Kitabı oku: «Слова на ветру, или Когда Чемодан из Карелии кажется укропом», sayfa 3

Розовощекая и дородная тетя Маша была рада видеть Алю в полном здравии и рассказала, где магазин.

– Старый-то магазин уж давно развалился. Давненько ты не была. А про штуку свою спроси у Витюши, если он пустит к себе. Он мастер на все руки, у него все есть. Только он у нас странный.

Аля осторожно спросила, что за угрюмый мужчина колол утром дрова на ее дворе.

– Да это твой сосед и наш новый сельский фельдшер Кирилл Петрович. Он живет рядом с тобой, он и бабушке иногда помогал. Это он же тебя и привез.

Аля покраснела, вспомнив утреннюю сцену.

Магазин оказался совсем рядом. Когда его успели построить? Под подозрительными взглядами сельчан Аля вошла в магазин. Когда она спросила продавщицу, есть ли у них миндальное молоко, молотый кофе, краковская колбаса и один килограмм сахара, та ошалело посмотрела на Алю, хмыкнула и сказала, что сыпучие продукты продаются только мешками, а молоко есть в каждом дворе – зачем его возить в деревенский магазин? А колбасы тут отродясь не водилось.

Зато здесь были в продаже ласты и даже весла.

Аля купила шпроты и «Завтрак туриста» и побрела искать дом местного мастера, хотя дороги совсем еще не расчистили. Солнце слепило глаза, мороз был такой силы, что ноги коченели, а руки еле удерживали пакет с добычей. Нос заложило. Аля пожалела, что не надела бабушкины фуфайку и валенки.

Дом она нашла быстро. Он отличался от других тем, что был словно гирляндами увешан антеннами, проводами и спутниковыми тарелками. «Тут точно должен быть интернет», – подумала Аля в надежде, что местный Кулибин ей поможет. Постучав, она увидела звонок, удивилась и позвонила. На звонок никто не вышел. И было непонятно, работает ли он вообще. Замерзшая Аля довольно долго стучала и пританцовывала на крыльце. Наконец дверь распахнулась и Аля, потерявшая равновесие от неожиданности, упала прямо в руки заросшего месячной щетиной здорового мужика. Он поправил на носу очки в роговой оправе, которые снесла Аля, и пробасил:

– Что это за снегурочка ко мне пожаловала? Ты кто? Я тебя раньше не видел.

– А я вас не видела, – сказала Аля.

– Я – Виктор бен Шломо Рубинштейн, – с гордостью сказал он.

«Да, ну и как мне его величать? По имени-отчеству?»

– А я – Аля, внучка покойной бабы Фани, – парировала девушка.

– Ну, у такой замечательной бабули плохой внучки быть не может, – прокомментировал Виктор. – Заходите.

– Мне очень нужен интернет, связи здесь совсем никакой нет, – с надеждой сказала Аля, отряхивая снег с обуви и пальто.

– Да, такой зверь у меня иногда бывает. Давай спросим его, – шутливо ответил Виктор.

Они прошли в соседнюю комнату, где пахло жжеными проводами и еще чем-то странным. На полках вдоль стен стояло множество книг. Повсюду валялись платы с микросхемами. На полу, один на другом высились старые телевизоры и магнитофоны, раскуроченные на детали. На столе стояли два старых монитора, компьютерная башня и лежали большие наушники как у летчика. Аля не могла понять – откуда здесь всего столько, ведь молодежи здесь почти нет.

– Меня можно звать просто Витек, – он перехватил Алин взгляд. – Да, здесь есть телевидение – только две программы, так что мы не совсем в каменном веке живем. – И довольно хохотнул. – Так, давай посмотрим на нашего «бегуна» – работает он сегодня аль нет.

Витек уселся в самодельное кресло.

Аля стала молиться как в детстве, сложив руки, о том, чтобы заработал интернет: «Пожалуйста, пожалуйста». Выпуклый экран допотопного монитора засверкал строчками загрузки, что то крякнуло, потом загудело.

– Вуаля, – весело сказал местный Кулибин, – приступай, он готов.

Воодушевленная Аля уселась в предложенное кресло. Оно чуть скрипнуло, но в нем было комфортно, а самое интересное, что вместо подлокотников были мягкие подушечки – прямо королевский трон, а не кресло.

– Я пойду пока, займусь делами. Я здесь нарасхват, – сказал Витек, – если что надо, зови, я рядом, – и удалился в другую комнату.

Аля поспешно зашла в свою почту. Спама там накопилось достаточно, но среди писем было сообщение от Васи. Аля кликнула на емейл.

«Смоленская, какого шрека ты не отвечаешь на телефон, я обзвонился уже. Где ты?»

Аля нажала на кнопку «Ответить» и быстро написала:

«Вася, срочно выйди на связь. Я в Нурмолицах. Телефон здесь не работает».

Она знала, что он ответит. Долгие десять минут длились как вечность.

Наконец-то почта обновилась, и новое письмо появилось в Алиной почте.

«Что у тебя там случилось? На квартире тебя нет, на работе никто не знает, где ты. Почему Нурмолицы?»

Аля вкратце описала ситуацию последних дней, и что она до пятницы здесь будет ждать автобус. Конечно же, общение вживую или по телефону было не сравнить с сухими строчками письма. Она попросила Васю на время забрать ее вещи из квартиры Снежаны Ивановны. Он даже не обмолвился про их ссору.

«Сама справлюсь», – подумала Аля и, чуть не плача, вышла из интернета. Уже у порога она поблагодарила Витька.

– Приходите, если надо, но только в дневное время. Вечером, боюсь, не открою, – сказал он.

Аля не придала этому значения. Ее мысли были заняты другим. Она пошла домой, но поравнявшись с домом тети Маши, решила заглянуть. Так захотелось с кем-то поговорить.

– О боженьки, а чой-то у нас губки-то дрожат? – спросила тетя Маша, обнимая Алю.

От доброжелательного тона тети Маши Аля разрыдалась, почувствовав себя такой несчастной, и выплеснула все, что накопилось – и про хозяйку квартиры и про Васю, которого обидела на новогодней вечеринке, и про то, что мало ездила к бабушке, и что она теперь одна на белом свете и никому она не нужна.

– Так, хватит на себя наговаривать. Боже, он все видит и слышит, – и тетя Маша показала пальцем вверх.

Этим жестом она напомнила Але бабушку в последнем явлении к ней.

Тетя Маша продолжала:

– А Бог услышит и сделает по-твоему, что тогда говорить будешь?

Аля, хлюпая носом, поинтересовалась:

– Теть Маш, а у вас молока не найдется? – И рассказала про поход в магазин.

Тетя Маша долго смеялась, а потом вытерла выступившие слезы и спросила:

– Кто ж молоко в деревню повезет, когда у каждого свое?

Тетя Маша снабдила Алю трехлитровой банкой молока, также дала полкраюхи еще горячего хлеба, квашеной капусточки, маринованных грибочков и даже немного картошки.

Аля еле дотащила свою поклажу в дом бабушки и рьяно взялась за приготовление уже, скорей всего, ужина. Картошечка по-деревенски заскворчала на сковороде, а горячие пирожки с картошкой она приготовила сама. Сервировку стола начала с мисочки с капусточкой и грибочками. Держа в одной руке пирожок, другой Аля схватила горсть квашеной капусты, но, не успев отправить ее в рот, застыла от удивления.

В дверях сидел лисенок, и в зубах у него была небольшая куропатка.

– Ты кто такой и как сюда попал?

Лисенок без страха подбежал к Але и, бросив к ее ногам добычу, завилял хвостом как ручной.

– И что мне делать с тобой?

Аля налила молока в блюдце:

– Ты, конечно, не котенок, но вдруг будешь?

Лисенок с благодарностью принялся за угощение, громко чавкая.

– Так ты домашний, что ли?

Аля задумалась, что ей с ним делать – выпроводить его на улицу или оставить? Решила начать с имени, а там посмотрим.

– Будешь у нас Пирожочком, – сказала Аля, глядя на свой недоеденный пирожок.

Наконец-то Аля закончила трапезничать и, сев к печи спиной, чуть задремала.

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли. На пороге стоял мужичок лет сорока и мял свою ушанку, робко смотря на девушку.

– Здрасьте. Я – Иван. Ну я, это, проблема у меня.

– Да я, – начала было Аля, – я не…

– Пожалуйста, помогите! Бабка ваша лечила всех, может, и вы могете помочь, – жалостливо промямлил мужик.

Але уже не нужны были слова – какая-то неведомая сила вдруг показала Але на теле Ивана, где именно его проблема.

–У вас мужской силы нет?

– Да… ну… этой… – мужик зарделся, – той самой, что вам, бабам, требуется, вот пришел за помощью.

– А я как помогу? – вскричала девушка, отпрыгнув назад. Да уж, в такой ситуации оказалась – человек пришел с сокровенным, а ей хочется его выставить за дверь от беспомощности.

– Я отблагодарю, только избавь меня от немощи, жена уже запилила. – Он повалился на колени.

– Упаси вас боже, встаньте, – начала Аля, но сама уже неслась в соседнюю комнату, сама не понимая, что делает и зачем. А руки открывали бабушкин сундук и находили нужные травы в холщовых мешочках.

В голове складывался рецепт нужных трав: «шиповника – две щепотки, женьшеня – одна, и немножко аира болотного, цикория, крапивы не жгучей, чабреца и петрушки».

Выйдя к мужичку, строго спросила не своим голосом:

– Так вы Иван?

– Иван, – ответил мужичок, присевший на стул.

Аля начала водить руками вокруг его головы и шептать:

– Ветрище злой и коварный, унеси хворь мужичью, верни силу мужскую Ивану и стойкость. Не губи его плоть. Уйди из души его и дома. Да будет так. Аминь!

Алин лоб покрылся испариной, и закружилась голова. Чтобы не упасть, Аля опустилась на лавку у печи и перевела дыхание. Через пару минут дыхание успокоилось, и она почти ровным голосом сказала Ивану, сама еще не веря в происходящее:

– Этот сбор разотрешь в порошок и добавь в пареную тыкву. Пусть настоится, а потом смешаешь с пол-литрой медовухи. Это принимать четыре раза в день по столовой ложке две недели и запивать отваром из зверобоя. Понял? Но это еще не все.

Аля не узнавала свой голос – он был властный и непреклонный.

– Еще будешь бегать по утрам не меньше двух километров.

– А сколько это? – удивленно спросил Иван.

– Пару кругов вокруг села, и молись богу. Это он тебе помогает, не я.

Иван затрясся от предвкушения и благодарности, схватил набор трав в мешочке и выскочил за дверь.

А Аля от страха сползла по стенке на пол. Что это сейчас было? Заснуть не могла долго. Сначала разбушевалась мигрень. Таблетки пить не хотелось. Случай с Иваном не выходил из головы. Не верилось, что это происходило с ней. Она решила записать, смесь каких трав смешала в мешочке, и какие слова говорила Ивану. Ведь то, что произошло, не поддавалось здравому рассудку. Как будто кто-то ею руководил, как марионеткой.

Ближе к ночи Аля натопила хорошенько дом и полезла к себе на печь. Там было удобно и тепло. За суматошными заботами она и забыла про своего нового питомца и чуть не раздавила его. Пирожочек, который до этого спал, свернувшись клубком, подскочил. Но когда Аля улеглась, он прошел по ней как маленький гиппопотам и улегся прямо у головы. Тупая, сдавливающая виски головная боль потихоньку уходила.

Ветер хлопал ставнями, хотя она точно помнила, что закрывала их. И все-таки бог сна Морфей победил, и она заснула.

* * *

Утро – ну как утро, в Карелии утро наступает часов в 10 – было солнечное. Еле открыв дверь, которую замело за ночь снегом, Аля решила прочистить дорожку к туалету. С тоской посмотрела на прекрасные очищенные дорожки соседа Кирилла Петровича. Язык не поворачивался так его называть – по имени-отчеству. Вот человек – работал в то время, когда она дрыхла. Ну что поделать? Работа сама себя не сделает. Надо добраться к сараю, туда, где лопата. Сделав шаг, Аля ухнула в сугроб и повалилась набок, но краем глаза увидела соседа на его крыльце, наблюдавшего за этой картиной. Он повернулся и ушел.

Зарычав от бессилия, Аля активно заработала руками и ногами, как пловчиха, и выбралась из сугроба. Найдя лопату и расчистив дорожки, она созерцала свою работу. Тоненькие кривые дорожки шли от дома к калитке и туалету. «Ну, хоть проваливаться не буду». Довольная и гордая, что осилила такую работу, она повернула в дому, так как валенки были полны снега. Услышав за спиной шаги, она обернулась и увидела Кирилла с лопатой в руке. Он отодвинул Алю.

– Отойди. Лучше с утра помолись, ваши с бабкой грехи замоли! – сурово сказал Кирилл Петрович.

Несмотря на грубоватый тон, Аля невольно залюбовалась, как Кирилл ловко раскидывал снег. Высокий, плечистый красавец, не теряя времени, расчищал снег как бульдозер. Через некоторое время дорожки были прочищены – и даже до его крыльца.

– А я как раз шла к вам, – сказала Аля.

– Зачем? – буркнул Кирилл.

– Хотела попросить вас, чтобы вы меня отвезли на автобусную станцию. У меня билет на пятницу. Не бесплатно, конечно.

Лицо Кирилла вытянулось.

– Какая станция? Я туда месяца два точно не поеду.

– Как же я отсюда уеду?

– Вы вокруг посмотрите. Пока снег твердым не станет, никто не сможет ни приехать, ни уехать. Разве что на вертолете, – с холодной усмешкой сказал Кирилл.

Алей овладела паника. Она отрезана от внешнего мира не только географически, но и по связи. Ей захотелось поколотить его этой лопатой. Она не помнила, когда так злилась. Куда бежать, что делать? Конечно, бегом к тете Маше. Легко сказать – бегом. Тяжело переваливаясь в валенках, полных снега, и на снегоступах она доплелась до нужного дома и с порога почуяла в нем что-то неладное.

Алины беды и слезы отступили на второй план. Тетя Маша стояла у печи, подкладывая дрова, как ни в чем не бывало.

Но Аля словно видела и чувствовала приближающуюся болезнь тети Маши. Та всплеснула руками:

– Да как же ты вышла из дому? Дороги только вечером обещали расчистить! Ай, мокрая совсем. Снимай все быстро.

Но Аля даже забыла, что пришла рассказать тете Маше, какой сухарь этот Кирилл, и что ей надо домой на работу, и что ноги промокли насквозь. Переодевшись в сухой халат и вязаные носки, Аля усадила тетю Машу на стул и пробормотала на карельском языке:

– Vеzi, luzikku¹.

Тетя Маша поняла и принесла воду в ковшике и ложку.

– Зачем, деточка?

– Свечу дайте и садитесь.

Аля зажгла свечу и начала водить ею над водой, капать расплавленным воском и шептать: «Ключевая вода, смывай все хвори да болячки с рабы божьей Марии со всех суставов, из крови горячей, чтобы не было никаких болей. Да будет так. Аминь».

– Пейте, – скомандовала Аля не своим голосом, – и сегодня вам лежать целый день. У вас мог начаться приступ подагры, но я его предотвратила, не волнуйтесь. Но завтра придете ко мне. Я вам сделаю отвар.

– Спасибо, деточка, – только и промолвила тетя Маша.

И тут Аля почувствовала, как голова стала чугунной. Она присела на деревянный сундук и попросила чаю.

Остаток дня они проболтали с тетей Машей. Але стало легче. Она узнала, что Кирилл приехал из Выборга. Вроде случилось у него что-то по службе, вот и уехал в глухомань. Раньше был врачом, а сейчас работает фельдшером, живет отшельником. Богомольный, подбил местных мужиков старую часовню на кладбище восстановить.

– Между прочим, у него никого нет, – сказала тетя Маша, лукаво взглянув на Алю.

– Теть Маш, да я даже об этом не думала, – покраснела Аля.

– Да ты и лечить никого не собиралась, а сейчас смотри, что вытворяла? – продолжала женщина.

И тут Аля вспомнила, что хотела рассказать тете Маше, и ее словно прорвало. Она рассказала про чудного пациента, пришедшего вчера, но без особых подробностей. Рассказала она ей и про бабушкин визит. И про то, что ей на работе надо быть в понедельник, а хмурый сосед не хочет отвезти на станцию.

– Видно, твое дело лечить людей. Ну, а Кирилл мог бы, конечно, и помягче объяснить, что сейчас никуда не выехать. Но ты сама подумай, что там в городе изменится, если ты не вернешься месяцок?

Аля задумалась, обхватив колени руками. А ведь и правда. Что ее там в городе ждет? С квартиры точно надо съезжать. Вещи заберет Вася. Если он, конечно, перестал сердиться на нее из-за того глупого приступа ревности. Но ей не верилось, что их многолетняя дружба вот в один миг сошла на нет. Хотелось верить, что он волнуется за нее. Ну, а работу можно и дистанционно делать. Если одобрит заведующая отделом и Витек разрешит пользоваться его интернетом.

– Ну что надумала, красавица? – спросила повеселевшая и разрумянившаяся тетя Маша.

– Думаю, что я особо в Петрозаводске и не нужна. Месяц без меня точно не пропадут, пока снег не прекратится.

– Ой, девонька, кому-то точно нужна.

Тетя Маша еще что-то говорила, но Аля не сильно прислушивалась, продолжая думы думать.

– Засиделась я у вас. Уже темно. Пойду я.

Согревшаяся и целеустремленная, Аля направилась к Витьку, чтобы проверить почту и написать письма. По селу уже можно было передвигаться – все дорожки были почищены дружными односельчанами. Тетя Маша сказала, что человек сто осталось жителей на всю деревню. «Давненько же я здесь не была».

С приходом снегопада даже потеплело. На часах было 19.15, когда Аля дошла до дома Витька, надеясь, что он еще не спит. Постучала в дверь один, второй раз. Тишина. Постучав в дверь в третий раз, Аля уже хотела уходить, как вдруг дверь распахнулась и на пороге с криком и бранью появился лохматый краснолицый Витек.

– Я же сказал, вечером не приходить!!! – заорал он на Алю.

Аля отшатнулась и в страхе побежала домой. По дороге встретила Ивана.

– Алевтина, почему такая испуганная? – спросил тот.

– Хотела зайти к Витьку! А он…

– Так он у нас запойный. Пьет по вечерам. Как не в себе. Да и буйный становится, поэтому и закрывается, чтоб никому не навредить. Женка от него уехала. Так он после энтого такой, хумалатекке² стал. А я к тебе в ноги иду кланяться. Помогла ты мне. Мы с женой на дойку опоздали из-за этого. Спасибо тебе.

Иван забежал в калитку первым – и к бревну, в котором торчал топор, и принялся колоть дрова. Да так ловко. Аля пыталась унять помощника, но тот усердно работал, отвечая:

– Куда тебе самой, вон какая хрупкая, как тростинка. Век благодарен буду!

Распрощавщись с Иваном, Аля уж собралась в дом, как увидела Кирилла, наблюдавшего за ней через забор. Он многозначительно посмотрел на нее.

– Смотрю, как вы к чужому труду относитесь.

– А что здесь такого?

– Дрова необходимо убрать и сложить в поленницу, иначе отсыреют, – сказал Кирилл и принялся за работу, – помогайте, а то останетесь мерзнуть.

Все дрова сложили в дровницу и накрыли старым одеялом, оказывается, уже здесь для этих целей лежащим. Многого Аля и не замечала раньше или уже и забыла, живя в городе.

Придя в дом, увидела сладко спящего на столе Пирожочка. Рядом валялась перевернутая пустая баночка из-под домашней сметаны, вылизанная до самого дна, которую накануне принесла тетя Маша. Вся мордочка лисенка была измазана. Он проснулся и посмотрел так ласково и хитро, что Аля рассмеялась.

– Я тебя даже ругать не могу, длинноносый шалун. Сама оставила тебя дома одного на целый день, – и погладила лисенка по голове. Хоть не одна в доме – двум рыжикам веселее.

Аля поужинала остатками вчерашних пирожков, записала события сегодняшнего дня, подкинула дровишек и улеглась спать. Завтра уже четверг. Надежда уехать еще теплилась. Про себя решила с утра пройтись по селу, поспрашивать про бабушкино знахарство и тщательно записать, как историю своей семьи. «Многие старики помнили бабушку, – подумала Аля, – и не откажут в моей просьбе». Также решила с утра зайти к Витьку, надеясь, что он проспится.

Утром Аля подумала, что надо срочно проверить почту. Она остановилась возле бабушкиного сундука. Руки сами потянулись к травам. Немного желтой кубышки, щепоть ежи сборной, кипрей и медуница, да еще ромашка. Все это она растерла в порошок и добавила в синенькую склянку, что уже стояла на полочке в бабушкиной кладовой. Аля быстрым шагом направилась к гению этого села и беспробудному пьянице Рубинштейну, чтобы помочь ему избавиться от алкогольной напасти. По дороге она шептала: «Избави раба божьего Виктора от зеленого змия, при вечерней заре, при злате месяце. Смывай напасти алкогольные из ретивого сердца. Да будет так. Аминь».

Так и дошла до его дома. Сегодня звонок не работал. Колотить в дверь пришлось долго. Дверь распахнулась, и чудо с покрасневшими глазами появилось на пороге.

– У вас звонок не работает, – сказала Аля.

– Знаю, – вырвалось из пересохшего рта Витька, – я его отключил.

– Пейте, – грозно потребовала Аля, протянув ему пузырек.

– Я не буду утром пить, – сказал Витек и попятился.

– Пейте, я сказала.

Он обреченно взял пузырек и залпом выпил, выдохнул и пропустил Алю в дом. Аля, проходя за ним, шептала еще что-то, сама не разбирая слов. Витек ежился, словно чувствуя то холод, то жар на своем затылке.

– Все! Вы больше не сможете пить алкоголь. Да будет так! – сказала Аля. – А теперь отведите меня, пожалуйста, к своему «зверю» – мне очень нужно отправить письма. А вам спать. Я потом сама выключу компьютер и тихонько уйду. А завтра – ко мне, – скомандовала девушка.

Компьютер заурчал, и интернет быстро заработал – как чувствовал, что ей это необходимо. Первое письмо Аля отправила на работу с просьбой разрешить ей перейти на дистанционную работу в силу обстоятельств. Второе письмо было для Васи. Она извинилась за свое поведение на новогодней вечеринке и потом подробно описала с самого начала до конца всю свою историю, прибавив, что здесь застряла как минимум на месяц. Она еше раз попросила его забрать ее вещи со съемной квартиры, так как ее выселяют. Покончив с самыми важными письмами, Аля начала чистить ящик от спама и тут увидела странное письмо с заголовком «Ищу сестру». Текст был частично переведен автопереводчиком.

«Здравствуйте Алевтина,

Прошу Вас подтвердить мои предположения. Вы ли Алевтина Михайловна Смоленская 10.02.1998 года рождения, дочь врачей Михаила и Анны Смоленских из Петрозаводска, служивших в Уганде 2007 г. и погибших там в марте того же года. Я родилась в Уганде в феврале 2007 г. Моя мама работала там медсестрой и после эпидемии осталась там жить. И только недавно, перед смертью, она мне открыла всю правду и тайну моего рождения. Мама отдала мое свидетельство о рождении, в котором значилось, что мои настоящие родители это Михаил и Анна Смоленские. То есть и ваши родители тоже. Когда они погибли, моя мама была бездетная и она меня забрала и назвала своей дочерью. Получается, что я ваша сестра. Я написала в адресное бюро в Петрозаводске и потом отослала вам письмо по почте. Но мне ответили, что адресат выбыл. Я почти хорошо знаю русский язык. Зовут меня Франческа Симка. Сейчас я нахожусь в Санкт-Петербурге и хотела бы с вами увидеться. Напишите, что думаете. Буду ждать ответа.»

Аля протерла глаза как после сна, все закружилось вокруг. «Какая сестра? Может, подстава? Откуда она узнала мой емейл и все данные про моих родителей?»

Аля уставилась в экран и не знала, верить этому письму или нет. На фабрике Алин отдел сдавал экзамен по компьютерной безопасности, и их учили распознавать спам и шарлатанов. Но в письме не просили ни денег, ни данных кредитной карты, не настаивали на смене пароля или пройти по ссылке. Незнакомка просила подтверждения родства. И как бы Але после курсов безопасности не мерещились шарлатаны везде и всюду, но сердце беспокойно застучало с мыслью: «А вдруг и правда родная сестра? Ведь бабушка намекала на что-то такое перед смертью».

Аля опустила лицо в ладони. Мысли стучали в висках как молоточки обезумевшего механизма. Разве такое возможно? Прятать от дочери настоящее свидетельство о рождении и тот факт, что ты не ее родная мать? Они что там, в Уганде, живут совсем без законов и документов и без царя в голове? Долгие 16 лет скрывать факт нахождения чужого ребенка у себя – на это нужны веские причины. Возмущение и растерянность захлестнули Алю.

Если верить данным, то вроде бы все совпадает – Алины имя-фамилия и дата рождения, сроки нахождения родителей в командировке в Уганде и их дата смерти согласно тем бумагам, что прислали из посольства. Поверить и ответить? А дальше что? Но, может, это шутка? Если так, то очень злая шутка.

Аля выскочила на улицу без куртки и шапки. Мороз к ночи крепчал, и холодный воздух остудил ее разгоряченное лицо и голову. Вернувшись в дом и проходя мимо комнаты Витька, она увидела, что тот спал как младенец.

Собравшись с мыслями, Аля села писать ответ Ее руки слегка дрожали, пока пальцы касались кнопок клавиатуры.

«Здравствуйте, Франческа.

Да, я Алевтина Михайловна Смоленская.

Ваша история кажется из разряда фантастики. Для подтверждения родства одного емейла мало. Для начала пришлите мне ваше фото, фото моих родителей, если оно у вас есть, и скан вашего свидетельства о рождении. После этого я подумаю, могли бы мы встретиться лично и поговорить. Напишите ваш адрес в Санкт-Петербурге. Пока ничего не могу обещать.

Дозвониться мне невозможно. Связь по интернету периодическая.

И еще вопрос: откуда вы узнали мой емейл адрес?

Алевтина»

Отправленное письмо ей показалось суховатым и слишком уж деловым, хотя в душе бушевала буря эмоций.

Аля покинула дом Витька, плотно прикрыв за собой дверь. Брела по деревне, забыв о планах на сегодняшний день, раздумывая о происшедшем. Она все время думала, что очень хочет уехать домой. А где этот дом? Да все равно, куда, лишь бы не здесь. Какая из меня знахарка? «Ладно, подожду, пока снегопад закончится, и найду способ уехать», – подумала Аля.

Немного успокоившись и приведя мысли хоть в какой-то порядок, Аля решила приготовить что-нибудь на ужин из имеющихся продуктов. Легкий стук в дверь прервал ее мысли, и в дом вползла сначала корзина, в которой торчала литровая удлиненная бутыль с молоком, рыбий хвост и огромная краюха белого домашнего хлеба. Вслед за корзиной появился Иван, таща на спине мешок.

– Вот, милая, тебе благодарность, что не отказала помочь в моей беде.

Аля замахала руками, мол, не надо. Но того и след простыл. Она было выбежала за ним и увидела его, удаляющегося бегом по дорожке. Молодец, вон как бегает – сказала же ему бегать вокруг села. Аля вернулась в дом и заулыбалась, разбирая корзину. Там она нашла вязаночку лука, пучок моркови, знаменитую настойку из морошки, замороженного лосося. Рыбой их край был знаменит. В северных деревнях зимой, приходя с рыбалки, рыбаки ее просто складывали в сарае, и она так и хранилась на льду как в природном холодильнике.

Значит, решено – варю карельскую уху, калакейтто. Все, что для нее надо, у меня есть. Она вышла на улицу, сделала расколодку. Так учила бабушка, чтобы всю рыбу не размораживать, а откалывать топором кусочки. Сварила рыбный бульон и нашла в сундуке сухие петрушку, укроп, перец горошком, лавровый лист. Лук, морковь и картофель помыла, почистила и нарезала кубиками. Пока варился бульон, Аля смешала муку и молоко. Под ногами болтался Пирожочек, почуяв вкусные запахи.

– Подожди, сейчас и тебя накормлю. Видишь, я сейчас занята.

Аля влила молоко в кипящий бульон, и вот готова наваристая, питательная и благоухающая ушица. Ужин удался на славу, и Пирожочку досталась мисочка. Оказывается, можно жить и без миндального молока и городской колбасы.

* * *

Снегопад продолжался уже вторую неделю. Сначала Аля выходила каждый день и проверяла, затвердел ли снег и можно как-то уехать на станцию. Но миновала пятница, билет на автобус пропал, и Аля смирилась с тем, что ей сидеть здесь, в Нурмолицах, до самой весны.

Люди потянулись к Але со своими хворями. Они шли к ней кто с загноившейся занозой, кто с поносом, кто с бедой посерьезнее. Аля еще сама не верила в свой дар и свои силы, но всегда находила нужные слова и травы. Однажды пришел парень с отравлением – его Аля полечила активированным углем, который был у нее в сумочке.