«Илиада (отрывки)» kitabından alıntılar, sayfa 3

Рук не удерживай ты от убийства и общего боя

Прежде, доколе троян не вобьешь в илионские стены

Всех, кто спасется; и после ты, Гектора душу исторгнув,

В стан возвратися; дадим мы тебе вожделенную славу.

Если и прежде пылал он желаньем с троянцами биться,

Втрое теперь у него, как у льва, увеличилась сила, –

Льва, что в деревне, ограду двора перепрыгнув, слегка лишь

Ранен среди шерстоносных овец пастухом. Только больше

Силы прибавилось в нем, и пастух, защитить их не смея,

Спрятаться в доме спешит, покидая смятенное стадо.

Грудами по двору всюду лежат распростертые овцы.

Лев распаленный назад чрез высокую скачет ограду.

Так ворвался Диомед распаленный в фаланги троянцев.

"...гнева ни сам не смягчу, ни другому

Богу бессмертному я аргивян защищать не позволю

Прежде, пока не исполнится все упованье Пелида:

Так обещал я и так утвердил я моею главою

В день, как Фетида, объемля колена, меня умоляла

Сына прославить ее, Ахиллеса, рушителя твердей"

Если бы, мой дорогой, из войны этой целыми выйдя,

Мы с тобою бессмертны навек и бесстаростны стали,

Я бы и сам не сражался в передних рядах и не стал бы

В битву тебя посылать, мужам приносящую славу.

Нынче же Керы смерти стоят перед нами повсюду,

Их избежать иль от них ускользнуть никому невозможно.

Ну, так вперед! Или мы кому славу доставим, иль нам он!"

Так говорили, - а Нестор шелом сотрясал пред собраньем;

Вылетел жребий из шлема, данаями всеми желанный,

Жребий Аякса; ...

Все, изумляясь, смотрели на рост и на образ чудесный

Гектора и, приближаяся, каждый пронзал его пикой.

Зевсова дочь отступила и мощной рукой подхватила

Камень, в поле лежащий, черный, зубристый, огромный,

В древние годы мужами положенный поля межою;

Камнем Арея ударила в выю и крепость сломила.

Семь десятин он покрыл, распростершись: доспех его медный

Грянул, и прахом оделись власы. Улыбнулась Афина

Быстро к Гефесту, любезному сыну, она возгласила:

«В бой, хромоногий!»

Ближе, герой, подойди! И зачем издали ты пугаешь

Воинов Аргоса? В бранном искусстве и мы не невежды

Друг благородный! когда бы теперь, отказавшись от брани,

Были с тобой навсегда нестареющи мы и бессмертны,

Я бы и сам не летел впереди перед воинством биться,

Я и тебя бы не влек на опасности славного боя;