увидел её вновь, воспоминание вернулось. Она выглядела прекрасно и изящно. Только вот, что она забыла под постелью матери?
Узнать ответ ему не удалось. Девушка вырвалась из-под кровати так прытко, словно у неё совсем не было костей, и направилась к Калену. Она уже подползала, когда послышался крик, разобрать который парню не удалось. Но он явно сильно испугал девушку, ибо та совсем пропала.
* * *
Эйва, возвращавшаяся со сбора трав, услышала вопль. Она тут же бросилась на звук, что доносился из деревни. Как только она увидела чёрный дом Бьёрна, сразу бросилась к нему. Не ошиблась, как оказалось.
Войдя через полуистлевшую дверь, Эйва обошла дом, в котором было пусто. С нижнего этажа слышался постоянный шорох. И, в этот момент, она почувствовала! Она знала, что это такое! В доме демон!
Травница сразу кинулась к лестнице и, завидев Калена, корчащегося на полу, решила действовать. Эйва успела в самое время – когда она ступила на первую ступень, демон подползал к парню.
– Костром повелеваю, очистись! – прокричала она быстро.
Демон, не ожидавший такого, перенаправил всё внимание на Эйву. Что-то его напугало, притом, очень сильно, ведь он отскочил к стене и, просочившись сквозь неё, напрочь исчез.
Эйва выбежала на улицу, чтобы сотворить ещё кое-что очень важное, но демона найти не смогла. Скрылся, гад! Отчаявшись, старуха вернулась к Калену и помогла ему прийти в себя.
– Отец виноват! – прошептал он. – Который второй.
– Шок. – Закивала Эйва. – Сейчас всё исправим.
На крик парня сбежалось ещё несколько женщин. Среди них стояли и Маррин с Дэлл, которые и помогли дотащить Калена на холодную траву. Подоспели и мужчины. Тайвос с Дааном и Кевином подняли его и понесли в дом Дэлл, где уложили на постель. Выбор пал на эту избу потому, что она была ближе прочих.
Никто до конца не смог понять, что произошло с парнем. Все молча переглядывались. Никто даже не увидел того, что случилось с домом, в котором жил Кален с Маррин и Бьёрном. Пока что.
Как только мужчины уложили Калена, все, кроме Дэлл и Эйвы, покинули дом. Убедившись, что Кален ровно дышит, а его сердце бьётся, Эйва попросила Дэлл позвать Рию.
– Хорошо, конечно же. – Холодно ответила та, не забывая о своей тихой ненависти к старухе.
– Хватит точить ножи. – Сказала Эйва, заметив брезгливый взгляд женщины. – Нам всё равно жить с вами вместе ещё много лет. А вашей дочери уже нравится заниматься травами. Она не просит остановить обучение и хватается за все знания. Я, на вашем месте, гордилась бы ей.
– Я подумаю над этим. – Ответила Дэлл и удалилась.
Эйва в который раз потрогала лоб парня, открыла его зрачки и поправила одеяла.
– Что ж это начинается? – с ужасом в голосе произнесла травница.
Риа искренне удивилась, услышав о том, что стало с Каленом. Они вместе с Трюггви бросились в нужном направлении, оставив Бьёрна и Дэлл в избе Эйвы.
Добравшись до своего дома, Риа бросилась к Калену. Внешне с ним всё было в порядке, только кожа побледнела.
– Как же я испугалась! – в сердцах выкрикнула Риа. – Сколько всего случилось за сегодня!
– Что-то ещё? – спросила Эйва настороженно.
– Бьёрн вернулся. – Ответил Трюггви. – Два Бьёрна…
Глаза старухи округлились. Она схватилась за грудь, успокаивая сердце, что стало бешено колотиться от страха.
– Кажется, я всё поняла. – Произнесла Эйва. – Кто-то из вас встретился с демоном.
Старуха совершенно не хотела верить в то, что прогнала из деревни демона. Не может здесь их быть и точка! Не. Может! Драконы ведь защищают викингов. Так ведь?
– Мы его не видели, только Кален. – Сказала Риа.
– Бедняжка. – Спохватилась Эйва. – Слава Костру, что я оказалась здесь вовремя.
– Расскажете, что случилось? – попросила девушка.
– Конечно. – Старуха склонила голову. – Я услышала вопль, когда подходила к деревне. Бросила корзины, кстати, забрать надо будет…
Она рассказала им всё, что произошло.
– Какой ужас! – удивилась Риа. – А почему же он потерял сознание?
– Демоны такие страшные существа. Ещё и коварные. Они не имеют ни формы, ни облика. Так, рассматривая тебя изнутри, они принимают облик близкого человека и всячески стараются обманывать или завлекать тебя. Могут говорить страшные вещи или заставлять что-то сделать. Я не знаю, что конкретно видел Кален, меня демон прочитать не успел, я видела только тёмно-фиолетовый силуэт, что скрылся почти сразу же, как я появилась.
– Как такое могло произойти? Не было их никогда, а тут вдруг демон шастает по деревне в открытую! – возмутилась Риа, словно прочитав мысли травницы. – Почему прежде они не нападали на нас?
– Если бы я знала. – Печально развела руками травница. – Только драконам, да Костру известно.
Калена перенесли к Эйве и положили на вторую постель. За отцом и сыном стала присматривать старуха. Сама она легла на нижнем этаже, где, кроме постели, в комнате ничего не было.
Сначала она попросила остаться у себя Рию, остальных отправила по домам. К этому времени все узнали о случившемся и увидели, что же стало с домом. Маррин осталась на ночь в избе Дэлл, которая сама и предложила ей ночлег.
Когда старуха в очередной раз закончила проверку самочувствия первого и второго больных, она, вместе с Рией, спустились на нижний этаж.
– Один за другим должны открываться вопросы, тайны и секреты. – Внезапно начала Эйва. – Ты подумала над вопросом, который я тебе задавала?
– Я думала по ночам. – Кивнула Риа, перенимая привычку Эйвы. – Сегодня я почувствовала безысходность, а он был рядом. Хотела сдаться, но в его объятиях мне удалось обрести силу. Зачем вы заставили меня думать об этом? Теперь мне кажется, что я веду себя с ним не так, как прежде, осторожно как-то. Раньше между нами не было никакой робости, а теперь я чувствую себя неуверенно.
Раньше Трюггви мне казался очень слабым. Да, он горел изнутри, словно пожар, но снаружи никогда этой силы не показывал. Что-то изменилось, он… даже не знаю, вырос? Или это я изменилась? А может, мы оба?
После недолгого, но мудрого молчанья Эйва ответила:
– Весьма интересно и даже похоже на правду. – Кивнула травница.
– Как это, похоже на правду? То есть, неправильно? – удивилась Риа. Она так долго вспоминала все моменты, пережитые вместе с другом, а Эйва говорит о том, что она вновь ошибается.
– Зависит от того, что для тебя правильно. – Ответила Эйва, но увидев недоумевающую ученицу, добавила. – Разве, наблюдая за светлячками всю жизнь, можешь ты сказать, что они летают или светятся?
– Естественно. – Ответила Риа. – Я это знаю.
– Правда? А вдруг нет? Может они не летают и не светятся вовсе. Вдруг они так воздействуют на наши глаза? – сказала Эйва.
– Вы слышите, о чём говорите? Это же какая-то несуразная солома! – настаивала на своём Риа.
– Тогда копнём поглубже. Можешь ли ты с уверенностью сказать, что светлячки вообще жуки?
