Kitabı oku: «Столкновение», sayfa 12
Глава 15. Линии обороны
– Так значит, мы открываем наши карты? – спросила она, доверчиво положив голову ему на грудь.
Ее шелковистые волосы пахли ночным воздухом, несмотря на то что они снова находились в подземельях.
– Да… – задумчиво ответил Лука, слегка приобнимая ее за талию.
– Ты уверен? – негромко спросила она, замерев на секунду.
Лука обернулся и, не обнаружив посторонних ушей его свиты, которая незримо сопровождала его, но имела понимание, что надо удаляться, когда они остаются наедине с Королевой, ответил:
– Нет.
– Но мы не можем остаться в стороне, верно? – спросила она, заглядывая в него своими бездонными чарующими глазами.
– Верно, – подтвердил он.
– Мне хочется плакать, – тихо сказала Лилит, снова доверчиво спрятав голову, прижав ее к груди Псараса.
– Это страх, детка. Это страх… – негромко сказал Лука, поглаживая ее волосы.
– Я думала, я перестану бояться, – также тихо, почти шепотом сказала она, не поднимая головы, замерев, словно испуганная птичка, под его ладонью.
Лука хохотнул, чем вызвал ее удивление и вопросительный взгляд.
– Ты разве когда-нибудь чего-нибудь боялась? Вспомни! Это я боялся тебя… и боялся остаться без тебя… любимая, – Лука снова прижал ее к груди, уже двумя руками, наслаждаясь гибким и послушным женским телом, ее запахом и тем несравнимым чувством, которое дарится далеко не каждому за всю его жизнь.
Они замолчали. Они не боялись за себя, они боялись друг за друга. Они готовы были без раздумий отдать свои жизни за свою половину, но никак не жизнь своей половины, без которой собственная лишалась смысла и очертаний.
Несколько мгновений тишины были нарушены появлением еще одной, а через некоторое время выяснилось, что нескольких оболочек. Свои. Приближение. Лилит оторвалась от Луки, негоже, чтобы свита видела их в такой сложный момент мягкими и трепещущими. В том подземном кармане, образованном горизонтальным отводом шахты, где они находились, стояли несколько столов, скамеек и пара потушенных свечей. Демонам не нужен был свет, чтобы видеть друг друга. Шаги приблизились, и в темноте обозначились три фигуры. Одна взрослая, Первого Демона Шакса, а две другие – небольшие, почти детские.
– Королева! – радостно выкрикнула Яна и, не сдержав порыва, бросилась к ней.
За сестрой, мыкнув что-то, побежал Ян. Шакс, не ожидавший такого, не удержал подростков за щуплые плечи и растеряно остановился. Лилит, слегка пригнувшись, обняла обоих, зажмурив от наслаждения глаза. Впервые она почему-то отнеслась подобным образом к посторонним.
– Королева, мы стали Сумраками! – радостно выкрикнула девочка, держась за Лилит и одновременно подпрыгивая.
– Нет. Вы слишком… – она хотела сказать «глупы», но передумала, не желая обидеть новообращенных. – Вы не подходите быть Сумраками. Вы Бесы… Бесята.
Лука, глядя на это, слегка скрипнул ногой по полу. Лилит тут же обернулась на звук. Ян и Яна, как будто только сейчас увидевшие Луку, замерли, обернувшись на него, но продолжали держаться за накидку Королевы, чуть спрятавшись за нее.
– Это Лука. Вы можете называть его Хозяин, – немного нерешительно сказала она, бросив вопросительный взгляд на Луку. Тот слегка кивнул в знак согласия.
– З…зд… равствуйте, – неуверенно сказала Яна.
– Это брат и сестра. Я рассказывала тебе о них.
– Не помню, – на секунду задумавшись, ответил Лука. – Шакс, зажги свечу, – приказал он. – Надо рассмотреть твоих Бесят подробнее.
– Это Яна, а это Ян. Он не разговаривает, его побили, когда он был маленьким, – продолжила Лилит.
В это время чиркнула зажигалка, и свет свечи осветил мрачные стены, серую мебель и лица стоящих. Мелкие для своего возраста обращенные в джинсах и футболочках с чужого плеча, сандалиях и кроссовках стояли, робея и пошатываясь, уже перед Лукой. Тонкие, коричневые сети сосудов очерчивались по всему телу, поднимаясь до подбородка, оставляя чистой лишь верхнюю часть лица. Они явно не могли пережить перевоплощение самостоятельно. Ресурсов их тела было недостаточно, очевидно, им помогли.
– А… теперь припоминаю… – сказал Лука. – Скольких ты разменял, Шакс?
– Всех, что были, Хозяин.
Лука усмехнулся одними губами, кинув взгляд на Лилит. Очередная забава Королевы, что ж… ее право.
– Они будут мне помогать, – чуть торопливо ответила Лилит.
Лука еще раз улыбнулся, оторвав взгляд от Бесят. Капризы его Королевы были непредсказуемы. Он не задавал вопросов и на большие капризы Лилит, что уж тут говорить, если она решила завести себе двух… на что они способны? Разве что дополнительные глаза и уши, принести, подать… Пусть. Не проблема. Он выпрямился и повернулся к Первому Демону.
– Шакс, все мусорные горы знают, что мы будем делать?
– Да, Хозяин. Ответ пришел от всех Сумраков.
– Идите, погуляйте тут, – шепотом отправила близнецов подальше Лилит. – Познакомьтесь со всеми. Не заблудитесь.
Ян и Яна кивнули и практически бесшумно растворились в темноте.
– Хорошо, – сказал Лука Шаксу. – Мы пойдем на это, чтобы продолжить жить. Когда все закончится, мы заберем себе территории, сожженные радиацией. На тысячи лет. Это будут наши земли. Земли Демонов.
– Да, Хозяин.
– Но пока нам надо остановить Братство и сохранить тех, кто будет питать нас новыми силами на протяжении тысячелетий. Мы вынуждены пойти на эту сделку, Шакс.
– Люди тоже вынуждены пойти на эту сделку, Хозяин.
– Если все произойдет так, как нужно, через одно-два поколения сильные их мира будут видеть в нас и спасителей, и свое будущее, картина изменится навсегда. Бессмертные будут вести человечество вперед.
– Я запомнил, Хозяин, – поклонился Шакс.
– Иди.
Шакс еще раз поклонился и вышел.
– Ты убеждаешь его или себя? – прикоснувшись к руке Псараса, спросила Лилит.
– И то и другое, моя Королева. И то и другое…
***
Яркое утреннее солнце освещало вершины тополей близ сувенирного магазина «Свобода». Прыгали и чирикали по асфальту воробьи, снуя между парой голубей с зобами, раздувшимися от избытка семечек, которые насыпали перед ними сталкеры. Легкий приятный ветер шелестел в тополях, гладя темно-зеленые листья распрямляющимися крыльями. Сталкеры стояли во всеоружии, готовые возвращаться в Зону. Западную и южную часть Зоны со слепым и безрезультативным упрямством атаковало Братство. Сотни и тысячи пятнистых разрозненно двигались в прикордонных территориях Зоны, выжигая зеленку и выкуривая прижившихся на тех территориях мутантов. Для защищенных сталкеров они угрозы не представляли. Больше было похоже на то, что гнус шел сюда в поисках пропитания, не управляемый никем и не понимающий, на чью территорию он заходит. Дальних зомби валили с дальнобойных снайперских винтовок, заставляя их восстанавливаться, постепенно расширяя черную, не содержащую жизни полосу с мелкими аномалиями вокруг территории Зоны. Эта полоса была непривлекательной для гнуса, и он, не управляемый никем, не видел особой необходимости лезть по мертвой, безжизненной, пристрелянной территории на пули и мелкие аномалии. Случалось, что на территорию Зоны все-таки проходили группы гнуса, но тогда защищенные артефактами сталкеры обездвиживали такие отряды и разделывались с ними короткими двуручными мечами, скармливая остатки аномалиям.
Якорь – лидер группировки Свободы – затребовал своих сталкеров обратно, поскольку, судя по всему, свое дело на Большой земле они сделали, в свою очередь лидер Долга Терек запросил дополнительных бойцов с Большой земли для сдерживания гнуса, что и было ему оперативно предоставлено. Вскоре к отряду Коваля подъехал старенький желтый автобус ПАЗ, и сталкеры, зажав бычки в зубах и помахав рукой «продавцу», провожавшему их на крыльце, полезли внутрь, перекидываясь с водителем ничего не значащими вопросами. Владимир в серых брюках и голубой рубашке с расстегнутым воротом остался на крыльце и, когда автобус скрылся из виду, уже собрался уходить, как к крыльцу магазина подъехало такси и оттуда выскочил Трофим.
– Уехали?
– Уехали, – кивнул Владимир. – Что опоздал-то?
– А, – раздосадовано махнул рукой ученый.
Объяснять, что такси еле ползло, светофоры все красные и пробки там, где их никогда не было, не хотелось.
– Ясно. В Зону тебе все равно не время свинчивать. Пошли, что ли, посидим, подождем, пока переговоры закончатся, – предложил «продавец».
– Какие переговоры?
– Ну как какие? Те самые. Сейчас наши генералы с Лукой на свежем воздухе обсуждают, что и как делать будут, чтобы волну гнуса остановить, – осведомил ученого Владимир.
– Да ладно?! Ничего себе. И что? – удивился Трофим.
– Увидим. Пойдем, у меня прямая трансляция, – махнул рукой Владимир. – Техника позволяет.
***
Под посаженными в два ряда кленами, между которыми тянулась протоптанная людьми тропинка, за небольшим переносным столиком армейского образца стояло несколько человек в военной форме. Темноватая зелень деревьев с редкими желтыми листьями, уже почувствовавшими ночную сентябрьскую прохладу, светлые сдвоенные семена и примятая трава с иногда выступающими из нее прутиками молочая могли бы сделать картину мирной и беспечной, если бы не темная неказистая фигура с голым торсом, сидящая за столом на стуле. Проходящие сквозь листву солнечные лучи, казалось, растворялись на этом йодно-коричневом пятне без остатка, смазывая контуры и текстуру тела. Лука был слишком высок, чтобы удобно склоняться над столом, на котором лежал широкоформатный электронный планшет с картой, отраженной сейчас в формате черно-белых линий рек. Военные стояли чуть поодаль от стола, как пингвины, не говоря ни о чем особо, но все же создавая нечто подобное общению. Они иногда поворачивались друг к другу, что-то негромко говорили, едва заметно кивали и снова поворачивались к изучающему карту монстру. Трофим, находящийся в этот момент за плечом Владимира, наблюдающего за всем этим через экран, затаил дыхание. Лука протягивал длинные узловатые пальцы и переключал карту в другие режимы. В режим физической карты, где все становилось зеленовато-коричневым, режим административной карты, где показывалась россыпь городов, городишек, сел, дороги, их связывающие, и железнодорожные пути, затем выбирал, очевидно, карту воздушных течений, где при масштабировании можно было разглядеть, что красные разводы тянутся из Европы, отражая то ли радиоактивные следы, то ли движение гнуса, и другие режимы, на которые Лука безотрывно пялился по нескольку минут.
– Давно он тут? – шепотом, словно опасаясь, что его услышат, спросил ученый.
– Да уже полчаса как думает, – негромко ответил Владимир. – У меня от него мурашки бегут. Смотреть не могу, тошнит…
– К этому привыкать надо, – все так же шепотом сказал Трофим. – А о чем они говорили?
– О чем говорили, это не важно. Важно, к чему придут, – Владимир скривился. – Не думал, что впрямую смотреть на него так тошно будет. Вон генералов, по-моему, тоже того… мутит.
Трофим присмотрелся к лицам. Четыре человека с большими звездами на погонах. Представители ВКС, ВМФ и СВ ВС России. Крепкие, здоровые, поседевшие генералы. Но двое из них явно нервничают, мелко шевелят пальцами, едва уловимо гримасничают, глаза неспокойные.
– Ты новости видел сегодня, – решил перевести тему «продавец», отворачиваясь от экрана.
– Нет. Не смотрю, не хочется, – ответил Трофим. – А что там?
Владимир набрал воздуха в рот и шумно выпустил его, раздувая щеки.
– Народ с ума сходит. Большая часть в церквях, мечетях, синагогах грехи отмаливает. Другая часть в разгул. Пьют без продыху, насилуют, грабят магазины… Страшно, блин, – он почесал бровь и кинул настороженный взгляд на экран, после чего спешно отвернулся. – Я на этого черта смотрю, и, не поверишь, в церковь хочется… – Владимир нецензурно выругался. – Сам не свой, Док. Сам не свой. Давай выпьем, что ли? – Он посмотрел на Трофима, его взгляд был жалок и разбит. – Давай?
– Нет, Володь. Ты давай сам, а я посмотрю, послушаю, как тут и что, – ответил Трофим.
«Продавец» отошел в сторону, достал бутыль со стаканом и, налив его до краев, выдул одним махом. Затем замер, соображая, что и как, пошарил по карманам, достал конфету, которой занюхал и положил обратно.
– Про закуску не подумал… – сокрушенно сказал он.
– Ну так магазин недалеко, сходи, – посоветовал Трофим, не отрываясь от экрана.
Владимир еще секунду смотрел на Дока, затем, не сказав ни слова, вышел. Лука по-прежнему продолжал смотреть на планшет, затем встал и отошел в сторону. Камера, очевидно, зафиксированная на стволе дерева, показывала четырех генералов, складной армейский столик и пустой стул. Так продолжалось несколько минут, после чего появился Володя с пакетом, в котором бряцало стекло. Не глядя на Трофима, он достал банку с аджикой, хлеб, колбасу, вынул откуда-то нож и две вилки, затем хмуро глянул на экран.
– Где это он?
– Встал и ушел. Недалеко, видимо. Генералы посматривают в его сторону, – Трофим обернулся назад на Владимира.
Тот накладывал толстым слоем аджику на кусок хлеба.
– Ушел… век бы его не видеть… ты камеру поверни, пробел удерживай и одновременно мышку… ушел он… – откусывая кусок своего бутерброда, пробурчал Владимир.
Трофим сделал, как было сказано. Камера действительно немного повернулась, но угла не хватило. Зато вдалеке показалась трасса, по которой оживленно двигались разноцветные машины.
– М-м-м… – промычал с набитым ртом «продавец». – Верни обратно, придет – увидим, – затем он подцепил двумя пальцами кусок колбасы и, запрокинув голову, засунул ее в рот. – И как ты не боишься, Док? Меня вон… – он показал руку с красным пятном вытертой, наверное, с лица помады, – баба в магазине взасос поцеловала. Крыша уехала, видать, совсем. Нормальная такая… Лера зовут. Хотела со мной пойти…
Трофим недоуменно поднял бровь.
– А что не пошла?
– Так я же вроде как на работе, хотя что там… Это не помеха. Просто у меня еще крыша не съехала, – он подошел к Трофиму вплотную. – Как ты думаешь, Док, только честно. Сожрут нас? Я пока со сталкерами был, спокойно вроде на душе. Но съехали мужики, так оно все наружу рвется. Сожрут?
Светлые волосы, всклокоченные и зафиксированные остывшим потом, расстегнутый ворот и помада на воротнике разительно отличали его от того, на кого он был похож когда-то. Если раньше он был похож на парня без возраста, молодого, аккуратного и безукоризненно вежливого, то сейчас он словно потерял осанку, незаметно постарел и как будто очеловечился. Незаметно, но у него появились индивидуальные черты лица, спокойный, но как будто недоверчивый характер, глаза внимательные и встревоженные, вроде серые, а вроде и голубые. Щетина, которой раньше никогда не наблюдалась, седым налетом присыпала лицо.
– Не знаю. Не задумываюсь, – ответил Трофим, глядя ему в глаза.
– А я думаю, что сожрут. И станем мы этими самыми зомби, будем гоняться за детьми и девками, собаками и кошками… Проще пулю в башку, – пожаловался он. Видя спокойствие ученого, он скрипнул зумами. – Док, вот что ты за человек? Тут мир рушится, сегодня-завтра пойдем пешим строем… кто куда, а ты… – Владимир пожевал губами, словно хотел выплюнуть ругательство. Очевидно, либо стакан водки не был первым, либо водка так действовала на него.
– А я уже, если что, – спокойно сказал Трофим.
– Что, уже? – с особой интонацией, презрительно выделяя «уже», переспросил «продавец».
– Уже инфицирован. Только другим вирусом.
– Че??!
– Инфицирован, – спокойно повторил Трофим. – С зомби работал много. С теми, которые после смерти встают. С натуральными мертвецами, а не с такими, как гнус. Вот и подцепил.
Челюсть Владимира отпала. Он на секунду протрезвел, затем отошел и налил себе еще полстакана. Замахнул его, закусил кружочком колбасы. После чего, уже не подходя к Трофиму, уставился на него.
– Ты че, сука?! Охренел? Ты! Ты у меня в магазине… ты?!
Ученый, явно не ожидавший такого поворота, опешил. Идеальный исполнитель Владимир, держатель магазина, партнер Свободы и, очевидно, не последний человек в этой и той системе, вежливый, предупредительный и тактичный, вдруг оказался слаб и мелок. Он развернулся и неровной походкой двинулся в сторону. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что тот направился за пистолетом или другим оружием, которого сейчас у него при себе не оказалось. Этого нельзя было допустить. Трофим знал, что человек после контузии, сильного сотрясения, а еще чаще обработанный Зоной, может легко впасть в неадекватное состояние после дозы спиртного, и тут, судя по всему, стало понятно, почему сталкера Моль списали на Большую землю. Трофим встал с деревянного стула, на котором сидел, и прихватил его за спинку. Стараясь не спешить, чувствуя угрызения совести, он аккуратно пошел за «продавцом». Тот, не замечая этого, пошатываясь и жестикулируя, подошел к тумбе и потянул за ручку выдвижного ящика. С легким приятным шорохом ящик отъехал в сторону, показав черную рукоять пистолета с пластиковыми накладками шоколадного цвета.
– Сука он… он… – послышались его пьяные слова.
Владимир потянулся за пистолетом, уже поворачивая голову в том направлении, где должен бы был сидеть Трофим. На секунду его глаза расширились от удивления: Док был не там, где ожидал Владимир. Громкое «дзынь», легкий треск ломаемой ножки стула о голову «продавца», бряцанье выпавшего пистолета и негромкий шлепок тела на землю.
– Прости, Володь… Так было нужно. Я же не знал, что ты контуженный… – виновато произнес Трофим.
На всякий случай связав его руки за спиной, Док положил «продавца» набок, чтобы кровь, вытекающая из разбитого рта, не попала в легкие, а пистолет убрал обратно в тумбу. Подумав, он набрал номер с сотового телефона «продавца» и, глядя на экран, транслирующий встречу Псараса и военных, вызвал врача. Вызывать врачей через стандартные ноль три было бесполезно: они и так были слишком заняты, а Владимиру наверняка нужен будет присмотр врачей, поскольку разломанный стул не обещал легких последствий для его головы. Ученый взял другой стул и вернулся к монитору компьютера.
***
– … да браслеты выдадим всем вашим сотрудникам, – послушался зычный голос одного из генералов. – Они активируются автоматически, как только будут застегнуты, и деактивируются, когда защелка будет снята.
Лука сидел на прежнем месте, сложив руки на животе, снизу вверх разглядывая генерала желтыми глазами.
– Вы уже изготовили их? – спросил Лука.
– Да. Будьте уверены: пока вы носите браслеты защелкнутыми, наши роботы не будут распознавать вас как угрозу. Вы можете даже не надевать их на руки, если считаете нужным. Достаточно просто носить в карманах, – генерал уверенно стоял на коротких крепких ногах перед Псарасом, заложив руки за спину.
– По два ПР на каждого Червя, контролирующего водоемы и русла рек? – переспросил Лука.
– Да. Два ДПР, дизельных поисковых робота, полностью вооруженных, будут сопровождать каждого вашего сотрудника в пределах очерченной зоны контроля. Роботы будут иметь прямую связь с оператором, в случае если вашему сотруднику будет необходимо более подробно указать информацию или потребуется помощь, – голос военного был четок и внятен.
– Сколько нужно будет Червей на контроль водных путей?
– Всего мы планируем перекрыть с вашей помощью двести водоносных каналов. В зависимости от мощности потока, сложности рельефа и контроля, нам понадобится от трех до пяти тысяч ваших сотрудников.
– Это десять тысяч ваших роботов… – Лука определенно вложил вопрос бесцветный комментарий.
– Да, у нас есть необходимое количество роботов для сопровождения, – уверенно сказал генерал, прямо глядя в глаза Псарасу. Мы доставим ваших сотрудников до контрольных точек на вертолетах, машинах и другом транспорте. Это будет выполнено в кратчайшие сроки.
– Хорошо, – Лука одобрительно и оценивающе смотрел на генерала.
Этот вояка невысокого роста, с неискоренимой армейской выправкой, носящий фамилию Войтенко, с несложными именем и отчеством Петр Петрович не подавал и признаков страха перед Псарасом, в отличие от его соратников, двое из которых покрылись легким потом, очевидно, насмотревшись на то, для чего Лука отходил прочь от них.
– Теперь давайте еще раз обсудим карту и план действий основной операции, – предложил Лука.
– Конечно, – генерал оглянулся и, отвернув голову от камеры, крикнул кому-то справа от себя. – Гаврилов, стул!
Откуда-то справа появился бегом со складным армейским стулом в руке капитан и, поставив стул, так же бегом скрылся из виду. Генерал сел и, внимательно посмотрев на собеседника, достал из кармана медицинские перчатки. Затем, нисколько не смущаясь, дунул в них и надел, щелкнув резинкой по запястью каждой из них. Повернув планшет так, как было бы удобно ему, он переключил на режим с красными пятнами и достал стило, которое, оказывается, было прикреплено сбоку планшета.
– Вот тут, тут и тут, – стило сделало несколько отметин на экране, – ожидается выход большого скопления сил противника. Многие из них будут двигаться на транспорте. Здесь мы применим тактические ядерные удары. Как показали наши аналитики, удар по противнику в черте городской застройки в разы менее эффективен.
Лука неотрывно смотрел на карту. Казалось, он ушел в себя и следит больше за своими ощущениями, чем за словами генерала. Генерал продолжил.
– Удары в количестве пятнадцати ракет средней мощности (тридцать килотонн) будут нанесены ориентировочно по следующим точкам, – генерал, прицелившись, нарисовал небольшие кружки. – Более точно мы сможем определить исходя из фактической картины передвижения сил противника. Кроме того, авиация постоянно будет наносить удары по скоплениям.
– Мало… – хрипло сказал Лука. Генерал вопросительно уставился на Псараса. – Они будут идти и днем и ночью. Кто-то задержится, кто-то выйдет раньше. Потом пойдут обращенные, кто-то раньше, кто-то позже. Вы должны обеспечить постоянную бомбардировку на протяжении трех суток, а затем пустить туда ваших роботов и авиацию, а после – нас, постоянно подтягивая РСЗО следом, – Лука нахмурился. По его лицу без растительности это было не сильно заметно, но, очевидно, это было глубокое раздумье. – Если мы будем ожидать их нападения, они рано или поздно найдут брешь, а если мы вклинимся в их ряды, их атака получит еще одно направление и снимет давление с вас. У ваших пушек будет больше времени нанести урон.
Войтенко едва заметно согласно кивнул.
– Если бы мы могли организовать укрепрайон вместе с наблюдательным пунктом на пути Братства, мы бы так и сделали. Но времени на создание укрепления слишком мало. Кроме того, кого мы можем поставить на их пути? Кто сможет противостоять Братству? – спросил он, тщательно скрывая свое ожидание, что Лука вызовется на геройскую смерть.
– Мы не удержим их. При всем желании, – отрицательно покачал головой Псарас. – Только если вы единовременно накроете всю площадь от Киева до первого заслона, но не артиллерией, а ядерными ударами.
– Мы не можем использовать такое количество ядерных боеприпасов, – возразил генерал. – Радиация уничтожит большую часть населения на сотни километров к востоку и будет уничтожать еще десятки лет на тысячи километров от места применения. Мы посчитали радиационные последствия ядерных бомбардировок, и обозначенное выше количество – максимально допустимое.
Лука поджал и без того тонкие губы.
– Понятно, – нехотя сказал он.
– После того как большая часть сил противника будет уничтожена…
– Большая часть сил не будет уничтожена, – перебил Лука. – Их все еще будут миллионы. Они не будут стоять на местах. Они будут ползти и прятаться. Они будут ждать момента, они будут убивать друг друга, лишь бы дошел хоть один из них. Спасение возможно, только если они разбредутся во все стороны, – Лука притянул планшет к себе. – Когда они взяли Минск?
– Двадцать семь часов назад, – едва моргнув, ответил генерал.
– Их передовые отряды уже в Могилеве. Вы просто не знаете об этом.
– Город практически эвакуирован. Механизированные защитные кордоны обнаружили несколько машин с гнусом, но он был уничтожен. Мы постоянно подавляем огнем любые активные передвижения объектов. Дежурит авиация. Могилев еще чист, – генерал был уверен и спокоен. Он прямо смотрел в желтые глаза Луки.
Лука перевел взгляд с генерала на планшет. Поняв, что собеседник принял эту точку зрения, генерал продолжил.
– После того как… значительная часть сил противника будет уничтожена авиацией и ядерными ударами, мы начнем артиллерийский обстрел по всей линии движения гнуса.
– Это сотни километров в ширину.
– Так точно. Сотни километров. Эшелонированная оборона. Когда гнус будет приближаться, мы будем откатывать первые ряды, выставляя их за последними, и так далее. У противника нет координации и бронетехники. Он будет двигаться медленно, и у нас будет достаточно времени, чтобы уничтожить их на подходе, до линии государственной границы, – генерал убедился, что собеседник не пытается высказать свое мнение, и продолжил. – От Могилева до государственной границы порядка восьмидесяти километров. Мы уже выстраиваем линии обороны и готовим быстрые пути отступления. Тут мы сможем полностью рассчитывать на поддержку артиллерии, но отступать бесконечно нельзя. К тому же на такой широкой линии фронта и первой линии прямого контакта будут наши дизельные поисковые роботы, мы называем их «бычки», а затем линия… Демонов и наших новейших боевых роботов. Вашей задачей будет, как вы сами выразились, замедлять и уничтожать прорвавшиеся единицы противника.
– Почему мы не можем встать рядом с «бычками»? – спросил Лука.
– «Бычки» кроме двух пулеметов калибра двенадцать и семь и циркулярной пилы вооружены еще и огнеметами. Огнемет – недостаточно точное оружие, и в целях безопасности я бы рекомендовал вам не стоять на линии между противником и ДПР, а боевые роботы вооружены только холодным оружием, они быстры и на порядок эффективнее, – ответил военный.
– Понятно. Что делать с водоемами и реками?
– Тут мы рассчитываем на вас, господин Псарас, – опустил глаза генерал. – На перекрытие водных путей нам понадобится около сотни ваших… – генерал как будто замялся.
– Сотрудников, – помог ему Лука. На миг на его лице мелькнула острая усмешка.
– Так точно, – кивнул генерал. – Сотрудников.
