Kitabı oku: «Артефакт Пиритаза», sayfa 4

Глава 9

После того, как Олега и Емельянова накормили, дикари, казалось, больше не проявляли к ним интереса. Сменились охранявшие. Время от времени из пещеры появлялись мужчины и женщины, уходили в ближайшие кусты, снова возвращались. Когда солнце поднялось достаточно высоко, из пещеры высыпало несколько мужских особей. Все они, вооруженные копьями, во главе с Кожаным плащом, как окрестил вожака Олег, быстро удалились в лес.

Олег и Александр отползли в тень. Теперь они приняли сидячее положение, прислонившись к стволам деревьев. Поначалу Олег наблюдал за появлявшимися перед пещерой дикарями. Но вскоре ему это надоело. Время текло медленно. Солнце разогрело воздух настолько, что даже тень не спасала. Рубаха взмокла от пота, по лицу стекали соленые капли. Хотелось пить, но воду больше не приносили.

Через некоторое время со стороны Александра донесся храп. Его голова откинулась назад, уткнувшись затылком в ствол, подбородок задрался. Но видимо в таком положении спать было неудобно, и вскоре охранник встрепенулся, обвел вокруг себя осоловевшим взглядом и, завалившись на землю, вновь ушел в сон. Олег тоже начинал задремывать. Однако кружившие рядом мухи садились на лицо и не давали уснуть.

Из леса вернулись дикари. Они радостно галдели, отчего разбудили сумевшего все же прикорнуть Олега. Он глянул на часы. Стрелки показывали около пяти вечера. Дикари несли на плечах убитых животных. Олег присмотрелся, небольшие тушки походили на лисиц или собак. У одного из дикарей в руках болтались два убитых зайца. Туземцы занесли добычу в пещеру. Вожак кинул любопытный взгляд в сторону пленников, что-то гаркнул охранявшим. И тоже скрылся в пещере.

– Добычу принесли, – прокомментировал Емельянов, уже поднявшийся с земли. Сон пошел ему на пользу: охранник выглядел бодрее, глаза весело заблестели. – Наверное, стоит ожидать большого пира.

– Интересно, это они с помощью копий сумели так поохотиться? – задал вопрос Олег.

– Ну а с помощью чего? Другого оружия у них не имеется.

Спустя какое-то время из пещеры послышались звуки, похожие на вой и плач. Пленники прислушались.

– Что-то случилось там у них, – проговорил Олег.

– Я даже могу предположить что.

Олег вопросительно глянул на Емельянова.

– Поди, скончался тот бедолага, в которого я стрелял.

Из пещеры высыпали мужчины. Они громко между собой говорили, жестикулируя руками и бросая злые взгляды в сторону пленников. Вожак слушал соплеменников и пытался им что-то возразить.

– Похоже, ты, Санек, прав, – сказал Олег. – Уж больно зло они на нас глядят. Видимо винят в случившемся тебя.

– Нас обоих, Куропаткин. Ты думаешь, они считают одного меня виновным?

– Не знаю. Посмотрим, что дальше будет.

А дальше показались еще четверо мужчин. Они вынесли из пещеры тело того самого дикаря, что был утром ранен. Сомнений не оставалось: дикарь был мертв. Труп положили на траву у входа. Кожаный плащ дал очередную команду нескольким соплеменникам. Те молниеносно скрылись в лесу. Сам вождь наклонился над мертвым. Его лицо изобразило горе. Губы что-то шептали. Он провел ладонью по лицу убитого товарища. Выпрямился и, задрав голову, выкрикнул в небеса непонятные слова. После этого вождь стрельнул взглядом, полным ненависти, в сторону пленников. Он обратился к окружавшим его дикарям с какой-то речью. Что именно он говорил, ни Олег, ни Александр, не поняли, но от его слов Олегу стало не по себе. У него роились в голове разные предположения относительно того, что Черный плащ задумал.

Тем временем из леса начали выходить отправленные вождем мужчины. Они волокли бревна и хворост. Все это они сваливали посреди поляны.

Из пещеры появились женщины и дети. Олег и Александр впервые увидели местных детей. Разного возраста малышня в большинстве своем не имела одежды. Кожа у всех смуглая от загара и грязи. Волосы растопырены в разные стороны. Олегу они напомнили чертят, только без хвостов, копыт и рожек. Женщины окружили убитого и начали выть. Олег в их вое даже уловил мелодию, грустную и печальную.

Вождь шепнул что-то одному из мужчин. Тот скрылся в пещере и через минуту показался вновь, неся в руке дымящуюся головешку. Он передал ее вождю. Кожаный плащ торжественно поднес головешку к воздвигнутой куче дров и начал поджигать костер. Вскоре сухие ветки задымились, сучья охватило пламя. Оно все больше и больше разгоралось.

Когда костер набрал силу, вожак с печальным выражением лица произнес прощальную речь. Все дикари слушали его очень внимательно. Во время этой речи вождь несколько раз переводил взгляд на пленников. Глаза в эти мгновения загорались ожесточенным огнем, брови грозно сдвигались. Соплеменники также переводили взгляды на Олега и Александра. И эти взгляды не предвещали ничего хорошего.

Когда Кожаный плащ закончил речь, те четверо мужчин, что вынесли труп из пещеры, подняли убитого и медленным шагом поднесли к костру. Они торжественно возложили тело на пылающий огонь. Запахло паленым мясом. А дикари, взявшись за руки, пошли водить хоровод вокруг костра, пожирающего погибшего соплеменника.

От всей этой картины у Олега закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Он отвернулся, чтобы не видеть ужасного ритуала. Емельянов, напротив, с интересом наблюдал за действиями дикарей.

Пока проходила эта жуткая похоронная церемония, над поляной сгустились сумерки. Солнце уже давно скрылось за деревьями. Грустные лица туземцев казались кровавыми от падающих на них отсветов пламени.

Натанцевавшись, дикари уселись вокруг костра. Женщины вынесли из пещеры уже знакомые пленникам белые чаши и раздали всем присутствующим. Дикари прямо руками доставали из чаш еду и отправляли в рот. Олег и Емельянов, успевшие снова проголодаться, с завистью смотрели на это поглощение пищи.

Когда закончился «поминальный» ужин, вожак поднялся и произнес что-то, указывая на пленников. Тут же с травы подскочили несколько мужчин. У двоих в руках появилось что-то наподобие веревки, остальные похватали копья. Они приблизились к Олегу и Александру. Подняли с земли сначала Олега. Подвели к дереву и двое с веревками начали его приматывать к стволу. После этого наступила очередь Емельянова. Тот пытался сопротивляться, извиваясь всем телом. Но несколько острых наконечников, упертых в бока громилы, заставили его смириться с участью. Вскоре Александр оказался привязанным к стволу соседнего дерева. По распоряжению вождя к пленникам на этот раз приставили охрану из шести туземцев. Он что-то непонятное проговорил охранникам, а затем всем остальным. Среди туземцев послышался недовольный гул.

– Жеч трам! – грозно крикнул Кожаный плащ. Его соплеменники успокоились и, понурив головы, перетекли из поляны в пещеру. На погрузившейся в темноту поляне остались только привязанные к стволам деревьев Олег и Александр да поставленные их охранять шестеро туземцев.

Эта ночь показалась Олегу кошмаром. В стоячем положении, когда невозможно ни лечь, ни сесть, ни просто пошевелиться, он боролся с усталостью, лишившей его всяческих сил. Хотелось спать, но уснуть никак не получалось. Только он задремывал, и голова падала на грудь, как тут же просыпался. Поднимал подбородок, начинал тупо смотреть перед собой, а через несколько минут глаза вновь слипались, Олег проваливался в сон, и этот сон обрывался, как только шея изгибалась под тяжестью головы. Емельянов же сначала долго бодрствовал, поглядывая на приставленную охрану. Пытался заговорить с Олегом, но слова Александра утопали в полусонном сознании, смысл их терялся, и Олег отвечал спутанно или вовсе пропускал мимо ушей, в очередной раз погрузившись в дремоту. В конце концов, Емельянову наскучило просто так стоять, и он захрапел на весь лес, нисколько не смущаясь своего неудобного положения. Дикари с завистью поглядывали на этого громилу. Им по долгу службы спать запрещалось. Поэтому они расхаживали взад-вперед вокруг пленников, тихо переговариваясь.

С наступлением рассвета из пещеры вылез вожак. Потянулся, широко раскинув руки. Борта плаща при этом распахнулись, показав волосатую грудь. Он подошел к пленникам. Емельянов все еще похрапывал во сне. Олег с красными глазами и гудящей головой стоял в полном бессилии и на появление Кожаного плаща никак не отреагировал. Вождь оглядел пленников так, словно видел их первый раз. Его глаза остановились на наручных часах Олега. Дикарь ухватился за ремешок, принялся расстегивать. После долгих усилий у него это получилось. Глаза вожака принялись изучать часы, пальцы вертели их и так, и сяк. Видимо, он не мог понять, для чего эта штуковина предназначена. Но часы нравились вожаку. После пристального осмотра он надел их на руку. Еще раз полюбовался часами, теперь уже на запястье.

Олег подумал, что на этом любопытство Кожаного плаща закончится, но тот опустился на корточки и принялся разглядывать Олеговы туфли. Черная кожа уже перестала быть блестящей и черной. От пыли они посерели, местами появились потертости и царапины. Вождь взялся обеими руками за одну туфлю, потянул на себя и снял с ноги. Ступня осталась в одном носке. Вид носка привел вождя в трепет. Он ощупал его и сдернул. Такое поведение Кожаного плаща наводило Олега на мысль, что эти люди никогда не знали обуви и носков.

Разглядев внимательно туфлю и носок, Кожаный плащ уже без всяких церемоний разул вторую ногу Олега. После этого он натянул оба носка себе и попытался обуться. Однако размер явно не подходил дикарю. Туфли ни в какую не хотели налазить. В конце концов, он бросил эту затею. Перешел к Емельянову. У того на ногах тоже красовались туфли, но только размером больше и с вытянутыми носами. Вождь стащил их. Емельянов пытался брыкаться, но веревки на ногах не дали ему это сделать. Туфли охранника оказались в самый раз. Вождь засиял от счастья. Походил в обновке. Но совсем скоро на его лице появилась недовольная гримаса. Вождь с отвращением скинул с себя туфли, потирая ступни.

После всех этих церемоний Кожаный плащ вновь подошел к пленникам.

– Бу реть ог! – воскликнул он и показал в сторону чернеющих остатков вчерашнего костра. Он ткнул пальцем в грудь Емельянова – Ы бил на рищ.

Олег с Александром переглянулись.

Вождь скрылся в пещере, а через некоторое время оттуда высыпало мужское население племени. Мужчины вновь скрылись за деревьями леса. Пленники наблюдали, как они возвращались с новыми дровами и складывали их ко вчерашнему кострищу. Четверо дикарей притащили два узких бревна. У бревен заострили по одному концу. Какими-то приспособлениями наподобие лопат вырыли две ямки рядом с кучей хвороста. Воткнули туда бревна, засыпали землей. Для верности подставили подпорки из рогатин, привязав их к бревнам все тем же жгутом, каким были связаны пленники.

Олег и Александр с тревогой наблюдали за всеми приготовлениями. У Олега начали вкрадываться смутные сомнения, что эти два воздвигнутых столба предназначены для него и Емельянова. И собранные для костра сучья тоже не внушали оптимизма.

– Саш, ты понимаешь, что они собираются сделать?

– Сжечь нас, – отозвался охранник хриплым голосом. Он хмуро поглядывал на суету у пещеры.

– Я надеялся, ты развеешь мои сомнения.

– Ты думал, я скажу тебе, что они хотят разжечь костер, чтобы приготовить праздничный завтрак в честь нашего с тобой появления в их невежественном племени? – на лице Емельянова скользнула улыбка. – Может и нас пригласят к столу? Нет, Куропаткин, тут все предельно ясно. Мы убили их товарища, и теперь они желают воздать нам по заслугам.

Тем временем вождь в сопровождении нескольких мужчин подошел к пленникам. Он отдал команду, и мужчины отвязали их от стволов. Крепко вцепившись в каждого, дикари потащили пленников к груде сучьев. Емельянов пытался брыкаться, но его пару раз кольнули остриями копий, а сильные руки дикарей еще сильнее сжали запястья и плечи громилы. Олег шел, спотыкаясь, ноги не хотели его слушаться. Если бы не конвоиры, он уже свалился бы на землю. Перед глазами возникла пелена от накатившихся слез.

Их приволокли к столбам. Вновь привязали. Олег видел, как из пещеры высыпало все племя, включая детей. Вождь обратился к соплеменникам с короткой, но страстной речью. На что дикари завопили, замахали кто копьями, кто просто руками. По их настроению Олег не сомневался, что они рады будут насладиться предстоящим зрелищем. Он приготовился к самому худшему. Пытался вспомнить молитвы, какие в этом случае нужно произносить, но в голову ничего не лезло. Только жуткий страх перед предстоящей мучительной смертью.

Олег глянул в сторону Александра. Бугай зло смотрел на вождя, даже с вызовом. Лицо при этом оставалось спокойным. Казалось, Александр нисколько не боялся предстоящей казни, и все что сейчас его наполняло, это ненависть к дикарям.

К вождю подошел мужчина с факелом. Кожаный плащ торжественно принял факел и поджег уложенный у подножия столбов хворост.

Глава 10

Черныш летел в галопе, унося легких наездников от деревни. Казалось, жеребец радовался возможности прокатить на себе детей, показать им, на что он способен. Артем прижимался к шерстистой шее, тепло коня передавалось его рукам и расплывалось по всему телу. Настя уже не боялась высоты, но вниз, где мелькали дорожные камни и трава, она старалась не смотреть, а выглядывала из-за плеча брата, устремив взгляд вперед. Встречный поток воздуха, прохладный с утра, трепал волосы и пьянил, создавая приятное ощущение скорости.

Когда тропа закончилась, Артем притормозил коня. Черныш перешел на шаг. Мягко ступая по песку, он понес детей вдоль реки. Вскоре показались камни, где пленили мордоворота. Артем всматривался в нависающий над пляжем обрыв, отыскивая место, где должна начинаться тропинка. Со стороны реки найти ее оказалось не так просто. Наконец Артем обнаружил то, что искал. К тропинке вел крутой подъем, состоящий из ступеней, образованных каменными уступами. Пришлось остановиться. Дети спрыгнули на песок.

– Как мы Черныша по этим ступеням затащим? – спросила Настя.

Как ни странно, жеребец проявил удивительную ловкость, и смог вскарабкаться по выступам в скале. Артем его страховал, боясь, что конь в любую секунду сорвется. Но вот показалась верхняя кромка обрыва, и Черныш первым выбрался на ровное место. Дети вновь залезли ему на спину и направили его по тропинке, уходящей в сторону пещеры.

– Теперь нам нужно незаметно подкрасться и придумать, как мы будем действовать, – сказал Артем.

Они боялись неожиданно нарваться на дикарей, поэтому вели коня медленным шагом. Вскоре впереди замаячил просвет. Дети вновь спустились на землю. Свернув с тропинки, они зашли в чащу, увлекая за собой жеребца.

Со стороны пещеры доносились голоса. Артем и Настя приблизились к крайним деревьям, стараясь оставаться незамеченными. Отсюда они увидели поляну перед пещерой. Посреди поляны возвышались два столба, у подножия которых была навалена груда сухих веток. К своему ужасу дети увидели привязанных к столбам папу и мордоворота. Вождь дикарей с факелом в руках подошел к куче хвороста и поджег. Сухие сучья быстро воспламенились, окутались густым дымом.

– Ой, мамочки! – воскликнула Настя. – Они что, нашего папу собираются сжечь?!

Артем насупившись глядел на эту нелепую сцену.

– Так, Настя. Времени на раздумья нет. Делаем следующее. Возьми мой нож, – с этими словами он вынул из рюкзака ножик и подал сестре. – Я на Черныше выскакиваю на поляну и отвлекаю внимание дикарей. А ты бежишь к папе и мордовороту. Срезай у них веревки. Чем быстрее их освободишь, тем больше у нас шансов на спасение. Возьми с собой копье, вдруг придется отбиваться.

Артем вскочил на жеребца. Одной рукой сжал самодельное копье, другой крепко уцепился за гриву. Он изо всех сил шлепнул по бокам кроссовками. Конь присел на задних ногах и рванул, словно освобожденная пружина, в сторону поляны.

Дикари тем временем плотным полукругом обступили костер. Едкий дым ел Олегу глаза, лез в ноздри, не давая дышать. Со стороны Емельянова раздавались кряхтения. Снизу обдавало жаром, голые ступни вот-вот воспламенятся. Лица дикарей с кривыми улыбками проступали сквозь серую пелену. Олегу начинало казаться, что это и не дикари вовсе, а черти, встречающие их в аду. Вдруг слева раздалось протяжное ржание. Из-за кустов вылетел черный жеребец, а на его спине – Артем, собственной персоной. Олег решил, что у него начались галлюцинации, а это – всего лишь видение.

Конь со всех копыт несся на толпу дикарей. Артем поднял над головой длинную заостренную палку. «Ойо!» – прозвучал его голос. Дикари опешили и попятились в сторону пещеры. Жеребец стремительно приблизился и врезался в толпу. Лохматые люди бросились врассыпную. Артемово копье тыкало в спины и головы убегающим.

Олег почувствовал сзади чье-то прикосновение. Жгут, прижимающий его к столбу, лопнул. Олег обернулся. Рядом находилась Настя, разрезающая нижние веревки. Освободив ноги отца, дочь бросилась к Емельянову.

– Насть, – еле выговорил Олег, задыхаясь от дыма.

Настя с необычным для нее остервенением орудовала ножом, освобождая охранника. Александр скосил в ее сторону взгляд, улыбнулся. Олег подбежал к дочери и помог распутать жгуты.

– Там Артем, нужно спешить, – произнесла Настя.

В воздухе прогремело. Артем повернул голову в сторону, откуда раздался грохот. Здоровенный детина в кожаном плаще держал в руке черный пистолет. От выстрела дикари, убегавшие до этого, пригнулись к земле. Кто-то прикрыл ладонями уши. Даже Артем дрогнул, а конь под ним остановился, присев.

Вождь прокричал непонятные слова, и дикари, похватав копья, стянулись к нему. Выставили острые металлические наконечники в сторону коня. Их первобытное оружие представляло серьезную опасность и для Черныша, и для Артема. Конь попятился.

Из-за костра тем временем показались папа, мордоворот и Настя. В руках у Емельянова мелькнуло Настино самодельное «копье». Он размахивал им как обычной палкой, успев по ходу огреть двух попавшихся под руку туземцев. Один из них выронил оружие. Папа тут же нагнулся и подобрал его. Все трое подбежали к Чернышу, пятившемуся от надвигающейся толпы. Дикари превосходили в численности. Ощетинившиеся острыми наконечниками, словно гигантский еж, они приближались к маленькой кучке людей, теснили их к полыхающему костру, отрезая путь с поляны. Вожак за спинами соплеменников размахивал пистолетом, с которого Емельянов не сводил глаз. Прогремел еще один выстрел. Пуля улетела в небо. Благо, этот непутевый стрелок еще не догадался, что нужно целиться.

Дикари наступали. Сзади палило жаром костра. Еще совсем чуть-чуть, и рубаха на спине Емельянова задымится. Черныш отчаянно ржал, вдыхая горячий воздух. Но Артем не решался пустить его вперед на острые копья врагов. Дикари подступали все ближе. Кольцо из «колючек» сжималось. Емельянов отбивался палкой. Папа орудовал трофейным оружием. Настя спряталась за его спину. Артем самодельным копьем пытался защитить Черныша.

– Ёд! Зять! Ёд! – кричал вожак, возвышаясь во весь огромный рост над головами своего дикого войска. Черный пистолет сверкал блестящей поверхностью в лучах уже высоко поднявшего солнца. Грохнул еще один выстрел. Снова в воздух.

– Он, гад, все патроны так расстреляет! – в сердцах выпалил Емельянов.

– Пусть расстреляет, – ответил Олег. – Без них он станет менее опасен.

Дикари тыкали копьями, пытаясь попасть в обороняющихся. Емельянов только успевал отбиваться. Его самодельное копье мелькало как сабля в руках фехтовальщика, со свистом разрезая воздух, стукая по древкам дикарей. Олег старался не отставать. Они вдвоем немного выдвинулись вперед, пытаясь прикрыть спинами детей и коня. Отступать было некуда. А потеснить противника такими малыми силами было практически невозможно.

Вдруг со стороны тропинки, ведущей к реке, раздалось: «Ойо!»

Артем встрепенулся, узнав голос, губы невольно растянулись в улыбке. На поляну выскочил уже знакомый гнедой скакун, неся на себе Лику. В ее руках Артем заметил длинный лук. Девочка натянула тетиву. Секунда, и стрела со свистом полетела в самую гущу дикарей. Раздался вопль. В толпе нападавших возникло замешательство. А меж тем уже вторая стрела летела в дикарей. И снова душераздирающий крик. Дикари дрогнули, ослабили натиск. Емельянов и Олег воспользовались ситуацией и ринулись вперед. Заостренная палка в руках мордоворота засвистела, обрушиваясь на головы врагов. Острый наконечник копья Олега попал в чью-то грудь. Раненый дикарь не устоял. Племя начало отступать к пещере. Со стороны Лики в самую гущу толпы летели стрелы. Артем ударил пятками по бокам Черныша. Жеребец с радостью рванул вперед, топча копытами упавших на землю. «Копье» Артема тыкалось в спины разбегающихся дикарей.

Вождь, пятясь к пещере, выставил перед собой пистолет. Прогремел выстрел. Конь под Артемом встал на дыбы. Артем не успел схватиться за гриву и полетел на землю. Больно ударился плечом, продолжая держать палку-копье. А Черныш, сделав разворот на месте, рухнул рядом.

Тем временем Емельянов прыгнул, словно кошка, в сторону вождя. На лету ухватил руку, сжимающую пистолет, повалил могучего туземца, не уступающего ему в размерах. Огромный кулак Емельянова обрушился на лицо соперника. Пистолет с глухим стуком выпал. Оба громилы покатились по земле. Приутихшее племя расступилось, наблюдая схватку. Вождь пытался вырваться из цепких объятий Емельянова. Тот не отпускал его, осыпая ударами, пока вождь не затих, лежа в пыли. Александр поднялся. Плюнул на грудь вождя. Подобрал пистолет.

Дикари срочно ретировались с поля боя, спеша укрыться в пещере. Их уже никто не преследовал. Олег и Емельянов с грозным видом наблюдали за позорным бегством.

Артем, поднявшись с земли, шагнул к Чернышу. Бока жеребца тяжело поднимались и опускались. Из груди скакуна сочилась кровь. Настя подошла к брату. Лика, спешившись, не обращая внимания на детей Куропаткиных, подскочила к раненому коню. Присев рядом на корточки, она заглядывала в большие глаза, жалостливо смотрящие на нее. У нее самой слезы крупными каплями покатились по щекам. Она гладила ворсистую морду, не зная, как облегчить страдания бедному животному. У Артема глаза тоже повлажнели. Он стоял с виноватым видом, понимая, что это из-за него Черныш оказался здесь.

Подошли папа и Емельянов.

– Его еще можно спасти, – сказал Александр. – Нужно только пулю извлечь.

– Как? – спросил Артем.

– У вас же есть нож?

– Есть, – ответила Настя, протягивая его громиле. – А кто будет извлекать?

– Кто, кто, – ответил Емельянов, беря нож. – Отойдите.

Он присел на корточки рядом с конем. Осмотрел рану.

– Так, прошу всех держать раненого. Как можно крепче.

Артем, Настя, папа и Лика навалились на Черныша, прижимая его к земле. Емельянов полез ковыряться в ране. Жеребец вздрагивал, громко фыркал. Но вот Емельянов поднялся. Окровавленные пальцы держали черный комочек.

– Вот она – пуля. Теперь нужно наложить повязку, чтобы остановить кровотечение.

С этим словами Емельянов сорвал с себя рубаху, сделал из нее огромный тампон.

– Кто-нибудь, дайте кусок веревки.

Настя сбегала к столбам, где были до этого привязаны отец и громила, принесла обрывки жгута. Емельянов приложил импровизированный тампон к ране, притянул его с помощью жгута.

– Ну вот, надеюсь, жить будет, – удовлетворенно произнес он. – А теперь нам нужно всем вместе убираться отсюда. Как бы эти дикари не вздумали снова напасть.