Kitabı oku: «Свинка Апельсинка и лето», sayfa 3
– Лететь два дня! – закричала свинка, – Мне надо немедленно в путь!
– Погоди ты, вертихвостка, – остановил её Шпатель, – Есть у меня одна идея. Давайте поступим так…
Глава 6
Приятно вернуться в прохладный полумрак сарая после жаркого суматошного дня. Шпатель распахнул дверь и пропустил вперед двух мальчишек и свинку. От окна тянулась дорожка света строгая и прямая, как указка. Она заканчивалась солнечной меткой в центре пола. Мастер подошёл к высвеченной на половицах отметине, нагнулся, ухватился за медное кольцо, с силой потянул и откинул деревянную крышку. Запахло землёй и грибами.
– Вот этот ход, – произнёс Шпатель, – Как я и говорил, узковат немного. Гномы подземный ход для себя прорыли, потому в него не каждый человек пролезет.
Свинка легла на пол с сомнением опустила голову внутрь. Солнечный свет позолотил её затылок.
– Значит, дорогой Шпатель, вы уверены, что ползти по гномьему туннелю быстрее, чем лететь по воздуху? – голос свинки звучал глухо, как будто земляные стены подполья успевали впитать в себя звук, едва он покидал горло.
– Совершенно уверен, Апельсинка, – подтвердил мастер игрушек, когда Апельсинка вынырнула и уселась на сундуке. – По-моему в нём работает гномье волшебство и получается что-то вроде движущейся платформы, которая как бы проматывает путь навстречу тебе, когда ты идёшь. Если остановишься, то и твоя дорога будет стоять. Обычно гномы добирались до меня за день. Конечно, подземный ход приведёт нас не на фабрику, где кисточки делают, а в гномью мастерскую, но от неё до фабрики всего час пути. Если гномы на своей дрезине подбросят, то вовсе полчаса. Так намного быстрее, летунья.
– До чего же сложно быть гномом, – вставил Бас. – Вместо того, чтобы путешествовать, как остальные, наслаждаясь погожим деньком, надо топать под землёй. Всё оттого, что гномов будто бы нет, и нельзя им встретиться с человеком.
– Гномы даже кроликам или, скажем, дятлам лишний раз на глаза не попадаются, чтобы не разболтали, – вздохнул Шпатель.
– Басу-то нечего беспокоиться, что он пропустит «погожий денёк», – фыркнул Гвалт, – Не представляю, как такая крупная фигура поместится в этом туннеле.
– Сейчас всё рассчитаем, – подытожил мастер игрушек.
Он достал линейку, сантиметровую ленту, штангенциркуль и транспортир. Шпатель снял со стены картину в простой деревянной раме. Картина оказалась не копией древнегреческого орнамента, как до этого считал Гвалт, а схемой гномьего туннеля в масштабе 1:100.
Шпатель измерил себя, мальчишек и свинку, рассчитал ширину туннеля на поворотах, спусках, подъёмах и в самых узких местах. После этого он сказал:
– По туннелю отправимся я и Гвалт.
– Как так! – всплеснула копытцами свинка, – С Гвалтом всё понятно, он, прямо скажем, мелковат. Но вы, Шпатель, раза в четыре длиннее меня! И я вовсе не такая упитанная, как Бас. Надо пересчитать, где-то ошибка!
– Сожалею, свинка, – Шпатель ласково приобнял Апельсинку, – но ошибки здесь нет. Мой рост в этой норе не так важен: мне места хватит. Чтобы поместится я согнусь на вроде складного метра, но даже в сложенном виде я довольно плоский и пролезу там, где ты застрянешь. Басу, конечно, в туннеле не застрять. Потому что для этого надо в туннель влезть, а Басу даже люк в полу тесноват. Так что полезем я и Гвалт. И, если позволит госпожа Крекер, Кокос. Не гоже норной собаке в деревне сидеть, когда люди по норам путешествуют.
Вроде бы всё решено, но почему-то и мальчикам, и свинке эта экспедиция разонравилась. Гвалту конечно было интересно встретиться с гномами, и он торопился выручить белок, но Апельсинка его друг. Без друга эта история не такая уж и увлекательная. Тем более Апельсинка грустит.
И Басу не до веселья. С тех пор как он отказался от идеи самостоятельного полёта, в его жизни не осталось ничего стоящего. Уже десять дней он без дела слонялся по деревне, и вот, наконец-то отчаянное приключение! Погоня! А он, видите ли, в подземный ход не помещается. А мама ещё говорила, что рождённый ползать, летать не может. Ха! Ни летать, ни ползать. Остаётся только на трёхколёсном драндулете гонять. До пенсии.
Суперприключение и без суперсвинки? Это решительно невозможно. Апельсинка перебирала в уме подходящие варианты. Телепортация? Путешествие во времени? Ага, придумала!
– Господин Шпатель, у вас есть лодка? – С надеждой в голосе спросила свинка.
– Конечно, Апельсинка, – ответил мастер. – У меня отличная просмолённая лодка. Я иногда плаваю на ней порыбачить на озеро.
– Замечательно. – Апельсинка снова улыбалась. – Тогда я и Бас поплывём следом за похитителями. Кокосу тоже надо отправиться с нами. Он привёл вас к реке, но мы же не уверенны, что те, кто похитил белок отправились именно на фабрику. Мы, как настоящие следопыты, спустимся на лодке до озера, а по пути постараемся что-нибудь разузнать. Если заметим, что к берегу причаливали, высадимся и Кокос возьмёт след. А когда доберёмся до озера, остановимся в деревне Карасёвка, так она называется, верно?
– Окуньково, – поправил Шпатель.
– Точно, – свинку захватила эта идея. – В Окуньково расспросим жителей. Наверняка они что-то видели.
– Апельсинка, это отличный план! – Поддержал свинку Шпатель. – Возможно, вам с Басом удастся догнать белок. Жаль, что в Окуньково вам поговорить будет не с кем: деревня опустела. Все жители переехали в город. Они работают на консервном заводе. Вдоль озера идёт железная дорога. В Окуньково есть полустанок, но на там больше не стоят поезда.
– Не беда! – Воспрянул духом Бас. – Мы с Апельсинкой ещё на реке разберёмся что к чему.
Гвалта огорчала разлука с Апельсинкой. Тем более, что она отправлялась в путь с таким мальчишкой, как Бас. Но ничего не поделаешь, это ради спасения белок. К тому же его свинка заметно повеселела, готовясь к плаванью.
Договорились что, когда Апельсинка и Бас вернутся в деревню, они позвонят в гномью мастерскую. В туннеле проложен телефонный кабель: не могли же гномы являться к Шпателю с бухты-барахты, не предупредив. По телефону друзья обменяются новостями и решат, как поступить дальше.
Бас съездил домой. Он попросил разрешения пойти в водный поход и привёз на вертолёте палатку, два спальных мешка, дождевики и пару резиновых сапог. Ещё в лодку сложили котелок, удочку, немного еды, спички и губную гармошку. Апельсинка позвонила мадам Крекер и всё ей объяснила. Старушка не без тревоги привела на берег Кокоса. Кокос решительно прыгнул в лодку. Апельсинка и Бас отчалили.
Шпатель сложил в потрёпанный рюкзак фонарики для себя и Гвалта, сапёрную лопатку, длинную и прочную верёвку, перочинный нож и грампластинку с хоральной симфонией. Пластинку он нёс в подарок гномам. Приятно вечерком послушать что-нибудь вдохновляющее. Особенно если живёшь в подземелье с неплохой акустикой.
Пока Шпатель собирал вещи, Гвалт позвонил домой. Он рассказал маме, что погода отличная, в сарае уютно и он не забывает поесть. Потом мальчик попросил разрешения отправиться на экскурсию с господином Шпателем. Мама согласилась. Следом за мастером Гвалт скрылся в подземном ходе.
Сарай опустел. Вдруг по мастерской закружился не весть откуда взявшийся ветерок. Постепенно ветер крепчал. Теперь о н дул с разных сторон в центр сарая. Это был синий ветер: в полумраке сарая он светился и казалось состоял из синих искрящихся пылинок. Сразу стало понятно, что дует он не куда-нибудь, а в паруса корабля, прикреплённого под потолочным светильником. Послушный этому волшебству корабль оторвался от строп воздушного шара и поплыл по воздуху. Парусник плавно опустился на дно медного умывальника. Его грот-мачта задела стержень клапана в рукомойнике. Из рукомойника хлынула вода, но она не затопила парусник. Воду подхватил синий ветер и ловко скрутил из неё воронку. В этой воронке, подхваченный движением ветра и воды закрутился сам парусник. Вскоре он исчез в стремительном танце брызг. Всё стихло. Под потолком слегка покачивался воздушный шар светильника, да на дне умывальника блестела капля воды.
Глава 7
Гвалт шёл по туннелю согнувшись. Не очень-то удобно, но маршировать на четвереньках ему понравилось ещё меньше. Он брёл и брёл вслед за Шпателем, вслед за лучом фонарика, рассекавшего тьму всё дальше. Сначала Гвалт оглядывался по сторонам, но вскоре понял, что разглядывать тут нечего: земляной пол подземного хода был ровный и сухой, стены и потолок укреплены деревянными балками. К тому же туннель был совершенно пуст. Не было в нём ни змей, ни летучих мышей, ни даже пауков. Гвалт отчаянно скучал, к тому же у него затекли плечи и шея.
Господин Шпатель тоже шёл по туннелю согнувшись. Только мальчик согнулся, как кочерга, наклонившись вперёд, а мастер игрушек сложился, как гармошка. С одной стороны гармошки оказались длинные ноги Шпателя, с другой – голова, плечи и руки. Поверх сложенного Шпателя лежал рюкзак. В левой руке Шпатель держал схему гномьего туннеля, в правой – фонарик.
Гномы не очень общительные, но, тем не менее, сеть гномьих ходов обширна. Это ясно: надо закупать оборудование и материалы, отправлять на учёбу смекалистых подмастерье, да мало ли ещё чего. Шпатель то и дело бормотал себе под нос: «Левый поворот к курорту «Золотая стамеска Баден-Бадена», или: «Второй направо и вниз к дискуссионному клубу «БарберЧто? Стричь или не стричь?», и самое манящее: «вверх по диагонали «Ежегодный бал Деда Мороза». Шпатель думал, поворачивал и Гвалт следовал за ним. Шли долго. Наконец Шпатель остановился в довольно широком месте, где туннель расходился на три узких хода.
– Пора отдохнуть, – буркнул мастер и растянулся на земле.
Растянулся он в прямом смысле: его тело выпрямилось с сухим треском. Теперь он был не гармошкой, а привычным всем Шпателем.
– Не угодно ли абонемент на два чудодейственных массажа «Усталый путник»? Или юный друг предпочтёт массажу наивкуснейший зельц с горчицей?
Голос раздался отовсюду, усиленный и изменённый эхом. Гвалт задумался.
– Привет, Батискаф! – не открывая глаз отозвался Шпатель. – Надумал объегорить усталых путников?
– Ничего не объегорить, – обиделся голос, – я честно на жизнь зарабатываю.
– На какую такую жизнь? – заинтересовался Шпатель. – Ты уже лет двести, как умер!
Раздался вздох, и Гвалт увидел, как из бокового туннеля выкатился… Сгусток воздуха? Шарик прозрачного желе? Баскетбольный мяч, сшитый из невесомой вуали?
– Это же призрак! – догадался мальчик.
– Верно, Гвалт, – кивнул Шпатель. – Гномы прозвали его Батискафом. Призрак залетел сюда очень давно, когда гномы прокладывали подземный ход. Оказалось, что туннели Батискафу по душе и он остался. Гномы этому рады: есть кому присмотреть за подземельем.
Тем временем призрак подкатился ближе.
– Вот теперь узнаю моего складного друга! – воскликнул он, обращаясь к мастеру игрушек. – Как ваши дела, господин Шпатель?
– Неплохо, – коротко ответил Шпатель. – Расскажи лучше, бестелесный, как ты нас массажировать думал? Ты же сквозь нас просочишься, а мы и не заметим.
– У меня всё без обмана, – обиделся Батискаф. Он нырнул в темноту и вернулся с довольно большой деревянной лопаткой на короткой ручке.
– Вот, первосортный массажный инструмент. Гномы мне оставили, – с гордостью обладателя фамильных бриллиантов произнёс призрак.
– Да это же валёк! – воскликнул Шпатель, рассмотрев неровную поверхность лопатки при свете фонарика. – Говоришь, гномы тебе оставили?
Шпатель строго посмотрел на Батискафа.
– А кому ещё здесь можно оставить? – опешил призрак. – Шли, шли, уронили и оставили.
– Понятно, гномы валёк потеряли, – подытожил Шпатель.
– А для чего гномам нужна эта лопатка? – спросил Гвалт.
– Валёк-то? Им гномы бельё стирают, – пояснил Шпатель. – Видишь ли, большинство гномов очень консервативны. Не признают бытовой техники. Нет у них ни пылесосов, ни микроволновок, ни стиральных машин. Вот какая странность: по сути своей они технари, изобретатели, а прогресс отрицают.
Мастер игрушек задумался и вздохнул. Он и сам любил вести хозяйство по-старинке и в этом мало чем отличался от гномов.
– Значит, честнейший из призраков, – вновь обратился к Батискафу Шпатель. – Ты решил, что мы с мальчиком друг друга по очереди колотить вальком будем, а ты за это деньги с нас получишь?
Призрак приуныл. Ему стало ясно, что этот долговязый скомкает его бизнес-план, как грязную салфетку.
– А что ты там про зельц говорил? – вспомнил Шпатель. – Показывай.
Батискаф принёс зельц.
– Тоже гномы оставили? – мастер игрушек принюхался. – По-моему в прошлом месяце. Протухло твоё угощение.
– Зато горчица свежая, – с достоинством произнёс призрак.
– Горчицей здесь не поможешь. Давай-ка мы его выбросим, – предложил Шпатель.
– Ещё чего! – возмутился призрак. – Своё выбрасывай! А зельц – мой.
– Ладно, – согласился Шпатель. – А как на счёт валька? Гномы ищут его, наверное. Отдай валёк мне, а я верну гномам.
– Ни каких отдай! – призрак раздулся от негодования. – Меняться буду: ты мне мальчишку, а я тебе валёк.
– Батискаф, ты бы изредка вылетал отсюда извилины проветрить, – с укоризной сказал мастер. – Несёшь околесицу. Гвалт, дай мне рюкзак.
Шпатель достал из рюкзака сапёрную лопатку и помахал ею перед призраком:
– Меняешься?
– Да, – не раздумывая выпалил призрак, схватил новый трофей и исчез.
– Быстро он, – Шпатель смотрел туда, где только что катался взад-вперёд призрак, – наверное боялся, что передумаю. Вставай, Гвалт. Мы с тобой отдохнули. Сейчас я валёк в рюкзак закину и в путь.
Когда господин Шпатель и Гвалт протиснулись в мастерскую гномов, в ней никого не было. И не удивительно: путешественники отправились в путь перед ужином и, как ни торопились, протопали под землёй половину ночи. Когда сверхсрочных заказов нет, гномы по ночам спят.
– Придётся наше дело до утра отложить, – решил Шпатель. – Будить гномов дело трудное, а иногда и опасное. К тому же на фабрику ночью пробираться мало смысла, и мы с тобой устали. Лучше посмотрим, что есть у гномов съестного, перекусим и ляжем спать.
Мастерская гномов очень напоминала сарай Шпателя. Те же верстаки и инструменты, краски и деревянные болванки. Шпатель объяснил мальчику, что кузница у гномов находится дальше, и все кованные вещицы, которыми славятся гномы, делают в ней. В мастерской нашлись одеяла, подушки и широкий топчан, а в погребе мясной рулет и молоко.
Гвалт проснулся от громкого скрежета. Шпатель тоже только что открыл глаза.
– Дрезина подъехала, гномы принялись за работу, – пояснил он.
Гвалту не терпелось увидеть на гномов. Он первым выскочил из мастерской. За дверью оказался подземный зал наполненный всем.
Давным-давно гномы обживали эту пещеру. Она была и складом, вдоль стеллажей которого тянулась узкоколейка, и конвейерным цехом, который сейчас пустовал, и конференц-залом, и рабочей столовой, и вокзалом: в стенах пещеры были люки, скрывавшие за собой туннели. В дальнем конце зала гномы разгружали дрезину. Лишь один из них уже сидел на своём рабочем месте в конце длинного стола. Гном упаковывал и штамповал игрушечных лошадок.
