Kitabı oku: «Велька и Ромка против Черных Карликов», sayfa 20
Краем уха прислушиваясь к диалогу, который сестра вела с белобрысым уродцем, Ромка пытался освободить свою руку. Он ничего не сказал друзьям, но в последнее время его способность растягиваться стала ослабевать. Ромке понадобилось приложить немало усилий, вытаскивая руку из цепкого капкана. Избавившись от железного браслета, он принялся распутывать узлы веревки, затянутой вокруг его ног. Предусмотрительные Черные Карлики решили полностью обездвижить своих пленников, и для изготовления прочной веревки разорвали висевшую на окнах кабинета тяжелую бархатную штору. Развязав свои путы, Ромка помог освободиться и ногам Жиля, руки которого по-прежнему были скованы за спиной наручниками.
– Давай, скорее, – устав от ожидания, рявкнул на Вельку белобрысый, вырывая у нее из рук бутыль и одним залпом осушая емкость.
– Чтобы ты подавился, – с ненавистью глядя на издевательски ухмыляющуюся физиономию, украшенную пятаком свиньи, воскликнула Велька.
И тут произошло невероятное. Шумное сопение белобрысого вдруг прекратилось, и он, испуганно вытаращив на Вельку глаза, принялся кашлять и хватать ртом воздух. Лицо его приобрело опасный ярко-бордовый цвет, а злые голубенькие глазки закатились. Покачиваясь, как пьяный, он сделал несколько шагов навстречу испуганно отскочившей Вельке и безжизненно рухнул на пол.
– Велька, что с ним? – подбегая к сестре и осторожно дотрагиваясь до неподвижно лежащего Черного Карлика, спросил Ромка.
– Не знаю, – дрожащим голосом, призналась Велька. – Я просто сказала: «чтоб ты подавился». Я это сказала со злости, а он и правда взял да и подавился, – вытирая бегущие по щекам слезы, прошептала девочка.
– Ничего не понимаю, – растеряно произнес Ромка. – А до этого он выпил воду из фонтана?
– Не-е-ет, – горько рыдала Велька. – Я дала ему универсалиум Зевса. Он предупреждал, что нельзя превышать дозу, а белобрысый высосал всю бутылку.
– Как это ты сообразила? – изумился Ромка находчивости сестры.
– Не сообразила, а увидела, – поправила его шмыгающая носом Велька. – Когда на площади я возвращала ему кисть, то мне было видение – будто я отдаю ему это лекарство. Я еще тогда подумала, может, он заболеет чем-нибудь, – горестно закончила девочка.
– Не волнуйся, похоже, он умер совершенно здоровым, – утешительно пробормотал Ромка.
– Берегитесь! – раздался крик над самым ухом Вельки, и Жиль, толкнув ребят, повалил их на пол.
На ковре, на том самом месте, где только что стояли брат с сетрой, образовались черные подпалины, а вместо тела белобрысого лежала маленькая горстка пепла. Конопатый, довольно потирая свои искрящиеся ладони, взглядом кота, охотящегося за мышью, смотрел на друзей, укрывшихся за перевернутым массивным креслом.
– Драконьи силы, – прокомментировал Жиль, осторожно выглядывая из-за кресла. – Вон, какой он довольный. Напитался магией под крышку и сейчас сотрет нас в порошок. Или развеет по ветру. Это уж как ему понравится, – невозмутимо добавил он.
– Ничего не скажешь, оптимистичный прогноз, – вздохнул Ромка.
– Ты бы как-нибудь дотянулся до него и врезал бы ему хорошенько, – мстительно предложила Велька, вытирая слезы.
– Похоже, действие леденца закончилось, – признался Ромка. – Я еле-еле вытащил руки из наручников. Так что про мои способности можно смело забыть. А вот его возможности, наоборот, значительно возросли, – огорченно добавил он, под прикрытием спинки кресла разглядывая изрядно потолстевшего Конопатого. – Вон, сколько знаний заглотил. Еле ходит, жадина.
И, словно в подтверждении Ромкиных слов, Конопатый издал утробный звук, свидетельствующий о хорошем пищеварении.
– А ему и ходить не надо, – с горечью произнес Жиль. – Он теперь владеет чарами левитации.
– Смотрите, Залихват все никак остановиться не может. Наверное, у него желудок повместительнее, чем у его напарника, – заметила Велька, не отрывая взгляда от лже-архитектора. Его подпорченная фингалами физиономия сохраняла выражение неземного блаженства, а скрюченные пальцы жадно ловили разноцветные лучи знаний, потоки которых уже стали ослабевать. Видимо Залихват был близок к полному опустошению Сокровищницы.
– Да, помнишь, Пурулепус нам говорил, что Черные Карлики жуткие скряги, – вдруг вспомнила Велька.
– И завистники, – добавил Ромка. – А еще я читал в дневнике Монуса, что если Карлик переест знаний, то он может лопнуть.
– Слушай, а это мысль! – воскликнул Жиль. – Мы можем…
Но внезапный свист прервал его слова, и кресло, за которым прятались друзья, легко отлетело в сторону, отброшенное злой волей Конопатого. Друзья оказались открытыми для врага, представляя собой прекрасные мишени для апробации новых способностей Черного Карлика.
– Ну что, заморозить вас или превратить в соляные столбы? – упиваясь своей властью, глумливо спросил весельчак. – Кстати, шутка с волосами была неудачной, – проводя рукой по одуванчикам и снова превращая их в рыжие патлы, заметил Конопатый.
– Может, вот это тебе больше понравится! – услышали друзья хриплый голос, и в бок Черного Карлика вонзился острый раскаленный луч.
Это очнувшийся провидец подполз к сломанной волшебной палочке и, завладев одной из ее половинок, предпринял отчаянную попытку поразить врага.
Конопатый, издав гневный рык, вырвал из своего тела луч, оказавшийся раскаленным прутом. Отшвырнув его в сторону, он неторопливо подошел к распростертому на полу Всевидящему оку и, сделав взмах рукой, подбросил старика к потолку с такой легкостью, точно тот был не тяжелее перышка. Ударившись о каменную балку, провидец упал на пол, в последний момент успев смягчить свое падение, пробормотав какое-то заклинание. Но, стоило ему произнести заветные слова, как они, тонкой струйкой вылетев из его рта, скрылись в ненасытной утробе Конопатого.
– Решил со мной поиграть? – веселился Черный Карлик, наслаждаясь видом поверженного провидца. – Больше ты ничем не можешь меня удивить. Все, что знаешь ты, знаю и я. Ох, извини, – словно опамятовав, спохватился он. – Ты этого больше не знаешь и никогда не вспомнишь. Все знания вашего Мира находятся вот здесь, – и Конопатый ласково погладил свой раздувшийся живот.
– Есть еще кое-что, – громко произнес Жиль, смело делая шаг вперед. – Я не успел вложить свои знания в Сокровищницу и предлагаю тебе обмен: я добровольно отдаю тебе все мои заклинания, а ты сохраняешь жизнь Всевидящему оку.
– Какие еще заклинания? Как превращать волосы в цветы, а носы в пятаки? Да меня чуть не стошнило от этих убогих слащавеньких заклинаний, когда я их поглотил, – насмешливо проговорил Конопатый. – И ты думаешь, это ерунда меня заинтересует?
– Эта может быть и не заинтересует, – согласно кивнул головой Жиль. – А вот способность проникать в душу зверя и птицы, управлять временами года и по своему желанию вызывать бури, цунами и наводнения поможет в завоевании Мира.
– Влезть в шкуру тигра и перегрызть шею противника, вызвать разрушительный тайфун или завалить всех снегом в разгар лета, – задумчиво перечислял Конопатый. – Ну, не знаю, не знаю…
– Хорошо, – спокойно произнес Жиль. – Тогда я сделаю это предложение твоему партнеру. Он уже заканчивает поглощение Сокровищницы, и, я думаю, не откажется от добавки.
– А ну, стой! – словно разъяренный зверь, взревел Конопатый. – Ты отдашь эти знания мне и никому другому.
Ромка и Велька взволновано ждали исхода переговоров, надеясь, что план Жиля сработает. Посвященный делал ставку на два основных качества Черных Карликов – жадность и завистливость. Предлагая отдать свои знания, он рассчитывал на то, что Конопатый захочет обойти своего напарника, заполучив эксклюзивную информацию.
– Не делай этого, – воскликнул Всевидящее око. – Пусть я погибну, но хоть какая-то магия останется в нашем Мире.
Но не обращая внимания на предостережения провидца, Жиль принялся бормотать заклинания. И серебряные, сверкающие нити, мягко коснувшись его губ, полетели навстречу Черному Карлику.
По мере того как все больше знаний переходило от Жиля к Конопатому, рыжий Карлик становился все толще и толще. Его маленькие глазки превратились в щелочки, раздувшиеся щеки сдавили нос, второй подбородок надежно скрыл шею, а упитанный живот пополз к коленям.
– Достаточно, – просипел он, стараясь удержать пухлыми пальцами, сваливающиеся брюки. – Замолчи.
Но Жиль, не останавливаясь, все шептал и шептал заклинания, не обращая внимания на мольбы Конопатого, изумленный взгляд Всевидящего ока и восторженные крики ребят.
И вдруг – БАХ! Раздался громкий оглушительный треск, напоминающий звук лопнувшего воздушного шарика. И только серое облачко дыма да треснувшие по швам брюки, сиротливо лежащие на полу, напоминали о Черном Карлике.
– Жиль, какой ты молодец! – восхищенно воскликнула Велька, бросаясь на шею к Посвященному, руки которого по-прежнему сковывали наручники.
– А я, честно сказать, боялся, что у тебя закончатся заклинания, – признался Ромка.
– Эй, ребята, остался еще один, – немного смущенный похвалой и Велькиными объятиями, напомнил Жиль. – По-моему, он из них самый выносливый и вместительный. У меня на него не хватит сил, – признался он.
– А и не надо! – подмигнул друзьям Ромка. – У меня есть другая идея. Все в том же дневнике я вычитал, что Черные Карлики – специалисты узкого профиля.
– Какого профиля? – не понял Жиль.
– Ну, кто-то из них ворует магию, а кто-то технические изобретения, – разъяснил Ромка. – Судя по всему, наши – мастера по волшебным кражам. А что будет, если мы накормим его немагическими знаниями?
– А что будет? – уточнила Велька.
– Точно не знаю, – признался Ромка. – Но полагаю, что ничего хорошего. Я думаю, это как с машиной: если вместо бензина залить воду, то она просто сломается.
– Ну, попробовать можно, – кивнула головой Велька. – Только быстрее, похоже, этот водохлеб уже закончил.
– Ребят, здесь я вам не помощник, – предупредил Жиль. – Я, собственно говоря, даже и не понимаю, какие знания вы имеете в виду.
– Не волнуйся, постараемся справиться без тебя, – заверил его Ромка, приступая к воплощению своего рискованного замысла.
– Эй, Залихват, – позвал Ромка насытившегося знаниями лже-архитектора. – Ты знаешь, таблицу умножения? Нет? Так я тебе сейчас расскажу.
И Ромка неторопливо затянул:
– Одиножды один равно один, одиножды два равно два…
– В телевизоре можно увидеть изображение, транслирующееся за много-много километров. А телефон преобразует электрические колебания в звуковые, – строгим голосом учительницы вещала Велька.
Каждое слово Вельки и Ромки, трансформировалось в шарик, очень напоминающий мячик для пинг-понга, который подлетал к Залихвату и с глухим стуком ударялся о его тело. Черный Карлик вздрагивал от каждого попадания, пытаясь увернуться от твердых мячей.
– Прекратите! Замолчите немедленно, мерзкие, противные дети, – вопил Залихват, отбиваясь руками от вездесущих мячей.
Постепенно его лицо, искаженное злобной гримасой, приобрело пепельный оттенок, а статная фигура стала таять в воздухе.
– Сумма квадратов катета равна квадрату гипотенузы, – продолжал бомбардировку Ромка.
– Сила действия равна силе противодействия, – настойчиво бубнила Велька.
– После сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать, – несколько увлекся Ромка, но, заметив возмущенный взгляд сестры, тут же исправился: – Все молекулы состоят из атомов.
– Пш-ш-ш-ш, – издав легкий свист, с которым пар выходит из носика нагретого чайника, растворился в воздухе Залихват.
– У нас получилось! Получилось, – радостно захлопала в ладоши Велька.
– Мы сделали это! – подхватил счастливый Ромка, наклоняясь, чтобы поднять предметы, оставшиеся на месте испарения Залихвата.
Это оказалась коробочка с «резиновыми» леденцами, как две капли воды похожая на ту, которую ребята нашли в колыбели малыша Лешего, и ключ от антимагических наручников.
– Наверное, нам тогда досталась коробочка Конопатого. Так называемые друзья не захотели с ним делиться тягучими леденцами, поэтому его способности поглощать знания были более ограниченными, чем у Залихвата, – подбрасывая на ладони находку, произнес Ромка. – Если бы он отведал леденцов, то заклинаний Жиля могло и не хватить для того, чтобы подорвать его изнутри.
– А вот Залихват, похоже, успел полакомиться тянучками. Он дольше всех впитывал знания, – заметила Велька, поворачивая ключ в замке и освобождая руки Жиля от железных браслетов. – Ромка, не хочешь съесть еще один леденец и вернуть себе титул «резинового мальчика», – насмешливо спросила сестра, к которой вместе с победой над Черными Карликами вернулась и ее привычка подтрунивать над братом.
– Нет, мне пришел в голову гораздо лучший способ их применения, – серьезно заявил Ромка, пряча коробку в карман.
Прощание с Абрадаром
После разгрома Черных Карликов следовало позаботиться о пострадавших. Жиль занялся Всевидящим оком. Бедный старик выглядел совершенно измученным, такие потрясения в его возрасте явно не прибавили ему здоровья. Но проницательные глаза из-под нахмуренных бровей взирали на мир с прежним вниманием и строгостью.
Оглушенный Краблик был бережно перенесен Ромкой в кресло. После нескольких взмахов газетой, чудом уцелевшей во время жестокой схватки, бедный канюк пришел в себя. Тень, в отличие от своего напарника, выглядел вполне сносно. Вытащив нож для разрезания бумаги, Велька освободила пригвожденного к стене страдальца. Поведя своими узкими плечами, Тень заявил, что чувствует себя просто замечательно, а перенесенные муки помогут ему в написании следующего сборника стихов.
– Представляю эти заунывные вирши, – услышав эти слова, привычно фыркнул пришедший в себя Краблик.
– Нет, на этот раз это будет ода, посвященная героизму моего друга, – торжественно провозгласил Тень.
– Это ты про господина Ромку? – уточнил Краблик, которому было до слез обидно, что он, провалявшись без сознания, пропустил самые интересные моменты схватки.
– Это я про своего друга – героя Краблика, – ответил Тень.
– Про… про… меня что ли? – неуверенно уточнил Краблик.
– Который вступил в неравный бой с врагами, – не обращая внимания на реплику канюка, вдохновенно продолжал Тень, возбужденно размахивая руками и устремив просветленный взор в потолок. – Он готов был пожертвовать собственной жизнью во имя своих друзей.
Расчувствовавшийся Краблик, не выдержав этого словесного потока восхвалений, резким прыжком запрыгнул на шею Теня и, обливаясь слезами, заверещал:
– Ты человек, Тень! Настоящий человек!
– Да нет, – несколько испуганно разглядывая свои тонкие конечности, возразил тот. – Я все тот же Тень. Просто я твой друг.
– Мой лучший друг, – растроганно всхлипывал Краблик. – Прости, прости меня за все, – жалобно произнес он. – Я был так несправедлив к тебе.
– Бедняга, как сильно он головой ударился, – сочувственно произнес Тень, с состраданием глядя на прильнувшего к его плечу Краблика.
– Настал и мой черед приносить извинения, – сказал Всевидящее око. – Я был несправедлив к вам, молодой человек, – серьезно заявил он, обращаясь к смущенному Жилю. – Безо всяких заклинаний третьего уровня вы показали себя смелым, мудрым, отважным мужчиной и помогли сохранить нашу Сокровищницу знаний. А ваши путешествия по миру не прошли даром. Заклинания, которые вы использовали, очень необычны и интересны. Ваш отец гордился бы вами. И я счастлив, что такие молодые люди входят в число моих Посвященных. С этого дня вы являетесь моим Главным Советником, и двери дворца открыты для вас днем и ночью.
– Я принимаю ваши извинения, – улыбаясь, сказал Жиль. – Но только с одним условием.
– Каким? – удивился Всевидящее око.
– Называйте меня просто «Жиль» и обращайтесь на ты. Я не люблю церемоний, – сообщил Посвященный.
– Хорошо, – улыбнувшись, кивнул головой Всевидящее око. – Только и ты пожалей меня, старика, и постарайся все же приходить ко мне во дворец в целых брюках, – попросил провидец, показывая на художественно продранные на коленках брюки Жиля.
– А вот этого не обещаю, – по-мальчишески тряхнув головой, воскликнул Жиль. – Но постараюсь, – весело закончил он, озорно подмигивая Ромке и Вельке.
– И вот еще! Твоя прическа… – начал Всевидящее око.
– Все, все, больше никаких уступок, – категорично замахал руками Жиль. – Стричься я не буду даже во имя спасения Мира.
– Я только хотел сказать, что она не так плоха, как кажется на первый взгляд, – невозмутимо закончил провидец.
Вельке и Ромке было приятно видеть, что отношения Всевидящего ока и Жиля изменились в лучшую сторону. Совместно пережитые испытания сломали лед непонимания и враждебности, протянув между ними прочную нить доверия и симпатии.
– Ну что, нам пора, – немного грустно произнесла Велька. – Свою миссию мы выполнили.
– Даже перевыполнили, – обводя взглядом поваленные стулья, разбитое стекло и разбросанные книги, добавил Ромка.
– Может, еще немного задержитесь? – предложил Жиль. – Завтра начнется парад масок. Тебе понравится, Вио, – пообещал он, обращаясь к Вельке.
– Я бы с удовольствием, но нас ждут на Перекрестке и дома. Наши родители, наверное, уже с ума сошли от беспокойства. Нам надо как можно скорее возвращаться, – печально ответила Велька.
И вдруг, в наступившей тишине, все услышали топот ног по коридору и взволнованный голос Фильдеперса.
– Он что, привел новую партию Карликов? – вяло пошутила Велька.
– Сейчас увидим, – открывая дверь запертую Конопатым пообещал Жиль.
Чуть не сбив с ног Посвященного, в кабинет ввалился пылающий возмущением Фильдеперс. За ним бочком протиснулся полицейский Бейдель, вызвавший у путешественников неприятные тюремные воспоминания.
– Они обманом пробрались во дворец, срочно арестуйте их, – разбрызгивая слюну, кричал художник, оглядываясь в поисках своих попутчиков.
– О, мне знакомы эти наглые лица, – радостно подхватил Бейдель. – По ним давно решетка плачет. Эти арестанты сбежали из моей тюрьмы, куда я их упрятал.
– По ложному обвинению, – не сдержавшись, закричала Велька.
– Да как ты смеешь! – свирепо произнес Бейдель, упирая руки в тощие бока и угрожающе наступая на девочку.
– Стоп, стоп, стоп, – преградил ему дорогу Жиль. – Вы, вообще, что здесь делаете?
– Это мой знакомый господин Бейдель, – принялся разъяснять Фильдеперс. – Он полицейский из города Пусэна. Я выбежал на улицу в поисках полиции. А там никого нет. Все, видите ли, гуляют, развлекаются. Хорошо, я увидел своего дорогого друга и позвал его сюда.
– А зачем вы его позвали, Фильдеперс? – подал голос со своего кресла Всевидящее око.
– Но, как…? – растерялся художник, с быстротой флюгера поворачиваясь к провидцу. – Я услышал какой-то шум за дверью, грохот и решил, что вам угрожает опасность.
– Так вы заботились обо мне? – уточнил Всевидящее око.
– Конечно о вас! Ну и немного об этих исчезнувших молодчиках, – неохотно признался художник. – Они обещали построить мне галерею «ЖиРАФ», а я не привык, чтобы меня обманывали, – обижено выпятив подбородок, закончил Фильдеперс.
– Этих мошенников нужно арестовать! – категорично заявил Бейдель, обвинительно тыча пальцем в путешественников. – Это они собирались спереть жирафа?
– Какого жирафа, Бейдель? – толкая в бок своего друга, спросил Фильдеперс.
– Да ты сам сказал, что они пришли сюда за жирафом, – воскликнул сбитый с толка полицейский. – Мы их сейчас же арестуем за кражу бедного животного. Кстати, где он?
– Кто? – спросил совершенно обалдевший Фильдеперс.
– Ну, жираф, которого украли эти ребята, с которыми ты сюда пришел, – кивая в сторону Вельки с Ромкой, пояснил Бейдель. – Бедная животина, видать, вырывалась, вон какое побоище-то устроили.
– Да в том-то и дело, что здесь нет этих молодчиков, с которыми я сюда пришел, – растеряно заключил Фильдеперс, оглядывая комнату с явными следами погрома и разрушений.
– А как же эти жулики? – завопил Бейдель, чувствуя, что желанная добыча выскальзывает у него из рук. – Если они не крали жирафа, то я могу предъявить им обвинение в побеге. Ну и, конечно, за ними по-прежнему числится хулиганство в книжном магазине госпожи Риммы. Вот ведь, нигде не могут появиться, чтобы не набезобразничать!
– Вы имеет в виду моих дорогих гостей? – уточнил Всевидящее око, наконец-то решивший вмешаться в этот путанный диалог и внести в беседу ясность.
– Ну да! – бойко подтвердил господин Бейдель, не замечая холодного тона оракула.
– Гостей, исполняющих особую миссию, – делая акцент на словосочетании «особая миссия», продолжил Всевидящее око.
– Гостей… миссия… – наконец-то стало доходить до тугодума полицейского. – О-о-о-о, так они спецагенты! – округляя глаза, шепотом произнес он. – Ну, конечно, как я сразу не догадался! Они такие смелые, активные ребята, – торопливо забормотал он. – Я их когда в первый раз увидел, сразу понял, что они очень неординарные личности. А уж когда они совершили побег из моей супернадежной тюрьмы, то…
– Так что, до свидания, господин полицейский, – помахал ему рукой Всевидящее око. – Надеюсь, мы не сильно оторвали вас от вашей службы.
– Да я, собственно говоря, и не служу больше в полиции, – делаясь не к месту разговорчивым, сообщил Бейдель. – Я теперь работаю в цирке, – гордо заявил он.
– Резиновым человеком? – воскликнул Ромка. Хоть он и не испытывал симпатии к недалекому полицейскому, но все же решил предупредить его, что действие леденцов краткосрочно, и Бейдель, скорее всего, уже утратил свои способности вытягиваться.
– Почему резиновым человеком? – обижено протянул полицейский. – Меня пригласили работать конферансье. Я буду объявлять цирковые номера. Директору цирка очень понравилась моя солидная, представительная внешность, – сообщил он, расправляя свои узкие плечи и выпячивая вперед худосочную грудь.
– Директор пришел в восторг от моих усов, и сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться, – подкручивая свои колоритные рыжие усы, похвастался Бейдель, заметив недоверчивые взгляды друзей. – Наконец-то я буду на виду, блистать перед публикой в свете софитов и каждый день слышать аплодисменты.
И, важно кивнув в знак прощания, Бейдель покинул кабинет Всевидящего ока.
«Интересно, как директору цирка удалось разглядеть его внешность в таком скрученно-скрюченном состоянии», – подумал Ромка, вспоминая, какие замысловатые позы принимал господин Бейдель под воздействием леденца Черного Карлика.
– Значит, у меня не будет своей галереи «ЖиРАФ», – грустно произнес Фильдеперс.
Из всего происходящего он понял лишь одно, – мошенники, обещавшие выстроить ему чудо архитектурного искусства, сбежали, прихватив зачем-то и его никчемного ассистента.
– Не расстраивайтесь, Фильдеперс, – решил утешить опечаленного художника Всевидящее око, для которого с уничтожением Черных Карликов и возвращением карты жизнь засверкала новыми красками. – Я отдам вам под галерею правое нежилое крыло своего дворца. И перемещу туда всю коллекцию ваших картин. Надеюсь, моя скромная обитель достойна быть оправой вашего художественного таланта?
Изумленно всплеснув руками и от волнения растеряв всю свою важность и импозантность, Фильдеперс опрометью выбежал из кабинета. Охая и причитая, он кинулся осматривать ту часть дворца, о которой говорил Всевидящее око.
– Ну, а теперь давайте прощаться, – сказал Ромка, вытаскивая из рюкзака уцелевшую стеклянную емкость с волшебной водой. – Храните ее и приумножайте, – торжественно начал он, но, почувствовав неуместность и излишнюю высокопарность этих слов, смешался и закончил просто, – В общем, вот, возвращаем вам все в целости и сохранности. Вы классные ребята, и я рад, что мы с вами встретились.
– А я рад, что в моем преклонном возрасте меня все еще причисляют к ребятам, – засмеялся Всевидящее око.
Велька с Ромкой заметили, что встряска пошла на пользу провидцу, он стал все чаще улыбаться, шутить и все меньше напоминал того угрюмого нелюдимого старика, которого они встретили в темном коридоре дворца.
– Вам, наверное, надо помочь здесь все убрать? – неуверенно произнесла Велька. Уборка комнат никогда не была ее любимым занятием и, предлагая помощь, она надеялась, что, принимая во внимание заслуги перед Абрадаром, оракул не заставит ее собирать мусор и драить полы.
Ее расчет оказался верным. Всевидящее око категорически отказался от помощи по хозяйству, заявив, что это забота его секретаря-эльфа. Велька даже пожалела маленького хитреца. Похоже, прежде чем приступить к спокойной бумажной работе, ему придется сверху до низу вычистить и вымыть весь огромный дворец.
– Ты храбрая девчонка, – осторожно сжимая Велькину ладошку, похвалил ее Жиль. – И у тебя очень смелый брат. А вы просто герои, – высоко оценил он Краблика и Тень.
– Мы – команда! – гордо заявил Краблик. – Правда, Тень?
– Ну, если рассуждать… – начал многословный Тень. – Правда, – поспешно подтвердил он, верно истолковав резкий толчок кроличьей лапы.
– Спасибо вам большое за все, – тепло произнес Всевидящее око. – Мне бы очень хотелось как-то отблагодарить вас за вашу помощь. Но, к сожалению, все наиболее ценные вещи пострадали во время вашей битвы.
– А можно мне взять вот эту шкатулку? – спросила Велька, поднимая валяющуюся под столом деревянную резную коробочку. – Я в ней буду хранить свои фенечки и сережки.
– Конечно, берите, – разрешил провидец. – Кто из вас идентифицировал себя на карте? – спросил он, переводя взгляд с брата на сестру.
– Я, – ответил Ромка.
– Тогда возьмитесь все за руки, а вы, молодой человек, приложите палец вот к этой точке на карте. Здесь обозначена Межпространственная Дверь. И через секунду вы окажетесь на месте.
– Может, еще увидимся, – произнес на прощание Жиль, огорченный столь быстрым расставанием с путешественниками и, особенно – с путешественницей.
Едва Ромка приложил палец к карте, как перед его глазами словно в быстром хороводе промелькнули внезапно расплывшиеся лица Жиля и Всевидящего ока. Однако уже через мгновение его взгляд вновь обрел способность фокусироваться.
Друзья находились в том самом лесу, откуда началось их путешествие. Они стояли на узкой тропке, границы которой были обозначены длинными вешками, поставленными заботливой рукой Лешего. От болота поднимался легкий белый пар, окутывающий тонкие, темные стволы деревьев и мягким покрывалом стелящийся по земле.
Ребят поразила необыкновенная тишина – не было слышно ни пенья птиц, ни кваканья лягушек, ни хруста веток. Голубое небо терялось в высоте огромных раскидистых деревьев, а болотная ряска, покрытая мелкими желтыми цветочками, слабо блестела в свете солнечных лучей, с большим трудом пробивающихся сквозь их пышную крону. Может быть, виной этому были только что пережитые приключения, но путешественникам показалось, что атмосфера леса наполнена чем-то неведомым и таинственным.
– Меня комары кусают. Пошли вперед, – первой нарушила магию тишины Велька.
Благодаря вешкам Лешего, друзьям удалось без особых приключений добраться до Межпространственной Двери.
Мысль о том, что Собачьи клыки, поставленные Черными Карликами, с гибелью своих создателей самоликвидировались, искренне порадовала Ромку. Теперь вход в Межпространственную Дверь был свободен не только для ребят, но и для всех других путешественников.
Поскольку Ромкины макры утонули, а Велькины были подарены стекляшке Мареку, роль проводника предстояло исполнить Краблику. Нацепив на нос волшебные очки, Краблик уверено двинулся в самую гущу бурелома, а Ромка, Велька и Тень, взявшись за руки, направились след в след за своим провожатым.
Разоблачение предателя
Сделав шаг, отделяющий их от Перекрестка Миров, путешественники через мгновение вынырнули из-под каменных туфель Мудреца. В парке было сумрачно, тихо, и сладко пахло ночными фиалками. Слабый свет фонарей освещал белые контуры гипсовых статуй и раскидистые кусты роз. Оглянувшись, путешественники заметили на скамейке сладко посапывающего Смотрителя Межпространственной Двери.
– Почему здесь темно? – удивилась Велька. – В Абрадаре же еще день.
– Время во всех Мирах течет по-разному, – просветил ее Краблик. – Разве ты этого не знала?
– Ой, Краблик, ты стал опять канюком! – вместо ответа воскликнула Велька. – И Ромка такой же, как прежде.
– А ты все та же Велька, – радостно заверил ее Тень.
– Что значит все та же? – заволновалась девочка. – Это нечестно! Я осталась страшилой с пятном на лбу?
– Да в темноте не видно, – утешил ее Тень.
– Ну, знаешь! – фыркнула Велька, поспешно ощупывая свои волосы. – Убить тебя мало! – в сердцах произнесла она. – Ты что, не видишь, какая у меня стала длинная коса.
Маленький канюк с ушами в красный горошек безмятежно храпел на жесткой скамейке никак не реагируя на Велькины радостные возгласы.
– Подъем! – наклонившись к его развесистым ушам, скомандовал Краблик. – Спать на посту вредно для карьеры.
Смотритель подскочил со своего ложа и, вытаращив заспанные глаза, изумленно воззрился на вернувшихся путешественников.
– Наконец-то вы здесь! – искренне обрадовался он. – А я вас тут уже который день караулю. Краблик, мы так за тебя волновались!
– Да? – переспросил польщенный Краблик. – Ну, к счастью, все опасности позади. Хотя их было немало. Я, кстати, могу выступить на нашем пятничном собрании Смотрителей и рассказать все подробности путешествия, – как бы невзначай предложил он.
– Ой, как долго ждать! Сегодня же только воскресенье, – посетовал его коллега, с любопытством глядя на шкатулку в Велькиных руках.
– Как воскресенье? – удивился Ромка. – Нас же не было всего три дня. А в Абрадар мы отправились во вторник.
– Да что вы! Какие три дня? – изумленно всплеснул лапками Смотритель. – Вы отсутствовали неполных тринадцать дней. Знаете, все уже здесь так волновались. Господин Сардонис приходил справляться о вас три раза в день, а господин Гардин тот прям извелся весь от беспокойства, на нем и лица-то уж нет. Мне велено доложить о вашем прибытии в любое время суток, – доверительно прошептал канюк.
– Тринадцать дней! Вот это да, – присвистнул Ромка, удивляясь такому существенному расхождению во времени.
– Да, да! – заверил его канюк. – И Мудрецы за вас так сильно переживали. Господин Зевс все горевал о том, что отправил вас одних в такое опасное путешествие. А Мудрец-абрадарец часами просиживал на этой вот самой скамеечки, поджидая вас. Его можно понять – ведь Абрадар его родной Мир.
– Я смотрю, тебе здесь было не скучно, – заметил Краблик. – Раньше эта Дверь в Абрадар не пользовалась такой популярностью. Но, как говорится, не так важна дверь, как тот, кто в нее входит, – гордо выпятив грудь, закончил он.
– И выходит, – многозначительно добавил Тень, любуясь белой круглой луной.
– У нас издан Указ, что эта Дверь в Абрадар временно заперта. Какая буча поднялась на Перекрестке! Многие же хотели попасть на тамошний фестиваль. А эта дверь самая ближняя к Грюну. Господин Гардин так и заявил: «Дверь закрыта на карантин». А почему на карантин? Я так и не понял. Ведь обычно она закрыта на задвижку. А уж когда мы вас ждали, то Дверь и вовсе было велено не запирать, – искренне недоумевал канюк, соскучившийся за время дежурства по общению.
