Kitabı oku: «Велька и Ромка против Черных Карликов», sayfa 21
– Это не задвижка, – пояснила Велька. – Карантин – это значит, что когда кто-то болеет, то его изолируют от общества и запрещают встречаться с другими людьми.
– А-а-а-а, – протянул канюк, не сводя с Вельки недоверчивого взгляда. – Болеют, значит, – задумчиво повторил он. – А у меня тут столько народу постоянно толклось. Кроме господ Сардониса и Гардина, пару раз заходил доктор Густавс и хозяин гостиницы господин Фокус. Он приносил для вас пряники по-лаверийски. Вдруг, говорит, они голодные вернутся, так ты их сразу и угости. Но это уж дня четыре назад было. И сегодня на ужин я эти прянички и съел. Мне они, правда, показались жестковаты. После того, как я два зуба о пряник обломал, остальные пришлось в водичке размачивать. Не пропадать же добру, – пояснил рачительный канюк.
– А вы к нему сейчас пойдете? – поинтересовался Смотритель. – В его гостинице теперь проживает господин Пурулепус. Вчера приходил сюда, тоже жаловался на гостиничную еду. Но ему-то, лекарю, проще – выпил чудодейственного отвара, вот желудку-то и полегчало. Он последнее время ходит такой серьезный, все книжки умные читает. Своего друга господина Пирса лечит.
– Какого Пирса? – встрепенулся Ромка, услышав знакомую фамилию. – Попса Пирса?
– Никакого Попса я не знаю, – удивленно протянул канюк. – Я говорю о Монусе Пирсе, который лежит в больнице в спящем оцепенении. Так вот, господин Пурулепус лекарство для него придумывает, чтоб, значит, дружка своего на ноги поставить.
Но Ромка уже не слышал рассуждения болтливого канюка. Все факты, обрывочные воспоминания, робкие догадки, странные совпадения и непонятные события, словно разрозненные кусочки пазла, сложились у него в голове в единую цельную картинку.
И, не попрощавшись с канюком, Ромка быстро пошел по аллее в сторону входа.
– Ромка, ты куда так рванул? – догнала брата запыхавшаяся Велька. Позади нее бежали Краблик и Тень. – Чего теперь делать-то будем? К Сардонису сейчас пойдем или утром?
– Я думаю, что до утра он нас подождет, – уклончиво ответил Ромка. – Пойдем лучше к Фокусу в его «Мировую лежанку».
Гостеприимный бахранец так приветливо встретил явившихся среди ночи путешественников, точно они были его горячо любимыми, долгожданными родственниками. Несмотря на поздний час, хозяин лично взялся проводить отказавшихся от ужина путешественников в их номера. Освещая дорогу неровным светом свечного огарка, Фокус, в смешной пижаме с сердечками, поднимался впереди ребят по ветхой, скрипучей лестнице на второй этаж.
– Краблик, только не обижайся, но переночевать тебе придется сегодня в другом номере. В твоей бывшей комнате я ремонт затеял, – немного смущенно предупредил Фокус.
– Как это мило. Учитывая мои заслуги, ты решил сделать эту комнату лучшим номером в гостинице? – оживился Краблик. – Знаешь, Фокус, я думаю, что табличка на дверях, оповещающая о том, что с такого-то по такое-то время я здесь жил, была бы очень уместна. Такая большая, квадратная, с золотыми буквами, – мечтательно прикрывая глаза, произнес он. – И надпись что-то типа: «Здесь жил герой, он был молодой…..» м-м-м-м, – замялся Краблик.
– Когда отправился в бой, – подсказал Тень, мягко скользя по коридору.
– Вообще-то ремонт я начал из-за того, что неделю назад игроки в чики-брики пробили дырку в потолке, который оказался полом в твоем номере, – простодушно пояснил Фокус. – Такие бравые ребята! Силища в руках немеренная, – восхитился он, не замечая вытянувшегося от разочарования лица Краблика. – Мяч скакал как безумный.
– А можно нам остановиться в том же номере, где мы уже ночевали? – поинтересовался Ромка, не обращая никакого внимания на моральные страдания Краблика.
– Да пожалуйста, – разрешил Фокус. – Только вам же будет в нем неудобно. Там всего две кровати.
– Ничего, нам хватит, – заверил его Ромка.
– Как я поняла, спать мы не собираемся? – прозорливо сказала Велька, как только дверь за господином Фокусом захлопнулась, и друзья очутились в уже знакомой им обшарпанной комнатенке. – Может, расскажешь, что ты задумал? – предложила она, ставя подаренную ей шкатулку на потрескавшуюся от времени деревянную столешницу.
– Да ничего особенного. Есть у меня одно подозрение, – неохотно ответил Ромка, зажигая фитилек кривой, наполовину оплавленной свечи. – Но я хотел бы удостовериться.
– Это он о чем? – не понял Краблик.
– О предателе, – пояснила Ромка. – О том, кто помогал Черным Карликам здесь, на Перекрестке.
– Только, пожалуйста, не воображай, что ты умнее всех, – подняв бровь, заявила Велька. – Я и без твоей помощи давно догадалась, кто это.
– И кто? – пытливо глядя на сестру, спросил Ромка.
– Да ясно как божий день, что это Гардин! – воскликнула Велька, с размаху плюхаясь на кровать. – Или Сардонис, – немного помолчав, добавила она. – Хотя Пурулепус и Густавс тоже не вызывают доверия.
– Началось! – горестно вздохнул Краблик, обхватив лапками свою голову. – Сейчас ты, Лето, договоришься до того, что и Мудрецы тоже кажутся тебе подозрительными.
– И ты так считаешь? – радостно подхватила Велька, заставив Краблика нервно передернуться от мысли о том, что его могут обвинить в непочтительном отношении к Мудрецам.
– Ничего такого я не считаю, – взволновано заелозил по кровати Краблик. – Ты, Лето, такая фантазерка!
– Вот увидишь, – зловеще прошептала Велька, наклоняясь к канюку. – Кто из них придет первый, тот и окажется самый подозрительный.
– Первым придет господин Фокус, чтобы разбудить нас к завтраку, – уверенно предсказал Краблик.
– По-моему, кто-то вошел в дверь, – подал голос притихший Тень. – У меня очень чуткий слух, и я слышал, как скрипнули петли.
– Все вам чего-то чудится да кажется, – недовольно пробурчал Краблик, благоразумно забиваясь в самый дальний угол придвинутой к стене кровати.
Но тут его ворчание было прервано осторожным стуком в дверь.
– Войдите! – пригласил Ромка, не участвующий в обсуждении возможной кандидатуры предателя.
После этого разрешения дверь распахнулась, и путешественники увидели, что ночной гость есть никто иной, как Сардонис. Глава Ведомства по регистрации и выдаче пропусков выглядел очень встревоженным и обеспокоенным. Его всегда ухоженные локоны растрепались, перо на шляпе понуро обвисло, а стрелки на брюках потеряли свою остроту.
– Все в порядке? – стараясь сохранять спокойствие, спросил он, ощупывая взглядом друзей. – Все целы, невредимы?
– Да, все нормально, – успокоил его Ромка. – И с нами, и с Сокровищницей. А Всевидящее око передавал вам привет. Просил сказать, что напишет позже.
Светская беседа была внезапно прервана очередным посетителем. На этот раз гость не потрудился постучать в дверь и без предупреждения вошел в комнату.
– Ну, господин Сардонис, заставили вы меня попотеть! – с укором в голосе произнес Гардин.
Ответственный за безопасность по-прежнему был закутан в темный плащ, и Велька подумала, что, возможно, он и спит в нем, считая этот предмет одежды неотъемлемой частью своей таинственной личности.
– А вы что здесь делаете? – удивился Сардонис, по-видимому, не испытавший радости от встречи с Гардиным. – Я не ожидал вас здесь встретить.
– Это моя работа – знать все обо всех и появляться в тех местах, где меня не ждут, – попробовал пошутить Гардин.
Но тут он заметил стоящую на столе шкатулку, и его хищный взгляд приобрел жесткость и алчный блеск.
– Это она? – отрывисто спросил он.
– Она, – к большому удивлению друзей ответил Ромка, внимательно наблюдая за Гардиным. – Осторожно! – воскликнул он, когда Гардин взял в руки шкатулку. – Не рассыпьте.
– Чего не рассыпать? – нервозно спросил Гардин, на всякий случай поспешно ставя шкатулку на место.
– Как что? Знания, – совершенно серьезно пояснил Ромка. – По-моему, к нам опять гости, – предположил он, прислушиваясь к шагам за дверью.
– Не гостиница, а проходной двор, – недовольно пробурчала Велька. – Входная дверь здесь, по-моему, никогда не бывает закрыта.
В этот раз посетителей оказалось двое. Это были Мудрецы – Зевс и Маврикий. Секрет их появления в гостинице раскрывался просто. Все еще страдающий от бессонницы Мудрец-абрадарец гуляя по темным улицам Перекрестка случайно наткнулся на спешащего с докладом к Сардонису Смотрителя Межпространственной двери. Маленький канюк поведал ему о возвращении путешественников, и абрадарец поторопился в Обитель, сообщить радостную новость Мудрецу-лаверийцу, очень беспокоившемуся о своих соотечественниках. Посоветовавшись, Зевс и Маврикий, несмотря на позднее время решили проведать отважных ребят, чтобы из первых рук узнать подробности их путешествия.
Маленький гостиничный номер не был рассчитан на такое количество посетителей, и после прихода Мудрецов в нем стало совсем тесно. Неловко переминаясь с ноги на ногу и смущенно переглядываясь, нежданные визитеры то и дело кидали любопытные взгляды на резную шкатулку на столике. И Велька с интересом наблюдала за реакцией гостей на мнимую Сокровищницу.
– Если уж все мы здесь собрались, давайте спустимся вниз и послушаем рассказ наших дорогих путешественников, – произнес Зевс, из-за тесноты в пятый раз наступивший на ногу Гардина.
Это предложение было встречено всеобщим одобрением, и необычная компания вереницей потянулась вниз, сопровождаемая жалобным стоном лестничных ступенек.
Господин Гардин, подозрительно косясь на всех присутствующих, закутал шкатулку в свой длинный плащ и самолично отнес ее на первый этаж, никому не доверив драгоценную ношу.
Внизу они увидели Фокуса, сон которого был прерван хлопаньем дверей, приглушенным звуком голосов и шумом шагов на лестнице. Подскочив с кровати и вооружившись увесистой дубиной, хозяин гостиницы решил проинспектировать свое заведение. Какого же было его удивление, когда на первом этаже вместо банды жуликов он увидел Мудрецов, Сардониса и Гардина, чинно устроившихся за одним из столов в так называемом ресторане. Стряхнув с себя остатки сна и пристроив дубину в ближайший угол, Фокус поспешно рванул на кухню, чтобы заварить для уважаемых гостей чай из сушеного траволистника.
Путешественники и их визитеры были не одиноки в своем ночном бдении. В дальнем углу комнаты Велька и Ромка увидели лекаря Пурулепуса, мерно раскачивающегося в кресле-качалке. Седобородый старик выглядел очень собранным и сосредоточенным. Несмотря на поздний час, он читал какую-то толстую книгу, шумно перелистывая ее хрустящие страницы.
– Вернулись, – заметив Ромку с Велькой, пробормотал он в ответ на приветствие ребят. – А я думаю, что это здесь происходит? Сначала Сардонис прошел, за ним Гардин прошмыгнул, ну, а уж когда Мудрецы почтили своим вниманием эту дыру, я и не знал, что предположить. Здесь и так неспокойно. Все эти постояльцы Фокуса на редкость шумная публика. Мне приходится дожидаться ночи, когда все улягутся спать, чтобы в тишине, спокойно почитать книгу и кое-что обмозговать.
– Как спасти Монуса Пирса? – понимающе уточнила Велька.
– Его, его, – рассеянно кивнул головой старик. Было бы проще найти антизаклинание, если бы знать, какие чары были на него навеяны. – Ну, идите, вас ждут, – показывая рукой на стол, за которым расселись ночные визитеры, усмехнулся Пурулепус. – О, и этого уже кто-то позвал, – насмешливо произнес старик, увидев возникшую в дверном проеме фигуру доктора Густавса.
По растерянному выражению лица Густавса было понятно, что он не ожидал увидеть в гостинице столь многочисленное сборище. Держа в руке самокат собственного изобретения и сжимая под мышкой докторский саквояж, Густавс присоединился к собранию.
Оказалось, что доктора известил все тот же неугомонный канюк. Напуганный объяснением Вельки, пытавшейся растолковать Смотрителю значение слова «карантин», из которого он понял только, что речь идет о какой-то жуткой хвори, канюк примчался к доктору. Дрожащий от страха Смотритель потребовал срочно вылечить его от неизвестной заразы, а заодно и подвергнуть врачебному осмотру вернувшихся из Абрадара путешественников. Обеспокоенный Густавс тут же схватил свой чемоданчик и помчался в «Мировую лежанку» спасать лаверийцев, находящихся, по словам канюка-паникера, при последнем издыхании.
– Ну что же, рассказывайте, – подбодрил ребят Маврикий, отхлебывая глоток золотистой жидкости с резким запахом и горьким вкусом. – Как вам удалось опередить Черных Карликов?
– Мы не только их опередили, мы их еще и уничтожили, – скромно признался Ромка, попутно замечая удивленный взгляд Сардониса и недоверчивую ухмылку Гардина.
– Не может быть! – всплеснул руками Зевс, неловко опрокидывая стакан чая.
Услужливый Фокус тут же протер стол тряпкой, оставляя на столешнице мокрые разводы.
– А вы ничего не путаете? – вкрадчиво уточнил Гардин.
– Это невозможно! Они же гораздо сильнее вас, – недоуменно произнес доктор Густавс.
– Вот молодцы! – раздался глухой, довольный голос Пурулепуса, прислушивающегося к разговору. – Так им и надо!
Гардин с неудовольствием посмотрел на старика, но поскольку никто не возражал против присутствия лекаря, то он не стал настаивать на его выдворении.
– Как же вам это удалось? – поинтересовался Мудрец-абрадарец, от волнения так сильно сжимая свою глиняную кружку, что у него побелели костяшки пальцев.
И Ромка кратко рассказал о том, как их совместными усилиями были уничтожены Черные Карлики. Периодически Краблик дополнял рассказ интересными подробностями, делавшими его еще более красочным и занимательным.
– Значит, надо убирать засаду у Межпространственной Двери в Абрадар, – произнес Гардин, когда Ромкино повествование подошло к концу. – Тогда я снимаю своих ребят. Ждать больше некого.
Ромка с Велькой подумали, что в подчинении Гардина служат профессионалы своего дела. Парк выглядел таким правдоподобно безлюдным и пустынным, что брат с сестрой готовы были поклясться, что кроме ушастого Смотрителя там нет ни одной живой души.
– Да! Все уже закончилось, – радостно подхватил Зевс, не скрывающий чувство гордости за своих соотечественников.
– А как же предатель? – невинно поинтересовалась Велька. – Вы уже нашли того, кто отворил Черным Карликам Никогда-Не-Открывающуюся дверь, обеспечил им доступ в Ведомство по регистрации и выдаче пропусков и, наконец, кто усыпил беднягу Монуса?
Ответом Вельке было молчание, оказавшееся красноречивее любых слов.
– Я думаю, что могу вам помочь, – немного смущенно произнес Ромка, нарушив затянувшуюся неловкую паузу.
Настала пора подтвердить или опровергнуть его версию. Навряд ли когда-нибудь подвернется лучший случай – все подозреваемые собраны в одном месте и смотрят на него одинаковыми удивленно-настороженными взглядами.
– Что ты имеешь в виду? – спокойно спросил Сардонис, наблюдая, как Ромка достает из рюкзака фонарь Монуса. – У тебя есть какие-то подозрения?
– Лучше. У меня есть доказательства, – ответил Ромка. – Доказательства, изобличающие предателя.
И говоря это, Ромка нажал на рычажок фонаря. Вспыхнувший яркий свет, пробежал по изумленным лицам Мудрецов, осветил недовольно нахмуренные брови Сардониса, чуть задержался на мрачном лице Гардина, озарил белую бороду Пурулепуса и, наконец, остановился на докторе Густавсе. И в свете устремленного на доктора луча все увидели чернильно-темный силуэт, не имеющий ничего общего со всегдашним добродушным обликом доктора.
Как только фонарь высветил истинную природу доктора Густавса, Ромка вновь услышал страшный шелест. На мгновение ему показалось, что его рука превратилась в камень, а сердце перестало биться. Словно издалека он услышал взволнованные голоса, и, перед тем как потерять сознание, почувствовал, как кто-то резким, сильным движением выхватил у него из руки фонарь.
Никаких тайн
– Ну что же вы, молодой человек, – услышал Ромка полный укора голос Пурулепуса. – Так неосторожно обращаетесь с таким мощным оружием.
Почувствовав прикосновение чего-то мягкого и пушистого, Ромка открыл глаза и увидел склоненное над ним озабоченное лицо старого лекаря. Его седая борода, словно живая, легонько щекотала подбородок мальчика.
Ромка по-прежнему находился в гостинице «Мировая лежанка», но теперь он возлежал в покачивающемся кресле Пурулепуса. Дотронувшись до своего лица, Ромка почувствовал, что оно все мокрое, а влажная рубашка источает резкий запах. Пустой стакан из-под чая в Велькиных руках подсказал ему, каким именно способом заботливая сестра пыталась вернуть его в сознание.
– «Кто истины узнать желает свет, тот может замереть на сотню лет», – прочитал Пурулепус, надпись выгравированную на металлическом корпусе фонаря. – Забытый язык софийцев. Они исчезли с лица земли много-много веков назад. А жаль, мудрый был народ.
– Я не мог прочитать, что здесь написано, – признался Ромка. – Как не приглядывался, буквы не складывались в слова.
– Не мудрено, – ответил Пурулепус. – Я думаю, на Перекрестке мало найдется людей, кто бы знал этот язык.
– А как же этот фонарь оказался у Монуса? – удивилась Велька. – Ведь не софийцы же ему его отдали?
– Предок Монуса – Попс Пирс – был участником Жутчайшего сражения. Я думаю, этот фонарь передавался по наследству, и Монус даже не подозревал о его необычных качествах, – задумчиво предположил Пурулепус. – И сам стал его жертвой.
– Подождите, подождите, – замахал руками Зевс. – Давайте начнем по порядку. Если честно, я совершенно не понял, как вы догадались, что предатель – доктор Густавс.
– Тогда предоставим слово нашему молодому другу, – с улыбкой предложил Пурулепус.
Мудрецы, Сардонис и Пурулепус, придвинули к Ромкиному креслу деревянные стулья и, рассевшись вокруг него, как у постели тяжелобольного, приготовились слушать. Несмотря на то, что Ромка бы ужасно польщен таким вниманием, ему было неловко объяснять этим солидным, уважаемым людям извилистый ход своих рассуждений.
– А где Густавс? – шепнул он Вельке, воспользовавшись перерывом, во время которого Фокус обносил своих гостей очередной порцией вонючей жидкости, по недоразумению названной чаем.
– Что тут было! Что тут было, – захлебываясь эмоциями опередил Вельку Краблик. – Ты не увидел все самое интересное! Когда ты брякнулся на пол, Густавс вскочил и схватил Велькину шкатулку. Я, говорит, отдам вам Сокровищницу, только если вы отворите для меня Никогда-Не-Открывающуюся Дверь в Мир Черных Карликов.
– Нет, он не так сказал, – поправил друга Тень. – Он пригрозил, что поглотит все знания.
– Это он потом уже пригрозил, – огрызнулся Краблик. – А сначала…
– Нет, вот как раз это было сначала, – настойчиво гнул свою линию Тень. – А потом, когда он открыл шкатулку и проглотил ни в чем не повинного засохшего паучка…
– В общем, когда я сказала, что шкатулка никакая не Сокровищница, то его преспокойненько арестовал и увел с собой Гардин, – сообщила Велька, прервав назревающий спор. – А ты знаешь, этот Ответственный за безопасность оказался вполне даже ничего. Он так ловко скрутил доктора, что тот и пикнуть не успел, как был уже повязан по рукам и ногам.
Ромке стало обидно, что все захватывающие события прошли без его участия, но, увидев полные любопытства глаза собравшихся вокруг него слушателей, он воодушевился и начал рассказ.
– Ну, начнем с Никогда-Не-Открывающейся Двери, – откашлявшись, произнес Ромка. – На нее устанавливались замки, придуманные Мудрецами. Причем каждый из них знал секрет только своего замка. Казалось бы, никто не мог отворить эту Дверь. Но был такой человек, который тесно общался со всеми Мудрецами. И это был доктор Густавс.
– От меня он ничего не узнал! – перебил Ромку Зевс. – Я в своем уме и прекрасно помню, что ничего не говорил господину Густавсу ни про Дверь, ни про замок, – эмоционально воскликнул он.
– Да и я не страдаю расстройствами памяти, – заверил всех присутствующих Мудрец-абрадарец. – Густавс никогда не интересовался замками от Двери Мира Черных Карликов.
– Вот именно – расстройствами памяти, – подчеркнул Ромка. – Скажите, вы принимали лекарство универсалиум? – внезапно сменил он тему.
– Ну да, – кивнул головой Маврикий, недовольно поводя плечами, закутанными в серебряную мантию. – Мы все его принимали. Оно же помогает от всех болезней. А в нашем возрасте без хворей и недугов не обойтись. Последнее время меня стала мучить бессонница, и я еженедельно приходил к господину Густавсу и под его присмотром принимал это средство. Доктор всегда строго следил за дозировкой, – неохотно поведал он.
– А я пил универсалиум, когда подхватил насморк, – сообщил Мудрец-лавериец. – И, между прочим, помогло.
– Я не спорю, это лекарство помогает избавиться от болезней, – поспешил Ромка успокоить взбудораженных Мудрецов. – Но оно обладает небольшим побочным эффектом. Вызывает излишнюю откровенность и даже заставляет выполнять желания другого человека. А после некоторого времени начисто стирает из памяти все, что человек говорил и делал, будучи под воздействием этого лекарства.
– Откуда ты это знаешь? – удивленно спросила Велька. – Что-то я не помню такого эффекта, а, между прочим, сама пользовалась универсалиумом.
– А потому и не помнишь, – ответил ей Ромка. – В воздушном экспрессе Краблик задал тебе вопрос, почему ты худеешь, и ты без запинки оттараторила, что хочешь понравиться этому дылде Сашке.
– Что? – воскликнула Велька, подскочив со стула. – Не может быть! Я бы этого никогда не сказала!
– Леточка, ты это сказала, – робко подал голос Краблик. – Вот и Тень подтвердит.
– Несчастная любовь терзает сердце, но обогащает душу, – печально взвыл Тень, заставив Вельку обессилено рухнуть на жесткую скамейку.
– А вспомни, что ты произнесла после того, как Черный Карлик выпил целую бутылку этого универсалиума? – продолжил Ромка.
– Сказала, чтобы он подавился этой настойкой, – задумчиво пробормотала Велька, успокаивая свои нервы глотком чая.
– Вот он и подавился, – напомнил ей Ромка. – Взял и выполнил твое желание. Наверное, такому беспрекословному подчинению способствовала большая доза лекарства.
– Я сам дал вам в руки эту отраву, – ужаснулся Зевс. – А ведь вы могли пострадать…
– Не волнуйтесь, если бы не универсалиум, мы бы не справились с белобрысым Черным Карликом, – поспешила успокоить старца Велька. – Вы дали нам в руки не отраву, а оружие.
– Ну да! Оружие! – повторил приободрившийся лавериец. – Я так и знал, что оно вам поможет. Я же Мудрец, – уже более уверенно, добавил он.
– Кошмар! Мы были марионетками в его руках, – прошептал Мудрец-абрадарец, тяжело перенесший известие о коварстве доктора Густавса. – Ах, Пурлепус, – воскликнул он, обращаясь к старику, внимательно ловившему каждое слово Ромки, – ну почему ты нас покинул, отдав во власть этого шарлатана?
– Когда мои пациенты стали превращаться в мух и тараканов, я решил, что не имею права рисковать жизнями людей, – удрученно произнес Пурулепус.
– Скорее всего, это тоже дело рук Густавса. Он хотел удалить вас со своей дороги и подобраться поближе к Мудрецам, – предположила Велька.
– Но вообще-то он был очень талантливый малый, – признал Пурулепус. – Густавс изобрел столько новых лекарств!
– Я думаю, что эти леденцы тоже его изобретение, – сказал Ромка, доставая из кармана коробочку с гремящими в ней сосательными конфетами. – Вспомните его самокат с растягивающейся подставкой. Я специально захватил эти леденцы, чтобы ваши специалисты сравнили их состав с материалом, из которого сделан самокат. Может быть, в них есть что-то общее.
– Сравним, – пообещал Сардонис, беря из Ромкиных рук коробочку.
– А как же Черные Карлики проникли в Ведомство по регистрации и выдаче пропусков? – поинтересовался Зевс, с живейшим интересом слушая Ромкины объяснения.
– С такими способностями тянуться и пролезать в любую щель, им не составило труда пробраться сквозь зарешеченное окно или придумать еще что-нибудь в этом же роде, – усмехнулся Ромка, вспомнив, каким сильным и ловким он чувствовал себя после приема леденца.
– Все это понятно, – неожиданно раздался голос Фокуса. – Но причем здесь Монус? Ведь он не мог встретиться с Черными Карликами, в то время они уже были в Абрадаре. Чем же несчастный старик помешал доктору Густавсу?
– Я думаю, что смогу пролить свет на это обстоятельство, – невозмутимо произнес Сардонис, тут же приковывая к себе всеобщее внимание. – Гардин хоть и не очень приятный человек, но дело свое он знает. Господина Монуса Пирса нашли в коридоре, ведущим в Отдел Систематизации детских воспоминаний. В отделе обнаружилась пропажа сведений о детских впечатлениях нескольких сотрудников, среди которых Гардин обнаружил имя доктора Густавса. К счастью, вся информация дублируется, о чем доктор и не подозревал. Гардин покопался в архивах и выяснил, что в роду доктора Густавса были Черные Карлики. Я думаю, что именно эту информацию и хотел уничтожить доктор Густавс, когда проник в наше Ведомство.
– Так вы тоже подозревали доктора Густавса? – ахнула Велька. – Так получается, что это он «пощипал» дневник Попса Пирса.
– Что с дневником? – сурово спросил Сардонис, и Ромка ощутил, как непрочно положение героя.
Вот только что он чувствовал себя на седьмом небе от счастья от того, что раскрыл злодейский замысел доктора, и одной жесткой фразой Сардонис умудрился низвергнуть его на грешную землю. Да уж, Глава Ведомства по регистрации и выдаче пропусков явно не собирался прощать герою мелкие неудачи и незначительные промашки.
– Из него вырвано несколько страниц, – неохотно признался Ромка. – Я заметил это только в Абрадаре.
– Вот и давай вам ценную вещь из запасников Секретного фонда, – в сердцах воскликнул Сардонис.
– Но я успел прочитать самое главное, – попытался реабилитироваться Ромка. – Если бы не эта информация, мы бы не победили Черных Карликов, – заверил он хмурого Сардониса.
– Подожди, а откуда доктор Густавс узнал про дневник? – удивилась Велька. – Мы же его не видели с тех пор, как он вышел из кабинета Сардониса.
– Густавс не догадывался, кто мы такие, но ему наверняка стало интересно, почему господа Сардонис и Гардин пригласили нас к себе на закрытое совещание. Я думаю, он решил за нами проследить и укрылся где-нибудь поблизости, ожидая, когда мы выйдем из кабинета. Мы вышли с дневником, и это только усилило его тревогу. Густавс шел за нами до «Мировой лежанки» и выяснил, в каком номере мы остановились. Он захотел понять, что мы за птицы, и осмотреть наши вещи. Оставалось только выманить меня из комнаты.
– А почему это только тебя? – возмутилась Велька. – Меня он в расчет не брал?
– Думаю, брал, – улыбнулся Ромка. – Но так как тебя не удалось выманить с помощью диких воплей приклеенного к бочке Тени, то ему пришлось орудовать в твоем присутствии.
– Так когда я спала, этот мерзавец был в комнате? – воскликнула Велька. – Немедленно поставьте замки на ваших Никогда-Не-Закрывающихся дверях, – грозно потребовала она, резко оборачиваясь к господину Фокусу. – А то скоро вашу гостиницу разберут по досточкам и вынесут кровати вместе с постояльцами, а вы ничего не заметите, – налетела она на растерянного хозяина.
– Так что же? Это было не покушение? – вдруг грустно промолвил Тень. – И я служил всего-навсего приманкой?
– Похоже, что так, – подтвердил Ромка.
– Да не переживай, может, когда-нибудь кто-нибудь на тебя еще и покусится, – попытался утешить друга Краблик.
– Когда я встретил Мудреца Маврикия, он сказал мне, что идет к доктору Густавсу, который находится поблизости, у своего постоянного пациента, – продолжал Ромка. – Одно время я даже вас подозревал, – с улыбкой признался мальчик, обращаясь к Мудрецу. – Но потом подумал, что доктор – частый гость в этих краях, а значит, осведомлен о привычках обитателей этого квартала. Думаю, он специально налил клея на бочку, зная, что это любимое место громогласного Тени. Ему оставалось только ждать, когда тоскливые стоны и вопли вынудят нас с Велькой спуститься вниз, чтобы узнать, что происходит.
– А потом ты чуть не столкнулся с ним, заходя в гостиницу, – напомнила ему Велька. – А зачем он вообще выдирал эти страницы? Не проще ли было забрать весь дневник?
– Тогда бы я сразу же рассказал о пропаже господину Сардонису и тот затеял бы полномасштабное расследование, – пояснил Ромка. – А так доктору Густавсу необычайно повезло. Я оставил дневник открытым на самом интересном месте. Строчки про Черных Карликов не могли остаться им незамеченными. Он моментально заинтересовался дневником и вырвал несколько страниц, где, наверняка и было написано, как именно можно уничтожить Черных Карликов, – закончил Ромка, избегая смотреть на Сардониса.
– А я думаю, он вообще не допускал мысли, что из нашего путешествия выйдет какой-то толк, – усмехнулась Велька. – Иначе он бы придумал, как нас не пустить в Абрадар. Уж очень он верил в могущество Черных Карликов.
– Вы доказали, что он ошибался, – мягко произнес Пурулепус.
– Да, и теперь можем возвращаться домой, – тихо сказала Велька.
Внезапно ей стало жалко, что все приключения остались позади.
– Подождите, подождите! А как же Густавс усыпил Монуса? – нетерпеливо напомнил Фокус.
– А вот этого я точно не знаю, – признался Ромка. – Но мне кажется это как-то связано с фонарем, который держал Монус в руке. Когда поблизости находятся Черные Карлики, с ним происходит что-то странное. По-моему, он начинает излучать их энергию. Мы пережили этот ужас сначала в Священном лесу, а затем во дворце Всевидящего ока. И в том и в другом случае горел этот фонарь. Но лишь недавно я вспомнил непонятную фразу, которую успел прочитать в дневнике Попса Пирса. Я ее точно не помню, ну что-то вроде: «обличительный свет истины укажет Черного Карлика». Я еще подумал тогда, что это за свет истины? Ну и решил попробовать направить луч на доктора Густавса. Ведь если бы я и ошибся, все равно ничего страшного бы не произошло.
– Если бы не быстрая помощь Пурулепуса, то непременно произошло бы, – мрачно произнесла Велька. – Он очень вовремя выключил этот дурацкий фонарь. Ты уже чуть было не отправился вслед за Монусом. А мы – за тобой. Я уже почувствовала, как меня колотит озноб и перестают двигаться руки.
– Я был дальше вас от действия луча и поэтому сохранил относительную резвость, – улыбнулся Пурулепус. – Теперь я постараюсь помочь и Монусу, – с надеждой добавил он. – Надо будет заглянуть с утра в архивы, может быть, я найду более подробную информацию об этом фонаре.
– Я могу немного рассказать вам об этой штуке, – осторожно вертя в руках фонарь, внезапно произнес Мудрец-абрадарец. – Вы верно предположили, эту вещь действительно изобрели софийцы. Во времена Жутчайшего сражения они были нашими союзниками. По задумке изобретателей, этот фонарь должен был помочь изобличить воришек. Вы же сами знаете, как нелегко вычислить Черного Карлика, пока он не нанесет удар. А луч этого фонаря проливал свет на черное нутро злодеев. Но вскоре выяснилось, что это оружие обладает обратным действием. Если свет зажигали вблизи места, где находились Черные Карлики, то фонарь начинал излучать их черную энергию, обращая ее против того, в чьих руках он находился. И чем ближе от него находились Карлики, тем сильнее было воздействие зла. А при прямом попадании луча в Черного Карлика человек погружался в крепкий многолетний сон.
