Kitabı oku: «Мегрэ и привидение», sayfa 2
Мегрэ вопросительно взглянул на него.
– Простите, что разбудил вас так рано, патрон… Этой ночью произошел несчастный случай с человеком, которому вы симпатизируете…
– Жанвье?
– Нет… Он не с набережной Орфевр…
Мадам Мегрэ принесла две большие чашки кофе.
– Лоньон…
– Убит?
– Тяжело ранен. Его отвезли в больницу Биша́. Профессор Мэнго уже третий час его оперирует. Я не хотел приезжать раньше и не стал вам звонить, потому что после такого долгого вчерашнего дня вы нуждаетесь в отдыхе… Кроме того, врачи считали, что у Лоньона практически нет шансов выжить…
– Что с ним случилось?
– Он получил две пули, одну в живот, другую чуть ниже плеча…
– Где это произошло?
– На авеню Жюно. Он стоял на тротуаре…
– Он был один?
– Да. На данный момент расследованием занимаются его коллеги из Восемнадцатого округа…
Мегрэ маленькими глотками пил кофе, не испытывая привычного удовольствия.
– Я решил, что вы захотите поговорить с ним, когда он придет в сознание. Машина ждет вас внизу, патрон…
– Что известно о покушении?
– Практически ничего. Никто даже не знает, что Лоньон делал на авеню Жюно. Одна из консьержек услышала выстрелы и позвонила в Центральный полицейский дежурный участок. Пуля пробила в ее комнате ставень, разбила стекло и застряла в стене над кроватью…
– Сейчас оденусь…
Он прошел в ванную комнату. Мадам Мегрэ накрывала стол для завтрака. Лапуэнт, сняв пальто, ждал.
Хотя инспектор Лоньон, несмотря на свое жгучее желание, не работал на набережной Орфевр, Мегрэ тем не менее приходилось сталкиваться с ним практически всякий раз, когда в Восемнадцатом округе совершалось серьезное преступление.
Лоньон был типичным обывателем, как говорили его коллеги, одним из двадцати инспекторов в штатском, кабинеты которых находились в здании мэрии на Монмартре, на углу улиц Ордене и Мон-Сени.
Некоторые называли Лоньона инспектором Мальграсьё, поскольку вид у него всегда был неприветливый. Но Мегрэ прозвал его инспектором Мальшансё 2. И действительно, казалось, что бедняга Лоньон был наделен особым даром притягивать к себе всевозможные несчастья.
Маленький, тщедушный, он страдал хроническим насморком, из-за чего нос у него всегда был красным, а глаза слезились, и это делало его похожим на пьяницу, хотя он, несомненно, был закоренелым трезвенником.
К тому же у Лоньона была больная жена, которая, едва встав с кровати, сразу же усаживалась в кресло у окна. После работы Лоньону приходилось заниматься домашним хозяйством, ходить за покупками и готовить. Самое большее, что он мог себе позволить, так это раз в неделю нанять уборщицу для генеральной уборки.
Четыре раза он принимал участие в конкурсе на замещение вакантных мест в Сыскной полиции, но всякий раз проваливался из-за глупых ошибок, хотя он и считался признанным мастером своего дела. Он был своего рода легавой, которая, напав на след, не упускала его. Упрямец. Педант. Лоньон мог, бросив один-единственный взгляд на случайного прохожего, тут же почуять неладное.
– Они надеются его спасти?
– В Биша́ говорят, что у него есть три шанса из десяти…
Для человека, которого прозвали инспектором Мальграсьё, это было не так уж плохо.
– Он что-нибудь сказал?
Мегрэ, его жена и Лапуэнт ели круассаны, пакет с которыми рассыльный из булочной только что положил под дверь.
– Его коллеги ничего не сообщили, а я не стал их расспрашивать…
Не только Лоньон страдал комплексом неполноценности. Большинство инспекторов, работавших в комиссариатах кварталов, жаждали перейти на службу в Большой дом, как они называли контору, расположенную на набережной Орфевр. Они терпеть не могли, когда у них забирали интересное дело, о котором потом писали газеты под огромными заголовками.
– Пошли! – вздохнул Мегрэ, надевая еще не просохшее за ночь пальто.
Мегрэ встретился взглядом с глазами жены и сразу понял, что она хочет с ним поговорить и что они думают об одном и том же.
– Ты вернешься к обеду?
– Вряд ли…
– В таком случае, может быть…
Мадам Мегрэ думала о мадам Лоньон, такой одинокой и беспомощной в своей квартире.
– Одевайся быстрей! Мы подвезем тебя до площади Константен-Пекёр.
Вот уже лет двадцать Лоньоны жили там в красном кирпичном доме с каймой из желтых кирпичей вокруг окон. Но номер их дома Мегрэ никак не мог запомнить.
Лапуэнт сел за руль маленького полицейского автомобиля. За все эти долгие годы мадам Мегрэ только во второй раз садилась в такую машину в сопровождении своего мужа.
Они обгоняли битком набитые автобусы. По тротуарам быстро шли люди, чуть наклонясь вперед, судорожно ухватившись за ручки зонтов, которые ветер то и дело пытался вырвать.
Наконец они добрались до Монмартра, до улицы Коленкур.
– Это здесь…
В центре сквера возвышалась каменная пара. Груди женщины выступали из-под одежды. Та сторона статуи, по которой били струи дождя, почернела.
– Позвони мне в контору. Надеюсь, я буду там часов в двенадцать.
Не успел Мегрэ закончить одно дело, как ему приходилось приниматься за другое, о котором он еще ничего не знал. Комиссару нравился Лоньон. В официальных рапортах он не упускал случая подчеркнуть заслуги инспектора, а порой приписывал ему и все свои удачи. Но напрасно! Инспектор действительно был невезучим.
– Давай в Биша́…
Лестница. Длинные коридоры. За открытыми дверями палат виднелись ряды больничных коек. Люди, прикованные к своим кроватям, провожали взглядами обоих мужчин.
Сначала Мегрэ и Лапуэнту указали неправильную дорогу, и им пришлось выйти во двор и подняться по другой лестнице. Наконец они увидели перед дверью, на которой висела табличка «Хирургия», знакомого инспектора из Восемнадцатого округа, некоего Креака, жевавшего незажженную сигарету.
– Погасите вашу трубку, месье комиссар. Тут у них есть один дракон женского пола, который тут же набросится на вас, как это случилось со мной, когда я собирался закурить…
Мимо проходили медсёстры с подкладными суднами, кувшинами, подносами с пузырьками и никелированными инструментами.
– Его все еще оперируют?
Было без четверти девять.
– Они начали около четырех часов…
– Что-нибудь известно?
– Ничего. Я попытался войти в кабинет слева, но старуха…
Это был кабинет старшей сестры, которую Креак назвал драконом. Мегрэ постучал. Неприветливый голос разрешил войти.
– Что вам угодно?
– Прошу прощения за беспокойство, мадам. Я возглавляю Уголовную бригаду Сыскной полиции…
Казалось, ледяной взгляд женщины говорил в ответ: «Ну и что?»
– Я хотел бы узнать, нет ли у вас каких-либо сведений об инспекторе, которого в данный момент оперируют…
– Мне сообщат их только после того, как операция закончится. Сейчас я могу только лишь сказать, что он жив, поскольку профессор еще не вышел…
– Был ли он в состоянии говорить, когда его привезли?
На этот раз старшая сестра посмотрела на комиссара, как на дурачка.
– Да он почти половину крови потерял! Надо было срочно делать переливание…
– Как вы думаете, есть ли шанс, что он придет в сознание?
– Об этом лучше спросить профессора Мэнго.
– Я был бы вам очень признателен, если бы вы поместили его в отдельную палату. Это очень важно. Около него будет дежурить инспектор…
Старшая медсестра прислушалась. Дверь, ведущая в хирургическое отделение, открылась, и в коридоре появился мужчина в белой шапочке на голове и в забрызганном кровью фартуке на белом халате.
– Месье профессор, этот человек хочет…
– Комиссар Мегрэ.
– Очень рад.
– Он жив?
– В данный момент – да. Надеюсь, мы его вытащим, если, конечно, не возникнут осложнения…
Крупные капли пота стекали по лбу профессора, а взгляд выдавал крайнюю усталость.
