Kitabı oku: «Смотритель старой переправы», sayfa 5

– Не сцы, мертвячёк, я всё быстренько сделаю. Чик, и готово! – оскалился Савельев в темноте.

То, что предстало перед его взором в момент, когда тусклое огниво выхватило полуистлевший труп из многолетнего мрака буквально парализовало его. Огромная, широкоплечая туша, скрюченная спина с торчащими под тонкой, словно папирус, кожей, обилие серой, с белыми клоками, шерсти, длинные изогнутые конечности с огромными пальцами и ощерившаяся в безмолвной улыбке мертвеца волчья морда вместо головы.

Крик, зародившийся где-то в самых потаённых уголках его души, разрывая тишину вырвался изо рта. Он даже представить себе не мог, что способен исторгнуть такие звуки из своего худосочного тельца. Развернувшись, Савельев тут же рухнул вперёд, тщетно ловя воздух руками, ему показалось, что труп этого страшного зверя схватил его стальной хваткой за ногу, он уже буквально слышал, как клацают его огромные клыки. Визжа, горе-расхититель, кое-как нашёл спасительную лестницу и пулей вылетел в дождливую ночь.

***

– Что это? – услышав донëсшийся до него крик, повернувшись к двери, ошарашенно спросил Янковский.

– Где что? – лукаво передразнил его хозяин избы.

Кова резко развернулся, сжав пальцами рукоятку пистолета, но остолбенел – на него с ехидной улыбкой смотрел совсем уже другой человек и изменения, которые произошли с ним в течение пары секунд были поистине пугающими. Сморщенный, высохший старичок теперь своей фигурой походил больше на дореволюционных силачей, которых Кова мог видеть только на чёрно-белых фотокарточках. Широченная грудь, огромные жилистые руки и эти глаза! Глаза пугающие своей холодной безразличностью, они словно оптический прицел, уставились на жертву перед коротким щелчком бойка. Кто бы сейчас не был перед лжекапитаном: человек, ночной кошмар или абсурдное наркотическое видение – но всё его естество завопило: «Выхода нет!»

Неуловимым коротким движением Серов прижал ладонь Янковского к столешнице донцем раскалённого чайника, тот завопил и что было мочи попытался выдернуть шипящий кисть, но всё было тщетно – его зажало словно прессом. Он свалился со стула и стоя на дощатом полу на коленях, поскуливая вцепился в ручку заботливо обёрнутую вафельным полотенчиком, совсем забыв про оружие.

– Как только ты появился на моём пороге, я уже знал, что никакой ты не вояка, – огрубевшим, сиплым голосом медленно проговорил человек (человек?). – Да от тебя смертью за версту несёт, я на твоё племя насмотрелся.

Он цедил слова с такой брезгливостью, словно одно только нахождение Янковского в его доме было клеймом.

Перегнувшись через столешницу Серов почти не напрягаясь приподнял запоздалого гостя и, казалось, совсем не напрягаясь швырнул того в стену. От удара Янковский чуть не потерял сознание, воздух стремительно покинул его лёгкие и теперь было трудно хотя бы вдохнуть, в глазах троилось, но он заставил себя остаться в сознании – так просто его не возьмёшь.

– Тихо…тихо, – хозяин поднёс палец к своим губам. На огромной пятерне не хватало мизинца и безымянного.

– Я как раз такую мразь, как ты и твой дружок, – он подбородком указал в сторону двора, – по этим лесам и отлавливаю. Вы ж опаснее любой заразы! С виду вроде и человек, а внутри пустота. И всего-то вам всегда мало. Вас нуж…

Но пять гулких хлопков оборвали его на полуслове, он ошарашенно опустил голову и увидел в своей груди не понятно откуда взявшиеся аккуратные дырочки.

– Сдохни, тварина! – заорал, распластавшийся на полу Янковский, когда его лицо показалось из расплывавшегося порохового облачка.

Он сейчас не слышал даже звука собственного голоса, еле переборов приступ накатившей тошноты, он уперев дуло в настил еле-еле оторвался от пола, но на большее уже не было сил. Подстреленный им Серов всё с тем же удивленным выражением лица, плавно покачнувшись рухнул на стол, переломив его по полам. Посуда фейерверком взмыла к потолку, нехитрые эмалированные кружки, алюминиевые ложки.

На крыльце раздались торопливые шаги подкованных сапог, дверь отворилась и на пороге показался Савельев с перекошенным от испуга лицом, он весь вымазался в грязи и его трудно было сейчас узнать. «Одни глазища, и только». – почему-то подумал Кова. Тот не понимая, что происходит озирался по сторонам и запричитав что-то неразборчивое, кинулся к лежащему Янковскому.

– Давай, братка, вставай, – словно сквозь толщу воды донёсся его срывающийся на визг голос. Он потянул своего вожака за руку, но тот в ответ резко застонал. – Что, Кова? Рука? Где болит?

Тщедушный Савельев весь пыхтя, всё же смог поднять его. Они осторожно переступили через порог и он, задыхаясь, вновь затараторил:

– Кова, да что же здесь мать-его-ети произошло?!

– Потом! Всё потом. – заплетающимся языком ответил тот. – Валим отсюда быстрее.

Грязные и побитые они уже почти вышли на улицу, когда за их спинами что-то закопошилось, зазвенела посуда, и Кова отчётливо услышал собачье рычание. Он почти уже повернулся, когда что-то тяжелое ударило по ним и отбросило его на пару метров. Лишь чудом он нашёл в себе силы, резко сгруппировался, повернулся и наугад направил ствол ТТ в сторону дверного проёма. Это снова был он! Одежда уже не выдержала натиска раздувшихся мышц, лопнула, окровавленными лоскутами повиснув на его покрытом тёмной, плотной шёрстью теле. Получеловек-полузверь играючи приподнял на вытянутых лапах Савельева и хотя тот неистово сопротивлялся, сражаясь за свою жизнь до конца, с мерзким хрустом отделило правую руку от туловища. Сава как-то сразу обмяк из затих, а зверь лишь клацнул острыми зубами и оторвал здоровенный кусок плоти с его шеи. Янковский в ужасе наблюдал как фонтанирует кровь, как струнами тянуться жилы, как жизнь капля за каплей покидает тело ещё секунду назад живого пособника.

Сухим щелчком отозвался пустой магазин пистолета. Зверь завыл и бесшумно оттолкнувшись, прыгнул в его сторону. Казалось прошли минуты, когда его туша ударила Кову в грудь. «Ну, вот и всё», – только и успел подумать он.

***

– Значится, так, братва, – зашипел Кусок когда оставшиеся тринадцать человек из банды собрались вокруг него, а он деловито тыкал пальцем в карту офицерской планшетки. – Переправа здесь, мы… где-то здесь и больше я Кову ждать не собираюсь. Чем больше отсвечиваем, тем больше шанс вляпаться.

– Да-да, – возбуждённо поддакивали серые уставшие лица.

– Яйца уже к ляжке пристыли! – громче всех отозвался Федос, которого легко было распознать даже сейчас почти в полной темноте по раскидистой бороде.

– Кова, что дальше делать знает, – продолжил Кусок, – и если всё чин-чином пройдёт, ты, Олежа возьмёшь пару человек и прочешешь вот этот райончик. Усёк? Если его и там нет, то подождëм на хазе. – Он вновь ткнул в карту пальцем совсем рядом с зелёной границей обозначенного леса. – Другой дороги здесь всë равно больше нет.

Сейчас почти вся банда Герасимова готовилась к последнему рывку. На переправе уже зажглись первые тусклые огни – значит всё же его повезут сегодня. Ну, что ж, так тому и быть.

Кусок уже полностью свыкся с ролью вожака и сейчас, размахивая руками, отправлял своих людей маленькими группками к стоящим на берегу озера постройкам. С собой он оставил наиболее, на его взгляд, матёрых бойцов. Щёлкнули затворы и они осторожно, низко пригибаясь, двинулись к цели.