Kitabı oku: «О, я люблю тебя», sayfa 2

– Я тебе говорю: человек настоящий либо наедине с самим собой, либо с людьми, которые ему безразличны.

– Ладно. Пусть так. Что в этом плохого?

– Тебя это разве не выматывает?

Она глядит очень внимательно на простынь, а потом, странно сощурив глаза, медленно произносит: «Мне кажется, ты пытаешься меня продинамить…»

– Я просто хочу отдохнуть.

– Ок, я поняла, – так быстро? – У меня только один вопрос: ты не хочешь проводить со мной отпуск, потому что я тебе не безразлична? – упс!

– Ну, у меня есть определенный корыстный интерес.

– Это значит «да»?

– Поясни, мы говорим о действительном значении слова «небезразличие» или о том, что в него вкладываешь конкретно ты?

– А какие тут могут быть варианты?

– Получать удовольствие от общение с человеком и иметь к нему корыстный интерес – вещи разные, но все они подразумевают под собой небезразличие.

– Почему ты просто не мог соврать, – выдыхает она и плюхается на подушку.

И, действительно, почему?

__________

– Знаешь, макароны с фаршем ты мог поесть и дома.

– Это паста болоньезе, друг.

– О, друг, давай не будем вкладывать в названия больше смысла, чем они в себе несут.

– Твое карпаччо из лосося тоже не более, чем просто нарезка.

– Да, но дома я не смог бы так тонко нарезать эту чертову рыбу, – и Миша громко хохоча засовывает в рот полупрозрачную оранжевую полоску, так что я удивляюсь, как он умудряется при этом не подавиться.

– Как прошел твой отпуск?

– Отлично.

– Познакомился с кем-нибудь?

– Нет.

– Хочешь сказать, ты 7 дней жил без секса и при этом отлично отдохнул?

– У меня был секс, но я ни с кем не знакомился.

– А, старые связи? – и на его лице появляется довольная улыбка месье Пуаро.

Думаю, Миху можно назвать моим другом. Он слишком много обо мне знает. Болеутоляющие, которые давали в больнице, здорово развязали мне язык. А Миха был моим соседом по палате.

– Слушай, а что если когда-нибудь ситуация выйдет из-под контроля?

– Какая ситуация?

– Ну, например, ты однажды проснешься и почувствуешь, что влюбился.

– Я не думаю.

– А что тут думать?! Чувства-то случаются как будто сами по себе.

– Ну, я был влюблен. И мне это не понравилось.

– Ну да, неразделенная любовь…

– Нет. Все было взаимно.

– Тогда, что было не так?

– Ну… Это примерно как ты впервые, скажем, пробуешь мясо краба. Все кругом только и говорят о том, какое оно вкусное, поэты воспевают его, про него снимают кино, о нем с придыханием говорят все знакомые вокруг. А ты попробовал и понял, что есть-то ты краба можешь, но удовольствия никакого.

Миха внимательно смотрит на меня слегка приоткрыв рот. Он не удивился. Просто размышляет. Например, что во всем могут быть виноваты мои родители. Или что я слишком боюсь быть отвергнутым. Быть может даже думает, что мне претит забота о другом человеке.

– Даже интересно, каково это не испытывать потребности в любви?

Я помню любовь – как будто с меня содрали верхний слой кожи. Я стал чувствительнее. Я расстраивался сильнее. Я плакал. Я не мог выспаться, потому что болезненная реальность настигала меня даже во сне. Только там она окончательно выходила из-под контроля сознания. Мне снились выгнутые логические прямые; эмоционально выпуклые, но пустые по сути образы, какие-то ошметки от непонятных страхов и желаний и боль за что-то еще не или уже пережитое, чего я не мог вспомнить по пробуждении. Я стал наркоманом, отчаянно жаждущим встреч с ней. От ее поцелуев во мне вскипала кровь – и я все ждал, когда она прожжет мою кожу и выплеснется наружу, оставив меня абсолютно сухим и, видимо, мертвым. Но мне повезло. Ей пришлось уехать на неделю в командировку. Я взял больничный. Закрыл дома шторы и 7 дней пролежал в темноте, вставая с постели только чтобы поесть или сходить в туалет. И мне удалось перетерпеть ломку. Я встретил ее в аэропорту уже абсолютно здоровым человеком. Мы встречались еще какое-то время. А потом в один прекрасный день она меня бросила.

__________

Из всех девушек, что у меня были, Оля самая красивая. И, хоть это и странно, самая адекватная. Мы встретились в баре. Я даже и не думал с ней заговаривать, потому что был уверен, что у такой девушки наверняка есть прочные семейные отношения. Я подошел к барной стойке, чтобы заказать коктейль, и наткнулся на своего бывшего одноклассника.

– Боже, Павел! Ты все молодеешь! – сказал он вместо обычного приветствия и потянулся, чтобы обнять меня. С тех пор, как мы виделись в последний раз, он стал еще объемнее, так что я почти что утонул в его теле.

– Боже, мы ведь лет 7 не виделись, да?

– Похоже на то. Не помню точно.

– Ну я тебе говорю. 7 лет! Я тогда как раз только что женился. Слушай, так здорово! Как у тебя дела? Чем ты занимаешься?

– Все отлично. Занимаюсь все тем же.

– Рулишь финансами?

– Да, – и я улыбнулся в надежде, что он не потребует подробностей.

– А я сменил за это время уйму организаций. Но все же нашел тепленькое местечко. Заказы прут, как сумасшедшие! Поднимаю отличное бабло! – гордо произнес он, хотя я точно помню, что не спрашивал, как у него дела. Потом он рассказал про свою отличную вместительную машину, про детей и про то, как много денег уходило на их образование, хотя они еще даже не пошли в школу. Что-то про жену и про салон, в котором она работала массажисткой. Кажется, он даже пригласил меня на пробный массаж и дал купон.

– Ну, а ты еще женой не обзавелся, а? – наконец задал он один из тех вопросов, из-за которых я никогда не хожу на встречи выпускников.

– Нет.

– Ну, может, есть кто на примете, а? – подмигнул он мне.

– Всегда есть кто-то на примете, – ответил я обтекаемо, чтобы не породить волну вопросов.

– Слушай, ну если у тебя какие-то проблемы в этом деле, то у моей жены еще куча незамужних подруг осталась. Для такого парня, как ты, они, думаю, согласятся на многое. А у тебя ведь наверняка куча требований? Смотри, какие бицепсы нарастил! Вот-вот рубашка порвется! – он заливисто рассмеялся и, к счастью, не стал трогать мои руки. Я уже думал сказать ему, что мне пора на встречу, и соврать, как я был рад с ним увидеться, когда он вдруг стал серьезным и вкрадчиво спросил:

– А у тебя точно все в порядке?

– Да, – ответил я твердо, хотя неожиданная смена интонации меня и удивила.

– На работе все путем, да?

– Да, – и по его лицу увидел, что он не очень-то мне и поверил.

– Слушай, я просто… Знаешь, когда у тебя все хорошо, то как-то и не замечаешь сразу, что у других людей могут быть проблемы. Многие сами не хотят говорить о сложностях. Ну, знаешь… хотят показать, что у них тоже все хорошо. А сами совсем не так счастливы, как им хотелось бы. Но жизнь штука сложная. Разные периоды бывают.

– Да, бывают разные, – подтвердил я, все еще не понимая перемены его настроения.

Одноклассник некоторое время молчал. Видимо, ожидая, что я все же начну рассказывать ему о каких-то своих мифических проблемах. А потом вдруг выпалил:

– На тебе та же рубашка, что и 7 лет назад, когда мы встретились, – существенно понизив громкость голоса сообщил о мне.

– И что? – произнес я, забыв стереотип, что по одежке встречают.

– Что?! 7 лет ты ходишь в одной и той же рубашке и хочешь уверить меня в том, что у тебя все хорошо? – почему-то уже не делая тайны из этого факта, заорал он.

Конечно, я мог бы объяснить, что на самом деле рубашка-то другая, просто сшита по тем же лекалам и из той же материи, что и та, в которой он видел меня 7 лет назад – как он, черт возьми, запомнил-то?! Но весь этот разговор уже утомил меня, даже не начавшись. Была пятница. Мне было лень. И мне хотелось выпить.

– Химчистка и аккуратность творят чудеса! – рассмеялся я. Но не смог поколебать серьезности одноклассника. – Я люблю эту рубашку. Наверное, почти так же, как ты любишь свою жену, и детей, и машину, и работу. Ты ведь не станешь менять все это только потому, что прошло уже 7 лет, – произнес я медленно и без улыбки. Даже хотел положить руку ему на плечо для пущей убедительности, но в последний момент передумал.

– Ты сравниваешь несравнимое! – у него даже раскраснелись щеки. – Ладно, я сделал все возможное! Если тебе и правда не нужна помощь… Я просто подумал, что у тебя проблемы с деньгами, а я мог бы подкинуть тебе хорошую работу. Вот и все, – он все еще продолжал убеждать меня в плачевности моего состояния.

– Слушай, мне пора. У меня тут встреча. Был рад увидеться и все такое. Привет жене и детям, – произнес я наконец то, что хотел еще сто ненужных фраз назад.

– Встреча? Здесь? С кем? – на тот момент он, кажется, вообще перестал верить всему, что я говорю.

– Со мной! – раздался за моей спиной голос Оли.

Я немного отодвинулся, чтобы дать моему собеседнику возможность разглядеть ее получше и удостовериться в ее несомненной реальности. «А!» – произнес он от неожиданности. А потом, наговорив нам обоим кучу фраз из учебников по этикету, быстро попрощался и ушел. Ему еще со школы было не по себе в обществе красивых девушек. Собственно, так мы с Олей и познакомились.

Мы часто встречаемся с ней и порой даже вместе проводим выходные, валяясь в постели. Занимаемся сексом, смотрим фильмы и в постели же едим. Оля – единственная, для кого я готовлю еду, поскольку обычно эту радость женщины у меня отнимают.

– Ну, и как ты думаешь, они куда-то полетели или все же в итоге разбились и умерли в один день? – продолжает Оля обсуждение последнего просмотренного нами фильма, пока я чищу картошку.

– Сложно сказать. Думаю, эффект с бесконечно поднимающимся вертолетом – это красивая метафора того, как высоко они смогли взлететь благодаря взаимной любви. Ну помнишь, он в начале еще спрашивал: «Как высоко на нем можно подняться?»

– Да-да.

– Так что в итоге они, наверное, куда-то все же полетели. Но, в целом, ты можешь думать так, как тебе хочется, конечно.

– Мне нравится твоя версия, – произносит она и встает с постели, чтобы налить себе стакан воды. Она стоит рядом, облокотившись о кухонный шкаф, и смотрит, как я режу картофель на мелкие ломтики.

– Может, мне привезти к тебе свой халат?

– Зачем? Ты разве мерзнешь? – я прерываюсь и смотрю на ее обнаженное тело в поисках мурашек.

– Нет. Ну, просто для разнообразия мы могли бы хоть раз поесть одетыми.

– Вот как? – произношу я, обнимая ее рукой с ножом. – Значит, тебе уже наскучили наши рутинные выходные в неглиже?

– Ты же знаешь, что нет, – и она кладет руки мне на пояс. – Просто у меня мало возможностей носить этот халат дома. Он довольно откровенный, а там постоянно кто-то есть. Брат в последнее время вообще перестал выходить на улицу. Так что… я подумала, что если привезу халат к тебе, то смогу носить его почаще. Он мне очень нравится.

– Привози. Но учти, сначала он должен пройти проверку на откровенность, – улыбаюсь я, целую ее в лоб и возвращаюсь к доске с недорезанной картошкой.

– Клево! – подпрыгивает она и обнимает меня сзади. Я чувствую, насколько тепла ее кожа и как близко мы к тому, чтобы в очередной раз прервать приготовление обеда, или, скорее, уже ужина.

– Если ты действительно хочешь есть, то лучше прекрати меня обнимать и возвращайся в постель, – имитирую я строгость.

– Есть, есть! Очень сильно хочу есть! – она размыкает руки и убегает обратно в постель.

Полчаса спустя мы наконец-то первый раз за субботу едим.

– Охфенительно фкусная картофка, – произносит она с набитым ртом. – Абафаю кинсу, – засовывает она ложку с салатом в казалось бы и без того до отказа полный рот.

– Только не забывай жевать, а то пища будет долго перевариваться.

– Не боифь, я могу занимасся сексом и на пофный фелудок.

– Неожиданный поворот, да? – произносит она, пораженная концовкой очередного фильма.

– Да уж, – усмехаюсь я.

– Ну что? Хочешь сказать, что ты знал, чем все закончится?

– Вообще-то мы оба знали, чем все закончится, потому что это показали в самом начале фильма.

– Ты ведь понимаешь, о чем я? – стукает она меня подушкой в грудь.

Я смеюсь, а она продолжает колотить меня подушкой. Я поднимаю руки и прошу пощады.

– Прекрати смеяться! А ну прекрати! – скачет она на матрасе и продолжает махать подушкой, пока я не вырываю ее у нее из рук. Затем я крепко сжимаю ее в объятиях, мешая схватить другую подушку и продолжить избиение. Через некоторое время она прекращает попытки вырваться, и я шепчу ей, что мы можем выйти на балкон, чтобы встретить рассвет.

– Все же, как это круто, жить на 25 этаже! – как и всегда восхищается она видом с моего балкона. – Обожаю встречать здесь рассвет!