Kitabı oku: «Под знаком огня», sayfa 3
– Пожалуйста, – пожала плечами та. – Главное будь за барной стойкой в восемь часов вечера. И, если ты хочешь осмотреть город, лучше найди себе провожатого. Может, кто-то из слуг согласится в нерабочее время? За оплату… Я уже говорила, пришлых здесь не любят. Мало ли, на кого наткнешься в темном переулке. Или еще хуже, забредешь на границу к медведям. Эти изверги и спрашивать не станут, кто ты. Порвут на куски.
– Все так плохо? Они же тоже люди, как я понимаю?
– Люди, – подтвердила хозяйка замка со странной интонацией. – Но не такие, как мы. Не варвары, конечно, но медведи жестоки, а их прародительница, жившая много сотен лет назад, убила собственного отца, представляешь? Прилюдно на площади. Непонятно почему еще в ее честь остров назвали. Они там все такие. Дай только повод, растерзают без разбирательств, – убедительно кивая, выпучила на меня глаза, госпожа Тайанэль.
– Учту, – подняла брови я.
Глава 2. Следователь
Следующим утром, открыв глаза, я не сразу вспомнила, где нахожусь. Засыпая накануне, я долго думала о родителях и брате, о бабушке… Они наверняка вчера звонили, чтобы поздравить меня с днем рождения, но никто так и не поднял трубку. Что с ними будет, если мне не удастся вернуться?.. Приподнявшись на постели, оглянулась, и меня окатило холодное отрезвление. Это не было нелепым сном. Все по-настоящему. Часы в курительной еще не пробили восемь, а я уже стояла у крыльца “Золотого пера”, ожидая Арестара, который, я горячо надеялась, отвезет меня в одну сторону и этот кошмар закончится. Самые высокие шпили главного дворца грифонов виднелись и отсюда, наверное, как и из любой точки острова, без стеснения заявляя о величии правителя.
В конце улицы послышался топот копыт, и я обернулась, с разочарованием узрев одинокого всадника. Соловая лошадь со стриженной под щетку гривой и коротким хвостом остановилась перед крыльцом. Я отпрянула в сторону. Всадник спешился, и, едва его увидев, я поняла, что этот человек такой же, как и я, попавший в странный мир через зеленый туман или потомок живущих здесь иноземцев. Мне почему-то захотелось броситься ему на шею с объятиями, но я сдержала странный порыв. В памяти проблеснул вчерашний фрагмент разговора двух грифонов про следователя с Континента. Вероятно, это был он.
– Ты, верно, Настя? – без предисловий поинтересовался молодой мужчина. На вид ему было лет тридцать восемь. Мягкие, некрупные черты лица, светлые глаза, русые волосы, аккуратно подстриженные усы. Он развернул кусок пергамента, вчитываясь в строки. Я же обратила внимание на одежду. Полуприлегающие серо-бежевые брюки и такая же рубаха. На плечи накинут сюртук до колен. На ногах ботинки, отдаленно напоминающие современные мужские модели, а на голове не слишком высокий цилиндр. Меня удивило, как отличалась одежда на нем от той, что носили островитяне.
– Я приплыл с Континента расследовать твое дело. Можешь называть меня просто Градимир.
Я невольно улыбнулась. Слова “просто” и “Градимир” казались в моем мироощущении несовместимыми. Значит, это действительно тот самый следователь. С необычным старорусским именем.
– Пройдем внутрь. Я должен допросить тебя.
– Но… – простонала я. – Извините, мне сейчас вообще неудобно. Я должна отлучиться ненадолго…
Следователь нахмурился и, не обращая внимания на мои невнятные протесты, подхватил под локоть, увлекая за собой в замок.
– Знаешь, почему ты сейчас не в темнице? Тюрем тут нет. Либо ты ни в чем не виновен и тогда свободен, либо оступился и сразу получаешь возмездие без шанса на исправление. Так на острове свели преступность к нулю. Ты что, хочешь, чтобы тебя казнили? – Серьезно спросил мужчина, снимая цилиндр и удобно устраиваясь в кресле напротив меня. По моему лицу он понял, местные байки меня не интересуют. И был прав. Я не собиралась разбираться в мире, из которого сбегу. Еще с минуту посверлив меня взглядом, мужчина добавил:
– Могу представить, насколько тебе все здесь непонятно, поэтому сразу поясню: пришлые и их потомки на Континенте держатся заодно. Здешний мир так устроен, что у всех трех его частей: Аскелаза, Шелийваза, Континента негласная конфронтация… Правда, не исключая взаимовыгодное сотрудничество. Например, грифоны пользуются моими услугами следователя, но я не могу забрать тебя с собой. Ибо тогда они объявят нам войну. Однако все возможное, чтобы тебя спасти, я сделаю. Ты, можно сказать, новая веха в развитии нашей цивилизации. Обладаешь самыми свежими познаниями из мира за зеленым туманом и укажешь в каких направлениях нам целесообразно двигаться дальше. Именно поэтому мне важно, чтобы ты узнала о нас все подробности и не боялась. Люди Континента свои…
Я слушала, но демонстративно смотрела перед собой. Дымное марево после вчерашнего вечера не выветрилось полностью и теперь неспешно перекатывалось клубами в мягких солнечных лучах. Послышались твердые шаги по ступенькам, и в комнату вошла хозяйка особняка.
– Господин следователь, – любезно улыбнулась она.
– Госпожа, – встал мужчина и отвесил поклон.
Обменявшись приветствием, каждый вернулся к своим делам.
– Финида! Принеси в курительную бодрящего травяного настоя для следователя! – послышался приказ хозяйки в коридоре, и на кухне зазвенела посуда.
– Вы можете приступать к допросу, – поторопила я мужчину, поглядывая на большие деревянные часы.
– Обращайся ко мне на ты… Вообще-то мы ожидаем еще кое-кого. Я должен опросить также старшего сына убитого правителя. Нынешнего правителя Гэбриэла. Он отказался принять меня во дворце, изъявив желание встретиться здесь.
– Ну с кого-то же вы… ты должен начать? Пусть это буду я.
Следователь улыбнулся и без обиняков спросил.
– Настя, ты убила правителя Эйтаху?
Я ухмыльнулась.
– Нет, конечно!
– Так я и знал… – шутливо выдохнул, поджимая губы, Градимир. – Придется расследовать! – добавил с улыбкой, доставая карандаш и лист пергамента. – А как попала сюда?
Я выдала все, что помнила и как раз в момент, когда мой рассказ подошел к концу, на улице послышалось ржание лошадей и скрип, вполне походящий на звук подъехавшей колесницы.
– Я свободна? – подпрыгнула с места я, теребя пальцами клешеные рукава платья.
Следователь помотал головой.
– Нет.
– Но я ответила на все вопросы!
– Мы должны дождаться правителя Гэбриэла. Возможно, у него будут добавления, которые тебе придется подтвердить либо опровергнуть.
Зазвонил колокольчик, и входная дверь распахнулась. В коридоре послышались шаги. В курительной появился граф Арестар. Увидев меня, вытянувшуюся струной напротив следователя, он протяжно выдохнул:
– Я так понимаю, планы отменяются?
Я поджала губы и кивнула. Надо полагать в моих глазах отразилось неподдельное разочарование, причину которого граф, по обычаю, истолковал по-своему, поэтому прокомментировал, хоть и слегка озадаченно, но без раздражения:
– Ладно, может в другой раз… – медленно вышел. Дверь захлопнулась, как и моя надежда на скорое возвращение домой.
Я кинула на следователя острый неприязненный взгляд. В ответ на который он подался вперед через столешницу и вкрадчиво спросил:
– Ты отдаешь себе отчет, что я здесь, чтобы спасти твою жизнь? Тебе вообще повезло, что не казнили сразу. То, что я прочел в письме советника Ацэра… Гэбриэл – не его отец. Ему проще избавиться от проблемы, чем решить ее. И, если ты будешь мешать мне вести следствие, то считай, сама подпишешь себе приговор.
Я отвела взгляд, но промолчала. Мужчина был прав. Из-за собственного отрицания новой необычной реальности, я забывала, что таковой она является только для меня. Все остальные живут настоящую жизнь, законы которой, хочу я того или нет, заденут меня напрямую.
Финида принесла травяной чай и разлила его по чашкам. Следователь потянул носом ароматный пар и с наслаждением отхлебнул горячий настой. На улице снова послышались звуки подкатившей колесницы.
– А что не на своих двоих? В смысле, на крыльях? – не удержалась я, задав вопрос вслух.
– Видно, не хочет проходить допрос голышом, – мягко улыбнулся следователь.
Через пару минут молчаливого ожидания в курительную вошел правитель Аскелаза в сопровождении начальника стражи. Оба выглядели олицетворением всесилия и спокойствия. Следователь встал, как требовал того этикет, я без энтузиазма поднялась тоже, не испытывая приязни к этим двоим, особенно к тому, кто жаждал моей смерти. Однако, после убедительных аргументов Градимира, решено было на чужой территории играть по предложенным правилам.
Правитель по-хозяйски раскинулся в кресле в торце стола и со скучающим видом обвел взглядом обстановку комнаты. Ацэр занял место напротив него так, что по обе стороны от меня оказалось по грифону, мгновенно вызвав вполне осознанную тревожность.
– Что ж, приступим, – начал следователь, занеся карандаш над листом пергамента.
– Сначала отдай ей то, что принес по моему приказу. Так, чтобы я видел, – повелительно сказал Гэбриэл.
Градимир замешкал, хлопая себя по карманам сюртука, и достал из внутреннего нагрудного кармана сложенную в четыре раза маленькую бумажку. Протянул мне. Я непонимающе приняла пергамент. Развернула. Из него вывалился металлический брусок. Едва я подняла его двумя пальцами, как на моем запястье с внутренней стороны левой руки проявился рисунок, дублирующий тот, что был нанесен на стальную поверхность. Этакий ромбовидный кьюар-код из рун.
– Если попытаешься сбежать с острова – умрешь! – кинул на меня презрительный взгляд, как на насекомое, которое следует быстрее раздавить, Гэбриэл. – Ацэр… – добавил правитель, и его советник начал свой пересказ минувших событий.
– Мы с Гэбриэлом вели патруль. Я облетал южную дугу и у границы с медведями услышал какие-то звуки, показавшиеся подозрительными. Полетел туда. Уже четко разобрал крики, и что-то бултыхнуло в воде. Я схватил это, как потом оказалось, тело правителя Эйтаху. Не знаю был ли он еще жив тогда, но, когда принес его в замок, Эйтаху уже не дышал. Как я упомянул в своем письме, видимых ранений на теле не обнаружил. Только следы моих когтей.
– Если Вы позволите, мне бы очень помог осмотр тела. Есть некоторые яды, выявить которые можно при помощи этого приспособления, – следователь достал из другого бумажного свертка какие-то тонкие древесные палочки и склянку с прозрачной жидкостью. Гэбриэл пренебрежительно хмыкнул. Ацэр кинул на него укоризненный взгляд:
– У нас нет причин препятствовать следствию, Гэбриэл?
– Разумеется! Осматривай сколько тебе нужно Градимир. Но не беспокой меня, когда будешь во дворце. Я не люблю в своих владениях пришлых и их потомков.
– Благодарю, – сухо ответил следователь. – Вынужден также сообщить, правитель, что подозрение в убийстве падает и на Вас по праву наследования трона. Поделитесь, как Вы оказались на месте преступления?
На настроение Гэбриэла, кажется, не повлияло суровое обвинение.
– Я облетал западную дугу и услышал визг на границе с медведями. Как и Ацэр, прилетел на звук. Это был визг девчонки, и я схватил ее. А Ацэр – отца, и мы полетели в замок.
Градимир сделал пометку в пергаменте.
– Может вы видели или слышали еще что-то подозрительное в тот день? – следователь перевел взгляд с сидящего по его левую руку Гэбриэла на меня, а с меня на Ацэра. Я отрицательно помотала головой, начальник стражи сидел с хмурым задумчивым видом, а нынешнего правителя, кажется, вообще не интересовало происходящее и он с нескрываемым раздражением бросил:
– Если тебе интересно, Градимир, я не совсем понимаю почему мы должны доверять расследованию. Но я не могу не учитывать мнение советника моего отца… и моего. Только поэтому ты тут… Девчонка такая же пришлая, как и все вы на Континенте. Возможно ее подослал Велислав, ведь вампиры все множатся, скоро их будет не сдержать стеной. Наш остров – новая земля для вас, огражденная от тварей водой. Им практически нет сюда хода. Прекрасные перспективы, не так ли, Градимир?
– Вы заблуждаетесь, правитель.
Гэбриэл кинул на следователя резкий взгляд.
– Интерес к острову, что поколениями питают наши волховки, сугубо научный. Они лишь хотят исследовать туман. Найти дыру в пространстве, что привела наших предков в этот мир и продолжает выбрасывать сюда людей против их воли, – Градимир посмотрел на меня.
– Кто знает ваши истинные помыслы?.. Ты готов отвечать за каждого жителя Континента, Градимир?
Следователь промолчал, но его взгляд остался твердым. Он явно глубоко верил в позицию своего народа.
– Допустим, это не с вашей подачи чужачка убила моего отца. Но есть еще медведи. Отличное прикрытие для косолапых, послать вместо себя иноземку. Вот уж точно теперь их вину нельзя доказать. За сколько жемчуга ты продалась, пришлая? Или тебе заплатили сапфирами? Такова цена твоей жизни?
Я кинула гневный взгляд на Гэбриэла. Он с вызовом смотрел на меня сверкающими изумрудными, подернутыми темной поволокой глазами.
– Значит, следствие лишь формальность и моя смерть уже предрешена независимо от фактов по делу?! Что ж, заявляю, что с этого момента я лично буду участвовать в процессе, у вас не получится повесить на меня убийство! – Я неотрывно буравила взглядом черноволосого упыря. Именно так мне хотелось его назвать.
– Правитель, девушка не жительница Континента. Она лишь вчера пересекла черту зеленого тумана, – попытался успокоить всех следователь.
Гэбриэл резко встал, ничего не ответив, и направился к выходу. Вслед за ним поднялся Ацэр:
– Следуй за нами, Градимир. Я позволю тебе осмотреть тело правителя Эйтаху.
– Можно мне с вами? – подскочила я. Следователь нахмурился. – Возможно, увидев тело, я еще что-то вспомню, – Градимир резонно вздохнул и махнул рукой, призывая следовать за ним.
Учитывая то, что сбежать с острова легкого пути не было, мое рвение действовать частично перетекло в желание докопаться до истины в деле, по которому я считалась виновной. Помимо этого, я довольно быстро заметила, что общество следователя влияло на меня успокаивающе. Оно давало чувство утерянной безопасности, словно он уже спас меня от ужасного вердикта.
Колесница правителя стрелой умчалась вперед, а мы со следователем еще минут десять возились с моей юбкой, которая, хоть и была широка, но не настолько, чтобы удобно усесться в ней верхом на лошади. Нижняя деталь черного платья неуклонно лезла вверх, оголяя ноги, что в городе считалось вопиюще неприличным, и Градимир сделал несколько напористых попыток отговорить меня от поездки. Разумеется, все они провалились. Когда, наконец, следователь уселся передо мной на лошади, мы рысью поскакали во дворец.
Мне был непривычен такой способ передвижения, потому я крепко вцепилась в Градимира руками, обхватив за бока. Мои пальцы до побеления сжимали сюртук следователя. Периодически он ухмылялся, когда во время особенно резвых прыжков мои ногти отчаянно впивалась в его ребра. Меня даже начало немного мутить, и я поблагодарила себя за то, что не завтракала.
– Градимир! – крикнула я. – Эта печать правда убьет меня, если попытаться покинуть остров?
– Да. Но не сразу, – ответил следователь. – По мере отдаления от места, где она появилась на твоей руке, тебе будет становиться хуже, поэтому ты сама не захочешь испытывать ее возможности до конца.
Я на мгновение задумалась.
– А если бы мне как-то удалось попасть в свой мир?
– Не могу сказать, как заклятие поведет себя. Может быть, оно рассыплется на границе миров. А может и убьет тебя в пути…
На душе помрачнело. Наконец, Градимир натянул поводья, и лошадь резко остановилась. Следователь спешился первым и протянул мне обе руки, чтобы помочь слезть. Я неуклюже перебросила ногу через лошадиную спину и сползла вниз.
Колесницы перед дворцом уже не было, как и Гэбриэла. Только Ацэр в обществе слуги ожидал нас, скрестив руки на груди.
– Идемте за мной, – сказал начальник стражи. Развернувшись к нам спиной, провел через охраняемые ворота, и пошел в обход по правой стороне от замка.
Мы шагали по аллее, обе стороны которой украшали статуи морских и крылатых чудовищ. Тропа вывела нас к тройной каменной арке. Заостренные верхушки украшал резной узор. Декоративные дуги густо оплетала колючая вьющаяся роза. Минут через пятнадцать ходьбы по саду растительность, в котором была представлена в основном кустарниковыми и остроконечными туями, мы оказались у порога фамильного склепа из черного мрамора. Он был метра четыре в высоту и идеально квадратный. По верху углы украшали башенки. Меня внутрь не впустили, как передал один из стражей на входе, по приказу правителя. Ацэр и Градимир исчезли за металлической дверью, а я осталась ждать снаружи, рассматривая внутризамковую территорию.
Я старалась не поддаваться первобытному страху, который вселял в меня местный правитель. Даже находясь на его территории, ждать, стоя на одном месте, было невыносимо, и я медленно зашагала по саду. Идеально ровно стриженая трава устилала землю мягким ворсистым ковром. На глаза попалась кованая лавка, установленная под навесом. Она выглядела вполне комфортной для уединенного отдыха, но я не решилась присесть. Еще через несколько минут я обнаружила изумительный вид с крутого обрыва на океан. Точнее на океан тумана, который открылся мне вчера на взлетной площадке. Где-то под ним плескалась настоящая вода. Мне даже казалось, что я слышу ее здесь, на вершине, глядя на все это облачное безумие. За моей спиной что-то грузно рухнуло на землю. Я испуганно обернулась. Передо мной, агрессивно вытянув переливающуюся смолой черную шею и задрав вверх крылья, стоял грифон. “Гэбриэл.”. Безошибочно определила я. Раскрыв огромный клюв, он издал высокий птичий вскрик, от которого заложило уши. Грифон принялся разъяренно хлестать хвостом по земле и скрести ее задними львиными лапами, так, что вырванные комья газона летели во все стороны, словно из-под роющего яму бульдозера. Я оторопело подобрала юбку и ринулась прочь, пока мечущийся на одном месте зверь не растерзал меня в клочья. Что-то мне подсказывало, что он только и ждал подобной оплошности, чтобы свести счеты раз и навсегда.
Следователь и советник правителя уже вышли из склепа и что-то сосредоточенно обсуждали. Поравнявшись с ними, я встала между мужчинами, дыша, как лайка в упряжке, и нервно поглядывала через деревья в ожидании, что вот-вот появится Гэбриэл. Но этого не случилось. И без того приунывший отчего-то Градимир при виде меня еще больше помрачнел. Ацэр, в свою очередь, просто наблюдал, как сытый кот за глупой мышью, забредшей в западню по ошибке.
– Нам пора, – сделал кивок головой следователь в адрес начальника стражи. – Благодарю, что предоставили возможность осмотреть тело. Идем, – сухо добавил он, кинув на меня строгий взгляд, и быстро зашагал в направлении главных ворот.
На выходе нас ждал слуга, держа под уздцы все ту же кобылу.
– Я довезу тебя до “Огненного пера”, а дальше отправлюсь в Шелийваз. От медведей тоже вчера пришел запрос на следователя.
Мысль пришла мгновенно, и я решительно заявила:
– Я с тобой! Во-первых, я не шутила, когда сказала, что приму участие в следствии. Моя жизнь мне, знаешь ли, дорога. Меня не пустили в склеп, но я хочу быть в курсе всего на случай, если ты что-то проглядишь! Мне нужно знать что с телом? Профессиональное мнение. Расскажешь в дороге…
Градимир слушал, скептически искривив лицо.
− Во-вторых, сидеть целыми днями в особняке, ожидая приговора, само по себе приговор. И, поскольку ты единственный адекватно расположенный ко мне человек… В общем, помоги залезть на лошадь… – на самом деле двигало мной еще одно желание. Основное. Разведать обстановку в городе медведей. Я не исключала возможность того, что в Шелийвазе тоже имеются свои потенциально пригодные для меня варианты спасения. Мне нужно было владеть полной информацией.
– Абсолютно исключено! – возмутился следователь, выпучив глаза от моего самоуправства.
– Градимир! Я понимаю, что ты просто выполняешь свою работу и я в некотором роде обуза. Особенно на земле медведей. Насколько я поняла, они те еще твари… экхм… люди… Но ты возьмешь меня с собой, хочешь того или нет.
Следователь ухмыльнулся и отодвинул меня от стремени, чтобы забраться на лошадь.
– Иначе я сознаюсь! Скажу Гэбриэлу, что я с Континента и это вы послали меня убить его отца!
– Ты ненормальная, – рассердился мужчина. – Тебя убьют.
– Как и тебя! Причем сразу за мной. С острова уплыть не успеешь! А следом займутся людьми на Континенте.
– Ты не сделаешь этого, – процедил следователь.
– Поспорим? – подняла одну бровь я и зашагала обратно к высоким металлическим воротам. И в момент, когда практически подошла к скрестившим копья стражам, готовая расплакаться от досады, потому как, разумеется, идти с докладом ни к кому не собиралась, за спиной послышалось взвинченное:
– Стой! – и уже тише. – Пустоголовая…
Я закусила губу, чтобы слишком явно не улыбаться и, торжественно развернувшись, гордо зашагала обратно.
– Я должен буду отпустить лошадь у перешейка, она принадлежит конюшне Гэбриэла, а сам уплыву уже от медведей. Тебе придется возвращаться одной по городу пешком.
– В целом, я этим занимаюсь всю сознательную жизнь, – пожала плечами я и вставила ногу в стремя.
Что было предсказуемо, мое поведение закономерно влияло на расположение следователя. За следующие пол пути он не проронил ни слова, а потом и вовсе опешил, когда я сказала, что мне требуется в уборную и попросила заехать в курительную госпожи Тайанэль.
– Я подумал тут… Признаю тебя виновной, – резко бросил Градимир. – Ты вполне этого заслужила своим поведением.
Я не видела лица следователя, а по голосу не поняла злорадствует он или говорит правду. Стало немного тревожно. Лошадь свернула в знакомый закоулок и из него мы выехали к “Золотому перу”.
– Жду тебя три минуты, – сердито сказал мужчина и мне захотелось по-свойски ткнуть его кулаком в плечо, но я решила, что вольностей на сегодня достаточно и съехала с бока лошади.
Взметнувшись по ступенькам, наткнулась в прихожей на хозяйку дома.
– Куда так спешишь? – женщина едва успела отскочить в сторону, чтобы не быть снесенной мной.
– К медведям со следователем! Я вернусь к восьми!
Когда я быстро сделала свои дела и забежала на кухню, чтобы хлебнуть воды, в двери меня остановила госпожа Тайанэль. Я немного напряглась. Она аккуратно взяла меня под руку и молча отвела в мою комнату.
– Настя, можешь кое-что сделать для меня? – спросила она тихо.
Я непонимающе смотрела на женщину. Та протянула мне сложенный квадратиком лист пергамента и что-то зажатое в кулаке. Я по инерции взяла это.
– На той стороне живет один мужчина… Мы влюблены друг в друга. Но наши чувства порицаются… Грифоны и медведи – это ведь невозможно. Мы общаемся в основном письмами, иногда находим способ встретиться лично… Но это очень редко. Ты поможешь передать ему эту записку? И браслет? Я сама его сделала.
Я разжала ладонь. В ней лежал, завернутый в платок, красивый мужской браслет: кожаный ремешок с выжженными на нем рунами, плетением и узелками. По середине, в обрамлении черных жемчужин, крупный темный сапфир.
– Да, но как я сделаю это? Вы сами сказали, что медведи агрессивны. Вряд ли они разрешат бегать по городу в поисках Вашего возлюбленного?
– У нас есть тайные места, где мы оставляем друг другу послания. На стороне медведей лежит большой камень у дерева желаний. Вот на нем можно оставить пергамент и браслет.
– Прямо сверху? А никто не заберет? Простите, но в моем мире все иначе… И как я узнаю это дерево? Если я не буду проходить мимо?
– Никто ничего не возьмет! Это место, где загадывают желания, оставляют свои послания и амулеты на счастье! Я нанесла на внешней стороне записки специальный знак. Мой возлюбленный поймет, что она адресована ему. А дерево узнать просто, оно обвешано разноцветными лентами и растет в центре города. Ты едешь со следователем, а значит тебя не тронут. Придумай что-нибудь, чтобы наведаться туда. Скажи, что слышала от посетителей курительной про него и хочешь увидеть своими глазами. Наплети что-нибудь. Ты же женщина, – подмигнула мне госпожа Тайанэль. – Мы в этом мастерицы.
Честно говоря, заниматься всем этим не хотелось, но и отказать я не могла, потому, завернув браслет обратно в платок и сунув туда же записку, сказала хозяйке замка, что постараюсь выполнить ее просьбу, после чего поспешила на улицу, где меня ждал, и, наверное, крыл на чем свет стоит, следователь.
Градимир терпеливо подал мне руку, помогая забраться на лошадь и послал ее легкой рысцой. Кажется, он немного успокоился, и я не преминула этим воспользоваться, тут же атаковав его вопросами:
– Градимир, а сколько пришлых живет на Континенте?
– Около двадцати тысяч, – не задумываясь ответил он. Все же не проигнорировал, а значит действительно первая волна гнева схлынула.
– Как часто сюда попадают новые люди?
– По-разному, нет какой-то закономерности. В прошлый раз это была одиннадцатилетняя девочка. Хорошо, малышка умела плавать. Она изрядно измоталась в воде, хотя в тот день был полный штиль. Медведи выловили. То произошло двадцать два года назад. Теперь она красивая женщина, занимается пошивом костюмов, а ее муж из потомков пришлых, но рожденный на Континенте, торгует тканями.
– А как вообще все организовано на Континенте?
– Хм… Наверное, как и в любом месте, где обитают люди. У нас есть правитель, его имя Велислав. Он потомственный житель Континента. Есть школы, мануфактуры, торговые лавки. Все, как в обычных городах. Обрабатываем лес, сеем зерно… Электричества нет, но мы о нем знаем от последних пришлых. Пытаемся разобраться. Каждый новый попавший сюда приглашается пожить во дворце Велислава на полгода. В течение этого времени с ним проводится много бесед. Наши ученые пытаются больше узнать о достижениях мира, из которого ты пришла, и воспроизвести их здесь. Мода на одежду с каждым новым пришлым тоже меняется. Островитяне нас во многом копируют, покупают новые приспособления, изготовленные по мотивам вашего мира, и на язык это тоже влияет. В остальном, все как в обычных городах.
– Как в обычных городах? Я слышала, на Континенте живут вампиры, разгуливает зараза, в них превращающая и еще есть волховки. Это типа ведьм? Совсем не как в обычных городах!
– Ведьмы? – следователь усмехнулся. – Все, о чем ты говоришь, тоже есть. Волховка одна. Это, кстати, особенность Континента. На острове волховок нет, хотя первая вышла отсюда. Еще во времена Вероники или около того. Когда начал появляться зеленый туман, единственной помощью первым пришлым на Континенте для защиты от вампиров была отправленная к ним волховка. Она должна была вернуться после завершения всех дел, но то ли прижилась на Континенте, то ли бед там оказалось столько, что на остров возвращаться было негоже… Этот дар передается из поколения в поколение. Сила волховок помогает сдерживать вампиров, не давая пересечь стену. А еще она каждый месяц варит отвар от заражения. Не на всех работает, правда, но, большинству помогает… Вампиры – это первые пришлые. Те из них, кто заразился кровавой чумой. Их жизнь вечна, и они могут передать свою заразу через укус. Первая волховка изготовила зелье от заражения и сдержала вспышку заразы, но излечить уже заболевших не удалось. Сначала их хотели уничтожить. Однако та волховка не позволила, пытаясь найти лекарство. Вампиров заперли в клетках и поили кровью зверей. Тогда и выяснилось, что они сохраняют способность разумно мыслить в разных стадиях. С ними можно общаться, как с почти нормальными людьми. Я говорю “почти”, потому что ряд чувств они все же утратили, скатившись до инстинктов и личных интересов. Пропадает восприимчивость к чувствам других, общность и понимание границ дозволенного. Лекарство так и не изобрели, но убить мыслящих существ: бывших родственников и друзей никто не решился. Их отселили и отгородили каменной и энергетической стеной. И это огромная проблема, ведь, когда сила магии волховок спадает, в стене появляются бреши, и некоторым вампирам удается прорваться в город. А человеческая кровь у них на вес драгоценностей, в отличие от животной и тогда с ними не договориться, приходится убивать, если получается изловить… Вместе с теми, чью кровь они испили…
– А как поступают с теми, кого вампиры просто укусили или поцарапали? И почему сила волховок может ослабевать?
– Только, когда вампир присасывается к вене, из его клыков выделяется заразная секреция. В остальных случаях это обычные раны, просто сильные… Что до волховок… это давно ни для кого не секрет, если волховка вливает энергию в какое-нибудь мощное заклятие параллельно с другим, это может быть связано с просьбой ученых или правителя. Тогда концентрация сил, единовременно направленных на каждое из заклятий, ослабевает.
– А волховка может отправить меня обратно в мой мир? – спросила я взволнованно.
– Это главное яблоко раздора между островитянами и жителями Континента. Первым, впрочем, нет до этого почти никакого дела. А вторые с древних времен пытаются найти способ вернуться в свой мир. По крайней мере те, кто там родился. Волховки теоретически понимают, что нужно повернуть поток энергии вспять, но грифоны и медведи их не пускают на территорию своих вод, где обычно и находят пришлых. Боятся, что те придут со злым умыслом и разыграют какую-нибудь неожиданную опасную для острова карту.
Я так глубоко погрузилась в разговор, что не заметила, как мы подъехали к перешейку, о котором мне несколько раз уже доводилось слышать. Природный мост, перекинутый от навершия к навершию соединенных между собой у основания и разделенных посередине пропастью гор был погружен в забравшийся в этом месте столь высоко туман. Со слов Градимира перешеек охранялся по обеим сторонам. Над нашими головами раздался уже знакомый звонкий вскрик, и с высоты вниз сорвался коричневый грифон немного мельче, чем Гэбриэл и Ацэр, но такой же устрашающий. Не меняя ипостась на человеческую, он завис воздухе, делая интенсивные махи крыльями и тщательно нас осматривая. Я ощутила резко накатившую головную боль и слабость в теле. После минуты пристального изучения полулев-полуорел наклонился по диагонали и упал вниз, рассекая туманную бесконечность могучими крыльями. Лошадь зацокала дальше и, вскоре вышагнув из белого марева, дорогу нам перегородил… нет, это был не медведь. Это было нечто огромное, словно десять медведей, слитых воедино. Бурая косматая гора, которая движением одной лапы могла не то, что скинуть лошадь со всадниками с моста, а разломать этот самый мост. Он смотрел на нас свирепым немигающим взглядом черных глаз. Если бы я оказалась здесь одна, то уже точно рухнула бы в обморок от одного вида зверя. Кобыла занервничала, и заплясала, испуганно фыркая в попытке сорваться на бег, но следователь впился пятками ей в бока и с силой потянул поводья на себя. Медведь принюхался, а я зажмурилась и еще крепче вцепилась в ребра Градимира, молясь всем подряд богам всех известных мне религий.
